Занятие «Характер Сергея Есенина и характер Ярослава Гашека»

Цель: видение синтонного и ювенильного характеров через особенности собственного характера.

Сергей Есенинродился 4 октября 1895 г.

Анатолий Мариенгоф: «Обычно любят за любовь. Есенин никого не любил, и все любили Есенина».

Не жалею, не зову, не плачу,

Все пройдет, как с белых яблонь дым.

Увяданья золотом охваченный,

Я не буду больше молодым.

<…>

Из воспоминаний Александра Воронского: «Внешний вид Есенина производил необычайное и непривычное впечатление. Отметилось: правильное, с мягким овалом, простое и тихое его лицо освещалось спокойными, но твердыми голубыми глазами, а волосы невольно заставляли вспоминать о нашем поле, о соломе и ржи. Но они были завиты, а на щеках слишком открыто был наложен, как я потом убедился, обильный слой белил, веки же припухли, бирюза глаз была замутнена и оправа их сомнительна. Образ сразу раздвоился — сквозь фатоватую внешность городского уличного повесы и фланера проступал простой, задумчивый, склонный к печали и грусти, хорошо знакомый облик русского человека средней нашей полосы. Тогда же запомнилась его улыбка. Он то и дело улыбался. Улыбка его была мягкая, блуждающая, неопределенная, «лунная».

Казался он вежливым, смиренным, спокойным, рассудительным и проникновенно тихим. Говорил Есенин мало, больше слушал и соглашался.

От первого знакомства осталось удивление: о нетрезвых выходках и скандалах Есенина уже тогда наслышаны были много. И представлялось непонятным и неправдоподобным, как мог не только буйствовать и скандалить, но и сказать какое-то неприветливое, жесткое слово этот обходительный, скромный и почти застенчивый человек!»

Софья Виноградская в книге «Как жил Есенин» вспоминает, что Есенин «внешне жил странно, не по-обычному. Шумно, неспокойно. Вокруг него постоянно галдела ватага людей, среди которых он быт самым шумным, самым галдящим. Там, где он бывал, все жило им.

Все у него получалось в один миг. Надумает поездки, и через час или день поезд мчит его в деревню, на север или на юг, на запад или на восток. Станут его отговаривать от поездки, доказывать ее ненужность, а он: «Да нет, да знаете, ведь мне очень нужно поехать, да, да! Нужно! Понимаете, нужно!»

Слова «да, да» и «нужно» фигурировали в его разговоре часто, как будто он ими себя, а не другого хотел убедить.

Беседовать с Есениным можно было без конца. Он был интересен в своих разговорах, но в политических спорах был полон подчас детской наивности, удивительно милого непонимания самых элементарных в политике вещей».

Дмитрий Фурманов пишет, что «разговоров теоретических он не любил, он их избегал, он их чуть стыдился, потому что очень-очень многого не знал, а болтать с потолка не любил. Но иной раз он вступался в спор по какому-нибудь большому политическому вопросу. О, тогда лицо его пыталось скроиться в серьезную гримасу, но гримаса только портила невинное, не тронутое большими вопросами борьбы лицо его».

С. Виноградская вспоминает, что Есенин очень любил песни, пляску и гармонь. «Всех парней, которые в воскресный вечер наигрывали на гармошке у подворотни, он таскал к себе. Идет по делу, услышит — где-то гармошка играет, и отправляется на ее звуки; через некоторое время он с новоявленным гармонистом шагает домой, позабыв о деле...»

Современники отмечают реалистичность его стихов. Все, вплоть до конкретных предметов действительно было в его жизни. У него действительно были и черная чадра, и цилиндр, и лакированные башмаки. Причем вещи эти не лежали у него для декорации, а служили ему в жизни. Воронский увидел его однажды вылезающим из саней в цилиндре и пушкинской крылатке. Пораженный необыкновенным одеянием, Воронский спросил: «Сергей Александрович, что все это означает и зачем такой маскарад?» Есенин улыбнулся рассеянной, немного озорной улыбкой, просто и наивно ответил: «Хочу походить на Пушкина, лучшего поэта в мире», — и добавил: «Мне скучно».

Виноградская отмечает, что Есенин, «чтобы хоть немного скрасить холод голых стен... драпировал двери, убогую кушетку, кровать восточными тканями, затягивал окно темной материей, завешивал яркой тканью лампу». Иногда он повязывал цветной шалью голову или рядился в цилиндр, монокль, лакированные башмаки и разгуливал так день-деньской по квартире.

