К). Описание феноменов предпочтительнее их объяснения. Л). Все данные потенциально релевантны
Эти положения фокусируют внимание группового терапевта на актуальном опыте клиента. Феноменологический подход акцентируется на том, что источником наших знаний о мире является наш опыт, который мы получаем только во взаимодействии с миром. Этот подход обеспечивает солидную основу для понимания и работы с групповым процессом и, в частности, для тренировки группового терапевта в наблюдении и интервенциях.
Относительно группового процесса феноменологический подход позволяет сделать несколько утверждений. Во-первых, знание группы приходит к групповому терапевту только через опыт ее членов. Во-вторых, поскольку каждая личность в группе имеет разный опыт, не существует истины, которая объективно объясняет ситуацию в группе. В какой-то мере наш опыт и интерпретации являются временными и могут стать предметом для ре-интерпретации, сделанной другими или с помощью других.
Далее, гештальт-терапевт пытается воспринимать опыт группы и индивидуальных ее членов таким, каков он есть в данный момент, на время оставляя в стороне свои предположения о личности и ситуации, «как если бы он только что встретился с ними». Он пытается увидеть их непосредственно в гораздо большей степени, чем думать о том, какие они. То, что он пытается сначала сделать, — это понять «что есть?», откладывая свои интерпретации. Конечно, мы не можем остановить их совсем, ведь это часть способа человеческого мышления. Но навык оставления «за скобками» смысла и навык непосредственного восприятия происходящего необходим каждому групповому гештальт-терапевту. В это время он накапливает данные наблюдения (один из членов группы теребит платок, другой отвернулся, третий опустил глаза и сидит сгорбившись... сам он чувствует тревогу и т. п.). Такое накопление информации о ситуации является необходимой первой ступенью к интерпретации и построению гипотезы о том, что она означает. Это не говорит о том, что гипотеза — это плохо, просто гештальт-терапевты нуждаются в том, чтобы быть максимально осознанными для того, чтобы их данные о ситуации были максимально полными. В этом смысле необходимо подходить к любой групповой ситуации, имея широкий спектр осознавания того, что происходит с ними самими и что происходит с членами группы и группой в целом.
Конечно, частью естественного «фигура-фон» процесса является то, что некоторые вещи в любой групповой ситуации будут чаще становиться фигурой перед групповым терапевтом в силу его личных особенностей. Между тем любые данные могут равным образом рассматриваться как потенциально полезные для формирования общей картины. Групповой терапевт может сфокусироваться и на том, что существует, и на том, что отсутствует в групповой ситуации, так как на ранней стадии групповой встречи неизвестно, что будет релевантным и важным, а что нет.
Дж. Харрис (2002) приводит классический пример исключения релевантных данных из рассмотрения. В одной из групп участники, с его точки зрения, потеряли энергию, «завязли»... У терапевта быстро сформировалась гипотеза, касающаяся данной ситуации: он решил, что «тупик» является следствием невыраженного конфликта, и предложил группе осознать, что бы это могло быть. В ответ участники пожаловались на духоту в комнате, где проходила встреча, и свою усталость из-за этого...
Таким образом, теоретизирование, базирующееся на непосредственном восприятии и осознавании, является важной частью понимания группового процесса. Но для того, чтобы оно было максимально точным, групповому терапевту полезно акцентироваться на описании того, что происходит в групповой ситуации, соблюдая некоторый баланс между описанием и построением гипотез.
Сравнивая обе модели групповой гештальт-терапии — модель, основанную на теории групповой динамики, и модель, основанную на теории поля, — мы можем выделить некоторые признаки, отличающие эти модели (см. табл. 4). При этом общей теоретической базой данных моделей является феноменологический подход и теория контакта, обе модели ориентированы на использование эксперимента, стимулирующего осознавание участников.
