Эго: самовыражение против эгоизма
Самовыражение
Процесс эволюции через возрастающую сложность организмов и совершенствование организационной структуры привел к повышенному чувству индивидуальности. Следствием этого развития стала потребность выражения этой индивидуальности. В предыдущей главе мы отметили, что если эта потребность оказывается фрустрированной в силу условий социальной жизни, таких как перенаселенность или формирование массового общества, то развиваются самодеструктивные тенденции. При этом потребность ксамовыражению принимает невротические формы. Она превращается в стремление к успеху и жажду власти.
Биологи начинают признавать, что потребность выживания не намного важнее потребности самовыражения. Если спросить: «Выживание ради чего?», то единственным осмысленным ответом могут быть удовольствие и радость жизни, которые неотделимы от самовыражения. Адольф Портман в своем замечательном труде «Новые пути в биологии» пишет: «Метаболизм может служить выживанию индивида, однако мы должны помнить, что индивид здесь не ради своего метаболизма, но скорее метаболизм служит проявлением индивидуального существования»*[8]. Самовыражение есть проявление индивидуального существования.
Акцент на самовыражении добавляет новое измерение к биологии. Поведение животных нельзя оценивать исключительно с точки зрения его ценности для выживания. Сохранение жизни и самовыражение являются тесно связанными друг с другом функциями. Портман ясно показывает это в своей книге. Он замечает: «Есть бесчисленные примеры того, как самосохранение и самовыражение сочетаются в одном и том же органе»**. Он демонстрирует это на примере гортани, ссылаясь на функции пения и речи. Приверженцы Конрада Лоренца склонялись к тому, чтобы считать пение птиц скорее способом заявления территориальных прав, чем выражением внутреннего чувства. Теперь многим приятно будет узнать, что пение сочетает в себе обе эти функции.
Психология присоединяется к биологии, также отмечая важность самовыражения. Внешнее выражение отражает то, что происходит внутри организма. Самовыражение как внешний, видимый аспект индивидуальности соответствует самоосознанию и самовосприятию как внутренним, или психическим аспектам индивидуального существования. По словам Портмана, «яркая внешность [среди животных] всегда является отражением богатства внутреннего мира»*. Но этот внутренний мир нельзя считать исключительно психическим феноменом. Снова цитируя Портмана: «Никто не может четко определить местонахождение внутреннего мира, ибо, признавая всю важность мозга, мы знаем, что внутренняя жизнь, как целое, включает в себя тело»**[9].
Человеческие существа, стоящие на более высокой ступени развития по сравнению с животными, обладают большей потребностью выражать себя. А поскольку они лучше сознают свою индивидуальность, в их самовыражении присутствует больший сознательный компонент. Мы не обладаем ярким оперением птиц или красивой шерстью некоторых млекопитающих, и мы заменили их цветом и разнообразием продуктов нашего творчества. Одежда, которую мы носим, дома, которые мы строим, наши искусства и ремесла, наши песни и танцы, — все является проявлениями этого базового импульса к самовыражению. Каким бы утилитарным ценностям ни служили эти вещи, нельзя
игнорировать их роль в удовлетворении потребности самовыражения.
Самовыражение на сознательном уровне — это функция эго и тела. Таким образом, оно отличается от форм самовыражения, не зависящих от сознания, которые являются исключительными проявлениями телесного «Я». Цвет волос или глаз — это форма телесного самовыражения, не включающая эго. Все творческие действия, однако, являются обязательно сознательными, поэтому эго играет важнуюроль в формулировании и реализации творческого импульса. Однако возникновение импульса не связано с эго. Корни его происхождения в теле, его мотивация в стремлении к удовольствию, а источник вдохновения — в бессознательном.
Самовыражение, творчество и удовольствие тесно связаны друг с другом. Любая форма самовыражения содержит в себе творческий элемент и ведет к удовольствию и удовлетворению. Женщина, пекущая торт, к примеру, выражает в этом творческом акте свою индивидуальность. Она находит удовольствие в этой деятельности и испытывает чувство удовлетворения при ее завершении. Кроме того, имеет место особое удовлетворение, которое сопутствует достижению. «Я сделала торт» — самовыражение на телесном уровне, которое реализует физическую потребность сделать что-то активное и творческое. «Я сделала торт» — самовыражение на уровне эго, обеспечивающее особое эго-удовлетворение. Попробуем исследовать связь этих двух видов удовлетворения.
