Диагностическое интервью с семьей

Процедура оценивания семьи и работы с ней может включать взаимодействие с одним из членов семьи,

мужем и женой, со всеми членами ядерной семьи или с группой, куда входят те или иные члены

ядерной и расширенной семьи. Безотносительно к числу членов семьи, посещающих терапевтические

сессии, используются одни и те же основные принципы дифференциации. Терапия, основанная на

теории семейных систем, всегда опирается на положение, что главным компонентом семейного

процесса является взаимосвязь сил индивидуации и совместности. Семейная психотерапия является

семейной не потому, что на терапевтической сессии присутствует несколько человек, а потому, что

терапевт определенным образом формулирует проблему. Если терапевт имеет представление о про-

Учащиеся имеют разный уровень мотивации и разный успех в наведении мостов со своим прошлым.

Даже если учащийся достиг определенного успеха в анализе прошлого в отношении какого-то периода,

охватывающего несколько лет, это совсем не означает, что задача решена окончательно. Для людей,

считающих дифференциацию своего Я важным условием нормальной жизнедеятельности, этот процесс

может стать делом всей жизни, на который не жалко тратить силы. Каждый человек является частью

процесса слияния; никто не обладает полной эмоциональной автономией. Люди всегда стремятся к

достижению большей автономии. На терапевте лежит особая ответственность, вынуждающая его

постоянно работать над своей дифференциацией в собственной семье, поскольку успехи на этом пути

положительно сказываются на его терапевтической работе с проблемными семьями.

цессе семейных взаимоотношений и о связи между этим процессом и индивидуальным

функционированием личности, полный курс психотерапии даже с одним членом семьи будет являться

семейной психотерапией.

Тридцатилетний клинический опыт психотерапевтической работы, основанный на теории семейных

систем, дает убедительные свидетельства тому, что наиболее продуктивный подход к увеличению

базового уровня дифференциации — это проведение семейной психотерапии с тем членом семьи,

который пытается восстановить и проанализировать свои эмоциональные связи с родительской семьей.

Даже в случае, когда человек находится в браке и имеет детей, эмоциональная атмосфера семьи, в

которой он родился и вырос, является, по-видимому, наилучшим полигоном для повышения базового

уровня его дифференциации. Это не означает, что данный человек игнорирует взаимоотношения в

своей ядерной семье и концентрирует внимание исключительно на расширенной семье, а означает, что

расширенная семья является особо важным компонентом его работы над собой. Способность

взаимодействовать на более высоком уровне дифференциации с членами родительской семьи может

повысить способность человека более самостоятельно функционировать в своей ядерной семьей и с

другими значимыми людьми на работе и в обществе4. Способность индивида поддерживать и

отстаивать свое самоопределение важна как для взаимоотношений в ядерной и расширенной семьях,

так и для систем несемейных взаимоотношений. Вместе с тем стремление повысить базовый уровень

дифференциации именно тогда наиболее продук-

4 Если личность сможет повысить свой базовый уровень дифференциации, то это повлияет также и на

ее социальные взаимоотношения. Близкие дружественные взаимоотношения часто зависят от

совместимости взглядов, установок и ценностей людей. Это не значит, что они во всем (и со всем)

согласны, но их базовые ориентации в жизни находятся в разумной гармонии. Если человек уменьшает

воздействие субъективности на свои значимые убеждения и ценности, это может сделать его отношения

с людьми, с которыми в прошлом он был в достаточно гармоничных отношениях, менее гармоничными.

Такие взаимоотношения не обязательно будут разрушаться из-за небольших изменений в

дифференциации одного из субъектов. Просто сам характер взаимоотношений будет другим.

тивно для личности, когда оно направлено на ядерную семью и особенно на родительскую.

Индивидуальные сессии наиболее полезны для тех, кто сфокусирован на семье своего происхождения.

Многое из того, что имеет терапевтический эффект для человека, ориентированного на повышение

дифференциации в своей родительской семье, в действительности происходит вне стен офиса

психотерапевта. Это объясняется тем, что стремление личности к дифференциации в своей семье

обычно требует увеличения его контактов с членами расширенной семьи, включая тех, с которыми он

до начала психотерапии не общался, был в ссоре или был почти не знаком. Первоначальная цель этих

контактов — восстановить как можно полнее первичные привязанности и взаимоотношения.

Привязанности к родителям наиболее значимы, поскольку родители обычно оказывают самое сильное

влияние на развитие системы ценностей, установок индивида и на формирование его эмоциональной

сферы. Если родители умерли, самыми значимыми становятся люди, которые были им эмоционально

наиболее близки. Как только взаимоотношения становятся более активными, человек начинает

стремиться к тому, чтобы быть в наибольшей степени «самим собой». Возможность стать самим собой

зависит от понимания треугольников, а также процессов детриангуляции, т. е. выхода из состава

треугольников. Следующая цель контактов со своей родительской семьей вызвана желанием больше о

ней узнать. Почти никто не осознает важности знания фактов из истории своей расширенной семьи. Нет

другого способа узнать эти факты, кроме как от самих членов семьи и, возможно, от других людей,

близко с ней связанных. Увеличение фактических знаний о своей расширенной семье помогает

индивиду стать самим собой5.