Есенин не выносил одиночества, «он был до болезненного чуток к отношению к нему окружающих...» Проявленное к нему равнодушие или пренебрежение словно пришибало его. Он бывал тогда похож на обиженного ребенка, который не хочет сознаться в том, что его обидели. Потребность иметь друзей была у него велика, и потому очень легко втирались в его доверие и жизнь все те, кому он был нужен и кому он был выгоден. К людям, преданным ему, Есенин нередко проявлял невнимательность и грубость.

Стойко закрепилась за ним слава скандалиста и хулигана. Иногда Есенин сам провоцировал эти скандалы, считая их своеобразной рекламой. Но бывало, что причиной скандала служила его болезненная мнительность. Он «высасывал из пальца» своих врагов; если «врага» не было, он сам выдумывал, или находил, или выбирал из присутствующих. Нетрезвый, он всегда рассказывал о ком-то, обидевшем его когда-то, и о «расправе», которую он тому готовит. Впрочем, скандалы быстро прекращались, если присутствующие умели подойти к Есенину.

Но все же по натуре он был нежным и внимательным: «Расшумевшись ночью в квартире или растревожив всех ночными звонками, он утром долго и мило извинялся перед соседями.

Он любил подурачиться, повеселиться. Оставшись один в комнате, он принимался за «уборку»: развешивал по стенам школьные рисунки, усаживал на карниз кошку, которая нещадно мяукала. Все это он делал в ожидании прихода родных; они же долго не приходили, и кошку приходилось снимать с карниза, к большой досаде Есенина. Возвращаясь из деревни в Москву, он брал с собой живую курицу, сажал себе на голову и в таком виде приезжал на квартиру» (С. Виноградская).

А. Мариенгоф вспоминает эпизод, когда они с Есениным, Шер-шеневичем, Кусиковым ночью перекрашивали вывески с названиями улиц. Так наутро в Москве появились улица Есенина, переулок Мариенгофа и т.д.

Отмечали раболепие Есенина перед всем, что имеет славу, силу, имя. Виноградская вспоминает: «"Я — Есенин! Кто я? Я? Есенин? Кому? Мне — Есенину? Скажите им, что я — Есенин плюю на них. Сегодня угощаю я — Сергей Есенин. Мне, Есенину, с вами разговаривать не пристало. Я — Есенин, а вы кто? Вы — ничего, ни-че-го!" — вот лексикон Есенина при встречах, знакомствах, столкновениях и наряду с этим чинопочитание, раболепие перед знаменитостями».

А. Мариенгоф вспоминает о том, как они вместе с Есениным прогуливались по Одессе и мимо проехал экипаж Шаляпина. Есенин «остолбенел» и долго смотрел вслед экипажу, а потом мечтательно говорил о том, что хорошо бы было жениться на дочери Шаляпина, и о том, как прекрасно звучало бы: Есенин — Шаляпина. Больше всего Есенин боялся милиции: завидев милиционера, он переходил на другую сторону улицы.

Василий Наседкин (муж сестры Есенина) вспоминает, что именно страх Есенина перед судом заставил его лечь в психиатрическую клинику. Было это так: возвращаясь из поездки на Кавказ, Есенин оскорбил одно должностное лицо. Оскорбленный подал в суд. Есенин волновался и искал выход. Сестра его Екатерина сказала: «Тебе скоро судиться. Выход есть — ложись в больницу, больных не судят. А ты, кстати, поправишься». Есенин подумал и согласился, что так будет лучше.

Женщины не играли в его жизни большой роли. В Айседору Дункан Есенин был влюблен столько же, сколько в ее славу, но влюблен не меньше, чем вообще мог влюбляться. Первую жену — Зинаиду Райх — ненавидел. Очень злился, когда она требовала денег на содержание двоих детей.

Есенин любил свои стихи и дорожил ими. Мариенгоф вспоминает, что «Есенин ловил ухом и прятал в памяти каждое слово, сказанное о его стихах, худое и лестное. Ради 10 строк, напечатанных о нем в захудалой какой-нибудь газетенке, мог лететь из одного конца Москвы в другой».

Он любил читать свои стихи. Все современники отмечают непревзойденное мастерство его чтения.

