Служба эпидемиологических сведений (EIS)

Среди эпидемиологов ее часто полушутливо называют «медицинское ФБР». Основанная в 1951 профессором здравоохранения Александром Лэнгмуром (Alexander Langmuir), EIS была первой службой, предназначенной, чтобы действовать как отборная военная единица биологической защиты CDC. А. Лэнгмур был туда приглашен на работу, так как служил в качестве одного из избранных советников в отделе химической и биологической защиты (военная программа). Первый набор EIS, состоящий из 21-го дипломированного специалиста в области медицины и биологии, недавно получивших образование, прошел интенсивное обучение в течение нескольких недель в штаб-квартире CDC в Атланте, после чего их распределили в различные штаты или местные департаменты здравоохранения по всей стране. Они действовали как глаза и уши Центра, тщательно контролируя любые возможные вспышки болезней на случай войны. Каждого сотрудника EIS могли послать в любое место по стране в течение 24 часов. В случае войны EIS действовала бы под любым другим названием с полномочиями, предоставленными ей CDC, включая карантины, иммунизацию и применение других решительных мер.

В статье, написанной для журнала «American Journal of Public Health» («Американский журнал здравоохранения», март 1952), Лэнгмур пояснил, что членство в EIS не заканчивается двухлетним пребыванием, а является постоянным. Он писал: «Накопив опыт, многие из этих сотрудников могут полностью оставаться в эпидемиологии или в другой области здравоохранения страны, штата или на местном уровне, несомненно, что они могут вернуться и к гражданской деятельности, а также к академической или клинической практике. Но в случае войны они будут возвращены к активной деятельности в Службе здравоохранения и назначены в стратегические области для выполнения функций, которым они были ранее обучены».

Каждый год, начиная с 1951, производился новый набор в EIS, некоторые классы составляли более сотни слушателей. Приблизительно 2000 выпускников получили высокое положение в обществе, хотя это не афишировалось. Действительно, CDC cделал сейчас EIS более секретной, чем когда-либо, прекратив, начиная с прошлого года, доступ общественности к спискам и адресам сотрудников.

Ее сотрудников можно найти в отделе Общей хирургии и в других местах в федеральном правительстве, а также в ВОЗ, в департаментах здравоохранения штата, в университетах, фармацевтических компаниях, в освобожденных от налогов фондах, госпиталях и даже среди писателей, редакторов газет, журналов или среди сотрудников отделов телевизионных новостей. С этих позиций они, обученные EIS, действуют не только как наблюдатели Центра контроля и профилактики заболеваний, но и как «независимые» адвокаты, выполняющие полицейские функции этого же Центра.

Грипп, будучи действительно инфекционной болезнью, зарекомендовал себя наиболее ценным для CDC. Хотя зимой после окончания Первой мировой войны эпидемия гриппа привела к большому количеству смертей, СDC поторопился аннулировать прививки гриппа по настоящее время. Но временами агентство поднимает тревогу по поводу угрожающего кризиса гриппа, надеясь использовать воспоминания об эпидемии 1918 года, чтобы получить чрезвычайные полномочия и проводить массовую вакцинацию. Применив такую тактику в 1957 во время эпидемии азиатского гриппа, CDC, минуя Конгресс, получил дополнительные деньги для расширения EIS и производства вакцины. Но когда вакцина была готова, эпидемия уже пошла на убыль, и заболеваемость гриппом сама по себе стала такой же умеренной, как и в любом другом году.

В 1976 году директор CDC Дэвид Сэнсэр (David Sencer) захотел попробовать все снова, но уже в большем масштабе. После того, как один солдат в штате Пенсильвания в январе умер от пневмонии, вызванной гриппом, Сэнсэр предсказал, что «рожденный свиньей» человеческий вирус, прозванный «свиным гриппом», скоро опустошит Соединенные Штаты. При виде угрожающей гибели возникла паника. Конгресс пошел на выполнение плана CDC по иммунизации каждого мужчины, женщины и ребенка в стране, но неожиданно закон не прошел: страховые компании обнаружили, что вакцина имела серьезные побочные токсические эффекты. Теперь Д. Сэнсэру пришлось действовать быстро. Он основывает «Военную комнату» в аудитории «А» штаба Центра и использует сеть EIS на полную мощность, чтобы найти любую вспышку болезни, которая могла бы походить на грипп. В течение недель «Военная Комната» искала следы пневмонии среди военнослужащих Американского легиона, именно в то время возвращавшихся домой из Филадельфии. Несколько сотрудников EIS, работавших в Филадельфии, обнаружили там вспышку эпидемии и, действуя как пятая колонна, не только помогли организовать приход Центра, но также выполняли приказы прибывшей бригады чиновников CDC и EIS. Даже корреспондент «New York Times», командированный для освещения событий, был выпускником EIS.

Команда Центра позволила средствам массовой информации распространять слухи, что болезнь легионеров была вызвана вирусом «свиного гриппа». В течение нескольких дней Конгресс решил провести вакцинный закон. Только позже Центр признает, что болезнь легионеров не вызывалась вирусом гриппа, но было слишком поздно, чтобы можно было остановить программу иммунизации.

Приблизительно 50 миллионов американцев получили вакцину, приведшую к тысячам случаев нервных расстройств, более чем тысяче случаев параличей и десяткам смертельных случаев, а также к судебным издержкам почти в 100 миллионов долларов.

В конечном счете, вакцина от выдуманного гриппа свиньи, созданная Центром, оставила за собой одни роковые разрушения.

Позже бюро установило, что болезнь легионеров была вызвана обычными почвенными бактериями, которые не вызывают болезни и потому практически безвредны. Смертельные случаи среди легионеров имели простое объяснение: пневмония поразила пожилых людей, многие из которых перенесли трансплантацию почек и которые выпили много алкоголя во время празднования 200-летней годовщины независимости, а это – классическая группа риска для пневмонии. Таким образом, «болезнь легионеров» не инфекционное заболевание, а всего лишь новое имя для старой пневмонии.

Используя свою сеть, EIS применяла похожую тактику при других вспышках заболеваний. Например, в 60-х годах эта служба помогала национальному институту здоровья в культивировании программы «Вирус-рак», отслеживая каждый случай лейкемии и пытаясь создать впечатление, что причиной рака является некий вирус. Роберт Галло (Robert Gallo) стал одним из многих ученых, так сильно увлеченных исследованиями CDC, что посвятил остальную часть своей работы обнаружению человеческого вируса лейкоза.

Не так давно CDC пригласил группу сотрудников EIS в штат Нью-Мексико для исследования участившихся случаев пневмонии среди индейцев племени навахо. К июню 1993 года CDC начал упорно настаивать на том, что короткая и относительно небольшая вспышка заболевания была вызвана крысиным вирусом (Hantavirus). Но, вопреки привычному сценарию, в январе тестирование на вирус пораженных болезнью индейцев дало отрицательный результат. Более того, в отличие от заразной болезни, пневмония не распространилась далее первых нескольких десятков жертв. Но снова «детективы эпидемии» из CDC провели расследование на высоком уровне, чтобы создать общественное мнение и в очередной раз напугать население, вместо того, чтобы утруждать себя скучными научными исследованиями.

Из всех эпидемий, управляемых Центром, СПИД оказался наиболее впечатляющим по достижению политического успеха. К 1981 году EIS так глубоко проникла в медицинские и общественные институты Соединенных Штатов, что могла теперь регистрировать даже самые незначительные вспышки заболевания, независимо от того, как далеко друг от друга во времени и пространстве находились жертвы. Первые случаи заболеваний СПИДом были зарегистрированы среди гомосексуалистов, ведущих «активный» образ жизни, имеющих сотни или тысячи сексуальных контактов и применяющих огромное количество наркотиков, чтобы выдержать такой ритм. Трюк Центра заключался в том, чтобы представить болезнь как инфекционную, так как простая эпидемия среди гомосексуалистов, спровоцированная наркотиками, вряд ли испугала бы общество и не дала бы Центру возможности применять свои радикальные меры в области общественного здоровья.

Эпидемия официально началась в 1980 году после того, как Майкл Готлиб (Michael Gottlieb), новый иммунолог Медицинского Центра UCLA в Лос-Анджелесе, решил проверить новую технологию подсчета Т-клеток. Он сделал неофициальный запрос знакомым медикам o направлении ему случаев иммунного дефицита. В течение следующих нескольких месяцев коллеги предоставили ему четыре таких случая. Все четверо были мужчины-гомосексуалисты с пневмоцистной пневмонией. Догадываясь, что Центр мог бы заинтересоваться его работой, Готлиб звонит активному деятелю EIS Вэйну Шандере (Wayne Shandera) в департамент здравоохранения Лос-Анджелеса. В. Шандера к этому времени уже слышал и сообщение о пятом гомосексуалисте с аналогичным заболеванием и только на основании этих случаев сделал доклад для Центра.