Приобретение знания и овладение навыками — важные функцииэго, являющиеся главным источником эго-удовлетворения. «Я» желает знать и хочет быть способным делать. Оно стремится быть активной силой в формировании своей жизни. Вряд ли кто помнит возбуждение, которое он испытал, когда сделал первый шаг, заговорил или прочел первое слово, но большинству знакомо возбуждение, которое сопровождало такие достижения, как первая поездка на велосипеде и вождение автомобиля, выпечка первого пирога, первый спуск на лыжах или первая беседа на иностранном языке. Все эти достижения приносят эго-удовлетворение, которое, однако, не следует отделять от удовольствия, связанного с процессом обучения, или от удовольствия, которое эти навыки обещают доставить в будущем.
Любой проект, который мы предпринимаем и доводим до завершения, приносит двойное удовлетворение: первое на физическом уровне в виде удовольствия от активности, а другое на уровне эго, в виде осознания достижения. Такое двойное вознаграждение соответствует двойственности человеческой натуры. С одной стороны, мы являемся сознательными актерами в драме жизни, и, следовательно, сознаем свои индивидуальные роли. Однако слишком часто такое самосознание ослепляет нас, заслоняя тот факт, что с другой стороны, подобно животным, мы являемся частью природы, обладаем телом и в отношении телесного удовольствия зависим от гармоничных взаимоотношений с природой.
Подобное ослепление приводит к тому, что мы становимся эго-сознательными, то есть эгоистами. Эгоист ошибочно принимает эго за «Я» и убежден: все, что поддерживает его эго, способствует интересам «Я». Это справедливо лишь в определенных пределах, которые я определю позже. Уделяя первостепенное внимание эго, человек полностью изменяет нормальные взаимоотношения между эго и телесным «Я», что может привести к деструктивному поведению. Телесное «Я» является фундаментом, на который опирается эго. Укрепление основания улучшает структуру личности в целом. Ремонт крыши будет неэффективен, если фундамент не в порядке. Когда жертвуют удовольствием ради влечений эго, таких как успех, то результат может быть катастрофическим.
Возьмем, например, человека, который живет не по средствам, чтобы произвести впечатление на своих соседей. Обладание огромным домом или дорогой машиной будет способствовать раздуванию эго, а также причинит немало боли и страдания, поскольку придется платить за их содержание. Только путем диссоциации, отрыва от реальности он сможет проигнорировать боль. Подавив боль, он также отсечет все возможности для получения удовольствия. Принесение в жертву удовольствия ставит под сомнение ценность эго-удовлетворения, которое он получает от обладания собственностью.
Даже если человек может, приложив усилия, заработать деньги, необходимые для того, чтобы обзавестись шикарной обстановкой, эго-удовлетворение, которое он в результате получит, вряд ли будет стоить затраченного времени и сил. Одно дело работать ради того, что принесет настоящее удовольствие, другое дело — ради того, что служит просто укреплению имиджа человека. Поскольку мы, люди, являемся самосознающими существами, обладающими эго, нам небезразличен наш имидж. Имидж важен, поскольку он олицетворяет человека, но это не сам человек. Эгоист — это индивид, идентифицирующий себя с имиджем, а не со своим телесным «Я».
Не существует такого имиджа, который способен бы был предоставить телесное удовлетворение, придающее смысл жизни. Эго, не получающее питания от корней в форме телесного удовольствия, развивает ненасытный голод. Находящийся под властью ненасытного эго индивид живет в напряжении, вынужденный постоянно расширять свой имидж. Его эго-влечения становятся все сильнее и непреклоннее, попирая условности и приличия ради достижения своих целей. Человек, который пошел по этому пути, не может остановиться. Если он получил один миллион, то он должен приложить все усилия, чтобы заработать второй миллион, потом третий и так далее. Эти деньги вряд ли смогут повысить его уверенность и защищенность или способствовать его удовольствию, к тому же стремление зарабатывать деньги, по-видимому, получает новый импульс с каждым прибавлением капитала. Его эго подобно воздушному шару, который должен подниматься все выше и выше, расширяясь до тех пор, пока не взорвется.
