Дети и «конкурирующие» потребности

Степень потребности в детях может быть выявлена на фоне других потребностей личности, в иерархии ее ценнос­тей и интересов, т. е. в ппане «конкурирующих» потребнос­тей. Существо вопроса в том, чтобы выяснить, какое место занимают дети среди прочих ценностей, потребностей, ин­тересов современной личности. Но таковых - множество. Это вызывает определенные трудности методического ха-

рактера, связанные с выбором круга ценностей, на фоне ко­торых целесообразно определять место детей. На самом деле, для человека ценностями являются и жизнь, и хлеб, и воздух, и отдельная квартира, и покладистость характера брачного партнера, а в определенной ситуации и цветной телевизор. Правомерно ли включать в единый контекст те­левизор и детей, чтобы выявить ценность последних?

Разумеется, дети как ценность должны быть включены в семантически ограниченный, а не любой контекст ценностей, чтобы респондент мог сделать правильный выбор и оценку. Авторы известных классификаций ценностей выделяют духов­ные, материальные ценности, ценности-средства, ценности-цели и пр. Ни одна из этих классификаций для нашей задачи не пригодна, поскольку они, как правило, строятся по принци­пу взаимного исключения: чем четче основные классифика­ции, чем больше различий между ценностями, отнесенны­ми к тому или иному классу или группе, тем лучше, надеж­нее классификация. Дети же как ценность могут сопостав­ляться с разными ценностями: материальными (например, в контексте такого вопроса: что лучше сделать сначала - об­завестись отдельной квартирой или родить ребенка?) и ду­ховными (например, в таком контексте: обязательно ли надо закончить учебу, прежде чем иметь детей?). Дети могут быть и ценностью-целью (мать посвятила всю себя воспитанию ребенка), и ценностью-средством (желая сохранить семью, женщина рожает второго ребенка) и т. д.

Ценности, включаемые в единый контекст с детьми, долж­ны, как нам кажется, удовлетворять двум требованиям.

Во-первых, надо, чтобы они принадлежали одному «семан­тическому полю», т. е. соотносились с общим для всех них понятием, в рамках которого мыслит или действует респон­дент (подобно тому, как понятия «рояль», «смычок», «звук», «ноты» соотносятся с более общим понятием - «музыка»). Таких «семантических полей», включающих в себя понятие «дети», может быть несколько. Скажем, респондентам пред­лагается указать ряд условий, необходимых, по их мнению, для счастливой семейной жизни. Дается набор различных ус­ловий, в том числе и дети. Или просят выбрать из предложен­ного набора ценностей те, что способствуют гармоническому

развитию личности. Или предлагается указать наилучшую последовательность жизненных этапов - получение образо­вания, приобретение профессии, получение отдельной квар­тиры, рождение первенца, рождение второго ребенка и т. д. Или надо указать, что должна иметь современная женщина. Или следует перечислить условия спокойной, обеспеченной старости и т. д. Во всех этих контекстах, предлагаемых рес­понденту для осмысления, дети включаются в то или иное «семантическое поле». Методы статистической обработки, например процентное распределение, корреляции могут по­казать относительную роль детей в рамках того или иного круга ценностей, их место в системе ценностей личности.

Степень конкретности - абстрактности, актуальность кон­текста для той или иной группы опрашиваемых различна. Сле­довательно, различна будет и значимость детей в каждом кон­тексте, а также информационная ценность ответов. В зависи­мости от задач и гипотез исследования решается вопрос о том, в каком именно контексте (контекстах) определять по­требность в детях для тех или иных респондентов. Идеально было бы определить место, роль, значимость детей одновре-менно в нескольких семантических контекстах, что характеризовало бы их на фоне различных проблем, интере­сов индивида, этапов его жизнедеятельности.

Во-вторых, ценности, включаемые в единый смысловой контекст, должны быть примерно одинаковой значимости, т. е. должны удовлетворять основные потребности личности в рамках выбранного понятия, жизненной ситуации и т. д. Например, вряд ли уместно в контексте рассуждений о сча­стливой семейной жизни наряду с основными ценностями, такими, как материальное благополучие, взаимопонимание супругов, дети и т. п., предлагать респондентам второсте­пенные или специфические ценности: дачу, телефон, квар­тиру в центре города и т. п.

