Опять семья и Сладкозвучная Сирена

Наступил 1987 год. После этого случая до партийной стадиимы не доходили, да и комсомольские отношения становились все менее интенсивными. Мне нужно было завер­шить работу, а мой материал был, с моей точки зрения, не вполне полноценным. Не все больные были обследованы психологически. Кроме того, были еще хлопоты, связанные с переездом: трудно было найти некоторые вещи. В семье было неспокойно. Дети периодически дрались друг с другом. Старший третировал младшего. Как себя вести, я толком не знал. Счастье, что старший все-таки очень много временипроводил в институте. Младший довольно интенсивноругался с Золушкой. Я пытался с ним побеседовать на эту тему. Он мне сказал, что мне хорошо, так как я все время в институте. Золушка же по делу и не по делу приставала к нему с предложениями что-то поесть, что-то убрать. Отставила она его только после того, как он на нее накричал.

Я просил ее, чтобы она не вмешивалась в воспитание младшего и полностью передоверила его мне, чтобы ничего для него не делала по собственной инициативе, но тщетно. Онаполностью его обслуживала, а он ее еще и упрекал.

Я объяснял, что если она прекратит для него все делать по собственной инициативе, то, в конце концов, он ее попросит, и она будет делать то же, что делала, но зато психоло­гическая инициатива будет на ее стороне. При упреке с его стороны можно было бы ответить, что не надо было про­сить, сделала, как могла. Так формировался алгоритм гру­бияна у младшего сына. Ведь потом он также будет отно­ситься к женщинам. Я все это видел, но не знал, как все это изменить.

Всего один раз с большими нервами мне удалось угово­рить Золушку не стирать сыну носки. Когда резерв чистых носков был исчерпан, он попросил постирать ему носки. Но, к сожалению, надолго ее не хватило, да и моих нервов тоже. Все пошло по-прежнему.

Я понимал, что я теряю сына, но ничего поделать не мог. Нет, периодически я ругался, когда она просила, чтобы я на него как-то воздействовал. Говорил, что у нас осталось всего два-три года в запасе, когда мы еще можем что-то сделать, но все тщетно. Говорил, что чувствую себя как прорицатель­ница Кассандра, которая всегда верно пророчила, но боги наказали ее тем, что к ее пророчествам никто не прислушивался, хотя она всегда была права, Я написал на всех шка­фах правило «Никогда не предлагай своих услуг, жди, ког­да тебя об этом попросят. Помогай после того, как сделал свои дела». Энергетически Золушка была сильнее меня, Она по-прежнему продолжала звать нас кушать, стирала одежду, гнала в душ, следила за состоянием ботинок и пр. У младшего сына так и не сформировались навыки самообслуживания, а мои, накопленные в течение довольно продолжительной холостяцкой жизни, постепенно разрушались,

Я полушутя полусерьезно говорил Золушке, что она превратила меня в морального урода и сделала, меня таким, что теперь ни одна женщина не сможет жить со мной. Как по том оказалось позже, я был не так далек от истины. Забегая вперед, скажу, у меня позже был опыт кратковременного совместного проживания с другой женщиной. Когда мы расставались, он мне выставила в счет мою невнимательность, то, что я не промываю помазок после бритья, нечищу обувь и не стираю носков и трусов.

Когда я не поднимал этих вопросов, было все более или менее терпимо. (В общем, страусиная политика. — М.Л.) Теперь я знаю, что надо было бы сделать. Все, что она выстирала и выгладила, опять перестирать и самому погладить, неругаясь, перестать есть обеды и соления. В крайнем слу­чае, поставить вопрос о разводе, начать его и попытаться от­судить себе детей. Дело до развода не дошло бы, и она стала бы вести себя в том же русле, что и я. Когда я, в свое время, выбросил торт в мусорное ведро, она перестала же покупать торты. Больше так я не решился сделать. И так ее в свое время намучил. Единственное, что я сделал, так это я нестал есть ее соления. Они оставались с прошлого года. Она стала меньше заниматься домашним консервированием. Может быть, и эти моменты толкнули меня к Слад­козвучной Сирене. Ведь она стала вести себя но отношению к своему сыну в соответствии с нашими позициями, и сын сталвыправляться. Вот только с Золушкой у меня ничего не получалось. Она не менялась. Кода я надавливал на нее, она просто плакала и говорила, что заела мне жизнь.

День разрыва со Сладкозвучной Сиреной я хорошо запомнил. Это было ранней весной. Я и мои ученики собрались на очередные посиделки. Тема была посвящена мне. К зиме я должен был положить на стол диссертацию. У меня было много материала, как я считал, неполноценного. Я егоуже обработал, составил план, но возник ряд трудностей, которыми я поделился. Самым главным недостатком я считал тот, что не все больные обследованы экспериментально - психологически. Я попросил найти выход из положения. Такой выход был найден.

Мне помогла одна из моих учениц, но не Сладкозвучная Сирена. Она дала мне статью, в которой было указано, что биографический метод обследования является самым достоверным методом, и им проверяют все остальные экспериментально - психологические методы. Необработанный материал взялась проверять другая моя ученица, которую правильнее уже было назвать «Очаровательной женщиной». И все было бы ничего, но Сладкозвучная Сирена продолжала бубнить, что без экспериментально-психологического метода нельзя, была мрачной. Выражение ее лица было таким, каким было, когда она расставалась со своим любовником. Потом я пошел ее провожать. Она была мрачной, опять бубнила, что необходим по всем больным психологический эксперимент. Я ответил, что я и сам знаю, что необходим, но ведь появилась возможность выкрутиться. Она: «Нет, все равно необходим». А потом она сказала, что нам следует прекратить встречаться. Мне бы самортизиро­вать и развернуться в противоположную сторону. И думаю, что все было бы в порядке. Я же, как телок на заклание, поплелся за ней.

Далее она, так же как и раньше, но не так регулярно, приходила на посиделки. Группа, по-видимому, догадыва­лась, что у нас связь, но спокойно это воспринимала, а о том, что был разрыв, не знала, Поэтому она, когда прихо­дила на всякие наши тусовки, по-прежнему занимала мес­то рядом со мной, что приводило меняв волнение, в кото­ром смешивались разные противоречивые чувства, потом слившиеся в желание придушить ее.

Комментарий: