Исследование - инструмент объяснения явлений (Дедуктивно-номологическая модель предсказания и объяснения)

В научной практике сформировался эффективный логический аппарат прогнозирования (построения гипотез) и объяснения результатов исследований, наиболее существенные черты которого описаны в дедуктивно-номологической модели предсказания/объяснения, разработанной усилиями Анри Пуанкаре, Эрнста Маха, Поля Дюгема, Карла Поппера и Карла Гемпеля [Гемпель, 1998; Никитина, Никитин, 1996]. Эта модель определяет свойства, которыми должно обладать научное объяснение для того, чтобы соответствовать научным ценностям.

Объяснение фактов, событий, закономерностей, выявленных в исследовании состоит в установлении связей между ними и другими, более общими фактами, событиями, явлениями, уже получившими объяснение.

Структура модели объяснения-предсказания включает две основные составляющие - эксплананс и экспланандум.

Эксплананссодержит множество предложений, которые приводятся для объяснения описываемого явления. Эти предложения разделяются на два подкласса:

(1) представляющие собой общие законы - универсальные утверждения (фундаментальные законоподобные высказывания, гипотезы универсальной формы - предпосылки исследования);

(2) описывающие специфические условия появления определенных событий в определенном месте и определенный момент времени (описание конкретных условий, методических приемов проведения исследования).

Экспланандум содержит предложения, описывающие объясняемое явление (результаты исследования).

Предложенное объяснение правильно, если его составляющие удовлетворяют условиям адекватности, которые можно разделить на логические и эмпирические [Гемпель, 1998, с.92-94].

Логические условий адекватности(нестрогая формулировка):

- экспланандум должен быть логическим следствием эксплананса, т.е. должен быть логически выводим из информации, содержащейся в экспланансе;

- эксплананс должен содержать общие законы, которые действительно необходимы для выведения экспланандума;

- эксплананс должен быть принципиально проверяем в исследовании, он должен быть фальсифицируемым, для него должно быть определено “непустое множество потенциальных фальсификаторов” (см. подразд. );

- компоненты, составляющие структуру объяснения, должны быть логически связаны между собой: эксплананс логически выводим из уже зафиксированного знания (построенного в соответствии с научными ценностями и нормами), а экспланандум - логически выводим из эксплананса, если эти условия соблюдены, то экспланандум может составить основание эксплананса для следующего объяснения.

Эмпирические условия адекватности(нестрогая формулировка):

- предложения, составляющие эксплананс, должны быть истинны. они должны удовлетворять условиям фактуальной точности (однако, как отмечает К.Гемпель, более подходящим условием было бы следующее: эксплананс должен скорее подтверждаться всем имеющимся соответствующим эмпирическим материалом, чем быть истинным);

- все утверждения эксплананса должны быть получены в результате такой же логической процедуры, которая требуется для объяснения экспланандума (закон, входящий в эксплананс, должен иметь подтверждения, полученные при предсказании и объяснении других объектов, иначе этот закон оказывается ad hoc* гипотезой [Никитин, 1970]).

Объяснение и предсказание в рамках этой модели отражают две неразделимые стороны исследования, которое подчинено логике гипотетико-дедуктивного метода. Выдвижение гипотезы и выведение (дедукция) следствий этой гипотезы, в соответствии с уже установленными закономерностями, - предсказание возможных исходов исследования.

I.2.3. Рациональность* научного знания

Рациональность (от лат. ratio - рассудок, разум) научного знания предполагает существование единой сиcтемы логических приемов, допускающей коммуникацию между членами сообщества (см. напр. [Парсонс, Сторер, 1980]), обеспечивающей воспроизводимость знаний, его распределенность между членами научного сообщества, его единство. Рациональное знание опирается на логическое обоснование в рамках определенной концептуальной системы, поэтому рациональность не может рассматриваться как единожды приобретенное и неизменное свойство научного знания. За время существования европейской науки сменилось несколько таких систем, и, соответственно несколько идеалов и типов рациональности

Поэтому рациональность классического периода развития науки можно обозначить как индуктивистскую.

