Глава 15. Возвращение в Хогвартс
Следующие две недели оказались самыми напряженными из всех, что Гермиона провела во Франции. Из Ордена Феникс каждый день приходили новые задания, причем, иногда нужно было срываться с места в ту же минуту, а иногда давно запланированные встречи внезапно отменялись за пять минут до оговоренного времени. Атмосфера явно накалялась, давая понять, что спокойное время на исходе. А пару дней назад поползли слухи о нападениях (предположительно Пожирателей) сначала в Бельгии, потом в Греции... Сегодня Гермиона получила письмо от Альбуса с просьбой срочно прибыть в Хогвартс и портключом. Она ожидала такого письма всю последнюю неделю, и ее вещи «на всякий случай» были собраны и упакованы, чтобы можно было покинуть ее маленький домик из ракушняка в любой момент. И этот момент настал. Она возвращалась в Англию на родной Туманный Альбион, в самый прекрасный на земле волшебный замок Хогвартс, к своим друзьям и близким. Но сердце ее переполняла тревога и холодная решимость. Скоро, совсем скоро решится судьба ее мира, и она приложит все свои силы, и, если понадобится, не задумываясь, отдаст свою жизнь, чтобы эта судьба оказалась светлой.
Англия встретила ее мягким перешептыванием пожелтевших осенних листьев Запретного леса и через минуту раскатистым голосом бессменного лесничего:
— Гермиона, ну наконец-то! Я тута уже часа два тебя поджидаю.
— Хагрид! Как же я соскучилась! — взвизгнула девушка и радостно бросилась к смущенному полу-великану.
— Ну ты это... Я так рад, что ты вернулась. Ток там ждут тебя все уже, так что беги пока, а я твои вещи занесу...
— Угу, спасибо, Хагрид. Поболтаем еще потом...
В Хогвартсе, казалось, ничего не изменилось за прошедшие два года. Все так же перешептывались и приветственно кивали фигуры на портретах, лестницы с привередливым характером по-прежнему меняли направление по собственному усмотрению, а в многочисленных коридорах суетились ученики в неизменных школьных мантиях со значками четырех факультетов. От осознания этого спокойного постоянства на душе у Гермионы потеплело, в сердце вновь на минутку закралось детское чувство восторга и благоговения перед этими величественными стенами, пропитанными древней магией. Но затем о себе напомнила цель ее визита, заставившая сердце болезненно сжаться от понимания, что сейчас эти стены со своими обитателями находятся в самой большой опасности за всю историю, и желания защитить, укрыть, уберечь этот маленький мир, призванный открывать детям волшебство. За этими мыслями Гермиона и не заметила, как оказалась у каменной горгульи.
В кабинете директора находилось только три человека: сам Дамблдор, Снейп и Гарри.
— Альбус, как я счастлива снова видеть вас!
Пожилой волшебник с длинной белой бородой вышел из-за стола, и девушка подошла и крепко обняла его. У нее не было времени скучать по кому-то из близких ей людей, но сейчас, снова встретив пронзительный взгляд ясных голубых глаз за очками-полумесяцами, она была не в силах сдерживать прилив нежности к этому, такому родному для нее, человеку.
— С возвращением, девочка моя! — не разрывая объятий, произнес директор. Только он умел произносить простые слова с такой теплотой и любовью, что человек, к которому он обращался, сразу чувствовал себя дома и знал, что ему здесь искренне рады.
Гарри Поттер наблюдал за этой картиной с неподдельным изумлением, ему еще не приходилось видеть, чтобы кто-то так общался с директором, да и появление его сильно изменившейся подруги заставляло его удивленно разглядывать обнимающихся людей.
Северус Снейп как всегда выглядел невозмутимым и, казалось, никак не отреагировал на эту сцену, но внутри у него все перевернулось. «Почему? Почему за все время, что он работал у Дамблдора, он никогда вот так по-отечески тепло и открыто не обнял его? Почему эта девушка никогда не могла и подумать о том, чтобы так же искренне радоваться встрече с ним и уж тем более о том, чтобы обнять его? И не важно, что он сам никому не позволял прикасаться к себе, они ведь не спрашивали разрешения друг у друга, чтобы обнять, почему же не могли проигнорировать его привычку держаться в стороне? Два самых дорогих для него человека, которые непостижимым образом сумели занять огромное место в его когда-то опустошенном и закрытом на все замки сердце, такие близкие друг другу и такие недостижимые для него... Снова мир во всех красках показывал ему, что тепло других людей ему недоступно».
