Изолированные «больные пункты» коры мозга

...Мы имеем достаточное основание принимать, что под влиянием различных болезнетворных при­чин функционального характера в коре полушарий могут получаться резко изолированные патологические пункты или районы.

И. П. Павлов

Отмечая,'что вся наша жизнь есть «беспрерывная борьба, столкно­вение наших основных стремлений, желаний и вкусов как с общеприрод­ными, так и со специально-социальными условиями», И. П. Павлов гово­рил, что все это при определенных условиях может вести к концентра­ции патологической инертности раздражительного процесса «то в клет­ках, непосредственно воспринимающих раздражения как от внешних, так и от внутренних агентов (первая сигнальная система действительности), то в разных клетках (кинестезических, слуховых и зрительных) словес­ной системы (вторая сигнальная система), и притом в обеих инстанциях в различных степенях интенсивности: раз — на уровне представлений, а в другой — доводя интенсивность до силы реальных ощущений (галлюци­нации)» '.

Согласно учению И. П. Павлова, можно легко сделать больными отдельные, даже мелкие пункты больших полушарий. Действие на эти пункты адекватных раздражителей «ведет к быстрому и резкому падению общей условнорефлекторной деятельности» ².

Весь наш многолетний поликлинический опыт свидетельствует о том, что действием слова можно устранять больные пункты различной лока­лизации. Приведем ряд примеров.

1. Больная Г., 28 лет, обратилась к нам с жалобой на мучительную форму кривошеи (torticollis), которой страдает 8 лет. Заболевание воз­никло в момент острой ссоры с мужем, когда он нанес ей грубое оскорб­ление, причем голова больной в момент травмы была повернута в край­нее левое положение. С этого времени такая поза зафиксировалась и не исчезала даже во время сна. В течение 8 лет больная лечилась безре­зультатно. Мучительное состояние доводило ее до решения покончить с собой. Веру в медицину и врачей «окончательно утратила».

¹ И. П. Павлов. Двадцатилетний опыт объективного научения высшей нервной деятельности (поведения) животных. Медгиз, Ш61, стр. 410—411.

² Т а м же, стр. 374.

— 158 —

Применена психотерапия во внушенном сне. Отмечается как заслу­живающее особого внимания, что уже по мере развития внушенного сна кривошея стала постепенно ослабевать и расправляться. После же сде­ланного специального внушения: «Пережитое вами забыто; вы можете совершенно свободно поворачивать голову в любую сторону!» кривошея, державшаяся непрерывно в течение 8 лет, окончательно исчезла. После пробуждения все виды движения головы оказались полностью восста­новившимися. Осталось лишь некоторое «чувство неловкости» в области шеи, исчезнувшее на следующий день после 2-го сеанса. Таким образом, 2 сеансами гипносуггестивной терапии больная, по-видимому, принад­лежавшая к сильному неуравновешенному типу нервной системы и част­ному художественному, была полностью и окончательно избавлена от описанного крайне тяжелого состояния, длившегося 8 лет. В 1925 г. де­монстрировалась нами на заседании Общества врачей Днепропетровска, в течение 8 лет считавших ее неизлечимой.

У данной больной вследствие внезапно нанесенной острой психичес­кой травмы (оскорбительные слова) в коре мозга возник сильный очаг возбуждения. Вызванная им мощная волна отрицательной индукции, по-видимому, и создала условия патологической изоляции другого оча­га возбуждения, имевшегося в этот момент в области кинестезического анализатора, в виде сильного тонического сокращения левой шейной мышцы. Вследствие этого здесь образовался изолированный от осталь­ных районов коры мозга больной пункт, прочно зафиксировавшийся и со­хранявшийся в течение ряда лет. При таких условиях человек уже ниче­го не может сделать с этим изолированным возбуждением, потому что оно разъединено с остальными районами коры.

Как мы видели, уже само развитие внушенного сна, т. е. слова усып­ления и вызванное ими функциональное расчленение коры мозга на сон­ные и бодрствующие отделы, привело к устранению прежнего инертного очага возбуждения, лежащего в основе больного пункта. Последующи­ми внушениями: «Забыть пережитое!» эффект терапии был закреплен {наблюдение автора).

2. Больная X., 26 лет, обратилась с жалобами на постоянную бояз­ливость, тревогу по вечерам («как зажгут огни»), головную боль, пло­хой аппетит и плохой сон, боязнь выходить вечером одной («кто-то го­нится»). Все явления развились 2 года назад после нападения злоумыш­ленников, которыми была избита ее сестра, а она сама пережила силь­ный испуг. Возникли головные боли, диссомния, боязнь выходить вече­ром из дому (не выходит даже с провожатыми). Это продолжается в течение 2 лет. Поликлиническое лечение (глюкоза, бромиды, кофеин) безрезультатно.

