Способы терапевтической работы со сновидениями.
Известно, что целью сна как физиологического феномена является восстановление активной деятельности организма. При этом сновидение выполняет совсем другую функцию. Согласно современным представлениям, оно необходимо как специфический механизм самонастройки психики. Его можно назвать процессом перекодировки информации, получаемой индивидуумом из внутреннего и из внешнего мира (Гингеры, 1999, Петрова, 2003). Состояние сновидения физиологически характеризуется интенсивной деятельностью лобных отделов коры правого полушария головного мозга, а также активацией лимбической и гипоталамической систем.
Само сновидение представляет собой серию визуальных образов (чаще иллюстрированных аудиально) или своеобразный фильм, который можно рассматривать подобно тому, как мы рассматриваем произведения искусства. Сюжеты сновидений, как и сюжеты произведений искусства, во многом определяют особенности культуры данной эпохи и самый ранний сенсорный опыт индивидуума (даже перинатальный). Однако замечено, что некоторые сюжеты и символы у людей из разных эпох сходны и, возможно, обусловлены коллективным бессознательным. Универсальные конструкты человеческой психики — архетипы (по К. Юнгу) вызывают самые удивительные сны — сновидения-посланники, сновидения-сообщения.
Исторически рассмотрение сновидений в психологии и психотерапии вначале шло по пути интерпретации отдельных об-разов и смыслов всего сновидения. Работа 3. Фрейда «Толкование сновидений» положила начало мнению (надолго ставшему общепринятым) о том, что вытесненные импульсы и желания зашифрованы в снах в виде визуальных образов-символов. Расшифровка этих образов-символов помогает понять (по Фрейду), что происходит с человеком и каковы его вытесненные желания. Эта гипотеза легла в основу огромного культурного пласта двадцатого столетия (изобразительное искусство, литература, скульптура, кино), буквально пронизанного психоаналитическими символами и образами. Энциклопедически образованный Карл Юнг расшифровывал архетипические образы и сюжетные ходы сновидений по аналогии с мифами и сказками.
Акценты в работе со сновидением в гештальт-подходе ставятся по другому — это обращение к тем образам, которые возникли в данном сновидении в гештальт-эксперименте. Ф. Перлз (1996) вслед за Карлом Юнгом и Отто Ранком считал, что каждый персонаж сновидения — это часть нашей разделенной самости, кусочки нашего «Я». Сновидение трактуется как проекция, и каждая его часть, имеющая отношение к сновидцу или не имеющая, представляет самого сновидца. Это может быть проекция чувства, личностной роли или какого-либо состояния. Система отношений между отдельными элементами сновидения отражает систему отношений в пространстве внутреннего мира Клиента и в пространстве его отношений с окружением. Припомнет смысла анализировать такие кусочки, как символы (подобно психоанализу), разрывая их на еще меньшие элементы.
Наоборот, гештальт-терапевт стимулирует интеграцию этих отчужденных частей, для того чтобы человек почувствовал себя целостным. Говоря «целостным», Ф. Перлз имеет в виду хорошо функционирующим, способным опираться на себя, способным продолжать свой личностный рост. Техника работы со сно-видением нацелена на осознавание, переживание и ассимиляцию проекции. Сновидение обычно воспринимается сновидцем как нечто пришедшее извне и не поддающееся контролю. Когда же части сна разыгрываются как аспекты собственного существования (Даунинг, Марморштейн, 2003), ответственность тем самым возвращается личности и сновидение становится отправной точкой для нового опыта.
Способ, предложенный Ф. Перлзом (1996, 1998), называется «идентификация с образом сна». Клиент должен идентифицироваться с каждой частью сновидения, идентификация — это противодействие отчуждению. Проекция — это отчуждение частей «Я», восприятие чего-то как не принадлежащего самому индивидууму. За проекцией скрывается отвергаемая клиентом потребность, потребность, не имеющая открытого выхода в осознавание и поведение. Кроме того, сон — это экзистенциальное послание, касающееся нашего существования. Сновидение для Перлза связано с обнаружением своего истинного «Я» (Ф. Перлз, 1996). В особенности это касается часто повторяющихся и одинаковых сновидений. Работа со сновидением состоит из нескольких шагов.
1-й шаг. Рассказывая сон, человек излагает его как некую историю. Обычно он делает это в прошедшем времени. Терапевт записывает или запоминает рассказанный сон дословно.
2-й шаг. Для оживления сна прошедшее время заменяется на настоящее, и тогда клиент погружается в особое состояние, предположительно идентичное тому, которое было при первичном «просматривании» сна. И поскольку это происходит наяву, клиент может осознавать свои мысли и чувства, а также исследован, свои реакции. Текст сновидения — уже свершившееся событие (законченная форма), и менять его не рекомендуется (Петрова, 2003). Однако можно искать ассоциации, погружаться в соматические ощущения и искать параллели с реальностью.