В качестве смыслового контекста для определения по­требности в детях нами было выбрано понятие «семейное счастье». Респонденты отвечали на вопрос: «Что в принци­пе, по Вашему мнению, нужно для счастливой семейной жизни?» Выбор такого контекста не случаен. Представле­ния о счастливой семейной жизни - сложнейший продукт

воззрений, ценностей, материальных и духовных потребно­стей, отношений и мироощущений личности, с одной сторо­ны, и своего рода психологическая проекция в сознании и подсознании человека опыта поколений и прогрессивных об­щественных идеалов - с другой.

Квинтэссенция индивидуального и общественного е по­нятии «семейное счастье» определяет различие личностей и своеобразие их побудительных мотивов в достижении если не идеала, то приемлемого в обществе стандарта семьи. В сознании индивида актуализируются семейные ценности, ин­тересы, мотивы деятельности, возникшие на основе его ма­териальных и духовных потребностей, потенциалов -эмоци­онального, интеллектуального, творческого и др. В этом смыс­ле понятие «счастливая семейная жизнь» включает в себя элементы индивидуального самосознания, которые становят­ся интерогенными (берущими начало из внутренних потен­ций индивида) побудительными мотивами поведения и ори­ентации на конкретные показатели, условия, при которых возможно, по мнению человека, семейное счастье.

В поведении и мыслях личности находят также отражение нравственные, этические, религиозные, политические, образ­цовые в обществе стандарты отношения к действительнос­ти, т. е элементы общественного нравственного сознания. Они становятся экстерогенными (берущими начало в окру­жающей действительности) побудителями представлений о семейном счастье.

В таком синтезе личного и общественного в пред­ставлениях о счастье проявляется качественная специфика семьи как социального института. Оставаясь связанной не­расторжимыми узами с обществом, следуя его образцам и нормам, выступая субъектом различных общественных от­ношений, семья в то же время основывается в своей дея­тельности на привычках и мнениях брачных партнеров, име­ет неповторимое сочетание многогранных житейских проблем. Как одна из форм моральных отношений, «счастье» от_: носится к группе вторичных идеологических отношений, та­ких, «...которые, - как отмечал В. И Ленин, - прежде чем им сложиться, проходят через сознание людей...». То же отно­сится и к понятию «семейное счастье». Однако надо иметь в

виду, что представления о семейном счастье складывают­ся не независимо от воли и сознания людей, но как резуль­тат осознания тех или иных условий жизни. Они, как любая моральная категория, могут возникать, лишь когда человек оказывается способным осуществлять свободный выбор в реализации своих намерений, оценивать возможные ва­рианты поведения.

«Семейное счастье» - категория социально-психоло­гическая в том смысле, что формирование представления о нем есть общественный процесс. Человек познает себя, вгля­дываясь, как в зеркало, в другого человека. В становлении норм семейной жизни существенно то, что человек имеет воз­можность рассмотреть, понять, оценить состояние других се­мей, близких по стилю жизни, В различных системах жизнеде­ятельности формируется не только представление об оцен­ках других семей, но и потребность уподобляться лучшим из них (естественно, качественная оценка этих лучших семей носит субъективный характер).

Именно на основе этой потребности конструируются пред­ставления об условиях счастливой семейной жизни: все луч­шее в других семьях желательно для индивида и в его семье. Социально-психологическое содержание категории «семей­ное счастье» заключается также в том, что (наряду с прочи­ми моральными нормами, взглядами, идеалами) представ­ления о семейном счастье воздействуют на существующую практику, ориентируют человека в окружающем мире. На этом основании, например, в проведенном нами обследо­вании была высказана гипотеза о взаимосвязи представле­ний о семейном счастье с демографическим поведением личности, о влиянии этих представлений на число рождае­мых и планируемых детей в семье,

Абстрактному понятию «семейное счастье» соответствуют умственно-эмоциональные элементы жизнедеятельности, общения людей, конкретные формы супружеских отношений, условия существования семьи, потребности и цели деятель­ности личности. В этом смысле семейное счастье имеет вещ­ную, предметную основу. Руководствуясь данным положени­ем, мы попытались определить сферы жизнедеятельности современного человека, имеющие непосредственное отноше-

ние к семье, взаимодействию супругов, самочувствию лич­ности, а затем исходя из них наметить круг условий, кото­рые вероятнее всего могут стать эмпирическими индикатора­ми (предметными выразителями) понятия «семейная счаст­ливая жизнь».