Эти трудности перехода переживаются научным сообществом как «кризис рациональности»

I.2.4. Согласие научного сообщества.

Очевидно, что обобщенный характер знания является и условием выработки согласованного представления, и продуктом этого процесса.

Важнейший фактор достижения согласия – общенаучное требование воспроизводимости результатов исследования

научного сообщества не возникает в какой-либо определенный момент, не достигается в результате специального согласования интересов, как это может происходить в политике

в основе достижения согласия лежит коммуникация между членами сообщества, а также институализированные способы построения обобщений, и в первую очередь – общенаучный метод

Абсолютизация роли согласия сообщества в формировании нового научного знания составляет основу конвенциализма (от лат. conventio — соглашение), который допускает построение любого теоретического построения — концепции, системы объяснения и т.п. или выбор из нескольких теорий, по произвольному соглашению, которое принимается не на основании определенной логики вывода, объяснения, а из соображений удобства, целесообразности. Конвенциалистская точка зрения близка к позиции релятивизма*. Конвенциализм, как и релятивизм, оценивает теории не как достоверные, а лишь как “истинные по соглашению”. По острой оценке Марио Бунге, конвенциализм — философское выражение цинизма

I.2.5. Истинность научного знания

Истинность — относительно новая ценность, сформировавшаяся в постклассической науке, заместившая наиболее фундаментальную ценность классической науки — истину. Один из источников концепции истины как внеположной миру вечной вневременной сущности, служащей образцом для несовершенных (неистинных) объектов мира, — философская система Платона.

Одна из важнейших черт перехода от классической к постклассической науке состоит в радикальном отказе от представления об истине как окончательной и бесспорной теории

В современной постклассической науке философская категория истины замещается логической категорией истинности. Для анализа истинности разработан специальный аппарат. Например, сформулированы понятия “фактическая истинность” (истинность предложения, обусловленная содержанием предложения), “логическая истинность” (истинность предложения, обусловленная его формально-логической структурой и принятыми при его рассмотрении законами логики) и др. В исследовательской практике складываются конкретно-научные методы контроля некоторых характеристик знания, связанных с истинностью, в первую очередь — различных видов валидности*.

I.2.6. Обобщенность научного знания

Научное знание, как правило, формулируется в форме законов, закономерностей, соотношений, принципов, которые представляют собой обобщения, т.е. применимы к более или менее широкому кругу объектов или явлений.

Обобщение как выделение свойств, характерных для какого-либо множества объектов/явлений, отличающих его от других (см. подразд. IV.2.2.1), достигается, в частности, выведением за пределы рассмотрения некоторых черт и свойств, а также абстрагирования черт и свойств, которые представляются важными (например, в соответствии с предписаниями парадигмы). Именно обобщением достигается замещение потенциально бесконечного множества эмпирических наблюдений конечным множеством научных фактов*.

Обобщенное знание формируется врезультате научного исследования (см. подразд. ), которое строится на основе общенаучного гипотетико-дедуктивного метода (см. подразд. ) и в этом отношении опирается на высшие ценности института науки. Особо важную роль в построении обобщений и представлении их научному сообществу играет дедуктивно-номологическая модель предсказания и объяснения

Исследовательский подход, направленный на установление обобщений, называют “номотетическим” (от греч.: n?moV — закон, teqm?V— установление). Ему противопоставляют “идиографический” подход (от греч.: ?d?wsiV— особое отличие, своеобразие, индивидуальные признаки, особенности, gr?fh— запись, рисунок, изображение, т.е. идиография — “описание особых признаков, индивидуальных отличий”; слово идиография происходит не от греч. idea - идея, пишется через букву и), который ориентирован на описание уникальных, единичных объектов.

