Знание слов и речи в процессе интервью

Мировоззрение личности, его “Карта реальности” репрезентируется с помощью словесных и невербальных средств. Необ­ходимо осознать, что слова и предложения образуют сердцевину большинства концепций консультирования. В данном примере дается пример того, как изучение языка интервью помогает прояснить сущность процесса консультирования. Для начала мы покажем, как много может рассказать о психологе и клиенте грамматическое построение простых предложений. Затем мы проверим, как выбор слов в более сложных предложениях дает нам информацию о том, как индивид думает. И, наконец мы рассмотрим концепцию поверхностных и глубинных структур предложения и обсудим, с помощью каких специфических методов консультант может выявить более глубокие проблемы, чем те, с которыми пришел клиент.

Структура предложений. То, как люди строят предложения, является важным ключом к пониманию их восприятия мира. Обсудим следующие предложения, сказанные женщиной в начале консультации:

Консультируемая: Мой муж говорит, что мне следует делать, и я стараюсь делать это. Но у меня просто не получается.

Психолог: Как нужно было вести себя, чтобы ему понравилось?

К: Он хочет, чтобы я угождала ему. Я бы рада ему угодить.

В этом примере женщина отводит себе пассивную роль. Продвинутая, феминистская терапия наиболее желательна для попытки переведения клиентки в активную роль человека, отвечающего за свою жизнь.

П: Анна, чего лично вы хотите в данной ситуации?

Анна: Я здорово сержусь. Я так сердита, что иногда я даже не хочу ничего делать для него.

Переведение женщины в позицию действующего лица изменило ее восприятие ситуации. В первом примере структура предложения, сказанного психологом, оставляет клиентку в пассивной роли и возобновляет старые, привычные стереотипы поведения.

Во втором примере построение предложения терапевтом ставит клиентку в сильную, активную позицию и помогает избавиться от пассивного образа мыслей и действий. Женщина, жалуясь на своего любимого, объясняла свою ситуацию, структурируя предложения определенным путем. Ту же самую ситуацию можно передать и другими способами. Например:

1. (Подлинное заявление.) Я так его люблю. Почему он не отвечает мне взаимностью? Я все для него делаю: я приношу домой деньги, я убираю в квартире. Что я еще могу сделать?

2. Он не обращает на меня внимания. Его не трогают мои заботы. Чтобы я сделала, ему все равно. Я попытаюсь еще.

3. Я собираюсь порвать с ним. Я делаю всю работу по дому, а он только валяется, пора его пнуть. Да, я люблю его, но он этого не стоит. ]

Можно было бы перечислять еще много примеров, но эти три дают достаточное представление о нашей проблеме. Клиент приходит на консультацию с несколькими ключевыми предложениями, объясняющими ситуацию. Часто эти предложения укладываются в стандартные паттерны. Задача психолога освободить клиента от этих штампов, чтобы он смог сформулировать качественно новые предложения. Если бы молодая женщина говорила так, как сказано в примере, можно предсказать, что следующие предложения будут результатом предыдущих психо­логических консультаций (проведенных с позиции женской дискриминации) и что в них она перейдет от пассивной, частично защитной позиции к полностью пассивной, традиционной женской роли. Филлис Чеслер в его книге “Женщина и .безумие” (1972) очень ярко и эмоционально доказал, как преобладание среди психологов белых мужчин сохраняет в их клиентках пассивную подчиненную установку.

Третий пример построения предложений ставит женщину в “защитную рамку”, где она принимает собственные решения. В своей речи она становится субъектом действия и на основе этих предложений она подготовлена к изменению своего невербального поведения. То, какими люди видят себя, всегда отражается в их речи.

Представьте себе, что вы выехали через пропускной пункт в Пенсильвании (пункт сбора пошлины) позавтракать. Когда вы вернулись на заставу, вы обнаружили, что билет, выскочивший из машины, порван, и у вас в руках только половина билета. Что вы скажете контролеру, стоящему на границе Пенсильвании и Огайо?