В результате вероятные условия счастливой семейной жизни логически разделились на три группы: материальные условия ~ отдельная квартира и материальное благополу­чие; семейные условия - взаимопонимание супругов, дети, уверенность в прочности брака, интересный досуг в семье; вНесемейные условия, среди которых в свою очередь можно выделить: а) условия статуса и престижа - интересная ра­бота, желаемое образование, хорошее положение на рабо­те и б) условия независимого существования супругов - круг друзей, самостоятельность действий. Респондентам пред­лагалось указать два-три из перечисленных условий, необ­ходимых для семейного счастья.

Данные основного нашего обследования показали, что условия материального характера (отдельная квартира и ма­териальное благополучие) значительно преобладают в пред­ставлениях мужчин (49,3% в среднем выбора этих условий) и женщин (44,7% в среднем) по сравнению с другими группами условий семейного и внесемеиного плана. Семейные усло­вия в свою очередь указываются всеми опрошенными зна­чительно чаще, чем условия внесемейные (в среднем они составили 30,4 и 17,1% выбора к числу опрошенных). Сре­ди условий внесемеиного плана несколько большую роль в счастливой семейной жизни, по мнению всех опрошенных, играют статусные и престижные по сравнению с условиями независимого существования супругов.

Несколько иная последовательность условий и картина мнений мужчин и женщин обнаруживается при анализе роли каждого отдельно взятого условия, не объединенного в ту или иную логическую группу (табл. 5).

На первом месте среди условий счастливой семейной жизни, по мнению всех опрошенных, оказывается взаи­мопонимание - 50,4% выбора к числу опрошенных, на вто­ром - сразу два фактора - отдельная квартира и материаль­ное благополучие (соответственно 47,4 и 46,6% выбора), на

Таблица 5

Предпочтения условий счастливой семейной жизни (в % к числу опрошенных)

Условия	Все опро­шен­ные	В том числе	Значимость различия" з ответах мужчин и женщин
муж­чины	жен­щины
Отдельная квартира Материальное благополучие Взаимопонимание Деги Уверен кость в прочности брака Интересный досуг в семье Интересная работа Желаемое образование Хорошев положение на работе Круг друзей Свобода действий, самостоятельность	47,4 46,6 50,4 42.3 17,0 12.0 32,3 12,8 12.4 14,6 13.4	49,3 49.3 44,1 37,5 14,2 9,9 32,2 12,7 14,6 14,8 16,6	45,5 44,0 56,7 47,2 19,9 14,1 32,3 12,8 10,3 14,4 10,3	2,26 2,54 7,34 5,88 3,82 4.27 0.04 0,05 3.42 0,11 5,94

* При разнице t (коэффициент Стьюдента) не менее 2,0 различия зна­чимы на уровне 0,05; при разнице более 2,6 — на уровне 0,01; при разнице 3,3 — на уровне 0,001.

третьем - дети (42,3% выбора). Эти условия близки по свое­му процентному показателю и объединяются логически - все они составляют как бы базу счастливой семейной жизни. В такой последовательности суждений легко усмотреть здра­вый житейский смысл.

Указанные условия можно объединить понятием «ба­зовые». На четвертом месте - фактор «интересная работа» (32,3%). Это условие несколько обособлено: по своему про­центному выражению оно статистически значительно менее важно любого «базового» условия счастливой семейной жиз­ни и значительно более важно, чем все прочие условия, отме­ченные респондентами. Такое положение фактора «интерес­ная работа» среди остальных условий счастливой семей­ной жизни, бесспорно, указывает на его особую роль.

Пятое место среди условий счастливой семейной жизни заняла уверенность в прочности брака (17% к числу опрошен­ных). Доля этого фактора значительно меньше, чем всех пре­дыдущих, включая интересную работу, и несколько боль­ше, чем доля таких факторов, как круг друзей (14,6%), сво­бода, самостоятельность (13,4%), желаемое образование (12,8%), хорошее положение на работе (12,4%), интересный

досуг в семье (12%). Эту группу факторов можно объеди­нить под названием «факторы притязательного характера». Итак, группировки условий счастливой семейной жизни, полученные в результате эмпирического исследования и статистической обработки, оказались в значительной мере отличными от первоначальных логических группировок. Тео­ретически, как помнит читатель, нами были обозначены три группы условий - материальные, семейные и внесемейные (в том числе статусные, престижные и независимого суще­ствования супругов). Фактически же получились четыре груп­пы условий (в порядке их значимости для семейного счастья): базовые условия - взаимопонимание супругов, отдельная квартира, материальное благополучие, дети (средний процент выбора условий этой группы к числу опрошенных - 46,6%); интересная работа (32,3%); уверенность в прочности брака (17,0%); условия притязательного характера - друзья, самостоятельность, образование, положение на работе, до­суг в семье (13%). Различия между этими группами условий статистически значимые, что и послужило критерием их раз­граничений по группам.