Проведено 6 сеансов мотивированного внушения во внушенном сне, устранивших весь патологический синдром. Уже после 3-го сеанса заяви­ла: «Я уже здорова и точно помолодела». Находилась под наблюде­нием в течение 5 лет, катамнез положительный (наблюдение Е. С. Кат­кова).

У данной больной вследствие чрезвычайного, сверхсильного для ее нервной системы раздражения в определенной зоне коры мозга возник­ло состояние застойности (инертности) раздражительного процесса. Оно зафиксировалось в ней в виде изолированного «больного пункта», про­явление которого было связано с фактором времени. «Больной пункт» зафиксировался в данном случае в области зрительного анализатора у лица, по-видимому, относящегося к сильному варианту слабого общего типа нервной системы. Вследствие сильной отрицательной индукции этот «больной пункт» также оказался изолированным от влияний на него

— 159 —

остальных частей коры мозга. Речевое внушение: «Пережитое вами уже отошло в прошлое и вас больше не волнует!», сделанное во внушенном сне, полностью устранило этот «больной пункт».

И. П. Павлов говорил: «...если патологическая инертность очевид­на и должна быть принята как факт в двигательных явлениях, то то же самое вполне допустимо, законно и в отношении всех ощущений, чувств и представлений» ¹. Он отмечал при этом, что чрезмерно устойчивые на­вязчивые представления, чувства и затем действия, не отвечающие пра­вильным социальным отношениям человека, возникают по механизму изолирования от всей коры пунктов болезненного состояния.

3. Больная К-, 74 лет, обратилась в диспансер с жалобами на голов­ную боль, шум в голове, боязнь острых предметов, навязчивые мысли и влечение убить свою внучку. Такое состояние продолжается около 10 дней, головные боли и головокружения — около 2 лет. Навязчивые мысли появились без всякого внешнего повода, причем больная относит­ся к ним критически. Днем она прячет от себя острые предметы, ночью читает молитвы, стремясь отвлечь от себя навязчивые мысли. Все время занята борьбой с ними. Возникая временами, болезненные мысли особенно усиливаются к вечеру, перед сном.

На приеме больная резко подавлена, беспокойна, тревожна, рас­теряна, в силу чего анамнестические сведения давала сопровождавшая ее дочь. Психотических расстройств не отмечено, наследственность не отягощена, до заболевания была общительной, деятельной, предприим­чивой, жизненные затруднения преодолевала легко. Внучку любит, от­ношения в семье хорошие. Нами состояние оценено как невроз навязчи­вости в старческом возрасте.

Проведено 9 сеансов гипносуггестивной терапии, в результате чего навязчивые мысли об убийстве внучки, тревога, беспокойство и расте­рянность исчезли. Больная стала живее, подвижнее, улучшился ночной сон. Отмечена сохранность памяти, критики, интеллекта, соответство­вавшего возрасту и культурному уровню. Больная вернулась к своим привычным занятиям домашней хозяйки, с работой справляется. Поло­жительный катамнез 1¹/₂ года (наблюдение А. А. Соседкиной).

В основе этого контрастного влечения лежит ультрапарадоксальная фаза переходного состояния корковых клеток.

4. Больная Б., 56 лет, доставлена с жалобами на тяжелое беспокой­ное состояние, навязчивую ревность к тетке мужа (устраивает, по сло­вам мужа, дикие сцены ревности, иногда продолжающиеся всю ночь) и полную бессонницу. Заболела Р/г года назад после психической травмы: тетка мужа, которой 60 лет, в беседе неожиданно сказала, что муж боль­ной у нее бывает. Больная почувствовала глубокую обиду, сильно раз­волновалась, не спала ночь, на протяжении которой много плакала, упрекала мужа, что он «скрыл от нее отношения к тетке». С этого дня возникла навязчивая ревность.

С первых дней заболевания лечилась у районного невропатолога, а затем у психиатра (бром, глюкоза, инсулин) без существенного улучше­ния. В связи с беспокойным состоянием и суицидальными высказывания­ми помещена в психиатрическую больницу, где находилась 5 месяцев. Диагноз: пресенильный климактерический параноид. В числе прочих терапевтических мероприятий в психиатрической больнице была прове­дена терапия сном в течение недели. Выписалась без улучшения, с пер­вого же дня опять начались сцены ревности. Упорная бессонница: боль-

¹ И. П. П а в л о в. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. Медгиз, 1961, стр. 408.