Притягательность денег с точки зрения эго объясняется тем, что они символизируют власть. Увеличение состояния или власти несет с собой эго-удовлетворение. Это дает эго возможность воображать себя властелином мира. Может показаться, что от овладения знаниями и совершенствования навыков до покорения природы один шаг, но то же расстояние отделяет интегрированного человека от отчужденного эгоиста, одержимого властью. Потребность человека во власти отражает его незащищенность и служит признаком неадекватности его эго. Хотя власть и богатство могут привнести удовольствие в жизнь, это происходит лишь при том условии, что они не становятся первостепенными целями жизни.
Эго-влечения не ограничиваются сферой денег. Область зрелищных видов спорта пронизана интересами эго, и анализируя этот феномен, мы можем достичь более глубокого понимания сущности этих интересов. Присутствующий на спортивном состязании зритель, болеющий за одну из команд, получает значительное удовлетворение от ее победы. Если он относится к разряду фанатичных болельщиков, то ему даже необязательно лично присутствовать на трибуне или смотреть матч по телевизору. Сама мысль о победе или поражении его команды несет в себе сильный эмоциональный заряд. Для такого болельщика удовольствие от просмотра самого действия часто имеет второстепенную ценность. Если команда проигрывает, то это вызывает у него подавленное настроение, которое сводит на нет все удовольствие от наблюдения за игрой. Такие сильные реакции вполне понятны, если представить, сколько поставлено на кон. Для многих людей такой ставкой становится эго, которое они вкладывают в любимого игрока или команду, поэтому впоследствии они чувствуют себя либо отстоящими, утвердившими свою позицию, либо разочарованными и униженными.
Болельщик идентифицирует себя с объектом своего восхищения на уровне эго. Посредством этой идентификации достижения его героя становятся в каком-то смысле его собственными. Таким образом, он получает личное удовлетворение от достижений героя, хотя сам не принимал в его деятельности никакого участия. Для такого болельщика идентификация с героем служит функцией самовыражения посредством замещения себя другим человеком. Для спортсмена же выступление является подлинной формой самовыражения; он вовлечен в состязание всем своим существом. Поскольку со стороны болельщика включено лишь эго, его обязательства ограничены, а роль сводится к наблюдению, однако эмоционально он реагирует так, будто полностью включен в игру. Он фактически выражает себя через идентификации своего эго.
Любая эго-идентификация является формой самовыражения. Человек, который купил большой дом, говорит всему миру: «Посмотрите. Я владею этим домом. Я идентифицирую себя с ним». Однако лишь эго идентифицировано с домом, если только этот человек не принимал личного участия в планировке или строительстве. Точно так же человек, накопивший крупную сумму денег, чувствует свою идентификацию с деньгами. Говоря: «Я стою два миллиона долларов», он тем самым говорит: «Я — это два миллиона долларов». И фанат, который на уровне эго идентифицирует себя с «New York Giants», реагирует так же: «Я — это «New York Giants»». При этом он говорит: «Мы выиграли».
Самовыражение посредством идентификации эго может показаться слабой заменой подлинного, а именно — самовыражения посредством творческой деятельности. Однако власть эго над поведением такова, что идентифицирующий себя человек переживает происходящее как реальность. В любой идентификации должен присутствовать некоторый аспект реальности. Если человек является членом клуба, то он имеет все основания испытывать гордость за успехи клуба. Многие люди идентифицируют себя со школами, где учились, и чувствуют на себе отблеск достижений или тень неудач выпускников. Хотя такая идентификация в некоторых случаях может быть чрезмерной (как например — со старым школьным галстуком), она имеет логичное основание, поскольку в бытность свою членом студенческого коллектива человек принимал активное участие в школьной жизни. Патриотизм является еще одним примером эго-идентификации, имеющей под собой реальную основу, поскольку она происходит из принадлежности человека к данному сообществу людей.