Сколь типичны представления ленинградцев о семейном счастье? Ответить на вопрос помогают итоги исследований, проведенных в других городах. Правда, проблема здесь была поставлена в несколько иной плоскости. Так, исследование, осуществленное в Минске, выявило отношение к детям в системе ценностных ориентации. Несколько различались цен­ности, предложенные респондентам для размышления. Од­нако совпадение результатов опроса ленинградцев и минчан не вызывает сомнения в том, что в обоих случаях дети «кон­курируют» с прочими потребностями личности. На первом месте у молодежи Минска оказалась супружеская верность, затем - денежный достаток, на третьем месте - отдельная квартира, далее-напичие детей, согласие в организации быта, совместное проведение досуга.

Эстонские ученые показали, что дети в системе брачных ценностей молодых людей, вступающих в брак, занимают третье или четвертое место. Более зрелые люди, начиная примерно с 30 лет, оценивают детей ниже. Но при этом их выше оценивают те, кто имеет высшее или незаконченное

высшее образование. Согласно исследованиям социологов из Латвии, большинство опрошенных отнесли детей к наи­важнейшим ценностям. Такая закономерность характерна как для состоящих в браке, так и для разведенных.

Теперь рассмотрим различия мнений об отдельных усло­виях семейного счастья у мужчин и женщин. По результатам наших обследований оказалось, что взгляды мужчин и жен­щин в значительной степени совпадают (показатель ранговой корреляции Спирмена - 0,72 при р=0,01). Имеющиеся раз­личия касаются лишь некоторых условий. Так, по мнению муж­чин, первостепенное и равное значение для семейного счас­тья имеет материальное благополучие (49,3%) и отдельная квартира (49,3%), на втором месте - взаимопонимание (44,1%), затем - дети (37,5%). Причем роль детей среди первостепенных условий счастливой семейной жизни стати­стически менее значима по сравнению с факторами «кварти­ра», «взаимопонимание». Женщины на первое место среди условий счастливой семейной жизни ставят взаимопонимание (56,7% - разница с оценкой данного условия мужчинами ста­тистически значимая), затем - детей (47,2% - разница с оцен­кой мужчинами значимая). На третьем месте у них два фак­тора: отдельная квартира и материальное благополучие (в среднем 44,7% - разница с мужчинами незначимая). Процентное выражение фактора «взаимопонимание» у жен­щин статистически значительно больше по сравнению с дру­гими условиями, названными женщинами.

Четвертое место у мужчин и женщин занимает интересная работа при отсутствии статистической разницы, что свидетель­ствует о равном значении данного условия для тех и других. В оценке прочие условий счастливой семейной жизни во мнени­ях мужчин и женщин принципиальной разницы нет. Женщины несколько чаше указывают прочность брака, интересный до­суг в семье. Мужчины чаще предпочитают свободу действий, самостоятельность, хорошее положение на работе. По этим пунктам семейного счастья, видимо, еще есть разногласия, но они невелики и существенной роли в отношениях полов играть не могут.

Рассмотрим различия в зависимости от социальной при­надлежности опрошенных. Наименьшую оценку фактору «вза-

имопонимание» дают группы, не имеющие высшего обра­зования, - работники сферы обслуживания (38% к числу оп­рошенных в группе), неквалифицированные и квалифициро­ванные рабочие (44% в каждой группе). Статистически бо­лее значимо ориентированы на это условие по сравнению со средней оценкой для всех групп студенты (66,2%), инже­нерно-технические работники (58,5%), преподаватели вузов и техникумов (57,8%). Не отличается от средней тенденции ориентация учителей и врачей, творческих работников и домашних хозяек.

