Звучит волынка у врат рассвета

Шумит камыш. И деревья гнуться.

***
Когда гляжу на мир я снова,
от омерзенья трепеща
Ужасно хочется густого
викторианского борща
плюща, перчаток, компаньонок
и гувернанток заодно
что б круг был тесен, слой был тонок
как издревле заведено

Манер хороших, Домби с сыном
семейных уз, уютный дом
вечерний чай перед камином
и чарльзодиккеновский том
листать, над Домби - сыном плача
…но выкинь блажь из головы
ведь за окном твоим маячит
совсем не Англия, увы

***
Построил вовсе дом не Джек
но некий Н. Давыдов
Дом пережил 20 век
И насмотрелся видов
и различных неугомонных жильцов
некоторых из них, помнит ещё в лицо.

Да, дому вспомнить есть о чём
о чём взгрустнуть, наверно
Давыдов - земским был врачом -
его хозяин первый
С кем он общался, с кем дружил? -
А может у хозяев
сам Луначарский гостем был
Богданов, иль Бердяев?
А может (эко, понесло -
предположить боюсь)
Бывал тут даже сам «Сосо»
кусая чёрный ус?

ведь в те года в наш городок
вливался тот поток.

Ну, это так, фантазии
дай волю «голосам»…
проверишь нынче разве их?
а дом не скажет сам -
кто вхож был в его двери и
с Давыдовым пил чай…
Дом помнит крах империи
и царство кумача.

Того ли земского врача
Отчаянный сынок
Попал к чекистам сгоряча
и схлопотал свой срок?

в тридцатых был тут – Пришвин
зачем? – поди, спроси...
да, много было пришлых
со всей Руси

Была у дома веха:
в один какой то год
он взял да переехал
вдруг метров на пятьсот
Но это так лишь, к слову
ведь дом остался жив
вздохнул на месте новом
он, корни запустив.
Своё он помнил имя
и дальше жил. И вот
меня к себе он принял
на свой сто первый год

идиллия какая! -
не дом, а - изумруд
есть что то в нём от рая
не жизнь – малина тут
но приглядишься к дому
без всяких там затей:
у нас - не тихий омут
он полон-то – чертей

У соседа белая горячка
с самого утра его корячит
Ходит, портупею нацепив
как павлин, какой-нибудь, спесив
Видно тот, не к ночи будь помянут -
Вот, как пить дать – завалил к Толяну
пропустив, с ним поутру стакан
видно скорешился с ним Толян

У него все ведьмы на примете:
раскрывает ведьминскии сети,
Перед чёртом задирает нос,
Он ведёт, с пристрастием, допрос
бестии, к нему попавшей в лапы
рот её заткнув шарфом, как кляпом
На неё глядит Толян хитро
Словно Шерлок, или Пуаро

И не убедить его, придурка
что пред ним лишь – меховая куртка
«Притворяться курткой, сука, брось…
Вижу, падла, я тебя - насквозь»

эх, не мог прожить без алкоголя
Толя
Все друзья куда то упороли
Толи
шарики зашли теперь за ролики
а в глазах мелькают - то ли - толики
то ли – чёртики

Толя выгнал снова Жанну
потому, как - «блять,
прилепилась, словно банный
лист» - к нему опять,
А в угаре алкогольном
оба – хороши
Оскорбила Жанна Толю
аж до дна души
Он кричит: «пошла отсюда»
и прибить готов
Жанна – «пьяная иуда» -
вызвала ментов.

Роковые, сука, страсти
что там ваш Шекспир! -
разрывается на части
наш нелепый мир.
Шум и крики в коридоре
Визг и мат - везде
Как в содоме иль в гоморре
Как… не знаю где!
Что же - Жанну не убил он? –
Нет! – ответ простой:
всё ведь это уже было
раз, наверно, сто.

Так и будут непрестанно
ссорясь и мирясь
раз за разом Толя с Жанной
напиваться в грязь
Разбегаться и сходиться
ненавидеть и
пряча в пьяный сумрак лица
бредить о любви.

и устраивать застолья
до скончания лет
будет мучить Жанну Толя
а она в ответ
выпьет кровушку толяна
досуха, до дна.
в небо - поздно, в землю - рано
ну а жизнь - одна.

Ему уже любви не хочется
ему чего бы «поровней»
он охуел от одиночества
и пустоты внутри и вне
и потому он пьёт и бесится
и постучавшись в дверь в мою
он начинает околесицу
нести пятнадцать раз на дню.
Всегда на стрёме и на взводе
сам записал себя в князья
к нему с бутылками приходят
его суровые друзья
и он пьёт с ними, до упора
под звуки радио-шансон
и перессорясь с пьяной сворой
друзей вышвыривает вон.
Его нелепая подруга
от невеликого ума
то помирает от испуга
то лезет в драку с ним сама
то собирает свои вещи
то их раскладывает вновь
идёт обмен тычков, затрещин
и хлещет кровь

Бедняга, в общем-то, бедняга
и мне его, ей Богу, жаль
в таком режиме и напряге
протянет долго он – едва ль
сквозняк в башке, навыпуск - нервы
и что же делать, Боже мой
с тем одиночеством безмерным?
с паршивой этой пустотой?

6

Я не судья им никому
я , может, много - много хуже.
Порою, к горлу моему
комком подкатывает ужас
и горький стыд. И мне – темно
когда в глазу - торчит бревно.

***

Над головой моею крУжится

Как ангел смерти, иль возмездия

Ворона. Я теряю мужество.

И прячусь от неё в подъезде я.

она по виду – либеральная
но агрессивна, по подвиду,
и по характеру – скандальная,
мне хочет нанести обиду

Боюсь ворон потусторонних

Лети, лети отсюда, с миром

Не разорял я гнёзд вороньих

И твоего не крал я сыра

Отстань же, сгинь, исчезни, то есть...
Я весь издёрган, я ослаб...

Ты не моя больная совесть