В основе противопоставления номотетического или идиографического подходов лежит оппозиция гипотетико-дедуктивного и индуктивного методов, а, следовательно, противоположные представления о роли обобщения в научном познании и способах построения обобщенного знания (см. подразд. ).

Разделение дисциплин по доминированию номотетического или идиографического подхода было введено философом-неокантианцем В.Виндельбандом (1848-1915).

На ранних стадиях развития исследования, когда решаются задачи описания и классификации явлений, установления их специфики, а исследование строится на основе доэкспериментального дизайна (см. подразд. ), реализуется как наблюдение (см. подразд. ), оно может обладать некоторым сходством с идиографическим подходом, однако это сходство поверхностное, поскольку основные задачи состоят в построении обобщений и находятся в прямом противоречии с идиографией.

В.Дильтей, обосновывая идиографический статус гуманитарных наук, и психологии в их числе, предлагал использовать в качестве методов «понимание», которое трактовал как «вчувствование в объект познания» (см. подробно разд. МЕТОД психологии), а также герменевтику - систему приемов, позволяющую выявлять системы неочевидных смысловых связей.

I.2.7. Формальный характер научного знания

Формальное описание объекта исследования, т.е. описание, данное в терминах искусственного языка (научной терминологии), допускающего символьные обозначения, является важным условием проведения научного исследования. Выполнение этого условия неизбежно для формирования гипотез, допускающих проверку (опровержение) и выработку определенного вывода о свойствах предмета исследования (см. разд. II.8 и подразд. IV.2.3). “

Успешность применения математики может быть объяснена рационально: именно формальные количественные приемы дают возможность строгого применения гипотетико-дедуктивного метода – позволяют формулировать точные, недвусмысленные гипотезы и строго оценивать их соответствие дедуцированным следствиям

Формализация знания представляет собой эффективный метод обобщения и не обязательно предполагает количественное представление, но является неизбежным этапом его построения. Поэтому формальность знания представляет собой более высокую ценность, чем количественность

Применимость в конкретном исследовании качественных или количественных измерительных шкал отражает степень развития знания о предмете исследования (см. подразд. IV.2.5) и находится в соответствии с типом исследования, осуществление которого разрешает актуальные задачи. Так, для доэспериментальных исследований, направленных на выявление типологий объектов, явлений, событий, характерно построение и применение номинальных шкал (см. подразд. ), для квази- и истинных экспериментальных исследований характерен переход к шкалам порядка, интервалов и отношений.

I.2.8. Объективность научного знания

Объективность — характеристика знания, противопоставляемая субъективности знания, открытости его именно отдельным субъектам. Объективность является неизбежным условием и следствием доступности знания сообществу, формирования знания группами или коллективами специалистов

Понимание объективности как интерсубъективности “указывает на публичный дискурс*, который, несомненно, является основополагающим для современной науки” [Агацци, 1998].

Важный аспект интерсубъективности - независимость от познающего субъекта. Неотъемлемое условие построения объективного знания - нормативное единообразие концептов и систем операций, общность научного языка, определенность терминологии. Такую нормативную базу предоставляют общенаучный метод и иные ценности, дисциплинарные принципы и парадигмальные нормы, конкретные стандартные исследовательские процедуры. Можно полагать, что интерсубъективность знания достигается не за счет “нейтрализации субъекта” или “деперсонализации ученого”, (см. [Агацци, 1998, с. 19-20]), а совершенно иначе - за счет включения специалистов в специфическую культуру научного сообщества, определенной дисциплины, конкретной парадигмы, ведь нельзя же оценить приверженность определенной, например, европейской культуре, как “деперсонализацию”.