Обычно пять случаев, предложенных разными врачами, не дают повода для того, чтобы говорить об эпидемии. Но такой опытный агент EIS, как Шандера, помог Центру собрать эти случаи вместе и представить их как вспышку заболевания. Доклад Шандеры лег на стол Джеймса Каррэна (James Curran), начальника отдела Центра по венерическим заболеваниям. В 1987 году в книге «И оркестр заиграл» («And the band play on») написано, что Каррэн наложил резолюцию «Горячий материал!» (стр. 67). Информация была немедленно опубликована.

К тому времени, как появился доклад, 5 июня 1981 года, Каррэн уже организовал группу «Саркома Капоши и условно-патогенные инфекции» (Kaposi’s Sarcoma and Opportunistic Infections – KSOI) для изучения эпидемии из пяти человек. Члены EIS Гарольд Джафф (Harold Jaffe) и Мэри Гвинэн (Mary Guinan), также из отдела по венерическим заболеваниям, помогли раскрутить эти исследования. Первым делом необходимо было найти как можно больше подобных больных, чтобы подтвердить «рост» эпидемии. Затем надо было объяснить синдром: для Центра это подразумевало попытку нахождения инфекционного агента. Это была непростая задача, поскольку практически каждый из первых пятидесяти больных применял большие дозы опиатов, т. е. препаратов, предпочитаемых гомосексуалистами в качестве средств, упрощающих анальные сношения. Даже если эти токсические лекарственные средства сами по себе являются очевидным объяснением снижения иммунитета, исследователи Центра не имели никакого намерения учитывать эти доказательства. Согласно историку Элизабет Этеридж (Elizabeth Etheridge), «в то время как многие из пациентов были обычными пользователями амилнитритов или опиатов, никто из группы KSOI не предположил, что причиной болезни были токсикологические проблемы». (Sentinel for Health, 1992, p. 326).

Таким образом, EIS была намерена доказать инфекционность СПИДа. Ee чиновник Дэвид Ауэрбах (David Auerbach) и другие утверждали, что эти чрезвычайно разнородные гомосексуалисты часто были связаны друг с другом через длинные цепочки сексуальных контактов. Чтобы доказать, что СПИД «распространяется» к другим людям, другие чиновники «прочистили» больницы, нашли наркоманов с условно-патогенной инфекцией и объяснили их болезнь тем, что они используют одни и те же иглы, несмотря на то, что героин сам по себе является фактором риска для заболевания пневмонией и другими болезнями. Брюс Эвэтт (Bruce Evatt) и Дэйл Лоуренс (Dale Lawrence), оба – сотрудники EIS, обнаружили в Штате Колорадо одного больного гемофилией с пневмонией, вызванной условно-патогенной инфекцией, которая возникла как побочный эффект внутреннего кровотечения, и поставили ему диагноз СПИДа. Член EIS Харри Хэверкос (Harry Haverkos) опросил даже гаитян во Флориде и на Гаити и переименовал их эндемический туберкулез в СПИД.

Не понимая истинной природы этих исследований, внешний мир полностью поддержал линию Центра. Скоро среди научных исследователей началась гонка в поиске вируса. Но и эти исследования также были инициированы сотрудником EIS с 1971 года Дональдом Фрэнсисом (Donald Francis), который всего лишь одиннадцатью днями позже доклада Шандеры решает, что причиной является, как минимум, ретровирус с латентным периодом. Используя свои различные контакты среди вирусологов, Фрэнсис в течение последующих двух лет целенаправленно подталкивал Роберта Галло к выделению нового ретровируса. В конечном счете, Галло заинтересовался и потребовал кредит на обнаружение ВИЧ.

На своей пресс-конференции 23 апреля 1984 года Галло закончил крестовый поход, начатый Центром и созданной им службой. Пленка раскручивалась, вспыхивали фотоаппараты, Галло и секретарь Службы здоровья и человека Маргарэт Хэклэ (Margaret Heckler) ввергли нацию в войну со СПИДом. Только узкий круг людей знал об истинных событиях, стоящих позади политической истории, которую Дон Фрэнсис и другие подбросили американцам.

Программа партнерства

Второе важное оружие Центра для завоевания общественной поддержки заключается в программах для частных организаций. Путем финансирования или другими способами поддерживая группы, не относящиеся к Центру, агентство смогло создать массовое движение, видимое как спонтанное. Теперь представители различных обществ могли проводить политику, аналогичную проводимой Центром, одновременно позволяя агентству оставаться при этом в тени и избегать критики.