160 —

ная засыпает с трудом даже после приема двойной дозы барбамила. Находилась под амбулаторным наблюдением районного психиатра. Ле­чение проводилось инсулином и кислородом. В статусе нерезко выражен­ный атеросклеротический синдром. Менструации прекратились в возра­сте 48 лет.

После анамнестической беседы применена словесная психотерапия во внушенном сне. С 1-го же сеанса отмечен заметный сдвиг в сторону улучшения: больная стала спокойнее, но ее по-прежнему тревожит мысль: «Он ходит к ней, мне обидно!» С 7-го сеанса, когда был вызван глубокий сон, последовало резкое улучшение: впервые спала без сно­творного, начала заниматься хозяйством, уделять внимание детям. Все­го на протяжении месяца получила 12 сеансов, улучшение прогрессивно нарастало. Положительный катамнез 2 года, чувствует себя хорошо, много занимается хозяйством (наблюдение Е. С. Каткова).

Данный пример показывает недоучет врачами психогенеза заболе­вания и шаблонную трактовку его как «пресенильного психоза», полк-ую-безуспешность применявшейся ими фармакотерапии, в том числе лече­ния удлиненным сном, в то время как психотерапия во внушенном сне полностью сняла весь патологический синдром.

В обоих последних примерах также налицо картина «больного пунк­та» в в'иде застойности (инертности) раздражительного процесса. «Боль­ной пункт», изолированный в силу отрицательной индукции от остальной коры мозга, проявился в сфере как второсигнальной, так и подкорковой (эмоционально-инстинктивной) деятельности.

В обоих случаях «больной пункт» был устранен путем прямого сло­весного внушения во внушенном сне, направленного на «забвение пережитого».

Перейдем к описанию «больного пункта» более сложного содержа­ния. На этот раз он возник вследствие внезапного чрезмерно сильного раздражения со стороны зрительного и речедвигательного анализаторов, локализовался в разных участках коры и подкорки и прочно зафикси­ровался на длительный срок, а путем речевого воздействия во внушен­ном сне был устранен.

5. Больная К-, 38 лет, обратилась в психоневрологический диспан­сер, имея на руках больничный лист и направление в психиатрическую клинику с диагнозом шизофрении. Жалобы на частые «сердечные при­ступы», во время которых ей делается дурно. Приступы прекращаются только после инъекций камфары. Между приступами крайняя раздражи­тельность, невыносливость к звукам, шумам, свету, отсутствие аппетита, бессонница, чувство сильной слабости. При усилении волнений в ее воображении возникает картина драки с криками о помощи и убийством человека. Эта картина представляется ей то в целом виде, то отдельны­ми частями, причем больная чувствует крайнее изнеможение. Больная резко истощена, бледна, говорит тихим, ослабленным голосом, отвечает после длительных пауз, не может оформить своих жалоб. Анамнестиче­ские сведения давала сбивчиво, свое внимание фиксировала главным образом на множестве соматических ощущений.

На основании анамнестических данных и наблюдавшейся на приеме невротической реакции был применен с диагностической целью сеанс гипносуггестивной психотерапии.

После 1-го же сеанса больная почувствовала значительное облегче­ние: слуховые и зрительные галлюцинации стали реже, исчезло отвра­щение к пище, несколько улучшился сон, стала спокойно реагировать на шумы, стали реже «сердечные приступы». Однако оставалась нерабо­тоспособной и соматически ослабленной, продолжала страдать сердеч-

— let

ными приступами, резко повышенной раздражительностью, невыносли­востью к звукам, свету и т. д.

В клинике гипносуггестивная терапия была продолжена, причем после 1-го сеанса названная больная проснулась со счастливой улыбкой: «У меня все просветлело. Я ведь весь год жила, как в тумане, как во сне!» и впервые сообщила о себе следующие анамнестические сведения.

До заболевания была совершенно здорова, работала тестомесом в пекарне, с работой справлялась хорошо. Имеются взрослые сын и дочь, живущие отдельно от нее. Однажды, год назад, выйдя к поезду навстре­чу сыну, она оказалась свидетельницей тяжелого происшествия: с поез­да сошел молодой человек, по росту и одежде очень похожий на ее сына. Он нес в руках сумку красного цвета со свертками, в какой обычно ее сын привозил покупки. Вдруг больная увидела, что группа мужчин вне­запно набросилась на этого молодого человека и начала его избивать. Человек, принятый ею за сына, вскрикнул душераздирающим голосом: «Мамочка, спасай!» И в тот же момент она увидела размозженную голову убитого, лежащего в луже крови. Что было дальше, она не помнит.