Методология позитивизма стремилась решить проблему объективности научного знания, выделив собственно эмпирические его компоненты, которые и должны составить фактологическую основу знания — “эмпирический базис теории” (см. в [Поппер, 1983]). Одно из предполагаемых решений этой проблемы (“психологизм”) состоит в опоре на “непосредственное знание”, “чувственный опыт”

Иные варианты реализации позитивистской идеи “эмпирического базиса” состоят в опоре на “протокольные предложения” (О.Нейрат), или “предложения наблюдения” (Р.Карнап), или “элементарные предложения” (Л.Витгенштейн) (см. подробнее в [Поппер, 1983; Фоллмер, 1998]). Сами авторы этих подходов полагают, что такие предложения выражают “чистые восприятия”, то есть они реализуют позицию психологизма. Важно, что с позиции психологизма научное познание рассматривается как индивидуальная деятельность, при этом существование научного сообщества, сложно организованного института науки не принимается во внимание

Понимание объективности в рамках позитивистской доктрины реализует представление о том, что реальность доступна исследователю непосредственно, без применения концепций и теоретических конструкций.

мира, а не объективная «картина» действительности» [Вежбицкая, 2001, с. 212.]

Объективность исследования не может быть приписана свойствам методик в соответствии с характером регистрируемых данных: при таком подходе “ответам испытуемого на тестовые задания” будет приписана меньшая объективность, чем величинам электрического потенциала, измеренным при помощи высокоточной аппаратуры. Скорее объективность методик может оцениваться по их валидности, надежности, репрезентативности (см подразд. ). Важная сторона объективности знания связана с согласием сообщества относительно объекта изучения (см. подразд. ), что достигается выработкой приемлемых для конкретной парадигмы, группы парадигм или дисциплины конструктов, фиксирующих представления о процессах, структурах, объектах и их свойствах. В этом аспекте объективность знания может быть оценена в терминах конструктной валидности (см. подразд. ). Так, объективность результатов применения электрофизиологических методик, например, регистрации электроэнцефалограммы, ограничена с одной стороны степенью стандартизации аппаратуры, а с другой - валидностью представлений о процессах порождения электрической активности в ткани мозга, ее связи с импульсной активностью нейронов, о специализации активности нейронов и т.д. (см. [Александров, Максимова, 1997б]).

Таким образом, объективность - свойство научного знания, которое обеспечивается и приемами обобщения, и активностью сообщества при выработке согласованного мнения о знании, оно связано с такими ценностями, как согласие научного сообщества (подразд. ), обобщенный характер знания (подразд. ), важнейшим гарантом объективности знания являются нормативы научного исследования (см. подразд. ).

I.2.9. Простота научных конструкций

Уильям Оккам (ок. 1300 — 1349) дал, по-видимому, самую известную нормативную формулировку простоты, известную как “бритва Оккама”: “Не следует умножать сущности без необходимости”. Или: “То, что можно объяснить посредством меньшего, не следует выражать посредством большего”. Бритву Оккама дополняет “призма Менгера” (см. [Фримен, Сколимовский, 2000]). Этот принцип указывает способ избежать чрезмерного упрощения концепций, разлагая их на спектр составляющих, имеющих собственное значение. Предполагается, что эта операция восстанавливает оптимальную сложность концептуальной конструкции, которая может быть утрачена после применения бритвы Оккама.

Известный принцип экономии мышления, введенный Э. Махом и Р. Авенариусом в конце XIX в., предполагающий, что истинное представление требует минимальных затрат мышления и поэтому является наиболее простым, не выдержал логической и психологической критики и не соответствует фактам, известным в истории науки

К оценке простоты концептуальных построений, основанной на принципе экономии мышления, близка конвенциалистская концепция простоты (о конвенциализме см. в подразд. I.2.2.). С конвенциалисткой точки зрения простые теории принимаются в результате договорной замены сложной теории на более простую.

олее продуктивной представляется точка зрения К. Поппера, согласно которой более простыми являются более определенные концепции, накладывающие больше ограничений на множество возможных (ожидаемых) событий и поэтому обладающие большей информативностью. В этом понимании простота концепции рассматривается как проявление ее фальсифицируемости*.