Если же сравнивать, как оценивают условие «взаи­мопонимание» мужчины и женщины из разных профес­сиональных групп, то надо отметить, что все женщины выби­рают это условие в 1,3-1,6 раза чаще по сравнению с мужчи­нами, за исключением квалифицированных рабочих, учите­лей и врачей, где в ответах мужчин и женщин разница незна­чительна.

Детей как условие семейного счастья значительно выше среднего по всем группам оценивают рабочие не­квалифицированного труда (49,5%) и преподаватели вузор и техникумов (49,1%). Более низкую оценку дают студенту (34,8%) и работники сферы обслуживания (35,8%). У ос­тальных групп оценка детей близка к средней для всех оп­рошенных. Принадлежность мужчин и женщин к социаль­но-профессиональной группе при оценке данного условия роли не играет.

Чем же обусловлено то обстоятельство, что только 42,8% опрошенных считают детей условием семейного счастья, а для студентов и служащих со специальным образованием эта доля оказалась еще меньше? Что думает человек, указывая (или не указывая) детей в качестве условия семейного счастья?

Может быть, для некоторых респондентов семья вообще немыслима без детей: независимо от того, счастлива она или нет, дети разумеются сами собой? В этом случае отвечаю­щий действительно мог не отметить наличие детей как усло­вие семейного счастья, считая их обязательным атрибутом супружеской жизни. Однако вопрос в анкете задан не о семье вообще, но о счастливой семье. Вряд ли стоит думать, что значительное число респондентов при ответе на вопрос под-

менили контекст рассуждений и имели в виду семью вооб­ще, которую действительно трудно представить без детей, а не семью счастливую, которая становится таковой при наличии или отсутствии определенных условий, включая и

детей.

Пожалуй, объясняя полученные данные, следует от­казаться от предположения, что дети для всех - перво­степенное условие семейного счастья. Менее половины об­следованных разделяют этот оптимизм, остальные вынесли детей за скобки семейного счастья. Дети «конкурируют» с целым рядом материальных и духовных факторов и отнюдь не для всех являются особой ценностью, хотя это не исклю­чает того, что семья вообще предполагает наличие детей. Причем, согласно данным для социально-профессиональных групп, выбор детей в качестве условия семейного счастья находится в некоторой отрицательной связи с идеальным чис­лом детей в семье (коэффициент ранговой корреляции Спир-мена равен -0,42) и желаемым числом (-?,15). Незначительна положительная связь выбора детей в качестве условия семей-■>го счастья с их реальным числом в семье (0,30) и довольно Люока - с планируемым числом детей в семье (0,68).

Уверенность в прочности брака как условие семейного счастья отмечают 17% опрошенных. Мнения большинства социально-профессиональных групп близки к средней тенден­ции ответов по всему массиву опрошенных. Значимо выше оценка этого условия лишь у домохозяек (22,5%). Как ви­дим, стабильность семьи, вероятность развода (а именно это обстоятельство вытекает из условия «уверенность в проч­ности брака») не связываются у большинства с представле­ниями о семейном счастье. Это психологически понятно: семья может быть прочной, но не быть счастливой. Напри­мер, супруги не намерены разводиться (удерживают дети, общее хозяйство, меркантильные расчеты и пр.), но их жизнь лишена радости, взаимопонимания, покоя. Иное дело- по­ложение женщины-домохозяйки. Она временно или посто­янно не работает, материально зависит от мужа. Видимо, это объясняет то, что домашние хозяйки в большей степе­ни, чем остальные, видят в прочном браке залог семейного счастья.

Уверенность в прочности брака как одно из условий сча­стливой жизни чаще (на 4-14%) отмечают женщины из тех или иных групп, чем мужчины. Более существенные разли­чия находим в группах рабочих неквалифицированного и ква­лифицированного труда, работников сферы обслуживания, ИТР и творческих работников.

Интересный досуг в семье значительно важнее в пред­ставлениях о семейном счастье лишь для домашних хозяек по сравнению с другими группами (20,1%). Представляется, что последнее обстоятельство можно объяснить тем, что ос­новные жизненные заботы домашней хозяйки ограничены семьей. Интересный досуг в семье чаще выбирают женщи­ны, а не мужчины.

Пока были рассмотрены отдельные условия, что еще не дает достаточной информации о месте детей в структуре представлений о семейном счастье у различных социально-профессиональных групп.