Таблица 4. Отличительные признаки «полевой» и «стадийной» моделей групповой гештальт-терапии
| Параметры | «Стадийная» модель групповой гештальт-терапии | «Полевая» модель групповой гештальт-терапии |
| Динамика развития группы | Последовательное предсказуемое движение группы от стадии к стадии, группа развивается в соответствии с законами группового развития. | Движение есть, но не обязательно поступательное. Групповые паттерны развиваются как ответ группы на изменяющиеся условия среды внутри и вне групповых границ. |
| Групповые границы | Модель разработана для групп с относительно непроницаемыми групповыми границами. | Границы группы рассматриваются как проницаемые, в своей работе групповой терапевт учитывает все контексты, влияющие на групповой процесс. |
| Уровень зрелости группы | Растет при переходе от одной стадии к другой. | Флуктуирует. |
| (Ориентир для работы группового терапевта | Насколько существующая в группе ситуация соответствует той или иной стадии развития группы. | Уникальность существующей ситуации, чем в данный момент групповая ситуация отличается от предшествующего момента. |
| Позиция группового гешталып-терапевта. | Фасилитатор перехода от одной стадии развития к другой. | Проводник, рассматривающий изменения в группе относительно ее самой. |
3. Механизмы прерывания контакта и групповая динамика
Важное значение имеет умение группового гештальт-терапев-та работать с общегрупповыми феноменами, к которым относятся способы регуляции групповых границ. По мнению А. Тройского (2001, 2002), на первой фазе развития группы преобладает интроективный способ регуляции границ, отражающий стадию ориентации и зависимости, а также ретрофлексивный механизм, отражающий потребность в безопасности. По мере развития группы на первый план выходит также проективный способ регуляции границ, указывающий на потребность в проявлении и утверждении себя (вторая стадия групповой динамики — конфликты и протест). Наконец, на третьей стадии — стадии сотрудничества на первый план выходит механизм конфлуэнции, затрудняющий индивидуальное самовыражение. Далее, по мнению автора, способы регуляции границ приобретают сбалансированный характер, когда конфликты обсуждаются, а теплые чувства выражаются.
Однако, с нашей точки зрения, такое описание выглядит как некая идеальная модель групповой динамики. В клиентской гештальт-группе такое правильное чередование фаз все же бывает редко. Хотя группа нередко и начинает с интроекции, отражающей потребность в руководстве и групповых нормах, дальнейшее течение группового процесса не столь однозначно. Скорее можно говорить не о чередовании фаз, а о различных механизмах избегания контакта с групповой фигурой, о том, что препятствует проработке групповой темы. В частности, ретрофлексивный механизм в той или иной степени проявляется на всех фазах групповой динамики, а конфлуэнция мешает выделению групповой фигуры (перспективной групповой потребности) и на первой стадии. С нашей точки зрения, полезнее научиться просто диагностировать некоторые общегрупповые феномены (механизмы избегания контакта), сопровождающие групповой процесс, для определения эффективной стратегии работы группового терапевта, не связывая их появление с определенными фазами развития группы.
Интроективные групповые феномены обычно встречаются в начале работы группы, до того момента, как она станет более ответственной в плане решения стоящих перед ней задач. Эти феномены характеризует позиция зависимости, отсутствие заботы о своих потребностях. Интроективная группа сосредото-чена на ведущем (он воспринимается как источник тревоги или удовлетворения) и на содержании проблем. Блокирована ориентация в настоящем. Участники просят разрешения на те или иные действия, обращаются не друг к другу, а к групповому терапевту, жалуются ему на других участников, минуя адресата, высказывают просьбы о руководстве действиями и т. п. В начале групповой работы групповой терапевт учитывает потребность группы в руководстве и нормах, слегка структурируя процесс, но постепенно своими интервенциями побуждает ее участников брать на себя ответственность за выбор направления работы и выработку групповых норм.
Некоторые начальные нормы (например, вежливость), привносятся в группу как внешние интроекты. Другие нормы естественно развиваются в процессе внутригруппового взаимодействия. Все нормы должны быть осознаны и исследованы, и тогда они становятся подвижными, открытыми для обсуждения и изменения. Не существует предпочтительных норм, однако может быть отмечено, что некоторые из них являются более здоровыми, чем другие. Относительный недостаток фиксированных норм и правил, отличающий группу от общества, делает возможным широкий спектр чувств и поведения: здесь можно плакать, кричать, злиться, критиковать ведущего, прерывать других, играть, кокетничать и т. п. Интервенции терапевта способствуют перенаправлению энергии в среду и, следовательно, направлены на осознанание собственных желаний, адресата этих желаний, а также личную и групповую ответственность за их достижение.
Проективная позиция группы часто выглядит как контрзависимость или бунт, участники пытаются сепарироваться от группового терапевта, критикуя или «нападая» на него. Критике подвергается он сам, его метод работы, его высказывания, то, чем он восхищается, или то, что ему нравится. На этой стадии обычно много энергии и мало структурированности. По отношению к предыдущей позиции проективная позиция является позитивной, так как позволяет участникам предъявить самих себя. В какой-то степени члены группы учатся доверять собственным ресурсам, и эту позицию можно рассматривать как подготовку к личностной автономии.