Через несколько дней, находясь в местной соматической больнице, больная со слов персонала узнала, что ее подобрали в бессознательном состоянии, в одной руке у нее была крепко зажата красная сумка, а в другой руке песок с кровью. С тех пор больную преследовали постоян­ные слуховые и зрительные галлюцинации: то ей представлялась сцена убийства и размозженный череп, то слышался отчаянный крик: «Мама, спасай!»

Находясь в больнице в крайне тяжелом состоянии, она узнала, что сын ее жив, а убитым был человек, лишь очень похожий на него. Но это до ее сознания не доходило. Когда на 3-й день после происшедшего к ней пришел ее сын и заговорил с ней, она при виде сына и звуке его голоса еще ярче представила себе убитого, причем слышала голос: «Ма­ма, спасай!» Своего сына не узнавала в течение 7 дней.

Возник вопрос о переводе ее в психиатрическую больницу. После не­которого успокоения была выписана, но дома была крайне раздражи­тельна, не переносила шума, голосов, изолировалась от домашних, жила в отдельной комнате, с закрытыми ставнями, отказывалась от еды, тревожно спала. Периодически отмечались псевдогаллюцинации психо-травмировавшей картины.

Такое состояние длилось около года. За это время трижды госпита­лизировалась в соматические больницы по поводу приступов сердцебие­ния, но лечение оставалось безрезультатным.

Применение мотивированной гипносуггестивной терапии полностью восстановило здоровье: после 3 сеансов, во время которых она спала, больная успокоилась, к происшедшему появилось спокойное отношение, настроение бодрое, самочувствие хорошее, исчезли «сердечные присту­пы» и слуховые и зрительные галлюцинации. По выздоровлении была выписана и стала работать. За время пребывания в клинике прибавила в весе 5 кг. Дополнительные исследования и заключения врачей никакой патологии со стороны внутренних органов не выявили. Катамнез поло­жительный в течение 2 лет, здорова, работает (наблюдение А. А. Сосед-киной).

В данном случае вследствие внезапного стечения обстоятельств, внешне вполне логически и ассоциативно связанных между собой и эмо­ционально крайне остро пережитых, в коре мозга больной образовался чрезвычайно сильный и сложный по содержанию очаг концентрирован­ного раздражения.

— 162 —

Сильной отрицательной индукцией из подкорки он был изолирован от остальных районов коры, т. е. получил характер прочно зафиксиро­вавшегося сложного «больного пункта». В его основе лежал физиологи­ческий механизм самовнушения, порожденного одновременными воздей­ствиями со стороны зрительного, слухового и речедвигательного анали­заторов. Он приобрел доминирующее значение, в силу чего даже непо­средственное воздействие (приход в больницу сына, в действительности в ходе событий не участвовавшего) не смогло нейтрализовать этот слож­ный изолированный «больной пункт».

Только путем систематически проведенного словесного врачебного воздействия в форме трех сеансов внушений во внушенном сне этот кор­ковый «больной пункт» был полностью устранен.

Влияние словесного внушения на подкорковые функции

ГЛАВА XIII

ВНУТРЕННЯЯ СРЕДА И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВНУТРЕННИХ ОРГАНОВ И СИСТЕМ

...Большие полушария, благодаря их исключи­тельной реактивности и лабильности, делают, пока точно неизвестным механизмом, для сильных, но-инертных по их природе, подкорковых центров возможным реагировать соответственной, деятель­ностью на чрезвычайно незначительные по силе колебания среды.

И. П. П а в л о в

Касаясь изменений в состоянии организма, происходящих под влия­нием словесного внушения, мы уже имели случай отметить, что в этих ус­ловиях нередко наблюдается самый широкий сдвиг в функциональном состоянии внутренней среды. Можно наблюдать реакции со стороны раз­личных внутренних органов, сердечно-сосудистой системы, трофических функций, обменных процессов и пр.

Нужно сказать, что эти вопросы привлекали внимание физиологов уже давно. Так, Н. Е. Введенский (1954) еще в своих лекциях в 1911 — 1913 гг. отмечал, что «сфера явлений, которые могут быть подчинены гипнотическому внушению, оказывается чрезвычайно широкой: она не ограничивается областью высших нервных актов, но включает в себя и различные стороны растительной жизни организма».