Структура представлений о семейном счастье в нашем исследовании отражает: а) последовательность условий се­мейного счастья (ранги по убывающим величинам процент­ных показателей) в ответах респондентов; б) число группиро­вок условий семейного счастья, статистически значимо раз­личающихся по своему среднему процентному показателю и составленных из условий с близким процентным выражени­ем; в) степень связи между отдельными статистически разли­чающимися группировками условий счастливой семейной жизни. В отдельные группировки объединены условия, полу­чившие равные или близкие проценты выборов (различия не превышают 6,5%). Если различия в процентах выборов ка­ких-либо условий семейного счастья свыше 6,5%, то эти ус­ловия попадают в разные группировки, причем, чем больше различия, тем больше отстоят группировки друг от друга.

Число полученных группировок условий у различных соци­ально-профессиональных групп неодинаково. Это, на наш взгляд, свидетельствует о том, что представления о семей­ном счастье в сознании тех или иных групп опрошенных диф­ференцируются более или менее отчетливо. Очевидно, чем большее число самостоятельных группировок условий насчи­тываем в ответах опрошенных, тем больше смыслового раз-

личия придают они отдельным условиям, тем самостоятель­нее эти условия. У работников творческих профессий, ра­ботников сферы обслуживания, учителей и врачей структу­ра представлений об условиях счастливой семейной жизни включает всего по три группировки условий. Служащие госучреждений, рабочие квалифицированного и неквалифицированного труда, студенты, преподаватели ву­зов и техникумов указывают четыре группировки, а домохо­зяйки и инженерно-технические работники - пять.

Структуры представлений о семейном счастье у различных опрошенных групп можно условно разделить на три типа в зависимости от того, какие условия оказались у них в первой, центральной группировке, где объединяются наиболее зна­чимые по частоте выборов условия семейного счастья:

1. Материально-ориентированная структура; в ней на первом месте одно из условий материального плана - от­дельная квартира или материальное благополучие. Такая структура представлений о семейном счастье характерна, например, для работников сферы обслуживания и служащих госучреждений.

2. Психологически-ориентированная структура, представ­лений, здесь доминирующее положение занимает взаимо­понимание супругов. Структура характерна для инженерно-технических работников, учителей и врачей, преподавате­лей вузов и техникумов, домохозяек и студентов.

3. Психологически- и творчески-ориентированная струк­тура представлений. В ней главенствующую роль играют два условия разных планов: взаимопонимание и интерес­ная работа. Такая структура представлений об условиях се­мейного счастья отмечена у творческих работников.

У всех социально-профессиональных групп опрошенных дети вошли во вторую группировку условий семейного счас­тья. Таким образом, ценность детей, если об этом судить на основе их положения в иерархии прочих условий семейного счастья (и только на основе иерархии), весьма высока и от­носительно одинакова для большинства социально-профес­сиональных групп. Однако и характер «конкурирующих» ус­ловий, т. е. условий, столь же важных для семейного счас­тья и потому вошедших в одну группировку с детьми, раз-

личен. Так, у преподавателей вузов и техникумов дети заня­ли второе самостоятельное место в структуре представле­ний об условиях семейного счастья, и никакие иные усло­вия «не конкурируют» с ними. У других групп опрошенных дети вошли в группировку близких по смыслу условий се­мейного счастья наряду с взаимопониманием (рабочие не­квалифицированного и квалифицированного труда, работ­ники сферы обслуживания) либо в комбинации с такими ус­ловиями, как отдельная квартира, материальное благопо­лучие и взаимопонимание (служащие госучреждений, ин­женерно-технические работники, творческие работники и до­мохозяйки).

В последние (третью, четвертую или пятую) группировки у всех социально-профессиональных групп опрошенных вхо­дят условия, которые создают возможность независимого существования супругов (круг друзей, свобода, самостоя­тельность), условия статуса и престижа личности (желаемое образование, хорошее положение на работе), а также такие условия, как уверенность в прочности брака-и интересный досуг в семье. Ранговое место этих условий приблизитель­но одинаково у всех социально-профессиональных групп, хотя частота выборов несколько различается. В большин­стве случаев последовательность условий счастливой жиз­ни в зависимости от величины выборов, т. е. по рангам, у разных групп опрошенных идентичная, о чем свидетельству­ют очень высокие показатели ранговой корреляции Спирме-на (0,97-0,71).