В 1984 году Центр начал формировать «товарищества», основанные на «совместных соглашениях», с большим числом «общественных организаций» с целью «обучения» профилактике СПИДа (читай: идеологическая обработка). Сначала финансирование проходило через Собрание мэров Соединенных Штатов, которое распределяло деньги в быстро растущей сети групп активистов по борьбе со СПИДом.

К 1985 году Центр выделил более 1 миллиона долларов правительствам штатов, влияя таким образом на их отношение к проблеме СПИДа. После 1986 года деньги уже начали течь свободно, а влияние Центра стало быстро расширяться. Один только Американский Красный Крест, закрепивший контроль Центра над медицинскими учреждениями, с 1988 по 1991 годы получил более 19 миллионов долларов. Еще больше средств было направлено таким организациям, как Американская медицинская ассоциация, Национальная ассоциация больных СПИДом (которая действует как координирующий центр для большого числа активистов борьбы со СПИДом и движения в защиту прав гомосексуалистов), Американцы за открытую политику в области СПИДа (которая создает одобренные Центром материалы для христиан-евангелистов), Национальная ассоциация образования (большое объединение преподавателей), Национальная ассоциация теле- и радиовещания (которая представляет большинство теле- и радиостанций и их сетей), Национальное собрание государственных законодателей и десяткам других. Даже такие организации, как Национальная городская лига, Национальный совет La Raza и Центр по правам населения получают финансирование и другую техническую помощь от Центра. Существование многих организаций, непосредственно связанных со СПИДом, напрямую зависит от денег CDC. Естественно, что Центр установил механизмы, гарантирующие использование денежных и других средств для нужных ему целей. Организации, желающие получить финансирование, должны не только регистрировать применение полученных средств, но и посылать представителей в Центр за рекомендациями по применению этих средств. Эти встречи позволяют Центру непосредственно контролировать применение своих вложений. Более того, Центр контролирует «образовательную» деятельность в области СПИДа любой организации, получающей помощь.

Настораживает то, что имеется такое мощное политическое давление со всех сторон, защищающее гипотезу о вирусе СПИДа и политику Центра в области общественного здоровья.

Как и со многими незаразными болезнями в прошлом, Центр убедил общественность в том, что СПИД является инфекцией. Таким образом, налогоплательщик, руководимый страхом, согласится на любые радикальные меры, выдвигаемые агентством. Программа «безопасного секса», обмен стерильными иглами, федеральные субсидии для наркоманов и другие предложения Центра должны были бы быть отвергнуты вместе с чиновниками, внесшими эти предложения, но этого не происходит, и многие американцы ждут приговора.

Большинство людей до сих пор не осознало, что вся кампания управляется, в основном, единственным агентством Правительства США, а не является решением независимых экспертов и деятелей. Как и предполагалось, Центр оказался способным мобилизовать ученых, медицинские учреждения, политические органы, средства массовой информации и множество организаций СПИДа, стоящих за его скрытой политикой. Все эти организации потеряют свой авторитет, как только общество обнаружит реальный источник возникновения кампании, и предпочтет честный скептицизм, который распространяется быстрее, чем сам СПИД.

Появляются признаки неминуемых перемен. Меры Центра в области здравоохранения – а именно презервативы, одноразовые шприцы, прослеживание контактов – не оправдали себя в борьбе со СПИДом. Когда эти плохие рекомендации были осознаны именно такими, какие они есть, к хору несогласных с гипотезой о вирусе СПИДа присоединилось еще больше голосов. Скоро Центру придется продолжать поиск ВИЧ самостоятельно. Если только раньше Конгресс не ликвидирует сам Центр».

Профессор Монтанье (Montagnier) в 1988 году сделал одно из наиболее важных заявлений, которое до сих пор актуально: «СПИД не ведет к неизбежной смерти, особенно, если Вы подавляете кофакторы, которые поддерживают болезнь. Это очень важно сообщать инфицированным людям. Психологические факторы являются важными для поддержки функционирования иммунной системы. Если Вы подавляете психологическую поддержку, сообщая кому-то, что они осуждены на смерть, одни ваши слова являются приговором. Это просто неправда, что ВИЧ на 100 % является смертельным. Почему мы не говорим об этом после того, как провели диагностику? С того момента, когда человек узнает диагноз, он начинает понемногу умирать, каждый день понемногу умирать. Диагноз сам по себе является причиной СПИДа. А мы не говорим об этом людям!»

Однако эта информация оказалась доступна очень немногим, поскольку журнал, в котором это было напечатано, широко не распространяется.