Однако если некоторые из этих реакций прежними исследователями наблюдались неоднократно, то полученные ими данные до развития уче­ния И. П. Павлова о высшей нервной деятельности не могли быть научно обоснованы. Кроме того, далеко не все отделы вегетативной и эндокрин­ной систем были предметом этих исследований. Так, воздействие, оказы­ваемое на обмен веществ (водный, углеводный обмен и пр.) путем сло­весного внушения соответствующего содержания, еще не было предметом такого рода исследований. Изменения в состоянии именно этих процес­сов, конечно, могли бы быть выявлены наиболее объективно.

Обменные процессы

В конце 1928 г. в целях выяснения возможности воздействия на водный обмен путем соответствующих внушений мы провели ряд исследований.

Приводим данные этих исследований.

1. У исследуемой Ш., находящейся в состоянии бодрствования, бы­ло предварительно определено количество мочи, выделяющейся за 2 ча-

— 164 ~

са. Для этой цели в 11 часов 15 мин. ее мочевой пузырь был опорожнен. В 13 часов 15 мин. выделилось 150 мл мочи с удельным весом 1,019. В 13 часов 18 мин. исследуемая Ш. была приведена в состояние внушенно­го сна и ей было сделано внушение: «Перед вами стоит графин с водой и пустой стакан; вы должны наливать воду из графина в стакан и ее вы­пивать!» Фактически же на столе не имелось ни того, ни другого. Такое внушение было сделано для создавания в коре ее мозга достаточно об­ширного и сложного очага возбуждения, связанного со зрительным, слу­ховым, тактильным и кинестезическим анализаторами. В дальнейшем внушалось: «Вы пьете воду, вы выпили один стакан воды, вы пьете вто­рой стакан!» и т. д. При этом исследуемая протягивала руку, как бы бе­ря стакан, подносила ее к рту и, как бы выпивая воду, делала глотатель­ные движения. «Теперь пьете третий стакан... четвертый». «Вы выпили четыре стакана!» После этого исследуемая Ш. тотчас же была разбуже­на. Самочувствие хорошее. В 13 часов 30 мин. она заявила, что почувст­вовала сильный позыв на мочеиспускание. Была собрана моча, выделив­шаяся в количестве 230 мл с удельным весом 1,011. В дальнейшем были частые позывы, и моча, как показывают приводимые ниже данные, выде­лялась небольшими порциями (табл. 1).

Таблица 1

Всего

385 (удельный вес 1,011)

Таким образом, если до указанных внушений в течение 2 часов вы­делилось 150 мл мочи, то после мнимого питья четырех стаканов воды мочи оказалось 385 мл, т. е. на 165% больше, причем удельный вес был понижен (на 0,008).

2. Та же исследуемая. На основании предыдущего исследования мы нашли возможным ограничиться определением количества мочи, выде­лявшейся только за один час, так как уже в течение первого часа карти­на определялась и получался эффект: от 11 часов 35 мин. до 12 часов 35 мин. количество выделившейся мочи составило 50 мл (удельный вес 1,018). В 12 часов 38 мин. исследуемая приведена в состояние внушен­ного сна, после чего сделано внушение: «Вы пьете один стакан воды» (Ш. тотчас же производит соответствующие движения руками, делает глотательные движения). «Выпиваете еще один стакан. Вам еще хочется пить, вы пьете третий стакан. Итак, вы выпили три стакана воды».

Пробуждена в 12 часов 45 мин. В 13 часов 5 мин., т. е. через 20 минут после пробуждения, позыв на мочеиспускание. Выделилось 225 мл мочи. В 13 часов 38 мин., т. е. через 33 минуты, снова позыв, выделилось еще 250 мл мочи. Всего за час выделено 475 мл мочи (удельный вес 1,011).

Итак, на этот раз количество мочи за ту же единицу времени уве­личилось почти в 10 раз с уменьшением удельного веса на 0,007 (рис.61). 3. Та же исследуемая. Мы сделали анализ крови до и после соот­ветствующих внушений «питья воды». Предполагая, что при такой поте­ре воды тканями кровь должна претерпевать соответствующие измене­ния (сгущение), мы произвели количественное определение гемоглобина и эритроцитов.

До начала исследования выделилось в течение часа 70 мл мочи с удельным весом 1,015, количество гемоглобина составило 67%, эритро­цитов 3 983 000. После обычного внушения питья трех стаканов воды

мочи выделилось в течение часа 200 мл (удельный вес 1,013), содержание гемоглоби­на 71%, эритроцитов 4 090 000. Таким образом, помимо обычного повышенного диуре­за с понижением удельного ве­са мочи, з данном случае соот­ветственно наблюдался про­цесс сгущения крови.