Однако при внимательном рассмотрении структур ока­зывается, что социальная принадлежность все же наклады­вает заметный отпечаток на мнения. При весьма схожей иерархии выбранных условий структуры представлений о семейном счастье у социально-профессиональных групп различаются количеством группировок взаимосвязанных условий, процентным выражением выборов одного и того же условия, типом ориентации всей системы представле­ний, что зависит от того, какие условия выдвинуты отвечаю­щим на первый план - материально-бытовые, психологичес­кие или творческие. В итоге структура представлений о се-

.

мейном счастье у многих групп отличается своеобразием -например, у неквалифицированных рабочих, студентов, твор­ческих работников, домашних хозяек.

Условия семейного счастья либо сохраняют имеющееся, либо обретают большее или меньшее значение в зависимо­сти от возраста опрошенных. Каждой возрастной группе при­сущи свои особенности. Сравнивая выборы условий семей­ного счастья людьми различных возрастных групп, логично задать вопрос: в каком возрастном периоде происходит за­метное изменение в их суждениях? Ответ можно получить с помощью ранговой корреляции.

Как и следовало ожидать, близкие возрастные группы име­ют весьма схожую иерархию условий семейного счастья, на­пример группы до 20 лет и 21-24 года (0,94) или группы 35-39 лет и 45-49 лет (0,92). Больше всего различий у мужчин моло­дого и пожилого возраста, причем граница проходит в возра­сте 35-39 лет. Иерархия ценностей счастливой семейной жиз­ни имеет больше всего различий между возрастной группой до 20 лет, с одной стороны, и возрастными группами старше 35 лет - с другой. Очевидно, эти различия отражают в себе разницу, обусловленную не только возрастными особеннос­тями респондентов, но и социально-экономическими, полити­ческими условиями, пережитыми людьми разных поколений (война, годы восстановления народного хозяйства и др.), а также условиями воспитания и образования, которые в зна­чительной степени изменились к лучшему для современной молодежи.

Совокупным влиянием причин можно объяснить и тот факт, что в зависимости от возраста мужчин значительно меняет­ся оценка детей как условия счастливой семейной жизни (в иерархии условий они занимают от 3-го до 7-го места). При­чем до 20 лет потребность у мужчин в детях значительно меньше, но постепенно с возрастом она повышается. В 30-44 года мужчины чаще склонны отмечать это условие, а в возрасте 44-49 лет роль детей вновь несколько умень­шается.

Взаимопониманию с супругой мужчины всех возрастов отводят довольно значимую роль среди условий семейного плана, ставят это условие на 2-3-е место. В возрасте 35-39

лет происходит некоторая переоценка этого условия - оно занимает 4-е место. Затем по мере увеличения возраста мужчин его значение вновь повышается и оно вновь зани­мает 2-3-е место в иерархии прочих условий. Наибольшее значение взаимопониманию с супругой мужчины придают в возрасте 40-44 года, наименьшее - 30-34 года.

Почти не меняется с возрастом отношение к условию «уверенность в прочности брака»: оно чаще всего оказы­вается на 6-&-м месте, но в возрасте 30-34 года - на пред­последнем, 10-м месте. Малопривлекателен для мужчин как условие семейного счастья интересный досуг в семье: ему отводят 9-11-е место мужчины в различных возраст­ных группах.

В суждениях женщин о семейном счастье также можно отметить условия, значение которых не изменяется или изме­няется с возрастом.

Условие «взаимопонимание» у женщин во всех возрастах на первом месте, за исключением женщин в возрасте 40-44 года, когда оно оказывается лишь на 4-м месте. Максимум выборов оно получает в 21-24 года.

Как условие счастливой семейной жизни дети оцениваются женщинами в зависимости от возраста по-разному. Самое большое число голосов «за» отдают женщины в возрасте 45-49 лет, т. е. 2-е место среди прочих условий семейного счас­тья в этом возрасте, минимум голосов - в возрасте 25-29 лет и 30-34 года - 3-4-е место.

Уверенность в прочности брака как условие семейного счастья чаще выбирается в возрасте до 20 лет - 5-е место. Затем процент выборов постепенно снижается и становится минимальным в возрасте 35-39 лет.

Интересный досуг в семье, по мнению женщин всех воз­растов, мало способствует счастью, ему отводится 7-9-е ме­сто среди всех условий.