Есенин дорожил советами и относился к ним со вниманием. Когда он писал, становился сосредоточенным. Виноградская вспоминает: «Однажды он пришел к знакомой, был невесел, попросил хороший карандаш и бумагу и скоро ушел, сказав, что идет писать, т.к. его всего подмывает писать, у него, как он выразился, начался зуд, заставляющий его писать. Обычно, когда он усаживался писать, он просил поставить на стол горячий самовар, который кипел все время. Чаю он выпивал тогда много. Вино же исчезало из комнаты».

«Вне стихов ему было скучно. Они словно высасывали из него все... Он злился на то, что все свои мысли, все свои чувства выливал в стихах, не оставляя тем самым ничего для себя. Не писать он не мог. А в промежутках между написанием хворал, пил...» После стихов он искал забвения от скуки, тоски. Говорил, что завидует тем, кто служит, работает, учится. Он же не знает, куда девать и себя, и время свое, когда не пишет стихов.

Приступы мрачной меланхолии сопровождали Есенина в последние годы его жизни. В Москве ходили слухи, что Ганнушкин, выпуская Есенина, сделал его близким предупреждение, что припадки меланхолии, ему свойственные, могут кончиться самоубийством. Также ходили слухи, что Ганнушкин определил срок жизни поэта в полгода. О причине его смерти спорят до сих пор. Он повесился в номере гостиницы «Англетер» в Ленинграде 23 декабря 1925 года. Было ему 30 лет. Последнее стихотворение Есенин посвятил другу Вольфу Эриху.

До свиданья, друг мой, до свиданья,

Милый мой, ты у меня в груди.

Предназначенное расставанье

Обещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,

Не грусти и не печаль бровей, —

В этой жизни умирать не ново,

Но и жить, конечно, не новей.

Вопросы:

1. Ваше отношение к характеру Есенина?

2. Что в этом характере вам близко?

Ярослав Гашек

Один из друзей Гашека писал: «Нужно, дорогой Гашек, прожить тебе 100 лет, чтобы натворить все то, что о тебе рассказывают».

Я. Гашек — чешский писатель, сатирик, юморист, родился 30 апреля 1883 г. в Праге в семье учителя. Умер 3 января 1923 г. Он прожил яркую, насыщенную событиями жизнь. Жизнь его разделена на три периода. Складывалось впечатление, что произведения Гашека были бледным отражением той комедии, которую он играл в жизни.

Внешне Гашек ничем особенным не выделялся. Ярмила Гашекова (Майорова), его жена, пишет: «В нем не было никакой особенной романтичности — красивый, кареглазый, с волнистыми каштановыми волосами, лицо почти девичье, нежное. Выглядел он здоровым, упитанным и уравновешеным. Ходил чуть пригибаясь, с какой-то ленивой небрежностью, в пухлой белой руке держал трубку и оттопыривал губы. Когда ему удавалось сострить, его маленькие глаза щурились от затаенного смеха».

Гашек обладал неукротимым темпераментом, с молодости любил странствовать. Путешествия сыграли важную роль в его жизни, послужив толчком к литературному творчеству. Из воспоминаний одного из друзей Гашека: «Он бродил по Словакии, добрался даже до Венгрии, и где-то там его арестовали за бродяжничество, но затем он снова вышел на свободу, забрел в Польшу, у Русской границы перешел реку, на другом берегу его схватил казачий дозор, и он снова попал под арест».

Перед войной Гашек вел внешне легкомысленный образ жизни. Он был импульсивен, не слишком ломал себе голову по поводу возможных последствий своих поступков. Это доставляло ему немало неприятностей. Но Гашек всегда улавливал настроение минуты и потому был всеми любим как интересный рассказчик и остроумный собеседник.

Необычной была сама манера его завязывать знакомство. Как правило, он огорошивал нового человека какой-нибудь несуразностью, вызывал напряженную ситуацию, которая подчас переходила в спор, в перебранку. Затем неожиданно сменял гнев на милость и добродушно предлагал мировую. Это служило поводом для дружеского тоста. Свой способ знакомства он объяснял весьма оригинально: «Нет ничего глупее пытаться кому-то понравиться и притворяться, будто ты лучше, чем есть на самом деле. Так только надоешь. А вот если ты окажешься лучше, чем казался на первый взгляд, люди тебя, наоборот, сразу зауважают».