Через свои эго-идентификации индивид ощущает себя частью общества, участвующей в его развитии и разделяющей его победы и поражения. Без таких эго-идентификаций человек чувствовал бы себя отрезанным от течения жизни и социальной ситуации, изолированным от интересов сообщества. Он был бы вынужден находить удовольствие и смысл в пределах собственного «Я», что не под силу сделать никому, поскольку удовольствие зависит от гармоничных взаимоотношений с окружающей средой. Своими идентификациями эго расширяет границы «Я», увеличивая таким образом возможности для достижения удовольствия и удовлетворения.
Проблемы возникают тогда, когда подобное расширение становится чрезмерным, то есть когда его эго-идентификации компенсируют недостаток самоидентификации. Эго здоровой личности заземлено в ощущениях тела и идентифицируется с телесным «Я». В этом случае основной формой самовыражения является творческая жизнь, а эго-идентификации вторичны. Когда идентификация с телом слаба и незначительна, то идентичность человека неопределенна, а его творческое самовыражение снижено. Такой индивид, будучи отчужденным от своего телесного «Я», вынужден искать идентичность и средства самовыражения в эго-идентификациях. Они становятся его главным способом самовыражения и в этом случае оказываются слабым замещением подлинного.
Чрезмерный вклад в эго-идентификации отводит энергию в сторону от «Я», которое истощается все больше, пропорционально тому, насколько раздувается эго. Эго-удовлетворения, получаемые человеком в виде дивидендов от таких вложений, никак не способствуют наслаждению жизнью. Подобно иллюзиям, еще одной функции диссоциированного эго, они могут поддерживать дух, но ничем не помогают телу. Мне не раз доводилось слышать жалобы успешных людей на то, что они не получают «настоящего удовлетворения» от своего успеха.
Существует и другой аспект роли эго в самовыражении: потребность в признании. Любой сознательный акт самовыражения считается незаконченным, пока не вызовет реакцию со стороны других членов сообщества. При благоприятной реакции человек получает дополнительную порцию удовлетворения от своего достижения. Отрицательная реакция ослабляет удовлетворение. Творческий акт, оказавшийся незамеченным, обычно оставляет человека с чувством фрустрации. Писатель разочарован, если никто не читает его книг, у художника опускаются руки, если никто не пишет рецензии о его работах, повар подавлен, если о его кулинарных шедеврах ничего не говорят. По-видимому, всем нам требуется некоторое признание нашей индивидуальности. Без такого признания трудно сохранять личную идентичность или поддерживать чувство «Я».
Обладая эго, человек не только сознает себя индивидом, но и чувствует свою обособленность и одиночество. Стремление к индивидуальности велико, но желание быть признанным частью группы не меньше. Первое желание находит удовлетворение в акте самовыражения, второе — в признании другими этого акта. Поскольку оба желания проходят через эго, их осуществление ведет к эго-удовлетворению. Этот процесс имеет и количественный аспект. Более сильное эго связано с более высокой степенью индивидуальности, большей потребностью самовыражения и с повышенным стремлением к признанию. Слабое эго имеет меньшее стремление к самовыражению и довольствуется меньшим признанием.
Стремление к признанию лежит в основе феномена статуса. Степень признания обусловливает статус человека, а побуждение к статусу происходит из потребности эго в признании. Статус является феноменом, который мы, люди, разделяем со многими животными. Очередность подхода к кормушке среди домашних птиц, порядок кормления в стае хищников, приоритет в спаривании — все определяется статусом. Внутри вида статус обеспечивает выживание сильнейших. Что касается человека, статус способствует ощущению идентичности и является поддержкой эго. Пока эго идентифицируется с телом, как это бывает у животных, статус отражает дарованные природой физические способности индивида. Среди человеческих существ, однако, положение или статус индивида в обществе определяются множеством факторов, не связанных с телом. Наследственное положение, финансовое состояние, семейные связи играют важную роль в определении статуса.