В научной практике сложились специальные приемы упрощения, которые, впрочем, являются различными формами обобщения. К ним относятся: введение идеализаций, например, таких, как “идеальный газ” (см. [Никифоров, 1998, с. 132-137]); использование метафор*, т.е. замена неизвестных (“сложных”) объектов моделями известных (“простых”) (представление познавательных процессов и структур по образцу устройства компьютера — “компьютерная метафора”); специальные математические приемы снижения размерности описания объектов исследования (факторный анализ) [Гусев и др., 1997]. (О простоте см. также в Словаре, “Редукционизм”).

I.3. Критерии демаркации научного и других форм знания

Вопрос о специфичности научного познания и его отличии от других практик и традиций познания формулируется как “проблема демаркации”, т.е. разграничения научного и ненаучного знания [Поппер, 1983]. Эта проблема до настоящего времени продолжает оставаться дискуссионной

I.3.1. Фальсифицируемость как предполагаемый критерий демаркации

Одна из наиболее известных попыток построить критерий демаркации была предпринята К. Поппером: научное высказывание (в отличие от ненаучного) может быть фальсифицировано, т.е. обоснованно опровергнуто.

Одна из наиболее известных попыток построить критерий демаркации была предпринята К. Поппером: научное высказывание (в отличие от ненаучного) может быть фальсифицировано, т.е. обоснованно опровергнуто. Научное высказывание должно быть не только доказано; для него должно быть определено “непустое множество потенциальных фальсификаторов”, т.е. утверждений, логически несовместимых с фальсифицируемым. С этой точки зрения ненаучная теория не может быть опровергнута, а научная должна быть потенциально опровержима. Фальсификация может считаться состоявшейся только в том случае, если надежно установлен “воспроизводимый эффект, опровергающий теорию” [Поппер, 1983, с. 115]. Опровержение, как и подтверждение, должно строиться в соответствии со всеми научными нормами и ценностями (см. разд. I.2), т.е. быть обобщенным, надежным (воспроизводимым), непротиворечивым и т.д. Фальсификацию следует отличать от выявления каких-либо несогласованностей, которые могут быть устранены коррекцией теоретического построения и не опровергают его

Следует различать развитый фальсификационизм и его ранние формы, такие как догматический фальсификационизм (см. подробно в [Лакатос, 1995]), который (1) признает приоритет эмпирических составляющих исследования над теоретическими: “теоретик предполагает, экспериментатор - во имя Природы - располагает” [Лакатос, 1995, с. 17]; (2) отвергает теории исключительно на основе эмпирических опровержений и требует непосредственного отказа от теории при столкновении с опровергающим фактом; (3) рассматривает фальсификацию как результат противоборства определенной концепции и эмпирического результата, который может привести к отказу от этой концепции. Именно для этого варианта фальсификационизма характерно неправомерное упрощенное представление, что факт способен опровергнуть теорию, и это упрощение традиционно используется для критики и отвержения самой идеи фальсификационизма.

С позиции развитого фальсификационизма (1) исследование, факт, сама процедура фальсификации представляет собой единство теории и эмпирии (см. подразд. Факт); (2) для отвержения теории на основе фальсификации необходимо соблюдение всех нормативов выполнения исследования, включая критерий воспроизведения результатов (см. разд. Ценности); (3) в процедуру фальсификации включены как минимум две теории, фальсификация - не способ устранения теории, а прием выбора между альтернативными концепциями (см. подразд. Исследование, Гипотеза).