— Гарри! Милый Гарри, как ты изменился! — теперь девушка висела не шее счастливого друга и весело щебетала что-то ласковое ему на ухо.
— Да уж, кто бы говорил. Тебя вообще не узнать, стала настоящей красавицей, — пролепетал залившийся краской юноша, и Гермиона тоже покраснела от такого комплимента.
— Здравствуйте, профессор Снейп, — девушка посмотрела на него и слегка улыбнулась.
«Надо же, она еще помнит о том, что я тоже здесь стою... и на том спасибо», — сердито подумал зельевар, и лишь сдержанно кивнул в ответ. Сердце девушки готово было взвыть от тоски и нестерпимого желания прижаться к нему и не отходить ни на шаг от этого хмурого мужчины. «Ну почему он такой холодный, такой безразличный? Неужели так трудно сказать хоть одно сухое слово приветствия? Словно и не было никогда того поцелуя и его теплых объятий, словно все было только сном...».
— Пойдемте, — оборвал ее раздумья голос седого волшебника. — Все уже собрались. Мы ждали только тебя, Гермиона.
Собрание проводилось в большой классной комнате, поскольку ни в одном из учительских кабинетов не поместилось бы столько людей. Здесь были все члены Ордена Феникс, весь преподавательский состав Хогвартса, большинство членов бывшего АД, многие из ее бывших однокурсников и ребят, что учились годом или двумя старше, множество авроров (некоторых из них Гермиона видела впервые)...
— Я думаю, все мы понимаем главную причину этого собрания, — обратился к присутствующим Дамблдор. И все согласно закивали в ответ. — То, чего мы ждали, вскоре произойдет. Волдеморт вернулся с многочисленной армией и готовится к решающему нападению.
Дальше директор рассказывал, что Волдеморт вернулся в Британию около месяца назад, что он собирает свою армию под покровом Запретного леса и в ближайшее время планирует нападение на Хогвартс. Именно школа стала его первоочередной целью, потому что нет ничего проще, чем покорить магическую Англию, держа в заложниках детей, даже если Министерство Магии решит оказывать сопротивление (что маловероятно, ведь и дети сотрудников министерства учатся здесь), большинство простых магов самостоятельно свергнет правительство, не желающее защитить их детей. Кроме того, именно в Хогвартсе сейчас сосредоточены наиболее сильные маги, последние полгода школа охраняется двумя отрядами авроров и самим Орденом Феникса так усиленно как никогда, стоит успешно провести нападение на школу и силы сопротивления лишатся половины своих наиболее активных участников во главе с Дамблдором. Ну и, конечно, Гарри Поттер — потеряв защиту дома матери, он почти не покидает здания школы, пришло время разобраться с этим мальчишкой, который путается под ногами у сильнейшего темного мага вот уже двадцать лет... Когда Дамблдор закончил говорить, несколько минут все молчали, а потом в тишине раздался спокойный голос профессора Макгонагл.
— Сколько у нас времени?
— Неделя, максимум десять дней...
Еще около часа обсуждались ближайшие планы по укреплению защиты школы и оповещении их союзников о готовящемся нападении, после чего было решено собраться завтра в это же время, и маги стали расходиться, обсуждая между собой услышанное. «Гермиона, зайди в мой кабинет», — услышала девушка у себя в голове голос директора и проследовала к статуе горгульи. Когда она вошла, там уже сидел Гарри, а через минуту вошел и Снейп, похоже, они тоже получили мысленные просьбы Дамблдора.
— Гермиона, Северус, — обратился к ним волшебник, сидящий за своим столом. — Вы оба знаете, о той особой работе, что мы с Гарри проделали за эти два года, для того, чтобы после нашей победы Волдеморт не смог вновь возродиться. Нам удалось очень многое, но остается еще один, возможно, самый тяжелый шаг.
При этих словах Дамблдор бросил подбадривающий взгляд на Гарри, который казался сейчас непривычно бледным.
— Но разве не все хоркруксы уничтожены? — с тревогой спросила Гермиона. Снейп тоже вопросительно посмотрел на директора.