Если статус не является истинным показателем личных качеств индивида, он действует как подрывная сила, диссоциирующая эго от тела. Статус влияет на имидж индивидуального эго. Чем выше статус, тем величественнее имидж, ибо мы видим себя только глазами других. Однако мы можем чувствовать себя изнутри, если находимся в соприкосновении с телом. Не возникает никаких сложностей, если имидж соответствует реальности тела, то есть когда наше видение себя совпадает с тем, что мы чувствуем. Недостаток такого соответствия нарушает наше чувство идентичности. Мы приходим в смятение, не понимая, кто мы есть. Перед нашим сознанием встает искушение идентифицировать себя с имиджем и отвергнуть реальность тела. Диссоциация эго от тела ведет к нереальной, воображаемой жизни. Человек становится одержим собственным имиджем, озабочен своим положением и оказывается обречен на борьбу за власть во имя усиления статуса. Удовольствие и творчество ослабевают, отступают на задний план или исчезают из жизни.
Роль эго в удовольствии
Эго играет важную роль в удовольствии, если оно идентифицировано с телом. Сильное эго позволяет получать Больше удовольствия от жизни. Слабое эго снижает способность к удовольствию. Это легче понять, если представь, что тело — это лук, а эго — сознательное усилие, которое натягивает тетиву и сгибает лук. Полет стрелы, представляющий разрядку напряжения в луке, соответствует переживанию удовольствия. Сильное эго создаст больше напряжения в луке, то есть будет поддерживать большее напряжение в теле. Это увеличит дальность полета стрелы, когда ее отпустят. Если лук недостаточно натянут, — слабое эго — стрела беспомощно упадет на землю. Оставив вопрос о том, попадет ли стрела в цель, мы должны представить, что удовольствие отражено в свободном полете стрелы. И ведь это действительно приятно, — пустить стрелу в воздух и ощутить ее полет как выражение собственного усилия.
Моя стрела взлетела ввысь, И где она упала, я не знаю.
Большинство людей чрезмерно сосредоточены на эго, чтобы довольствоваться таким простым удовольствием. Если они стреляют из лука, то им требуются мишени, чтобы проявить свои способности. Стрельба по мишени добавляет еще один элемент к представленной нами картине. Попадая в цель, человек получает от успеха дополнительное эго-удовлетворение, которое усиливает удовольствие от деятельности. Промах вызывает разочарование эго, которое притупляет удовольствие от стрельбы. Дополнительное Удовлетворение, вызванное успехом, служит также стимулом для дальнейших достижений. Эго благодаря успеху усиливается и при выполнении следующих попыток может приложить больше усилий. Промах ослабляет эго, что в свою очередь снижает желание. Если эго идентифицировано с телом, успех повышает способность тела выдерживать напряжение и, следовательно, испытывать удовольствие. Однако если такая идентификация отсутствует, то успех ударяет в голову, раздувая эго и искушая человека преступить пределы его способностей.
Эго можно представить в роли генерала. Оно возглавляет личность, но в отличие от генерала, командующего армией, эго находится на передовой любого контакта с внешним миром. Я склонен локализовать эго в лобной доле мозга, ближе к глазам и другим органам чувств. Эта часть тела получает наибольшую стимуляцию от окружающей среды, что содействует воспринимающей функции эго. А посредством своего контроля над произвольными движениями эго задает тон нашим взаимоотношениям с окружением. В норме расширение эго, происходящее в ответ на позитивную реакцию окружающей среды (признание его самовыражения) распространяет возбуждение на все тело. Когда эго истощается в результате ослабления контакта с телом и отсутствия внешней поддержки в виде признания, возникает депрессия.
На другом конце тела находится генитальный аппарат, центр сексуальных функций. Секс — это воплощение удовольствия и творчества. Я не хочу сказать, что любое удовольствие носит сексуальный характер или, что любая сексуальная активность приятна. Сексуальность является главным телесным каналом для разрядки напряжения и важнейшим творческим выражением индивида. Между этими двумя полюсами организма (голова и гениталии) существует пульсация энергии. В основе полярности лежит тот очевидный факт, что верхняя часть тела отвечает преимущественно за прием, наполнение и зарядку, в то время как нижняя участвует в процессе выделения и разрядки. Течение энергии или чувства, которое происходит между двумя полюсами тела, носит маятниковый характер. Его ритм определяется энергетическими процессами тела. Когда происходит доставляющий удовольствие контакт с окружающей средой, поток энергии и чувства устремляется в верхнюю часть тела. Происходит стимуляция эго, и тело возбуждается. После того как возбуждение достигает определенной интенсивности, поток меняет направление на противоположное. Энергия и чувство текут вниз по каналам сексуальной или другой двигательной разрядки. Как наземные животные, мы двигаемся относительно земли. Поэтому, когда ребенок возбужден, он подпрыгивает от радости. Животные в подобной ситуации прыгают и скачут, взрослые люди танцуют. Любая энергия в конечном итоге разряжается в землю.