П. Дюсберг (Р.Duesberg):

«Я бы хотел обратить Ваше внимание на то, что не гомосексуализм представляет собой причину риска для СПИДа. Я подчеркивал, что в Соединенных Штатах и, возможно, в Европе 10 % мужского населения – гомосексуалисты. В Соединенных Штатах это составляет 8 миллионов. Из них только 20 000, или 0,25 %, заболели СПИДом. Это очень маленький процент, и входят в эту группу риска те, кто имеет сотни, даже тысячи сексуальных контактов. Но я не говорю о том, что секс приводит их в группу риска. Секс существует уже 3 миллиарда лет, и я не думаю, что он стал более опасным с тех пор, как доктора Галло (Gallo) и Монтанье (Montagnier) его изучили. Сейчас секс настолько же опасен, как и в течение последних трех миллиардов лет. Мы принимаем химические препараты во время Олимпиады, и тогда мы бегаем быстрее, а если мы принимаем химические препараты в спальне, то мы также побиваем все рекорды. Это химические препараты приводят в группу риска, а не секс.

AZT – высокотоксичное вещество. Более чем 50 000 смертельных случаев от так называемого СПИДа были фактически вызваны этим лекарственным средством, а не болезнью. Предполагается, что лекарственное средство ингибирует синтез вирусной ДНК, но никто не может продемонстрировать, как вирус синтезирует ДНК. Так как это лекарственное средство имеет побочные эффекты, то сроки жизни сокращались, а не удлинялись. Несмотря на то, что это лекарственное средство создает бедственную ситуацию, AZT до сих пор применяется и к настоящему времени уже принес прибыль его производителям в 3 миллиарда долларов».

Доктор П. Дюсберг заявил, что если бы ему сказали, что он инфицирован ВИЧ, он не волновался бы ни секунды. Поскольку для него и для многих ведущих молекулярных биологов СПИД не является инфекционной болезнью и не передается при нормальном половом контакте. И, что еще более важно, болезнь не вызывается вирусом иммунодефицита.

Вирусолог Штефан Ланка (Stefan Lanka) задает ряд наводящих вопросов в своем выступлении:

– Почему в отличие от других вирусов ВИЧ не может быть выделен?

– Может ли существовать тест на антитела к вирусу, который не может быть выделен?

– Существует ли ВИЧ вообще?

Его ответы на эти вопросы объясняют, почему исследования в области СПИДа не имеют научной основы: «На протяжении последних 10 лет было принято считать, что вирус иммунодефицита человека (ВИЧ) вызывает синдром приобретенного иммунодефицита (СПИД). Он, предположительно, встречается во многих жидкостях организма и его передача новому хозяину , особенно через сперму и кровь, вызывает медленное, но неминуемое развитие СПИДа и безоговорочную смерть. Чтобы инфицировать другую клетку, ВИЧ должен присутствовать как отдельная, отделяемая единица на определенной стадии своего жизненного цикла.

Игнорировалось и сохранялось в тайне от общества то, что никогда не существовало работоспособного теста на ВИЧ, что определение "положительного" результата менялось всегда в соответствии с представлениями различных организаций, имеющих с этим дело, а также в зависимости от вида применяемого теста в различных лабораториях: техника проведения теста не была стандартизирована, величины и следствия внутрилабораторных изменений не были зарегистрированы. Результаты теста требуют интерпретации, а критерии для этой интерпретации изменяются не только от лаборатории к лаборатории, но также от месяца к месяцу...

Дискуссия по вопросу о том, кто обнаружил ВИЧ, была умышленным отвлечением от вопроса, существует ли вирус вообще. Общество находилось под впечатлением того, что, если Президент и Премьер-министр встретились, чтобы решить эту проблему, то вещь, о которой они говорили, должна существовать.

В 1993 году исследовательской группе из г. Перт (Perth, Австралия) удалось опубликовать работу по тесту на ВИЧ. С тех пор любой мог бы прочитать о том, что не существует работающего теста на СПИД, потому что ВИЧ не только никогда не был выделен, но и, похоже, вообще не существует. Поскольку исследователи СПИДа и средства массовой информации игнорировали любую критику теории ВИЧ – особенно важный вопрос о существовании ВИЧ – настало время выступить против самой гипотезы о ВИЧ.

Возвращение к истокам вирусологии и к истории возникновения ВИЧ делает ясным тот факт, что сам ВИЧ является целью Манхэттенского проекта современной медицины, исследования СПИДа не существует.

СПИД – большой обман