— Все, кроме одного. И мы не можем себе позволить поступить с последним так же как с остальными...
— Но почему? Вы знаете, что это за предмет, и где он находится? — начала сыпать вопросами Гермиона.
— Мисс Грэйнджер, если бы вы просто помолчали, вместо того, чтобы задавать тысячу вопросов, может директор и смог бы нам что-то рассказать.
Она вздрогнула от резкого голоса, как от удара.
— Не будь таким суровым, Северус, ничего удивительного, что девочка волнуется, — Мастер Зелий недовольно хмыкнул. — Да, Гермиона, мы знаем, где последний хоркрукс, он находится здесь в Хогвартсе.
— И что же это, если мы не можем уничтожить его как остальные? Неужели само здание школы? — предположил Снейп.
— Нет, это я, — послышался хриплый голос Гарри Поттера.
— О нет, Гарри, не может быть... — девушка смотрела на друга с надеждой на то, что она ошиблась, что-то неправильно поняла...
— К сожалению, это так. В тот день, когда Гарри получил свой шрам, к нему прикрепился осколок души Волдеморта, из-за этого у Гарри такая сильная связь с сознанием Темного Лорда и способность говорить на парселтанге, — ответил за него Дамблдор.
— Какая ирония...- произнес зельевар, но в его голосе читалась не язвительность, а доля растерянности и даже сочувствия.
— Но, может быть, можно что-то сделать, отделить от Гарри часть души Волдеморта? Вы же не позволите ему погибнуть, Альбус?
— Ты права, девочка моя, я думаю, есть способ. Для этого я и позвал вас, мне понадобится ваша помощь.
— Что я должен сделать? — тут же отозвался Снейп.
— Северус, ты слышал когда-нибудь о зелье экзорцизма ?- спросил директор.
— Конечно, это зелье изобрел Николас Фламель, оно позволяет извлечь из человека завладевшую им темную сущность. Но его рецепт был известен только Фламелю и нигде не был записан.
— Верно, мой мальчик. Тебе нужно будет узнать рецепт у Николаса и затем приготовить его для Гарри.
— Но ведь Николас Фламель умер после того, как был уничтожен Философский камень. Вы же не отправите профессора на тот свет за рецептом? — Гермиона казалась шокированной той простотой, с которой директор говорил обо всем.
— Видишь ли, Гермиона, Николас не совсем умер.
— То есть как не совсем умер? Человек может или умереть или быть живым, ну кроме Волдеморта, конечно, он умудрился пятнадцать лет болтаться по свету подобием духа.
— Хм... — Дамблдор лукаво улыбнулся. — Ты слышала когда-нибудь о Земле Предков?
— Но ведь это просто миф, — вмешался Снейп.
— Северус, тебе давно стоило обратить внимание, что все мифы волшебников имеют под собой вполне реальные основы. Это касается и Земли Предков.
— Значит, она существует? — восхищенно выдохнула девушка.
— Да она существует, и тебе, Северус, предстоит ее посетить.
— Как я туда доберусь? У вас есть портключ или что-то в этом роде? — снова безразличным голосом переспросил зельевар.
— Нет, на Землю Предков и окружающую ее территорию невозможно попасть магическим способом, они тщательно охраняются, и на этих землях действует сильнейшая природная защита от вторжения кого-либо с недобрыми или корыстными целями. Придется совершить долгое и довольно сложное путешествие, — пояснил Дамблдор.
— Я так понимаю, времени у нас практически нет... Я отправляюсь на рассвете...- Снейп уже был готов закончить обсуждение и отправиться в лабораторию, чтобы собрать все необходимое, когда заметил странный взгляд Дамблдора, обращенный к нему. Обычно так он смотрел прежде чем сообщить дурные вести... — Что-нибудь еще, о чем мне следует знать, директор?
— Да, Северус. Дело в том, что тебе нельзя будет использовать магию по пути к Земле Предков и обратно, иначе граница тебя не пропустит. А без магии пройти этот путь может только тот, кто уже закончил свой путь здесь. Поэтому тебе понадобится проводник, который поможет найти дорогу туда и вернет тебя обратно.
— И где же мы найдем проводника до завтрашнего утра? — как же зельевара раздражала манера директора говорить обо всем намеками и выдавать информацию по слову за час.