Явление маятника проявляется в том, что движение в одном направлении адекватно движению в противоположном направлении. Следовательно, поток чувства в половые органы не превышает потока чувства вверх, в голову, и наоборот. Это значит, что сила эго определяет интенсивность сексуального влечения, а интенсивность сексуального удовольствия и удовлетворения влияет на силу эго.
Такая взаимосвязь между эго и сексуальной функцией распространяется на все формы удовольствия. Чем сильнее эго, тем интенсивнее удовольствие. В свою очередь, удовольствие питает эго. Чем больше удовольствия получает человек, тем сильнее становится его эго. Более сильное эго может поддержать большее возбуждение, которое в момент разрядки преобразуется в удовольствие и удовлетворение.
Маятниковое движение энергии между двумя полюсами тела, то есть между верхней и нижней его половиной, происходит непрерывно во время нашего бодрствования. Каждый наш шаг сопровождается осознанием направления движения и ощущением контакта с землей. Если контакта нет, мы, либо ходим механически, либо плывем по воздуху словно духи. Когда пульсация энергии или чувства осуществляется свободно, то каждый наш шаг и каждое движение несет в себе удовольствие. При более интенсивных действиях увеличивается интенсивность и ритм пульсации. Более высокая степень возбуждения, как правило, соответствует ускоренному ритму, как при беге и танце. Для обоих этих занятий, по сравнению с ходьбой, характерно большее осознание цели активности и более глубокое ощущение тела в движении. С одной стороны, имеет место большая вовлеченность эго, а с другой — более приятная разрядка. Подобная ситуация является гарантией того, что, чем бы человек ни был занят, разум и тело слаженно работают вместе, способствуя скоординированности и эффективности действия и обеспечивая удовольствие и удовлетворение от его завершения.
Удовольствие возникает, когда разум и тело целиком погружены в какое-то действие. Это результат тотального подчинения импульсу и чувству, в совокупности с осознанием того, что цель и время действия выбраны правильно. Если к тому же удается достичь цели, то человек испытывает глубокое чувство удовлетворения. Три фактора, объединяясь, вызывают это особое чувство полного удовлетворения. Когда тело, разум и движение сливаются в одно в момент полного раскрытия личности, рождается чувство реализации. В момент такого слияния возбуждение выходит за пределы «Я» и возносит индивида к вершинам радости.
Тем, кому довелось пережить подобные моменты, знакомо их почти мистическое свойство. За секунды до финального события человек интуитивно чувствует, что оно произойдет. Еще до того, как футболист ударил по мячу, он может почувствовать приближение триумфа победы. Еще до наступления оргазма у человека во время секса может появиться внутреннее предчувствие глубокого экстаза. Слова в голове у писателя могут еще не оформиться, как он вдруг понимает, что вот-вот родится красивейшая фраза. Во время игры в боулинг человек, еще только отпуская шар, уже чувствует, что собьет все кегли. В такие моменты кажется, что нами управляли какие-то неведомые силы.
Футболист может сослаться на хороший расчет, влюбленный будет говорить о своих чувствах, а писатель объяснять все развитым воображением. Все эти слова указывают на то, что между «Я» и миром была достигнута идеальная гармония, которая сделала действие легким и естественным, а результат — неизбежным. Дикому животному эта радость совершенной гармонии хорошо знакома. Его движения обычно безошибочны, координация безупречна, а преданность жизни безгранична. Безусловно, дикое животное находится в значительно большей гармонии со своим окружением, чем мы со своим.
Чувство полной гармонии с окружающей средой, которое ведет к совершенству в действиях, является основным принципом мастерства «дзэн». Наставник «дзэн» достигает той степени интеграции, когда он составляет одно целое со своими действиями и со своим миром. Он является полностью самим собой и в то же время остается совершенно безличным. Это противоречие можно объяснить полной идентификацией эго с телом. Граница между волей и желанием устранена. Только когда стремление эго совпадает с желанием тела, тело будет безошибочно и без колебаний реагировать на волю эго.