1. Билет порван.

2. Я порвал билет.

3. Машина порвала билет.

4. Что-то произошло.

Объяснение даже такого маленького события может послужить ключом к тому, как человек воспринимает себя и окружающий мир. Каждое из вышеприведенных предложений соответствует действительности, но каждое иллюстрирует различное мировоззрение. Первое предложение—просто описание того, что случилось; второе, демонстрирует человека, берущего ответственность на себя, и указывает на внутренний фокус контроля; третье репрезентирует внешнее управление, или “Я не делал этого”, и четвертое указывает на фаталистическое, даже мистическое мировосприятие.

Анализируя структуру предложений, мы можем прийти к важному выводу относительно психотерапевтического процесса: слова, которыми оперирует клиент, описывая события, часто дают о нем больше информации, чем само событие; грамматическая структура предложений (существительные, прилагательные, глаголы) тоже индикатор личностного мировоззрения.

Консультирование — в основном вербальный процесс, и систе­матический анализ языка — необходимое условие достижения понимания.

МЫШЛЕНИЕ И ЯЗЫК –

ФОРМУЛИРОВКА ПРЕДЛОЖЕНИЙ

“...Наш стиль мышления, равно как артефакты нашей культуры — все это обязано языку, на котором мы говорим”. (Сапир и Ворф, 1970).

Окружающий нас мир и слова, которыми мы его описываем — отнюдь не одно и то же. Язык нашей культуры дает нам словарный запас, помогающий нам понять себя и других, выбор слов, которыми мы объясняем событие и интерпретируем его. Тем не менее, язык, слова и предложения не вполне адекватно описывают реальность. Знаменитый русский ученый Выготский приводит следующий пример:

“Мысли, в отличие от речи, не состоят из законченных предложений. Когда я думаю, что сегодня видел босого мальчика в синих брюках, бегущего по улице, я не нуждаюсь в проговаривании каждого образа: мальчика, брюк, их синего цвета, отсутствия обуви. Я соединяю все это в один образ; но я говорю при помощи отдельных слов. Говорящему вслух потребуется несколько минут, чтобы передать одну эту мысль”. (Выготский,1962, с. 150.)

Важно осознать, что предложения не могут в полной мере передать человеческий опыт. Чувства, мысли, прошлый опыт клиента и психолога не могут быть полностью выражены словами. В лучшем случае, мы имеем дело с попыткой.

Психолог должен понимать, что когда клиент рассказывает ему о событии, он имеет дело срепрезентацией, а не с самим событием. Поэтому терапевт получает только малую толику жизни клиента, его опыта. Некоторые люди очень ограничены, у них есть только несколько фраз для описания мира; они не способны найти возможные варианты внешней и внутренней коммуникации.

Одной из задач КО-терапевта являются расширение диапазона реакции клиента на существующую ситуацию, а этому может помочь описание ситуаций с разных точек зрения и различными словами. Молодая женщина, жалующаяся на возлюбленного, нуждается в умении находить иные способы объяснения ее ситуации. В частности, ей нужно научиться хотя бы одному стилю поведения, более эффективному для нее.

Возникает вопрос: какие слова наиболее функционально пригодны для объяснения мира? Можно считать, что консультирование принесло пользу, если было достигнуто более приемлемое, удовлетворительное вербальное объяснение произошедших событий.

Для консультанта полезен поток ключевых слов клиента, его утверждений и объяснений, отражающих особенности его мироощущения. Этого можно достичь при помощи эмпатии, грамотно построенного интервью, умения задавать вопросы, путем перефразирования, навыков наблюдения, рефлексии чувств и обобщения. В данном случае психолог, минимально влияя на клиента, помогает ему объяснить ситуацию в том виде, в каком клиент видит ее. Основной предпосылкой многих теорий является следующая: перед тем, как начать изменять мир клиента, обходимо понять этот мир.