— Дело в том, что мы не можем посвящать посторонних людей в тайну Гарри. Никто, кроме присутствующих здесь, не должен ничего знать. Так же мы не можем открывать место расположения Земли Предков, если не хотим быть свидетелями массовых паломничеств людей, мечтающих о бессмертии или завладении древними секретами величайших магов в истории. Поэтому сопровождать тебя должен один из нас, лучше всего подойдет мисс Грэйнджер, — заметив тревожный взгляд Гермионы, Дамблдор мысленно обратился к ней: «Прости, девочка, никто кроме тебя не сможет проделать этот путь до конца» и услышал спокойное: «Я понимаю». Снейп между тем не собирался так просто мириться с ее обществом.
— Но ведь она магглорожденная, она не может попасть на Землю Предков, неужели нельзя найти кого-то более подходящего на роль проводника, чем магглорожденная ученица? — он постарался вложить в эти слова как можно больше пренебрежения.
— Ей и не нужно попадать на Землю Предков, она только проведет тебя к ней и вернет обратно, когда ты все закончишь. К тому же Гермиона уже два года как является активным членом Ордена Феникс, если ты не забыл, — и заметив, что Снейп открыл рот для новых возражений, добавил более жестко. — Нет смысла спорить, Северус, другого выбора у нас нет. — Снейп недовольно скривился и вышел из кабинета.
— Гарри, подготовь пожалуйста то, что я просил, мы с Гермионой спустимся через пятнадцать минут.
— Хорошо, там почти все готово... — он поднялся с кресла, и минуту оглядываясь в нерешительности, вышел за дверь.
— Гермиона, я вижу, как тебе тяжело в последнее время, Орден так много взвалил на твои плечи. Но я действительно не могу доверить это никому другому, и вовсе не потому, что мы не можем посвящать никого в секрет Гарри, просто я не знаю никого кроме тебя, кто бы смог оттуда вернуться. От этого будет зависеть все. Гарри наша главная надежда.
— Альбус, вы же знаете — я сделаю все, что от меня зависит. Это ведь не будет простым путешествием, не так ли? — Дамблдор устало покачал головой. — Расскажите мне все...
Через пятнадцать минут Гермиона вместе с директором вошли в полупустой класс, где их уже ждал Гарри Поттер в окружении странных предметов, назначение которых девушке было неизвестно. Альбус рассказал ей в общих чертах, что за путешествие ждет ее со Снейпом, и главное, что она поняла из рассказа — что, если им удастся вернуться, это будет невероятной удачей. Сегодня вечером Дамблдор должен наложить на нее заклинание путеводителя, которое позволит найти дорогу и не сбиться на множественные обманные пути, которые затягивают путников в ловушки. Разложив причудливые предметы в форме треугольника, он начал читать длинное заклинание на кельтском, и Гермиона почувствовала, как из ее груди потянулась тонкая мерцающая ниточка, медленно уходящая вдаль. Когда треугольник вспыхнул призрачным голубым светом, эта ниточка словно соединилась с чем-то далеким, и Дамблдор закончил читать заклинание. Оставалось лишь дождаться утра.
Глава 16. Земля Предков
Утро для Гермионы Грэйнджер началось в пять часов с душераздирающего вопля магического будильника. Обычно она прекрасно обходилась без этого отвратительного устройства, спокойно полагаясь на внутренние часы, но вчера, чтобы уснуть, ей пришлось принять изрядную дозу снотворного зелья, так что на легкое пробуждение нельзя было рассчитывать. Быстро приняв душ и сунув в карман джинсов уменьшенную теплую мантию и забросив на плечо удобный походный рюкзачок, собранный со вчерашнего дня, она направилась в кабинет директора. Как она и предполагала, ее бывший профессор зельеварения уже был там и всем своим видом старательно демонстрировал свое недовольство всем на свете и Гермионой Грэйнджер в частности. На ее приветственное «Доброе утро» он лишь неодобрительно фыркнул. Дамблдор оказался не намного лучшим собеседником, сказав только: «Я уже дал Северусу все необходимые инструкции, лучше аппарировать прямо сейчас, не стоит терять драгоценное время». Уже на выходе из кабинета он мысленно послал каждому пожелание удачи, и Гермиона готова была поспорить, что он не произнес этого вслух только потому, что боялся не сдержать волнения. Поэтому, прежде чем закрыть за собой дверь, она обернулась и, легко улыбаясь старому волшебнику, прошептала: «Все будет хорошо». Последнее, что она увидела, были расслабленно опустившиеся плечи директора, словно он облегченно выдохнул. До границы антиаппарационной зоны они шли молча, лишь выйдя за ее пределы, Снейп впервые за день подал голос.