5 Несмотря на клинический опыт, свидетельствующий о том, что усилия в отношении дифференциации

себя в своей родительской семье наиболее эффективны для обретения своего Я, многие формы терапии,

базирующиеся на теории систем, не включают в свою терапевтическую практику работу с родительской

семьей клиентов. Многие семьи, нуждающиеся в клинической помощи, бывают слишком сильно

зациклены на своей теперешней проблеме или слишком благодуш-

Иногда только один член семьи желает пройти курс психотерапии. В таких случаях проведение

индивидуальных сессий является единственной возможностью для осуществления психотерапии семьи.

С этим заинтересованным человеком можно провести полный курс терапии. Семейная психотерапия, в

которой участвует только один член семьи, может дать великолепный результат. Прогресс «в

выздоровлении» одного члена семьи не обязательно ограничивается изменением его установок и

действий по отношению к другим членам семьи. Рост базового уровня дифференциации одного члена

семьи, находящегося в эмоциональном контакте с другими ее членами, может привести к росту

эффективности функционирования всей семьи. Успех семейной терапии с одним человеком зависит,

кроме всего прочего, от того, есть ли у него установка на изменение и развитие себя самого, а не только

на изменение других членов семьи. Первоначально человек может быть мотивирован на прохождение

психотерапии в связи с проблемой, существующей в семье. Но затем он вынужден оставить идею

полной фиксации внимания на семье и ее изменении и принять установку на изменение себя самого при

сохранении и поддержании взаимоотношений в семье.

Если оба супруга согласны пройти курс психотерапии, сессии могут проходить или с обоими, или с

каждым супругом индивидуально (но с одним и тем же терапевтом), или можно использовать

комбинацию этих вариантов. В начале психотерапевтического курса терапевт как правило встречается с

обоими супругами. После нескольких недель

но настроены в отношении нерешенных проблем в прошлых привязанностях, чтобы заняться анализом

и изменением взаимоотношений в расширенной семье. Терапевт может высказать свое мнение в

отношении ценности и полезности попыток по восстановлению взаимоотношений с людьми, с

которыми ранее индивид был эмоционально связан, но мотивация к этому должна исходить от самого

члена семьи, а не от терапевта. Есть примеры, когда люди, которые сначала не желали восстанавливать

эмоциональные связи со своим прошлым, позднее в процессе психотерапии проявляли к этому интерес.

Это часто происходит после сильных переживаний в текущей ситуации, например, после распада

ядерной семьи.

или месяцев психотерапии (часто после того, как один или оба супруга начинают осознавать, что

основные усилия по улучшению семейной ситуации должны быть направлены на работу над собой, а не

над другим супругом) большинство последующих сессий могут проходить индивидуально. Совместные

встречи не исключают и не препятствуют индивидуальной работе над собой. Они признаны полезным и

эффективным методом психотерапии. Однако временами совместные встречи замедляют развитие и

изменение одного или обоих участников процесса. По-видимому, существует тенденция зацикливаться

и проходить один и тот же путь снова и снова. Во время совместных встреч трудно избавиться от

установки «мы попытаемся изменить» и рассуждать, исходя из установки «я попытаюсь измениться».

Когда на совместной сессии превалирует ориентация на «мы-усилия», то каждый участник больше

озабочен тем, проходит ли (и каким образом) его напарник свою часть пути. Другая проблема, которая

часто может возникать на совместных сессиях, состоит в том, что в ходе сессий участники могут

демонстрировать такую высокую степень реактивности, что это мешает им сосредоточиться. Такие

люди сильно переутомляются к концу работы.

Когда семья стремится пройти курс психотерапии из-за проблемы с ребенком, на начальном этапе в

процесс оценивания могут быть включены и ребенок, и родители. Однако по мере развития

терапевтического процесса большая часть времени должна уделяться работе с родителями — либо

индивидуально, либо совместно с супругом (супругой).' С ребенком можно проводить индивидуальные

сессии, но не он является главным действующим лицом терапии. В большинстве случаев, даже если

симптоматика больше связана с ребенком, не обязательно лечить его непосредственно6. Есть отдельные

примеры, когда родители с над-

6 Эта позиция базируется на теории систем. Если один из родителей способен повысить свой базовый

уровень дифференциации, эффективность и адекватность функционирования другого родителя и детей

будет автоматически повышаться. Родители не являются «причиной» проблемы своего ребенка, но они

являются главными членами семьи и, следовательно, теми людьми, которые могут инициировать

процесс изменения. Ребенок будет реагировать на изменения в пове-

менным пренебрежением отвергают любую форму терапии и считают, что единственный член семьи,

который нуждается в психотерапии — это их зависимый ребенок, как правило, подросток. В таких

случаях с ребенком встречаются индивидуально. Важно, чтобы человек, проходящий психотерапию,

имел для этого свои личные причины. Взрослые (обычно родители) часто заставляют детей и

подростков проходить курс психотерапии вопреки их желаниям. Ребенок или подросток может