Наивно было бы верить в то, что можно достичь такой совершенной гармонии в любое время и в любой сфере жизни. Счастливы те, кому удалось достичь ее хотя бы в одной сфере деятельности. Тогда любое их действие в русле этой деятельности носит на себе печать мастера. Некоторым удалось испытать подобное в определенный момент жизни, и именно это Маслоу назвал «пик-переживанием». Это основа чувства радости. И этот принцип является основой творческого подхода к жизни.
Эго и боль
Эго оперирует образами, и оно получает удовлетворение в результате реализации этих образов. Например, у каждого из нас имеется образ «Я», который мы постоянно стремимся реализовать. Этот образ представляет потенциал, которого мы надеемся достичь. Он вдохновляет наши усилия, Направляет и координирует наши действия. Его реализация сулит нам счастье. Человек, работающий не покладая рук, может мечтать о беззаботной жизни, мать мечтает о будущем своих детей, писатель — о великом романе и так далее. Образы являются частью жизни любого индивида. Они расширяют наш кругозор и возвышают дух. Они возбуждают тело и дарят ощущения удовольствия - удовольствие предвкушения, поскольку подлинное удовольствие дожидается реализации образа и разрядки возбуждения.
Любой проект, за который берется человек, включает в себя образ. Начинающий новое дело бизнесмен уже видит себя во главе процветающей компании. Хозяйка, планирующая новый дизайн, представляет себя живущей в преобразившемся доме. Эти образы оказывают возбуждающее действие, поскольку человек предвкушает, насколько приятнее станет жизнь после их реализации. Однако так случается не всегда.
Если эго отделено от тела, возбуждение не перетекает в нижнюю часть. Приносящей удовольствие разрядки возбуждения не происходит. Высвобождение возбуждения через скоординированные и грациозные движения тела блокируется хроническими мышечными напряжениями, которые представляют подавленные негативные и враждебные импульсы. Возбуждение не может найти естественный выход в любви из-за подавленной сексуальной тревожности. Сущность нарушения кроется в латентной неуверенности, которая берет начало в ранних взаимоотношениях с матерью и которая позднее накладывает отпечаток на взаимоотношения человека с землей и с почвой, символическим продолжением матери. Человек, который плохо заземлен, как в буквальном, так и в фигуральном смысле, боится «опуститься» или «отпустить». Он, как мы говорим сегодня, «подвешен». Результат — неспособность переживать удовольствие и нарастание состояний напряженности и боли.
Заблокированное возбуждение, которое не может течь вниз, переполняет эго и создает новые образы, которые необходимо реализовать, чтобы переживание удовольствия стало возможным. Задумываются новые проекты, предпринимаются дальнейшие усилия, но в результате лишь увеличиваются напряжение и боль. Это показывает, как развивается спираль саморазрушения. Человек вынужден взбираться все выше и выше по социальной лестнице, каждая ступень которой дает кратковременное эго-удовлетворение, которое вскоре блекнет, уступая место недовольству. Нужно заработать больше денег, купить дом лучше прежнего, достичь более высокого политического положения, написать больше книг и так далее. Каждое движение вверх, не сопровождающееся соответствующим потоком вниз и разрядкой возбуждения, служит лишь усилению состояния боли, которое в свою очередь усугубляет диссоциацию эго с телом.
Диссоциированное эго путает образ с реальностью. Оно видит в образе скорее цель, чем средство. Его стремление к цели приобретает компульсивный характер, и удовольствие от жизни исчезает. Печальная правда, по мнению психологов, заключается в том, что мы являемся людьми, ориентированными на цель. Мы ошибочно принимаем цель за удовольствие и никак не можем понять, что цель лишь обещает удовольствие, а не гарантирует его. Мысклонны считать достижение цели наградой. В результате одна цель неизбежно сменяется другой, в то время как удовольствие продолжает откладываться до бесконечности. Прогресс сам по себе становится конечной целью, а наши жизни легко вписываются в статистические таблицы и графики.