— Возьмите меня за руку. Дамблдор дал мне координаты ближайшего к цели места, куда можно аппарировать, дальше нам придется полагаться на ваши способности проводника. — Гермиона дотронулась до его руки и ощутила привычное сдавливание в груди и кружение.
Когда она почувствовала под ногами мягкую почву и открыла глаза, девушка не смогла сдержать восхищенного вздоха, у нее возникло явное ощущение, что она попала в сказку. Со всех сторон ее окружал непередаваемой красоты осенний лес. Многовековые исполинские деревья с мощными широкими стволами и густой листвой, переливающейся всеми оттенками золота — от бледно-желтого до ярко-оранжевого и красного, словно гигантские живые колонны подпирали ясное пронзительно-синее небо. Сквозь узкие щели в кронах, от уже опавших листьев, просачивались рассеянные лучи утреннего солнца. Они спускались на землю, подобно тонкой сияющей паутинке, сотканной из самого света и легко покачивающейся на ветру в такт мерному колыханию осенней листвы. Лучи то тут, то там проскальзывали в редкие прорехи в листве, заставляя вспыхивать невозможно-яркими красками густой золотой покров на земле, словно демонстрируя случайным путникам свои несметные сокровища. Все здесь казалось живым, дышащим, говорящим на сотне разных языков, но в отличие от Запретного леса, который внушал тягостное чувство тревоги и опасности, этот лес дарил ощущение спокойствия, умиротворения, единства со всем существующим и надежной защиты. Перед глазами мерной чередой менялись величественные дубы, резные пылающие клены, осыпающие землю алыми звездами листьев, могучие стройные кедры... Под ногами в такт их размеренным шагам шуршали опавшие листья, поддерживаемые мягким шелестом листвы в кронах деревьев и разноголосым щебетом птиц. В воздухе смешались ароматы хвои, прелой листвы, желудей, грибов и кедровых шишек. Никогда еще Гермиона не вдыхала обычный воздух с таким упоением, он был настолько чистым и прозрачным, что от каждого вдоха на языке, казалось, оставался его сладковатый вкус.
Россия. Точнее, это был север России, покрытый бескрайними густыми лесами. Когда-то Виктор Крам рассказывал ей об этой стране с ее удивительной природой и необычными традициями, но тогда его восторг показался ей преувеличенным, сейчас же она сама была просто очарована этими местами. В этом лесу не было ни капли магии, и тем не менее ее не покидало ощущение ожившей сказки — не искусственно сотворенного волшебства, а самого настоящего величайшего чуда первозданной природы. Все здесь дышало свободой и естеством, и душа, словно озорной ребенок, выпущенный на прогулку после долгого сидения взаперти, готова была мчаться неведомо куда наперегонки с ветром, взмыть в синее небо и кувыркаться с клубящимися облаками, кружиться в вихре с падающими листьями. Ощущая небывалую легкость, Гермиона поддалась последнему желанию, и, когда ветер в очередной раз закружил листья воронкой вокруг нее, она сама широко раскинула руки и закружилась вокруг своей оси. Профессор, шедший вслед за девушкой, невольно залюбовался этой картиной: стройная девушка в длинной белой мантии с широкими полами и пушистым меховым воротником, со светлыми кудряшками, разметавшимися на ветру, и сияющими глазами, кружащаяся в золотом вихре, прекрасная и беззаботная. «Только она может так искренне радоваться таким простым мгновениям, зная, что это путешествие вполне может оказаться опасным для ее жизни». От созерцания этой, такой неуместной в данных обстоятельствах и вместе с тем такой жизнеутверждающей картины, у него отлегло от сердца, и напряженно сжатые губы тронула легкая умиротворенная улыбка.
Так они шли до позднего вечера, направляемые только невидимым компасом внутри Гермионы, подсказывавшим верный путь. Постепенно деревья стали редеть, и к вечеру они вышли на опушку леса. Оба изрядно устали и решили сделать двухчасовую остановку на еду и отдых. Когда бледное солнце незаметно скользнуло за горизонт, на подернутой инеем сухой траве разожгли небольшой костер. Ели молча, каждый погруженный в свои мысли, и, только когда Снейп заварил травяной чай с медом, Гермиона решила к нему обратиться.