Критерий фальсификации действительно эффективен и принимается во внимание - в тех случаях, когда выполнены все нормативы доказательства фальсифицированности концепции

Важно заметить, что в рамках любого теоретического построения, парадигмы существуют положения, которые не доступны фальсификации в рамках данной теории, ими являются, например, аксиомы и постулаты. Это доказывается знаменитыми теоремами К.Гёделя, первая из которых (теорема о неполноте) утверждает, что любая формальная система неполна, т.е. содержит утверждения, истинность или ложность которых невозможно доказать в терминах самой системы; эта теорема была им доказана для систем, содержащих арифметику, однако позже область применимости этой теоремы была расширена. Вторая теорема Гёделя говорит о невозможности выявления непротиворечивости формальной системы средствами самой системы. Заметим, что эти ограничения не отменяют потенциальной опровержимости таких конструкций при включении данной теории в более общую теоретическую систему (см. [Клайн, 1984, Клини, 1957]).

Принятие критерия фальсифицируемости логически несовместимо с пониманием истины как ценности классической науки

фундаментальным положением о принципиальной погрешимости любого результата научного исследования, центральным положением фаллибилизма*.

Таким образом, применение принципа фальсификации, является необходимым признаком научного знания, но его недостаточно для разделения научного и других форм знания: фальсификация является эффективным приемом отбора предположений в различных областях практики и именно поэтому не обеспечивает адекватного решения проблемы демаркации.

I.3.2. О специфичности социальных институтов науки

Научные эксперты формулируют результаты научной экспертизы в соответствии с оценками истинности результатов в вероятностных терминах, например: “Вероятность ошибочного суждения составляет 5%”. Такое решение невозможно применить в судопроизводстве, поэтому юридическая процедура опирается на иную ценность — “истину” и требует абсолютных суждений

I.3.3. Вненаучное и паранаучное знание

Используя принцип фальсифицируемости, а также нормы и ценности, регулирующие деятельность научного сообщества, можно проиллюстрировать специфику научного знания.

(1) Обыденное знание

Обыденное знание с бытовой точки зрения не имеет альтернатив, недаром его называют “здравым смыслом”. Заметим, что именно с точки зрения здравого смысла новые научные теории часто оцениваются как “сумасшедшие”.

Обыденное знание основано на традициях.

Понятия обыденного знания не подвергаются систематической рациональной критике, поэтому они, как правило, неполны и противоречивы по сравнению с понятийным аппаратом науки, который вырабатывается в процессе систематического построения научного знания.

Обыденное знание фиксирует суждения о частных случаях и при формулировании этих обобщений-суждений не следует развитым строгим нормам планирования и проведения исследований, а также строгим логическим процедурам обязательным для научного знания.

Обыденное знание представляет собой “множество общедоступных и в значительной мере неявных концептуальных конструкций — принципов, максим, правил, убеждений, которые выдержали огромное множество испытаний в общественной практике, в развитии культуры и межкультурных взаимодействий” [Вартофский, 1978, с. 101], из этого следует зависимость обыденного знания от культурной принадлежности его носителей, что противоречит базовой ценности объективности научного знания.

В отличие от искусственного языка научной терминологии язык обыденного знания формируется стихийно, он нечеток, использует размытые понятия самого различного происхождения, что неизбежно приводит к эклектичности знания

(2) Обыденная психология

Обыденная, бытовая психология (англ. эквивалент - folk psychology), как любая система обыденного знания, складывается стихийно на основе сведений популярной психологии, неправомерных обобщений и интерпретаций данных научной психологии, религиозных, этнических и культурных установок, сложившихся в прошлом и часто имеющих характер предрассудков

(3) Парапсихология

Парапсихология (???? — греч. приставка со знач. “отступление”, “отклонение”, термин означает: “отклоняющаяся, иная психология, около-психология”) сформировалась в ХХ в. на основе оккультных практик, заимствовав у них основной предмет исследования — установление сверхъестественных или выходящих за рамки научного познания возможностей психики человека. Парапсихологи применяют методики экспериментальной психологии для решения собственных задач, но это не может служить достаточным основанием для придания парапсихологии статуса научного знания (см. подразд. I.2.4.2).