В процессе внимательного наблюдения за клиентом терапевт может начать фиксировать его речевые обороты и идеи, указывающие на типичные стереотипы мышления. Например, описывая недавний негативный опыт, клиент может использовать только прошедшее время и быть совершенно неспособным описать сегодняшние отношения с мужем или женой, беспомощно роясь в старых фактах и событиях. Или клиент может говорить очень запутанно и туманно, повествуя о взаимоотношениях с детьми. Некоторые слова и выражения он может употреблять слишком часто — такие как: “я ответственен за это”; “это моя вина”; “это небольшая проблема”; “он очень маленький”; “не очень большая вещь”, или, как в случае с женщиной: “я столько для его делала”; “я сделала для него” и т.д.

При изучении таких речевых стереотипов часто начинают выявляться мысли, которые ранее клиент не осознавал, а это облегчает дальнейшую работу. В случае с женщиной мы сразу обратим внимание на прошедшую форму глаголов и на повторяющиеся фразы о том, что она делала для любимого. Неосознанным чувством здесь может выступать чувство вины и своей ответственности.

Следует еще раз подчеркнуть влияние на клиента языковой системы психолога. Допустим, клиент жалуется на импотенцию. Каждая терапевтическая школа сделает акцент на разных сторонах проблемы. Последователи Роджерса будут спрашивать о том, какие чувства испытывает клиент, бихевиористы будут искать причинно-следственную связь “стимул—ответ”, а психоанали­тики будут толковать о подавленной агрессии или об Эдиповом комплексе. Во время консультации клиент обычно вынужден принять тот словарь (а следовательно, и ту систему взглядов и репрезентативную систему), что использует терапевт. Тем самым клиенту дается возможность найти новый язык, новые способы объяснения реальности, но, скорее всего, это просто будет по­вторением образа мысли другого человека, а не чем-то внутрен­ним и индивидуальным.

С этой точки зрения интересна работа Меара, Шерона и Пепинского (1979). Они проанализировали три интервью (Роджерса, Перлса и Эллиса) с одной клиенткой, Глорией. Обнару­жилось, что в каждом случае Глория имела тенденцию “на­страиваться” на стиль психолога. Лингвистическая “подстройка” — не гипотеза, а регулярно возникающий факт. Иногда и психолог начинает говорить языком клиента. Значимость систе­матического изучения вербальной и невербальной коммуника­ции трудно переоценить. Когда вы работаете в этом направле­нии, жизненно важно придерживаться высоких этических стан­дартов.

И, наконец, представители различных этических, расовых, культурных и социально-экономических слоев с большей степенью вероятности придерживаются разных репрезентативных языковых систем. Даже люди выросшие в сходных условиях, похоже, склонны использовать разный язык при описании одних и тех же событий. Например, произошло резкое расхождение во взглядах у двух представителей бывшей администрации Никсона по вопросу об Уотергейте. Оба были белыми, представителями среднего класса. Человек из консервативной протестантской семьи стал поддерживать новое религиозное направление, а ме­нее религиозный — относился к событию с юмором и недоверием. Другой пример: африканцы могут счесть взаимоотношения, принятые в семьях США, особенно среди среднего класса, непонятными и шокирующими, в то время как самим американцам они кажутся нормальными и вполне приемлемыми. Кроме того, исторические, культурные, индивидуальные различия влияют на невербальную коммуникацию так же, если не больше, как и на вербальную. Консультант всегда должен осознавать, что тот смысл, который имеют слова для него — вовсе не то же са­мое, что понял клиент.

Поскольку основной задачей консультанта становится понимание вербального и невербального поведения клиента, а также работа с ним, с этой точки зрения будет полезным изучить некоторые практические техники анализа языковой систе­мны в процессе интервьюирования.

ДВИЖЕНИЕ ОТ ПОВЕРХНОСТНОЙ