Некоторые из современников говорили о тяжелом, необузданном характере Гашека, о его вспыльчивости, язвительности, даже цинизме. Но на самом деле это было лишь внешнее. Ярмила Гашекова впоследствии писала, что «основной чертой его характера была не веселость, цинизм или буйность. Это была мягкость. Быстрый переход от настроения к настроению, мгновенная акклиматизация, стремление завоевать внимание, осмеять, шаржировать». А друг Гашека Лонген рассказывал, что Гашек не любил ничего показного. Даже доброту свою он старался скрыть, хотя известно немало случаев, когда он помогал людям, был мягким и добрым.

Несмотря на хаотичный и, казалось бы, безалаберный образ жизни, Гашек много времени уделял литературным занятиям, внимательно следил за развитием политических событий, был членом партии анархистов.

Отмечают независимость Гашека, его равнодушие к мнению окружающих. Он часто вызывал споры, причем в любую минуту мог встать на сторону противника. Многих удивляла его дружба со странными, необычными людьми. Его притягивали люди сумасбродные, эксцентричные, разного рода авантюристы и бродяги. Его привлекало многообразие людских судеб и характеров.

Вспоминают такой случай. Гашек однажды вечером шел через Карлов Мост. Примерно на середине моста он остановился, перегнулся через перила и стал смотреть в воду. Его увидел случайный прохожий и принял за самоубийцу. Привел в участок. Гашек сначала отрицал, но прохожий твердил, что он помешался. Когда вызвали врача, Гашек сдался. — «Как ваше имя?» — «Святой Ян Непомуцкий». — «Сколько вам лет?» — «Примерно 518». — «Когда вы ролились?» — «Я вообще не рождался. Меня выловили из реки». Гашека отправили в больницу. Когда санитары его уводили, он умоляющим голосом просил: «Только не бросайте Святого Яна опять в воду». Это произошло 9 февраля. Из истории болезни: «12 февраля — больной спокоен, сознание ясное, попросил разрешения работать. 17 февраля — больной приводит в порядок архив историй болезней. Время от времени делает выписки, по его словам, собирает материал для своей литературной работы. 26 февраля — хочет задержаться в институте, чтобы отвыкнуть от алкоголя. 27 февраля — вылечен и отпущен».

Кстати, благодаря пребыванию в психиатрической лечебнице Гашек помирился со своей женой, отношения с которой к тому времени были на грани разрыва.

Взаимоотношения Гашека с Ярмилой складывались трагически сложно. Знакомство их не нравилось ее родителям. Пан Майер — состоятельный пражский скульптор — был против этого брака. Но их встречи продолжались. Пан Майер решил в конце концов усовестить Гашека. Разговор был долгим, увещевания пана Майера были нудными и тяжеловесными, но Гашек охотно соглашался со всеми условиями. И в конце концов он смягчил сердце пана Майера. Был дан исправительный срок — год. Но, несмотря на искреннее желание исправиться, Гашек ничего не мог поделать со своим характером. Не мог преодолеть несдержанность характера. Под влиянием неожиданной идеи он пренебрегает всеми обязательствами, забывает обещания, клятвы. Тут же раскаивается, снова дает обещания, снова клянется и оправдывается. В конце концов свадьба состоялась. Гашек вынужден был выйти из рядов анархистов, вступил в лоно католической церкви и поступил на службу. После свадьбы Гашек стал проводить время дома. Но вскоре он опять блуждает по кабачкам и винным погребкам. После рождения сына Ярмила по настоянию родителей оставила Гашека.

Было бы ошибкой считать Гашека легкомысленным человеком. Близкие ему люди замечают, что временами он задумывается, впадает в меланхолию. Однако долго Гашек не предавался плохому настроению. Иной раз, казалось, вот уже совсем тупик, но он тут же выходил из него с помощью шутовского трюка. В моменты угрозы он всегда защищался одним и тем же способом — изображал неосознанность поступков и полное безразличие ко всему на свете, прикидывался наивным простачком. Эдуард Басс: «В Гашеке всегда жили два человека. Один изображал шута, а другой на это смотрел». С самым невинным выражением, с наивной улыбкой ребенка или с ухмылкой дурачка он мог сказать какую угодно грубость. Умел и беспощадно высмеять, задеть шуткой самую чувствительную струнку. «Ради справедливости необходимо признать, когда ему казалось, что шутка этого требует, он менее всего щадил самого себя».

В 1915 г. Гашеку пришлось явиться в призывную комиссию. Он валяет перед комиссией дурака и дает о себе неверные сведения. Например, он скрывает, что знает русский, немецкий, венгерский, польский, французский языки. Называет себя холостяком. Придя на квартиру, которую снимал вместе с другом, он молча прошел в свою комнату, всю ночь пел патриотические песни. Наутро, свысока посмотрев на друга, сказал, что ему, военному человеку, не пристало разговаривать со всякими там штатскими.