пожаловаться на родителей из-за того, что они заставили его проходить курс психотерапии, в то время

как сам он не видит в этом никакого смысла. Иногда один член супружеской пары приходит на

психотерапию по настоянию другого. Нет никакого установленного правила, запрещающего

психотерапевту встречаться с супругом или ребенком, которых принудили к прохождению курса

терапии. Однако если содержание психотерапевтического процесса в достаточной степени не

определено и не ясен его адресат, то психотерапевт просто поддерживает процессы проекции,

существующие в семье. Не исключено, что терапевт будет вынужден занять твердую позицию и не

встречаться с проблемным, по мнению других, членом семьи до тех пор, пока этот другой сам не

согласится принять участие в терапии. Иногда выражается просьба пройти курс терапии со всеми

членами семьи и даже в расширенном формате, включая родственников из родительских семей. Такой

вид терапии обычно называется групповой семейной терапией. Групповая семейная терапия,

проводимая квалифицированным терапевтом, может быть исключительно полезна для снижения

тревоги в семье и снятия симптомов. Однако этот подход не годится для

дении родителей. Изменения, происходящие во взаимоотношениях родитель-ребенок, помогают

ребенку более открыто обсуждать с родителем свои мысли и чувства. Если он сможет открыто говорить

с родителем, у него будет меньше причин и оснований говорить с психотерапевтом. Изменение

родителя в направлении большей дифференциации во взаимоотношениях с ребенком приведет к тому,

что поведение ребенка будет управляться не его импульсивными реакциями на родителей, а

сознательно. Изменение родителя не решает автоматически все проблемы, связанные с ребенком, но

создает для ребенка жизненную ситуацию, в которой он сможет стать более спокойным и

самостоятельно мыслящим.

инициации у участников процесса положительных изменений на базовых уровнях дифференциации Я.

Трудность состоит в том, что процесс групповой семейной терапии в большей степени способствует

выработке совместных, а не индивидуальных решений. При прохождении групповой терапии у

квалифицированного специалиста члены семьи часто становятся более спокойными и открытыми в

своих высказываниях, быстрее достигают согласия в отношении того, что им делать дальше7. Как

правило, люди соглашаются больше общаться и стараются лучше ладить друг с другом. В течение

какого-то периода времени это общее соглашение может выполняться, но нарушается сразу же, как

только один из участников процесса перестает сотрудничать. По существу, семейное соглашение

действует, пока «один за всех, все за одного». Если кто-то отступает от правила, согласие нарушается.

Совместные решения делают целостность группы сильно зависящей от «самого слабого звена» — той

личности, которая первой станет вести себя эмоционально реактивно. Индивидуальные решения

являются намного более прочными. Если целостность группы опирается на людей, которые

ориентированы на работу с самими собой, «слабое звено» может произвести лишь небольшие

возмущения и волнения (нарушение порядка, равновесия).

7 Если не очень опытный терапевт встречается со всей семьей, когда семья находится в крайне

возбужденно-тревожном и изменчиво-неустойчивом состоянии, она может еще больше регрессировать

и оставаться в таком состоянии в течение многих дней и месяцев после проведения сессии. Опытный

терапевт не будет встречаться со всеми членами семьи одновременно, если семья находится в тревожно-

неустойчивом напряженном состоянии. Например, он будет проявлять исключительную осторожность в

вопросе о том, стоит ли приглашать человека в психотическом состоянии и беседовать с ним в одной

комнате с остальными членами семьи. К высоким уровням эмоциональной реактивности людей

необходимо относиться с пониманием. Людям трудно самостоятельно справляться с высокими

уровнями своей реактивности. Им нужно находиться подальше от тех, по отношению к кому они

чересчур реактивны. Когда люди контролируют себя, они могут обсуждать многие вещи достаточно

конструктивно и спокойно.

В большинстве случаев интервью по оценке проблемной семьи проводятся либо с одним из членов

семьи, либо с мужем и женой. Другие комбинации также возможны. Например, оба родителя и ребенок,

один родитель и ребенок, все члены ядерной семьи или оба супруга и члены расширенных семей. В

процессе оценивания терапевт задает себе десять основных вопросов.

1) Кто был инициатором прохождения курса терапии?

2) Что является проблемой, симптомом; кто из членов семьи или какие сферы семейных

взаимоотношений выражает этот симптом?

3) В чем проявляются на данный момент особенности поведения проблемной личности (обычно в

ядерной семье)?

4) Каковы привычные формы и модели эмоционального функционирования в ядерной семье?

5) Какова интенсивность эмоционального процесса в ядерной семье?

6) Какие факторы влияют на эту интенсивность — чрезмерное бремя стрессовых событий и/или низкий

уровень адаптивности?

7) Каково состояние расширенных семейных систем с точки зрения их стабильности и доступности?

8) Какова степень эмоционального разрыва с каждой из расширенных семей?

9) Каковы прогнозы возможного развития событий? 10) Каковы основные пожелания и соображения в

отношении процесса терапии?

Ответы на все эти вопросы в первую очередь основываются на информации, которую удается получить

в ходе оценочного интервью.