Нужно ли говорить, что эти наши исследования анало­гичны опытам К. М. Быкова, о которых он докладывал в 1926 г. на II Всесоюзном съезде физи­ологов в Ленинграде и которые

Рис. 61. Диурез за один час до (а) и после (б) дали толчок нашим исследова­ниям. Если в опытах К. М. Бы­кова условным мочегонным раздражителем была сама про­цедура приготовления к введению воды в прямую кишку животного, то в нашем случае роль этого «мочегонного» играло содержание соответст­вующего внушения словом.

Следует отметить наблюдавшееся во всех проведенных нами иссле­дованиях весьма быстрое повышение диуреза: в первые 20—30 минут выделялась большая порция мочи (особенно в первом исследовании).

Аналогичные данные и с теми же результатами были получены в Харькове М. Л. Линецким (физиологическая лаборатория Центральной психоневрологической больницы Министерства путей сообщения, 1949), который провел у 9 лиц 41 исследование.

Все эти данные говорят о возможности воздействия словом на этот вид обмена. Такие же исследования в свое время были проведены в Вен­ской психоневрологической клинике Гофом и Вермером (Hoff u. Wermer, 1928). Однако, помимо мнимого питья воды, они делали еще внушение о предстоящем повышении выделения мочи, чем нарушалась чисто­та опыта.

Следует отметить, что, как установлено К- М. Быковым (1947а), условная связь может образоваться и через гуморальную систему. «Изме­нение физического и химического состояния жидкостных систем орга­низма (кровь, тканевой сок и лифма), — говорит он, — при одновремен­ном, раздражении, падающем на кору мозга с любого рецептора, может быть базой для образования условного рефлекса». Всякие колебания в жидкостных системах организма «могут служить основой для образо­вания нервногуморальной связи». В частности, «базой для образования" мочеотделительного условного рефлекса служит гидремия крови». В от-

внушения питья. 1 — количество мочи; 2 — удельный вес.

вет на применение условного раздражителя происходит изменение вод­ного состава мочи, отражающее соответствующие изменения водного состава крови.

Если приведенные данные показывают возможность получения сдви­га в одну сторону, то клинические наблюдения свидетельствуют о воз­можности сдвига тем же путем и в противоположную сторону. Ниже мы приводим два наблюдения так называемого «несахарного мочеизнуре­ния», где словесное воздействие оказало благотворное влияние. При этом суггестивная терапия 2 больных, страдавших весьма тяжелой и упорной формой diabetes insipidus (несахарное мочеизнурение) психо­генного происхождения, была проведена нашим сотрудником, студентом V курса В. М. Кисловым (1929).

1. Больной 29 лет, армянин, беженец из Константинополя, болен 12 лет diabetes insipidus. В течение нескольких месяцев находится в Харьковской госпитальной терапевтической клинике. В анамнезе много­кратные психические травмы: во время войны в 1914 г. на его глазах турками были зарублены отец, мать и два брата. Сам он бежал в Гре­цию, где долгое время скитался, перенося много лишений. С этого време­ни стал чувствовать большую потребность.в холодной воде, временами переходившую в болезненную жажду, причем выпивал в сутки, по ето словам, от V/₂ до 2 ведер воды. Голод переносил гораздо легче, чем жажду. Краткий статус: питание резко понижено, вес 32 кг 700 г при ро­сте 156 см. Внутренние органы в норме, мочевой пузырь переполнен. На­строение подавленное, со,н тревожный, сухожильные рефлексы ослаб­лены. Анализ мочи: удельный вес 1,000, в остальном отклонений от нор­мы нет. Данные микроскопического исследования: 1—3 лейкоцита в поле зрения, изредка эпителий мочевого пузыря и эритроциты. Анализ желу­дочного сока: понижение общей кислотности и следы свободной соля­ной кислоты. Рентгеноскопия гипофиза патологических изменений не обнаружила.

Острота зрения и состояние глазного дна в норме, реакция Вассер-мана (производилась несколько раз) отрицательная. В сутки выпивает 14,2—14,5 л воды, выделяет 15,2—16,4 л мочи. Медикаментозное лечение не давало никакого эффекта (гипофизин не применялся).

Так как в анамнезе имелась психическая травма, после которой и развился описанный симптомокомплекс, была применена психотерапия в бодрственном состоянии в форме косвенного внушения: больному бы­ла выписана индифферентная микстура (200 мл укропной воды по сто­ловой ложке 3 раза в день) и сделано соответствующее словесное вну­шение о «чрезвычайной целебности этого средства».Ч1ри этом говори­лось, что «если он хочет выздороветь, то должен пить прописанное ему лекарство», которого ему раньше никогда не давали. Вместе с тем с пер­вого же дня лечения ему ежедневно авторитетно заявлялось, что «с каж­дой выпитой ложкой лекарства жажда его будет уменьшаться и воды он будет выпивать столько, сколько ему будет указано».

