Клиентоценпрированный период
Следующий отрывок иллюстрирует второй период работы Роджерса. Клиентка,
м-с Оук, говорит о том, как трудно ей принять помощь или позитивную реакцию от окружающих. Отметьте, как возросла сложность реплик психолога по сравнению с предыдущим периодом. Основной акцент делается на клиента и на его мировосприятии.
К: У меня чувство, что я должна это принять, но тогда я должна принимать это и от других людей (она упоминает, что было “огромное” число случаев, когда она могла принять участие других). У меня подозрение, что я боюсь опустошения. Я имею ввиду, что здесь происходит какой-то разрыв себя. И я чувствую, как бы это объяснить, что все это Я. Безусловно, в этом есть сопротивление. Но не в этом дело. Дело в том, что всегда остается чувство — это Я, это МОЕ. Я должна не допустить этого. Понятно?
П: Бывают чувства, которые нелегко выразить словами, но я ухватил разницу: от чувств “это мое”, “я должна это сделать”, “я делаю это” — сильно отличается чувство “я позволяю вам войти”. (Здесь психолог улавливает основной смысл сказанного клиенткой, обеспечивая для нее тем самым обратную связь. Кроме того, перед клиенткой предстает основное противоречие между реальным и идеальным Я. В речи м-с Оун много неясностей, которые подтолкнули бы других психологов на поиски конкретности, на уточняющие вопросы.
Возможно психолог-фрейдист усмотрел бы сексуальные символы в словах “я должна не допустить” и в словах психолога “я позволю Вам войти”.
К: Да, я считаю... Это, вроде, не я, но все-таки я. Понимаете?
П: М-м-м. Да, в общих чертах, насколько я понял, речь идет о каком-то парадоксе.
Во всем сказанном чувствуется, что каждый момент пережитого — это “мое собственное”, он неизбежен, необходим и т. д. Но ведь это еще не все. Нужно как-то поделиться пережитым с другими, должен быть интерес со стороны. В этом и состоит новизна жизни.
Особенность интерпретации в двух последних репликах психолога в том, что новый смысл накладывается на старый опыт. Так как все это идет из мира клиента, то эта реплика есть отражение смысла, но все-таки близка к пересказу. Становится очевидной большая вовлеченность терапевта по сравнению с первым периодом роджеровского учения. Заметим, что в беседе с клиентом терапевт уже говорит “я”, не “вы”, это можно считать знаком эмпатии, когда психолог уже способен посмотреть на мир глазами клиента.
К: Да, но вы говорите так, как мне хотелось бы. Так должно быть. Здесь возникает чувство, что “это было бы хорошо”. Это что-то проясняет для меня. Возникает чувство, как будто ты стоишь где-то в долине, и если хочешь прийти к чему-то, то надо пройти через заросли, но что ты способен на это, и тебя уже не волнует, что надо идти через это. Я не знаю — это какая-то бессмыслица. Я хотела сказать...
П: Но все-таки в связи с этим чувством возникает реальное ощущение правильно выбранного пути?
К: М-м-м.
Очень важно отметить акценты в этом пересказе. Терапевт избирательно обращает внимание на позитивный аспект клиентки (“и это будет хорошо”) и игнорирует отрицательный аспект (“это бессмыслица”). Психологи-бихевиористы указывают на то, что роджеровский подход включает в себя селективное внимание, и что это напоминает бихевиористский подход. Как бы то ни было, но селективное внимание к позитивному очень характерно для данной концепции.
В комментарии Роджерс указывает, что это послужило поворотной точкой для м-с Оук, которая научилась принимать тепло от других и открывать позитивное в себе. Эта открытость очень важна для развития положительной, самоактуализирующейся личности.
Третий период
На третьей стадии развития учения Роджерса можно отметить возросшую активность и вовлеченность психолога. К традиционным методам отражения чувств и пересказа добавляются самораскрытие, обратная связь и вопросы. Приведенный ниже отрывок из группового занятия, где ведущим является Роджерс, отражает особенности третьего этапа.
Арг: Когда снаружи есть оболочка...
Льюис: Она есть!
Apг: Да, она надета плотно.
Сюзан: Вы всегда так заключены в нее?
Арг: Я так чертовски привык к этой оболочке, что почти не замечаю ее. Я даже не знаю себя как следует. Думается, мне удалось здесь сбросить эту броню. Когда я без оболочки, я ощущаю себя. Но затем я вновь натягиваю вожжи и оказываюсь в своей скорлупе. И так все время.
Ведущий: И тогда для вас опять никто не существует ?
(В этот момент Арг — центр группового воздействия. Он описывает свое чувство оторванности от людей, иносказательно повествуя о жизни в оболочке. Арг умело пользуется методом самораскрытия. Мы видим, что не только психолог, но и другие члены группы могут оказаться полезными. Вопрос, который задает ведущий, сводит воедино прошлые и нынешние переживания в один экзистенциальный момент. Арг ощущает себя в данный момент, как и в прежних ситуациях, одиноким в своей оболочке. Как это ни парадоксально, он одинок и в группе, и с ведущим. Во многих теориях очень важен момент объединения прошлых и нынешних переживаний — “момент истины”.
Арг: (плача) Здесь никого нет, только я. Я все затягиваю в оболочку. Она замыкается. И я так действую всегда — замыкаюсь в скорлупу и выключаю внешний мир. А здесь, в этой группе, я хочу выйти из оболочки и отбросить ее.
Льюис: Вы уже прогрессируете. По крайней мере, вы уже можете говорить об этом.
Ведущий: Да, самое плохое — оставаться в этой оболочке.
Арг: Да, если я смог говорить об этом, то я могу и выйти из оболочки, но меня нужно защитить. Мне больно говорить об этом.
Льюис дает хороший пример обратной связи, а ведущий выражает свое мнение. Они вдвоем оказывают Аргу поддержку, помогают прояснить свои собственные ощущения.
(Роджерс, 1970)
В этом отрывке все реплики ведущего и членов группы можно классифицировать как методы воздействия (кроме закрытых вопросов, которые так точно направлены, что более похожи на методы воздействия, чем на методы внимания). Использование групповой терапии дает возможность клиенту ощутить связь с другими членами группы. Психолог и члены группы используют одни и те же методы. Но если внимательно изучить групповую динамику, то мы увидим, что члены группы учатся использовать те навыки, которые предложены ведущим.