Как часто мы думаем: ну что же, что я согрешила, — мне и ответ за свои грехи держать. Да, ответим. Но наши грехи и для других нередко становятся источником соблазна.

Я не скрывала от подруги, что верую в Бога. Только ведь и другие мои тайны, о которых уж лучше бы мне помолчать, были ей известны… И то, что я, верующая, жила греховной жизнью, наверное, давало ей повод думать, что в общем-то ничего столь уж страшного даже и в смертных грехах нет… Она, не делавшая до того абортов, и помогла мне «решить эту проблему». А потом и сама уже без особых раздумий легла на «операцию».

Вскоре их семья переехала в другой город, и там на бедную мою подругу обрушилась страшная беда. Ее муж, в крещении Георгий, припозднившись на работе, возвращался домой — и увидел, как четверо озверелых юнцов смертным боем бьют какого-то человека (как оказалось, бомжа). Георгий — сильный, крепкий — раскидал их, как нашкодивших котят. Думая, что все позади, подхватил едва дышащего мужичонку и подтащил его к колонке, стал отмывать с него кровь. Но тут вернулись те четверо — уже не с пустыми руками. Пытаясь спасти беззащитного бродягу, Георгий хватался руками за дубинки и ножи — и оставил на них отпечатки своих пальцев… Бой был недолгим, бомжа забили насмерть. И тут подъехала милицейская машина. Забрали всех, в том числе и Георгия, — и на первом же допросе убийц, которым все равно терять уже было нечего, хладнокровно заявили, что Георгий вместе с ними убивал бродягу. Шел мимо, увидел драку — и присоединился к ним… Не помогли ни самые лучшие характеристики с места работы и от соседей, ни его клятвенные заверения в невиновности. Георгий получил большой срок.

Теперь уж он, наверное, давно вернулся к семье, к поседевшей в одночасье жене и сыну, ни на миг не усомнившемуся в своем отце. Мы давно потеряли друг друга из виду…

Прошло много лет, и однажды в храме, стоя в ожидании исповеди, я вдруг отчетливо вспомнила все это — и поняла, что не в последнюю очередь и я повинна в бедах этой семьи. Горе тому человеку, через которого приходят соблазны! Дай-то Бог, чтобы и к моей подруге и ее мужу пришло понимание их собственной вины перед убиенным во чреве чадом — тем, которого его мужественный и сильный в других ситуациях отец даже не попытался спасти!..

Ольга

СВЕТЛЫЕ ГОЛОВУШКИ

Я решила написать о том, что Господь действительно слышит наши молитвы, если они идут от чистого сердца, с сокрушением, с покаянием и со слезами.

Я тоже мать-убийца, не одного загубила. Всегда плакала, когда шла на аборт, не хотела этого делать, но мне все говорили: «Да это же сгусток крови — о чем переживать! » То муж, то свекровь принуждали к этому, но — что оправдываться! — грех-то все равно мой, и убийца — я.

Вот теперь, прожив жизнь, я поняла, что сгусток или нет, а кровь-то горячая, значит, живая, но вернуть, увы, ничего нельзя. Вскоре после первого аборта (слово-то какое отвратительное, я в молодости стыдилась этого слова, а сейчас ненавижу) я увидела первый сон о загубленном мною ребеночке. Иду я и вижу: на зеленой поляне ходит голый мальчик. Я думаю: это мой!.. Почему же он голый? И говорю ему: «Сынок, вот идет бабушка, может, у нее что-нибудь есть тебе одеться?» А он отвечает: «Я не оденусь! Мы здесь все голые». Я проснулась, на душе было тяжело. В мыслях я без конца повторяла этот сон и плакала, затем как могла стала иногда молиться…

Шло время. Я уже ушла на пенсию, и вот одна женщина дала мне почитать акафист покаянный жен, загубивших младенцев во утробе своей. Я его переписала и иногда читала, а года полтора назад взяла благословение на пост по понедельникам читать этот акафист, а в другие дни при чтении утренних молитв своими словами стала молиться за своих убиенных деточек. И однажды (прошло уже месяца четыре) под утро в полусне, как наяву, в окно спальни смотрят ребятишки в клетчатых рубашечках, головки у всех светлые и клеточки на рубашках тоже светлые. Я кого-то спрашиваю: «Это чьи ребятишки?» — и, не знаю кто, чей-то голос мне отвечает: «Это твои». И я проснулась. Я даже не могла сообразить, сон это был или явь, настолько все было отчетливо. И так они упорно смотрели, а затем я испугалась и задернула занавеску. И до сего времени мне все кажется, что они на меня смотрят… Немного придя в себя, я обрадовалась и поблагодарила Господа, что Он их одел, они теперь не голые. Услышал Господь Милосердный мое моление, принял слезы самой грешной из людей!

А на днях соседка мне говорит, что видела во сне моего покойного мужа, и с ним был какой-то мальчик, обнимал его. Я ей ничего не сказала, а про себя подумала: «Это его сын. Значит, Господь вывел ребеночка из ямы, в которую я его бросила, и он встретил отца». На душе стало полегче. Но все равно — сколько буду жить, насколько сил моих хватит, буду молиться за моих чад, которых я загубила.

Убийство детей не приносит счастья, за грехи приходится расплачиваться. Моя жизнь прошла тяжело: скорби, беды, ранняя болезнь, затем умер муж. На старости лет я одна, больная, никому не нужная, некому меня утешить и успокоить, некому подать таблетку и кружку воды, когда лежу болею. Троих детей я родила — оба сына пьют, им не до меня, у дочери свои проблемы, ей тоже не до меня. И как не хватает мне этих детей, светлых головушек! Может быть, кто-то из них был бы сейчас со мной, моим утешением в печалях и опорой. Может, и у рожденных мной детей жизнь сложилась бы намного лучше. Но ничего исправить нельзя, остается одно — за свои грехи нести крест и молиться, и просить прощения у своих детей, которых я загубила. Ведь придет время — и я с ними встречусь. Как буду смотреть на них, что скажу, чем оправдаюсь?..

Господи, прости нас, слезно кающихся матерей-убийц, а чад наших сопричти к сонму убиенных от Ирода Вифлеемских младенцев!

Тамара, Саратовская область

ТАЙНОЕ КРЕЩЕНИЕ