Если у мужчин в отдельных возрастных группах имелись заметные различия в представлениях о семейном счастье, то ориентация женщин более стабильна. У женщин уже в моло­дом возрасте складываются определенные взгляды на се­мью, которые остаются в основном неизменными на протя­жении всей жизни. У женщин нет такого возрастного перио-

да, который бы разграничивал одни убеждения от других. Об этом свидетельствуют высокие показатели ранговых кор­реляций между выбираемыми условиями семейного счас­тья в разных возрастах.

Степень идентичности суждений о семейном счастье муж­чин и женщин разных возрастов можно увидеть с помощью коэффициента ранговой корреляции Спирмена. Наибольшее сходство взглядов у представителей разного пола обнаружи­ваем у мужчин в возрасте 25-29 лет и у женщин в возрасте 40-44 года (0,87), у 40-44-летних мужчин и у 45-49-летних жен­щин (0,85). Как видим, совпадение представлений наблюда­ется в определенных возрастах. Наибольшие различия в представлениях об условиях семейного счастья у мужчин до 20 лет и у женщин старше 30.

Во взаимоотношениях супругов, в частности в принятии решений об увеличении размеров семьи, определенную роль играет единство взглядов о тех или иных сторонах семейной жизни. Причем у супругов могут быть определенные представ­ления о мнении друг друга - согласованные или несогласо­ванные с личной точкой зрения. Единство или различия во взглядах супругов могут иметь разные последствия для се­мейной жизни: укреплять ее или провоцировать напряжение, конфликты, ставить под угрозу брачный союз. С другой сто­роны, предположение о том, что думает брачный партнер по поводу счастливой семейной жизни, может стимулировать различный эмоциональный настрой супругов - чувство ду­ховной близости, приятное переживание взаимно разделяе­мых ценностей или чувство духовного неудовлетворения по­зицией близкого человека, досаду, отчаяние и т. д.

Конструкция вопроса, касавшегося представлений об ус­ловиях семейного счастья, позволила выявить не только мне­ние респондента (женщины или мужчины), но и представле­ние респондента о мнении супруга(и). Отвечавший при запол­нении анкеты указывал, что среди условий семейного счас­тья важно для него лично и для брачного партнера.

Мужья не очень точно прогнозируют точки зрения жен (ко­эффициент корреляции Спирмена - 0,43). Жены иначе оце­нивают условия семейного счастья по следующим пунктам: материальное благополучие и отдельная квартира; хорошее

положение на работе (оценка женщин ниже, чем думают му­жья), интересная работа, свобода, самостоятельность, ин­тересный досуг н семье (оценка жен выше). Мужья, прогно­зируя мнение своих жен, не ошиблись при оценке таких ус­ловий, как дети, уверенность в прочности брака, круг дру­зей (здесь проценты выборов почти совпадают).

Теперь посмотрим, что думают жены о представлениях мужей об условиях семейного счастья. Оказывается, женщи­ны очень ошибаются, делая выводы за мужей, и указывают иную последовательность условий семейного счастья по срав­нению с той, которую указывают сами мужчины (коэффици­ент корреляции - 0,1). При этом только четыре условия се­мейного счастья женщины оценили правильно, прогнозируя мнение мужчин, - дети, уверенность в прочности брака, круг друзей, желаемое образование. Прочие условия мужчины оценивают не так, как предполагают жены. Наибольшая раз­ница обнаружена в суждениях о взаимопонимании, хорошем положении на работе. Здесь мужья ниже оценивают эти фак­торы, чем предполагают их жены. Различны мнения о мате­риальном положении, отдельной квартире, свободе, самосто­ятельности: мужчины оценивают их выше, чем предполагают об этом женщины. Женщины стремятся понять психологию мужей, считая для них более важными, чем для себя, усло­вия статусного и престижного характера, тем не менее их оцен­ка не совпадает с мнениями мужей.

Итак, мы рассмотрели ценность детей на фоне условий семейного счастья, как его понимают жители современного крупного города. Полученные результаты позволяют сделать ряд выводов социологического и социально-психологическо­го содержания как в отношении потребности современника в детях, так и относительно представлений о семейном счас­тье вообще.

1. Понятие «семейное счастье» включает, по пред­ставлениям современного человека, достаточно широкий круг условий материального, семейного и внесемейного плана. Опрашиваемым предлагалось оценить одиннадцать условий, при наличии которых человек имеет в