На вокзале перед отправкой в часть он сказал друзьям: «Если придет сообщение, что меня нет в живых, знайте, что я умер неестественной смертью».

По прибытии в полк Гашек отправляется в медицинскую часть с жалобой на ревматизм. Он всячески старается избежать фронта, пытается дезертировать. Но вскоре, поняв тщетность своих усилий, с заметным рвением старается приблизиться к фронту, чтобы оказаться в гуще событий. Пишет своему другу: «Через несколько минут я уезжаю куда-то далеко. Может, вернусь казацким атаманом. Если же буду повешен, пошлю тебе на счастье кусок веревки, которая стянет мое горло».

В сентябре 1915 г. Гашек перебегает к русским. Начался второй период в жизни Гашека. Именно в русском плену в его характере совершилась резкая перемена. Человек богемы вдруг становится ответственным политическим деятелем. В 1919 г. он становится помощником коменданта города Бугульмы. Он поражает окружающих знаниями и широтой кругозора, умением хорошо разбираться в психологии разных общественных слоев и свойствах национальных характеров. Комиссар Гашек относится к своим обязанностям с исключительной серьезностью и ответственностью. Он руководит штабом инструкторов, организует собрания, пишет листовки и издает на разных языках газеты. Его характеризуют как отличного работника, человека сурового, почти аскетического образа жизни. Говорят о геройстве, проявленном Гашеком в боях, о его организаторских способностях и выдающемся таланте общения с людьми. Но и в эту пору Гашеку не изменяет чувство юмора.

Весной 1920 г. Гашек женится на русской девушке Александре Львовой, будучи при этом официально женатым, но заявляя, что холост. Летом этого же года Гашек вместе с женой переезжает в Иркутск. Он часто бывает хмур и задумчив, выглядит старше своих лет. Изучает китайский язык и собирается издавать газету для красноармейцев-китайцев.

В декабре 1920 г. его направляют в Чехословакию. Начинается третий этап его жизни. В Чехословакии Гашек остается отверженным, изгоем. Для властей он — красный комиссар, и за ним устанавливают наблюдение. Для коммунистов Гашек — человек богемы, ему не доверяют, считают провокатором. Гашек не раз говорил: «Не нужно мне было возвращаться. Здесь меня ненавидят». И будто бы даже хотел застрелиться. Впервые после долгого перерыва выпил... Что-то в нем перегорело. Шутки и мистификации утратили непринужденность, легкость. Пробуждается меланхолия, ощущение одиночества. На грани нужды, апатии и отчаяния, когда больше не хочется жить, последней его надеждой становится «Бравый солдат Швейк». Гашек надеется, что эта вещь поднимет его авторитет, принесет покой, уважение друзей, а может быть, и безбедное существование.

И действительно, Швейк становится очень популярным.

Последние годы Гашек жил в Липнице. Память о нем живет здесь в многочисленных легендах и анекдотах. Нередко он устраивал праздничные вечеринки, на которых варил прославленный матросский грог. Вообще Гашек был отличный повар и знал толк в еде. Он вел подробный список именин своих знакомых и посылал им вырезки из старых календарей с подчеркнутой датой, что обозначало приглашение в трактир. В таких случаях Гашек любил произносить речи. Он был отличным рассказчиком и мог рассказывать хоть до утра, выдумывая новые перипетии. Ему доставляло тайную радость, когда он мог удивить кого-нибудь неожиданной помощью. Но вспоминал о таких вещах неохотно и с иронией.

Даже перед смертью Гашек не может отказаться ни от одного из своих пристрастий, хотя они явно вредят его здоровью. Его жена рассказывает: «Он не должен был есть ничего острого и кислого, но страшно любил огурцы и огуречный рассол, так что даже ночью тайком ходил пить его в кладовку. Ярослав запивал еду пивом и был совершенно счастлив».

Умер Гашек 3 января в Липнице от болезни почек.

Вопросы:

1.Определите характер Гашека.

2. Перед вами два характера: Есенина и Гашека. Какой из них вам более близок, более понятен?

3. Что в этих характерах созвучно вам?

4. Чем эти характеры похожи и чем различны?

Ярмила Гашекова: «Он слишком глубокая и замкнутая натура, чтобы как на тарелочке выкладывать перед каждым свои достоинства».