Такое внушение подкреплялось ежедневно в течение 10 дней при каждом врачебном и профессорском обходе. Все внушения делались на армянском языке, через переводчика, так как русского языка больной не знал.

Из приводимой ниже записи видно, что это косвенное внушение оказало свое действие: если за сутки с 17/III по 18/111 больным было выпито (так и в предыдущие дни) 14,2 л воды и выделено 16,8 л мочи (удельный вес 1,000), то после указанных внушений, подкрепляемых приемами укропной воды, повторявшимися ежедневно в течение 10 дней, картина диуреза изменилась (табл. 2).

— 167 —

Как мы видим, в данном случае наблюдалось превышение количест­ва выделенной мочи над количеством выпитой воды. Это явление отме­чают и эндокринологи. Так, Цондек (Zondek, 1925) в главе о несахарном мочеизнурении писал: «Полиурия может доходить до таких размеров, что она превышает количество вводимой в организм воды».

Одновременно с резким падением жажды появилась бодрость и ап­петит. Дальнейших попыток уменьшить количество выпиваемой жидко­сти (включая сюда молоко, обед, чай) не делалось. С каждым днем са­мочувствие больного улучшалось, и через 3 недели после начала психо­терапии он был выписан. За все это время количество выпиваемой им в сутки жидкости не превышало указанной ему нормы — 3,2 л. Пробуди-

Рис. 62. Схема эффективности суггестивной терапии психогенного несахарного

мочеизнурения.

' — количество воды (в литрах), выпитой больным за сутки; 2 — самочувствие больного (подъем кривой оболшчает улучшение). Стрелки обозначают сеансы косвенного внушения

в состоянии бодрствования.

лось также libido, раньше совершенно ослабевшее. Стал понемногу втягиваться в работу. К декабрю прибавил в весе 9 кг, приступил к ра­боте в сапожной мастерской, и если раньше с трудом выполнял грубую починку, то теперь стал изготовлять дамскую лаковую обувь. Был под наблюдением 8 месяцев, жажда не увеличивалась (рис. 62).

Таким образом, мы видим, что косвенное внушение (чреспредметное по Бехтереву) через посредство индифферентного раздражителя (укроп­ная вода), примененное в сочетании с прямыми словесными внушения­ми, дало вполне стойкий положительный эффект.

Таблица 2

За сутки	Выпито воды в л	Выделено мочи в л	Удельный вес мочи
18/III		10,8	1,000
19/III	5,7	10,8	1,000
20/1II		10,8	1,000
21/111	4,8		1,001
22/1II	4,8	7,2	1,002
23/111		3,6	__
24/1II	з	3,6	__
25/1II			---

— 168

Аналогичное этому второе наблюдение проведено уже в форме пря­мого внушения.

2. Больной П., 14'/2 лет, находился на излечении в факультетской терапевтической клинике Харьковского медицинского института и де­монстрировался В. М. Коганом-Ясным на одной из его лекций по эндо­кринологии. Диагноз: несахарное мочеизнурение (1927). Рентгеногра­фия гипофиза никаких отклонений от нормы не показывала. В течение месяца делали инъекции гипофизина, под влиянием чего уменьшилось потребление воды и выделение мочи. Но стоило прекратить введение гипофизина, как тотчас же появлялась мучительная жажда и потребле­ние воды возрастало до 14 л в сутки. Больной был выписан без улучшения.

В анамнезе психическая травма: 9 лет назад за мальчиком гнался извозчик, угрожая ему кнутом. Вбежав в дом, мальчик впал в обмороч­ное состояние и долго не приходил в сознание. Очнувшись, попросил во­ды и выпил несколько кружек залпом. С этого момента стал выпивать огромное количество воды, особенно ночью. Вследствие этого в школе с трудом высиживал до конца урока, ожидая перемены. Во время школьных экскурсий и прогулок за город, если не было близко воды, убегал домой; иногда утолял жажду выделяемой им мочой. В школе отставал, плохо соображал, был вялым и слабым. Учеба давалась с тру­дом, так как «мысль о воде не оставляла ни на минуту». За ночь выпи­вал столько же воды, сколько и за день. Ночью до 10 раз вставал мочиться.