Проективные феномены в группе выглядят так же, как оценки участников, советы и интерпретации, суждения о жизни других людей, боязнь негативной оценки со стороны других, нарушения групповых норм (например, высказывания во время сессии), отвержение некоторых участников и появление «козлов отпущения», нежелание участников осознавать, чем же «цепляет» их поведение другого человека, и т. п. Однако в том, что спроецировано, содержится актуальная потребность, которую проясняет групповой терапевт как по отношению к отдельным участникам, так и к группе в целом. Терапевтической задачей можно считать обеспечение пространства для формирования собственного содержания происходящего в группе, осознавания этого содержания и его принадлежности.
Так же, как и в случае ретрофлексии, проективные феномены могут быть как ситуационными, так и постоянной особенностью данной клиентской группы. Стратегия группового терапевта заключается в побуждении участников к фокусированию на своих чувствах и переживаниях, сдерживании излишней активности по отношению к другим, если она препятствует такому фокусированию. Ведущий конфронтирует с нарушением групповых норм, советами и интерпретациями, обращает внимание участников на то, что они избегают своим поведением, побуждает к обращению проекций («Как к тебе самому относится то, что ты говорил о X?»).
Групповая ретрофлексия тоже может быть и ситуативным феноменом, и характерным свойством данной группы. Как ситуативный феномен, групповая ретрофлексия характерна для начала групповой работы, когда еще не установлены групповые нормы и групповая атмосфера является небезопасной. Последнее обусловливает ретрофлексивное поведение в любой другой момент работы группы. Участники группы молчат или ведут формальные разговоры, лица и позы напряжены, появляется значительное число соматических знаков ретрофлексии (головная боль, озноб, скованность и т. п.). Так бывает при скрытом напряжении в отношениях некоторых участников группы, страхе оценки со стороны других людей, основанном на негативных проекциях. Эта позиция может быть обозначена фразой «Я буду жить так же, даже если вы мне не дадите то, что я хочу».
Ретрофлексивная группа складывается из характерологических ретрофлексивных особенностей членов группы. Нередким феноменом является распространение ретрофлексии с одного участника, работающего в кругу, на всю группу. В результате после сессии члены группы либо не высказывают своих чувств, либо выражают раздражение и скуку, что переживается участником как эмоциональное отвержение.
Основной стратегией терапевта является побуждение участников к расширению числа контактов в группе (упражнения, основанные на взаимодействии, движении), адресных высказываний, фокусирование участника на его чувствах и отдельных членах группы. Групповой терапевт в этом случае является примером эмоциональной экспрессии при обратной связи и побуждает к этому членов группы. Хороший эффект дает вовлечение группы в действие вокруг участника, работающего с проблемой (проигрывание ролей людей из жизни клиента). Основные вопросы, которые задает терапевт: «Что вы чувствуете, переживаете?», «Какие высказывания скрыты в вашем молчании?». Кроме того, он фокусирует внимание участников на телесном напряжении (сжатые кулаки, напряжение нижней челюсти и т. п.).
Феномен конфлуэнции в группе больше характерен для начала групповой работы, но может появляться и позже. Существует групповая потребность в сходстве и общности, удовлетворение которой позволяет группе достичь необходимого уровня доверия и безопасности для проработки личных проблем. Реакции участников основаны на сильной тревоге по поводу выделения себя из группы, поэтому попытка одного из них выйти из слияния встречает групповую агрессию. Кроме того, феномен конфлуэнции проявляется в том, что выделение участниками своих индивидуальных проблем, аутентичных чувств и поведения блокируется.
Задачей группового гештальт-терапевта является проведение вмешательств, направленных на преодоление конфлуэнтного механизма, что необходимо для формирования личных и обще-групповых фигур. К таким интервенциям, в частности, относится фокусирование на том, для чего каждый из участников начал групповую терапию и чего бы хотел добиться за время работы группы. Полезны упражнения, направленные на осознавание моего поведения, реакций, связи внутригруппового поведения с тем, которое имеется в жизни, а также больший акцент на автономии участников группы.
ЛИТЕРАТУРА
Тройский А., Пушкина Т. Дидактическая модель работы с групповым процессом // Российский гештальт, вып. 2. — Новосибирск, 2001. — С. 57-79.
Тройский А. Классическая гештальт-группа // Российский гештальт, вып. 3. - Новосибирск, 2001. - С. 62-69.
Дидерихс-Пешке В. Групповой процесс и групповые феномены в ходе групповой аналитической работы // Журнал практической психологии и психоанализа, 2001, №3. — http://psychol.ras.ru/ippp_pfr/j3p/ pap.php?id = 20010303.