3-й шаг. Живое разыгрывание сновидения. Клиент берет на себя роль постановщика сна (интегрирующую роль), который должен быть восстановлен во всей его жизненной полноте. В этом сне имеются персонажи, одушевленные или неодушевленные, на которых клиент будет реагировать по-разному. Отождествляясь с этими персонажами, становясь ими, клиент возвращает себе отторгнутые части. При этом он говорит и движется как персонаж из сна (человек, предмет или стихия), углубляя свои чувства и переживания.
В работе со сновидением терапевт способствует фокусировке клиента, погруженного в переживание собственных образов. Находясь вне пространства сна, терапевт привлекает его внимание к отдельным деталям происходящего, сохраняя при этом нейтралитет и любопытство (Петрова, 2003) по поводу каждой из фигур сновидения. Его задача — побудить клиента усилить телесный компонент переживания, найти точное движение и интонацию, выразить себя от имени персонажа. Для усиления фокусировки он может попросить нарисовать иллюстрацию к сну, использовать для драматизации реальные предметы в комнате, а если работа проходит в группе — построить композицию сна и разыграть его в пространстве.
Итак, задача терапевта — побудить клиента контактировать
1) с миром сновидения;
2) со своими чувствами;
3) с присутствующими людьми (и терапевтом);
4) с реальными людьми, которым адресованы какие-либо чувства.
При этом гештальт-терапевт гибко меняет акценты, выбирая то, что нужно для него и для клиента в данный момент времени. Здесь нет определенной последовательности, заданного заранее алгоритма. Спектр реакций терапевта зависит от его собственного чувственного осознавания и чувственного осознавания клиента. В работе со сновидениями используются традиционные для гештальт-терапии приемы: побуждение к осознаванию, монодрама, амплификация, работа с полярностями, исследование контакта и отступления.
Если клиент, работая со сном, говорит что-то себе, гештальт-терапевт побуждает его сказать это тому, кому это направлено на самом деле. Все слова «это», «оно» заменяются в обращениях на «я». Какие бы направления ни приняла работа со сновидением, она всегда будет соответствовать отношениям человека с другими людьми и внешним миром.
Сновидение, особенно относящееся к тому, что происходит, может стать хорошим материалом для работы в групповом контексте. Дж. Зинкер, например, использует сновидение как театр, где участники группы, становясь персонажами сна, разыгрывают различные его части. Главное действующее лицо может распределять роли, участники терапевтической группы могут также предлагать себя на разные роли. Участники могут поделиться со сновидцем своими проекциями (фантазиями, ассоциациями) по поводу его сна, рассказать сновидение «от себя», сыграть пантомиму и построить пространство сна и т. п. Интересен и вариант работы с анти-сновидением по Дан. Хломову (Петрова, 2003). При этом повышается эффективность личной работы участников группы (по сравнению с ролью наблюдателей работы терапевта со сновидением у Ф. Перлза).
Однако работа со сновидением как с проекцией клиента не является единственным способом. Сновидение по И. Фрому может быть рассмотрено и как ретрофлексия чувств, желаний и мыслей, не проявленных в реальной жизни и направленных обратно внутренний мир. «Сны обычно отражают потребности пациента, а именно — что ему нужно от аналитика. [...] В снах запечатлеваются [...] бессознательные компоненты контрпереноса, которые являются весьма важными» (Хилл, 2000). Своим сном сновидец бессознательно говорит себе то, что должен сказать терапевту (или кому-либо еще). Эти переживания по какой-либо причине отвергнуты индивидуумом и, соответственно, могут быть восстановлены в терапии. Сновидение как ретрофлексия может быть рассмотрено в том случае, когда оно приснилось накануне или после сессии (или по содержанию оно связано с терапией и терапевтом).
В одном из вариантов работы, предлагаемом Ж.-М. Робином (Петрова, 2003), терапевту рекомендуют действовать следующим образом. Клиент рассказывает содержание своего сновидения, а терапевт побуждает его осознать связанные с этим чувства. Затем обсуждаются чувства клиента к терапевту и их возможное сходство с чувствами по поводу сновидения. Проще всего адресовать чувства, если приснился сам терапевт, но возможна и подмена фигуры — когда функциональную роль терапевта в сновидении играет другой персонаж, в отношении которого клиент высказывает свои чувства.
Таким образом, работая со сновидениями, терапевт использует четыре основные стратегии, зависящие от контекста происходящего в терапии, и их стадии:
Сообщение терапевту о сне исследуется в плане отношений терапевт-клиент: сон рассматривается как повод к контакту и определенное послание. Терапевт ориентируется в том, как данный сон отражает особенности терапевтических отношений.
Сновидение отражает незавершенное действие в социальном контексте, которое нужно раскрыть, рассмотреть и завершить.
Сновидение рассматривается как проекция актуального чувства или желания. Терапевт работает с внутренней феноменологией клиента.
Сновидение изучается в контексте отношения клиента к себе самому, особенностям оценки, чувств и представлений.