Больной, по-видимому, принадлежал к слабому общему типу нерв­ной системы и отличался легкой внушаемостью. С 1-го же сеанса гипно-суггестивной терапии у него развилось дремотное состояние, сопровож­давшееся гипотонией мышц. В этом состоянии делалось соответствую­щее подбадривающее внушение: «Это заболевание после лечения пройдет, вы перестанете пить так много воды. Если будете ощущать жажду, достаточно будет только полоскать рот или сделать несколько глотков. Появится аппетит, бодрость, интерес к занятиям и вы догоните своих товарищей по школе!» В результате подобных ежедневных внуше­ний мальчик стал употреблять значительно меньше жидкости. Наблюде­ние велось в семье больного, где количество выпитой и выделяемой жидкости тщательно записывалось. Обычно больной выделял до 12 л мочи в сутки. На следующие сутки после 1-го сеанса словесного внуше­ния количество выпитой мальчиком воды уменьшалось до 8 л, ночью он встал 6 раз. В дальнейшем число ночных вставаний и потребление жид­кости уменьшились (табл. 3).

Таблица 3

	Выпито воды	Число ночных
За сутки	в л	вставаний
18— 19/V
19—20/V
20—21/V
21—22/V
22-23/V	2,6
23—24/V	2,4
24—25/V	2,6
25—30/V	2,6 за сутки	2—3

— 169

Сеансы .словесных внушений во внушенном сне проводились еже­дневно, но дальнейшего уменьшения потребления воды достигнуть не удалось. Тем не менее наблюдалось заметное улучшение состояния: стал повышаться аппетит, постепенно нарастала бодрость, у мальчика появился интерес к школьным занятиям, в школе спокойно высиживал урок до конца. Окреп, из апатичного превратился в бодрого и подвиж­ного, интересующегося занятиями, играми и физкультурой (рис. 63). Потребности в большем количестве жидкости не было. В июле уехал в деревню, где пробыл больше месяца. Несмотря на знойные дни и ра­боту в поле, жажда его не беспокоила (наблюдение В. М. Кислова).

Рис. 63. Схема эффективности гипносуггестивной терапии эмоциогенного несахарного мочеизнурения 9-летней давности.

/ — количество воды (в литрах), выпитой больным за сутки; 2 — самочувствие больно­го (подъем кривой обозначает улучшение). Стрелки обозначают сеансы прямого вну­шения во внушенном сне.

3. Больная П., 28 лет, направлена из эндокринологической клиники с жалобой на мучительную жажду, которой страдает в течение 10 лет, выпивая 8—17 л воды в сутки. Соответственно повышен диурез, удель­ный вес мочи 1,001, резкое исхудание. Безрезультатно лечилась в Кисло­водске в неврологической и эндокринологической клиниках, где ставился диагноз несахарного диабета.

Из анамнеза выяснено, что начало заболевания связано с тяжелы­ми переживаниями. Проведено 4 сеанса словесного внушения в дремот­ном состоянии, чем удалось полностью ликвидировать имевшую место психогенную полидипсию и полиурию, причем состояние начало улуч­шаться после 1-го же сеанса. После 3-го и 4-го сеансов потребность в воде не превышала 1,5 л в сутки. Начала возвращаться работоспособ­ность. После выздоровления демонстрировалась врачам и студентам на практических занятиях проф. Н. П. Татаренко. Положительный катам-нез 2 года, рецидива не было (наблюдение нашей сотрудницы А. А. Со-седкиной).

Отметим, что П. П. Подъяпольским (1909) также была описана картина несахарного мочеизнурения 4-летней длительности (до 37г ве­дер жидкости в сутки), возникшего после психической травмы и прекра­тившегося исключительно лишь под влиянием 2 сеансов гипносуггестив-

ной терапии, причем больной выздоровел и у него в течение последующих 18 лет не отмечалось рецидива.

На функциональную полидипсию и полиурию психогенного проис­хождения указывает также Дежерин (Dejerine, 1912), приводя случай потребления жидкости до 7 л в сутки и выведения соответствующего ко­личества мочи, что длилось на протяжении 5 лет. То же отмечает и Цон-дек (1925), описывая ряд больных, у которых несахарное мочеизнуре­ние приходилось рассматривать как «следствие психических процес­сов». У некоторых лиц причиной развития полидипсии, по его данным, может служить также подражание: ему пришлось наблюдать 13-летнего мальчика, страдавшего в течение одного года полидипсией и полиурией. Он потреблял до 8 л жидкости в сутки, причем «научился так много пить у своего школьного товарища». Под влиянием энергичной психо­терапии эта дурная привычка исчезла совершенно.

Все изложенное указывает на необходимость иметь в виду психоген­ны