В парапсихологии основное внимание уделяют исследованию четырех групп предполагаемых феноменов:

1) телепатии (восприятия одним лицом мыслей другого лица без использования каких-либо известных сенсорных каналов);

2) ясновидения (получения сведений об объектах или событиях без использования органов чувств);

3) проскопии (предвидения будущих мыслей другого лица или будущих событий);

4) психокинеза (способности воздействовать на физические объекты или события “силой мысли”).

II
Основные объЯснительные принципы
и предмет психологиЧеского
исследованиЯ

Для психологии как дисциплины, в настоящее время представленной множеством парадигм, которые, как правило, находятся в отношениях конкуренции, роль общепсихологических принципов могут выполнить лишь обобщения достаточно высокого порядка

II.1. Принцип взаимодействия/развития

Неразделимость взаимодействия и развития проявляется в том, что взаимодействие возможно только как развитие, а “развитие — способ существования системы взаимодействующих систем, связанный с образованием качественно новых... структур... за счет развивающего эффекта взаимодействия” [Пономарев, 1983, с. 14]. Взаимодействие объектов приводит к их видоизменению; произошедшие взаимодействия фиксируются в структурах взаимодействующих объектов. Структуры, с этой точки зрения, представляют собой фиксированные этапы развития систем.

Принцип взаимодействия/развития получил выражение в фундаментальной концепции эволюции. Эволюция — процесс накопления изменений в структуре взаимодействующих объектов и увеличения их разнообразия во времени

Эволюция и развитие как процессы порождения нового необратимы и лежат в основе феномена необратимости времени [Пригожин, Стенгерс, 1991]. Эволюционный процесс совершается в два этапа: (1) формирование многообразия и его фиксация; (2) отбор новых форм по их адаптивной ценности.

Компоненты таких структур представляют модели именно целостных взаимоотношений организма с миром, но не

Принятие эволюционной концепции развития обосновывает отказ от идеи преформизма*(объясняющего появление нового как развертывания приготовленного ранее, по сути отрицающего возможность возникновения нового) в пользу идеи эпигенеза* (т.е. представления о том, что дефинитивные формы развиваются из форм предшественников в результате их взаимодействия с окружающей средой, основанного на реализации генетической информации).

Введение принципа развития в практику исследования предполагает (1) переход к селективным концепциям (2) реализацию принципа эпигенеза в неусеченном варианте (не единичный шарик катится по преформированному неизменному ландшафту, а пучок траекторий (эпигенетических стратегий) реализуется одновременно в формирующемся ландшафте); (3) системогенез вместо органогенеза.

II.3. Принцип детерминизма

Согласно этому принципу, все существующее возникает, видоизменяется и прекращает существование закономерно. Детерминация, или причинность — генетическая связь явлений, порождение предшествующим (причиной) последующего (следствия), поэтому принцип детерминизма имеет прямое отношение к принципу развития

В отличие от иных типов закономерных отношений, связывающих явления, например, корреляций, причинная, или каузальная, связь асимметрична — она приводит к порождению нового и как процесс развития необратима

Принятие идеи механического, линейного детерминизма в качестве объяснительного принципа основными психологическими школами и направлениями в конце XIX — начале XX вв. было обобщено и подвергнуто критике Д.Н.Узнадзе в форме постулата непосредственности,согласно которому психические явления, включая феномены сознания, рассматриваются как следствие влияний объективного мира

II.4. Принцип целостности (принцип системности)

Этот принцип применяется для объяснения таких свойств объектов, как их инвариантность при вариации частных характеристик в достаточно широких пределах; приобретение качественно новых свойств в процессе взаимодействия; несоизмеримость частей объекта и целого; несуммируемость свойств частей в свойства целого и т.п. В истории науки были сформулированы различные версии отношения к феноменам этого круга: от обоснования отрицания рассматриваемых свойств (элементаризм*, редукционизм* и др.; см. [Петровский, Ярошевский, 1996]) до признания целостности первичным началом, мистифицирующего суть явления (холизм*).

