Неспособность попросить помощь
Правила семьи, живущей в обстановке химической зависимости или крайнего стресса, предполагают защиту отдельных членов или системы от еще большей травмы. Нелепо, но часто считают, что, если посторонние знают о семейных проблемах, тривиальных или серьезных, это только ухудшит обстановку. Печальным фактом является то, что во многих случаях это мнение подтверждается жизнью. Мы знаем результаты деятельности дезинформированных врачей и членов семей, стремящихся все отнести на счет алкоголизма, но тем самым лишь продлевающих существование проблемы.
Поскольку отрицание является главным симптомом алкоголизма, то в самой природе заболевания заложено стремление скрыть употребление алкоголя или химических препаратов, так же как и связанных с этим семейных трудностей. Считают также, что если не признавать проблему, то она исчезнет сама собой.
Самооценка детей алкоголиков в большей степени зависит от того, какое мнение о них выражают другие. Она также может зависеть от одобрительных или неодобрительных мнений членов их семей. Вполне естественно для детей гордиться своими родителями и родными братьями и сестрами, однако, когда они понимают, что их семьи «невыгодно» отличаются от других, они начинают защищать систему своей семьи (исходя из своих оценок и членов семьи) от неодобрения окружающего мира. Таким образом, секреты и полуправда становятся способом выживания. К этому можно добавить страх перед домашними или родителями; если правда будет раскрыта.
Сохранение «большого секрета», будь то порочные пристрастия, наркомания или кровосмешение, является более важным, чем необходимость для ребенка рассказать о своих чувствах. Он подсознательно убежден, что не высказано вслух, того не существует. Двое или несколько детей могут быть свидетелями травмирующих психику случаев насилия, но, скорее всего, они никогда не будут обсуждать их даже между собой. Сознательное подавление позволяет вычеркнуть из памяти, забыть болезненные ощущения.
В химически зависимых семьях существует закон жизни: если ты не позаботишься сам о себе, то никто о тебе не позаботится. Детям становится ясно, что у родителей не остается для них ни душевных, ни физических сил.
То ли по необходимости, то ли из страха довериться или просто отрицания, но дети алкоголиков учатся заботиться сами о себе. Их стремления в этом направлении поощряются, одобряются («По крайней мере, мы не должны беспокоиться о Джейн>) и усиливаются семейной системой. Что касается любой модели поведения, то, чем раньше она начнет действовать, тем менее сознательно она осуществляется и с большей вероятностью станет образом жизни.
Став взрослыми, дети алкоголиков не могут надеяться на то, что другие желают ям помочь, и становятся неспособными сами попросить помощи у других даже в таких простых случаях, как подвезти на работу, или получить чашку кофе. В то же время они обязательны в отношении помощи другим, даже когда нет необходимости или люди не заслуживают этого. Такая модель поведения, когда избегаются любые разговоры о ПОМОЩИ в связи с личными трудностями, ведет к обострению проблем и необходимости дальнейшего отрицания. Не имеет значения, большие это или маленькие проблемы, реакция детей алкоголиков одинакова.
Экстремальное мышление
Наша способность принимать решения, рассматривать альтернативы и соответственно действовать в трудных ситуациях зависит в большей степени от примеров, преподанных нам в родных семьях. Семьи алкоголиков, которые чуть ли не постоянно живут под стрессом, имеют уникальные способы уживаться со стрессом, так же как и с повседневными проблемами, которые возникают в семье. Наиболее общая немедленная реакция в этих семьях: «Этого не происходит». Такая тенденция ведет к тому, что проблема откладывается до тех пор, пока не станет еще острее и ее нельзя уже избежать. Во многих случаях этих людей заставляет заниматься проблемой давление извне, например, школьная администрация, налоговые инспекторы и т. д.
Обычным источником стресса в алкогольной семье является подросток, употребляющий наркотики. В здоровых семьях родители, а также братья и сестры должны заметить постепенное разрушение личности ребенка. У родителей-алкоголиков пристрастие " подростка к наркотикам обычно игнорируется до тех пор, пока не возникают или юридические трудности в связи с вмешательством властей, или серьезная угроза здоровью. Экстремальное мышление приводит к тому, что члены семьи или ничего не делают вообще, или принимают абсурдные решения.
Когда кризисная ситуация неизбежна, то процесс принятия решения и последующих действий главным образом сводится к поиску виновного, а затем наблюдается или чрезмерная активность, или почти полная пассивность.
Один из взрослых детей алкоголиков рассказывает: «Когда в нашей семье возникает какая-нибудь проблема, первое, чем занимается отец,—это выяснение, чья это вина. Даже если все в доме расстроены, он все равно должен кого-то обвинить и накричаться. Однако проблема не обсуждается и никак не решается». Родители используют агрессивные угрозы для демонстрации своей силы и вместе с тем проявляют панические настроения и страх, что превращается в повседневное состояние. Отсутствие логики в угрозах убеждает детей в том, что ничего не изменится. Боязнь высказать (выразить) мнение или чувства делает невозможным широкое обсуждение проблем в целях поиска решения. Молчание становится выразителем неодобрения или гнева. Доминирующее лицо может использовать силу, даже насилие чтобы восстановить порядок, и проблема уходит «в подполье» с тем, чтобы появиться вновь через какое-то время.
Эту модель воспринимают дети алкоголиков и с такой минимальной подготовкой входят в уже взрослую свою жизнь повторяя родителей в своих взаимоотношениях, а своих семьях и на работе.