Конечным результатом стремлений эго становится депрессия или смерть. Откладывание телесного удовольствия иссушает хорошие чувства и истощает энергию человека. Рано или поздно силы оказываются подорваны, эго, подобно поднявшемуся слишком высоко воздушному шару, начинает стремительно падать вниз, вовлекая индивида в депрессию. Это сохраняет человеку жизнь, ибо депрессия блокирует все бессмысленные стремления и позволяет телу восстановить силы. Эго некоторых людей, однако, упорствует до последнего. Упадок, который происходит в таком случае, носит уже не психологический, а физический характер. Нам часто приходится слышать о людях, которые, находясь казалось бы на пике достижений, умирают от сердечного приступа, рака или другой подобной причины. Мне лично известно несколько таких случаев. Существует предел телесной толерантности к стрессу, и результатом превышения этого предела становится болезнь.
Эгоизм
Психиатров часто называют «headshrinker»*[10]. Это слово указывает на одну из наших главных задач, а именно — уменьшать раздутые эго пациентов. Разумеется, на самом деле психиатры не сушат головы, а спускают своих пациентов на землю. В процессе освобождения от иллюзий устанавливается контакт пациента с реальностью, улучшается его функционирование. Это можно представить как процесс усадки: эго укорачивают до размеров тела, после чего привязывают к телесному функционированию. Эго пациента не подвергается прямой критике со стороны психотерапевта, поскольку такой подход может иметь пагубное влияние, так как человек идентифицирован со своим эго. Упадок эго, как я уже отмечал, может погрузить индивида в депрессию или вызвать суицидальные мысли. В качестве противодействия пациента постепенно вводят в контакт с реальностью его существования, его физического бытия, то есть в контакт с телом и с чувствами. В той мере, в какой пациент сможет принять свои чувства и идентифицировать себя с телом, он освободится от болезненных попыток реализовать тот образ, который был навязан ему родителями и обществом.
Образ, который доминирует сегодня в обществе — это образ успеха. В той или иной форме большинство людей стремятся к успеху. Женщины стремятся быть успешными женами, успешными матерями или успешными членами социума. Мужчины стремятся быть успешными любовниками, успешными бизнесменами или успешными профессионалами. Если человек не достигает успеха, его тут же относят в разряд неудачников. Тенденция судить о жизни человека с точки зрения успеха и неудачи демонстрирует то, в какой степени наше эго господствует над нами. Подобный критерий оценки жизни является более деструктивным, чем суждения, затрагивающие такие концептуальные эмоции, как вина, стыд и тщеславие. Кажется, что избавившись от груза вины, досаждавшего нашим предкам, мы подставили свои плечи под еще более тяжкую ношу ответственности за успех или неудачу.
Приняв эту ответственность, человек становится эгоистом. Он видит себя правителем мира и господином собственной души. Никогда за всю историю человек не был так высокомерен. Во все времена он видел себя подчиненным высшему закону, считал себя частью большего порядка и инструментом верховной власти. При этом всегда находились индивиды, чей эгоизм возносил их выше моральных принципов и которые присваивали себе полномочия верховной власти. Их триумф сопровождался болью и страданиями. Раны, нанесенные ими, до сих пор не залечены полностью. Однако эти завоеватели были не более чем мимолетным феноменом. Их власть и могущество растворились с их смертью, а их влияние было перечеркнуто глубокими религиозными убеждениями людей.
В двадцатом веке ситуация коренным образом изменилась. Наука и технологии полностью подорвали веру человека в сверхъестественные силы, обладающие властью над человеческой жизнью и формирующие его судьбу. Две мировые войны сокрушили веру в моральный закон и справедливость. А развитие психологии позволило осознать эмоциональные факторы, обуславливающие мышление человека. В конце концов, с появлением автомобилей и распадом общественного уклада жизни каждый человек стал индивидом, чувствующим ответственность за собственную жизнь. Это пугающая ответственность и лишь эгоист может принять ее с полным самообладанием. Однако современный человек наивно и слепо занял освободившееся место Бога, не подозревая, что это грозит ему потерей души.
Разговор о душе — чрезвычайно сложное занятие. Никто не знает, что это такое, а многие убеждены, что ее вообще не существует. Я буду рассматривать ее как качество существования. Если чел