КеннардД ., Роберте Дж., Уинтер Д. Групп-аналитическая психотерапия. - С-Пб.: Питер, 2002.
Куттер П. Элементы групповой терапии. Введение в психоаналитическую практику. - С-Пб.: Б.С.К., 1998.
Немиринский О. В., Федорус И. В. Принципы и методы интенсификации психотерапевтического процесса в группах // Социальная и клиническая психиатрия, 1993, № 1. - С. 102- 109.
Немиринский О. В. Терапевтическая роль групповой динамики // Московский психотерапевтический журнал, 1993, № 3. — С. 5 —24.
Немиринский О. В. Фасилитация контакта в гештальт-терапии // Московский психотерапевтический журнал, 1994, №3. — С. 93—106.
Немиринский О. В. Личностный рост в терапевтической группе. — М.: Смысл, 1999.
Ормонт Л. Р. (1996) Группа как агент изменений. Пер. И. В. Пажильцева. — http://agraspb.narod.ru/ormontl.html.
Ормонт Л. Р. Групповая психотерапия: от теории к практике. Ч. 2. — С-Пб.: Изд-во РАН, 1998.
Пажильцев И. В. Сравнительный анализ группаналитического и геш-тальт-подхода на ранних стадиях психотерапевтической группы // Координаты «Я»: ЗДЕСЬ И ТЕПЕРЬ. Альманах 1. - С-Пб.: Ин-т Геш-тальта, 1996. — http://agraspb.narod.ru/pajiltsev2.html.
Пажильцев И. В. (1999) Групповой анализ: параллели жизни. Проблема влияния теоретических взглядов терапевта на ход психоаналитического процесса. — http://agraspb.narod.ru/pajiltsevl.html.
Роджерс К. О групповой психотерапии. — М.: Гиль-Эстель, 1983.
Роджерс К. Могу ли я быть человеком, способствующим развитию группы // Московский психотерапевтический журнал, 2002, № 4. — С. 35-53.
Симкин Дж. (1997) Гештальт-терапия в группах. Мини-лекции по гештальт-терапии // Новые направления в гештальте, психодраме и... Сб. материалов Московского института гештальта и психодрамы. Ч. 1. — М, 1997. - С. 47-56.
Фрю Д. Е. Применение теории гештальт-терапии при проведении групп // Теория и практика гештальт-терапии на пороге XXI века. — Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 2001. — С. 85—105.
Ялом И. Теория и практика групповой психотерапии. — С-Пб.: Питер, 2000.
Harris J.B. (1995) Working with Large Groups and Teams. Electronic Publication of Manchester gestalt Centre. — http://www.editmanager. со. uc/user/ index, php? user = mgc&pn = 10728.
Harris J.B. (1998) Does Gestalt Need a theory of Group Development? Electronic Publication of Manchester gestalt Centre. — http://www.mgestaltc.force9.co.uc/does_gestalt_need_a__theory_of_htm.
HarrisJ.B. (1998) Silence in Groups. Electronic Publication of Manchester Gestalt Centre — http://www.editmanager.co.uc/user/index.php?user = mgc&pn = 10707
Harris J.B. (1998) Gestalt and Group Development Theory. Electronic Publication of Manchester Gestalt Centre. — http://www.editmanager.со.uc/user/index.php? user = mgc&pn = 10706.
Harris J.B. (2001) A Gestalt Approuch to Working with Group Process. Electronic Publication of Manchester Gestalt Centre. — http://www.editmanager.co.uc/user/index.php?user = mgc&pn = 10737.
Harris J.B.(2002) How Group Therapy Works. Electronic Publication of Manchester gestalt Centre. - http://www.editmanager.co.uc/user/index.php? user = mgc&pn = 10731.
Kadis A.L., Krasner J.D. at all. (1963) Practicum of group psychotherapy. N.Y.
PhilippsonP, HarrisJ.B. (1992) Gestalt: Working with Groups, Manchester Gestalt Centre Electronic Publication. — http://www.editmanager.co.uc/user/index.php? user = mgc&pn =1073.
Spagnuolo Lobb M. (1991) Training in gestalt therapy. How the Perspective of Dental Aggression Changes the Traditional Concept of Training. —
http://www.hipernet.ufsc.br/forums/gestalt/documentos/textos/margue.htm.
Starak Y. Gestalt Work and Group Process. Electronic Publication of Brisbane Gestalt Institute. — http://www.gestaltinstitute.com.au/.../0703gestalt_work_group_process.shtm.
Yontef G. Awareness, Dialogue and Process. — New-York: Gestalt Journal