Элементаризм (атомизм) — механистическая версия принципа целостности, предполагающая “составленность” целого (системы) из элементов и возможность разложения системы в набор (несвязное множество) (ДАТЬ В СЛОВАРЬ СВЯЗНОСТЬ) исходных элементов. (примеры: ассоцианизм, бихевиоризм).

Редукционизм — (от лат. reductio — снижение, сведение) — объяснительный принцип, логически связанный с элементаристским пониманием целостности, отрицающий принцип системности.

Редукционизм, понимаемый как “снижение”, объясняет свойства объектов и явлений через наиболее простые процессы и свойства, “лежащие в основе” объясняемого.

Холизм (греч. ???? — целый) — версия принципа целостности, постулирующая невыводимость свойств целого из свойств компонентов, но признающая целостность первичным, не сводимым ни к чему началом.

Онтологический аспект целостности подчеркивается в современной формулировке данного принципа как принципа системности.

Согласно этому принципу, свойствами целостности обладает особый класс объектов — системы. Система — это множество элементов (компонентов), обладающих генетической общностью, отношения которых носят характер взаимоСОдействия [Анохин, 1978] и позволяют формировать и воспроизводить такие взаимоотношения с окружающей средой, которые имеют адаптивное значение для данной системы, обеспечивают ее развитие (“сохранение”).

Целостность системы как структуры, фиксирующей модели взаимоотношений с миром, обеспечивается общностью происхождения ее компонентов, их общей эволюцией (см. разд. II.2). Генетическая общность компонентов системы - важнейшее условие целостности В основе развития систем лежат процессы дифференциации* системы в ее исходном состоянии, так, что новые структурные составляющие (компоненты) системы имеют общую предковую форму, и интеграции вновь образовавшихся компонентов, протекающей, в частности, как реорганизация взаимоотношений ранее существовавших компонентов, как их взаимное согласование. Важно, что процессы дифференциации и интеграции протекают не последовательно, а сигнхронно, не разделяясь во времени. Системы фиксированных взаимоотношений обладают свойством связности — невозможности разделения системы как множества на непересекающиеся (изолированные) подмножества компонентов

Инвариантными аспектами, позволяющими идентифицировать конкретную систему, являются:

(1) репертуар — конечное многообразие взаимоотношений системы с окружающей средой (в классической формулировке теории функциональных систем П.К.Анохина — полезный приспособительный результат [Анохин, 1978; Швырков, 1995]);

(2) структура — относительно устойчивое единство компонентов системы и их взаимоотношений.

Поскольку и репертуар и структура формируются, находятся в непрерывном развитии, становлении, то они могут быть инвариантами только при условии учета этих факторов; ???? сам процесс развития - наиболее глубокий инвариант системы

Принципы системности и развития служат обоснованием концепции системогенеза [Анохин, 1978]. Эта концепция описывает развитие организмов как процесс формирования и усложнения систем и противостоит концепции развития как органогенеза.

II.5. Принцип реконструкции

Одно из первых в психологии обоснований реконструкции психологических явлений на основе характеристик объективного мира следовало из постулата непосредственности (см. также разд. II.3), согласно которому события и объекты внешнего и внутреннего мира даны субъекту непосредственно (см. [Леонтьев, 1975; Узнадзе, 1966]).

Принцип известен в различных формулировках: единства поведения и психики, сознания и деятельности (см. [Рубинштейн, 1959]). Этот принцип предполагает общность строения доступных (внешних) и скрытых (внутренних) от наблюдения продуктов и процессов взаимодействия. Постулирование определенного соотношения (гомоморфизма*) между структурами, аккумулирующими модели взаимодействий, и характеристиками актуализации запасенных взаимодействий обосновывает возможность реконструкции внутренних структур по характеристикам активности и