— Отдайте мне вашу палочку, професор, — если бы не твердая решительность в голосе девушки, он бы подумал, что она шутит, а так...
— Вы с ума сошли, мисс Грэйнджер?
— Это действительно необходимо. Мы приближаемся к охранным землям, там множество ловушек, в первую очередь иллюзий опасности, которые могут спровоцировать вас на применение магии, тогда вы не пройдете границу Земли Предков. Мы не можем этого допустить, иначе все бесполезно, и придется возвращаться ни с чем. Так что лучше будет, если ваша палочка побудет у меня. — От мысли отдать палочку в чужие руки и остаться безоружным, направляясь неизвестно куда, на край света, все внутри просто кипело от гнева и возмущения. Но и спорить было глупо, Альбус предупреждал, что он не должен пользоваться магией, и лучше правда не иметь соблазна... Тонкая отполированная деревянная поверхность хранила тепло тела хозяина, и, когда палочка легла на ладонь Гермионы, ей стало странно неуютно, словно она грубо нарушила личное пространство этого человека, бесцеремонно вторглась во что-то интимное.
— Простите... — произнесла она почти шепотом и посмотрела на него, пытаясь понять, услышал ли он. Он безусловно услышал, но его взгляд заставил Гермиону мгновенно опустить глаза. В нем, как жидкое пламя, плескался гнев, и хотя Гермиона понимала, что этот гнев направлен на нее лишь отчасти, она была благодарна, что Снейп не проявляет его никак кроме короткого взгляда. В ее школьные годы он не особо утруждал себя заботой об эмоциональном состоянии учеников и с удовольствием срывался на каждом, кто попадал под руку, девушка все еще помнила холод, пробиравший все тело от жестоких колких слов профессора. Сейчас она видела, каким он может быть, когда его действия подчинены общей цели — сосредоточенным, сдержанным и таким же молчаливым, как она. В сложившихся обстоятельствах невозможно просто беседовать или даже обсуждать то, что предстоит сделать, слишком велико напряжение, слишком мало шансов на успех, поэтому лучше молча идти дальше.
Когда костер был погашен, стало совсем темно, полная луна освещала голую равнину впереди, а в воздухе кружили редкие снежинки. На открытой местности ветер был сильнее, и стало намного холоднее, чем в лесу. Гермиона наколдовала над Снейпом защитный купол с согревающими чарами внутри, а сама приняла согревающее зелье. Еще через час пути впереди показался каменистый морской берег. Гладкие валуны были покрыты корочкой льда и поблескивали в лунном свете, подобно гигантским перламутровым жемчужинам, высокие волны шипели и пенились, накатывая на берег плотными шеренгами. Снейп остановился, оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, куда же теперь им идти, и когда снова обернулся к морю, застыл в ужасе. Гермиона, не оборачиваясь, шла прямо в море, ледяные волны уже доставали до ее груди, а она и не думала останавливаться.
— Мисс Грэйнджер, остановитесь...- позвал он, но девушка не оглянулась. — Грэйнджер... Гермиона!
«Безумная», — подумал он, прежде чем самому ринуться в воду вслед за ней. Опомнился он, лишь когда оказался рядом и, встряхнув ее за плечи, увидел в ответ улыбку. К его огромному удивлению вокруг него не было холодных волн, вместо них, насколько мог охватить взгляд, распростерлась бескрайняя ледяная пустыня. Температура здесь была значительно ниже, а на небе вместо звезд и полной луны лишь непроглядная густая тьма.
Не дожидаясь его вопроса, Гермиона пояснила:
— Это охранные земли — запретная территория, последняя преграда перед Землей Предков. Море было просто иллюзией, отпугивающей незнающих. На этих землях многое может казаться не тем, что есть, старайтесь не обращать ни на что внимания и идите как можно ближе ко мне.
Впрочем, в непроглядной темноте здешней ночи трудно было обращать внимание на что-то кроме скользкой промерзшей почвы под ногами, освещаемой блеклым светом палочки Гермионы. Лишь несколько раз, замечая собственные следы, Северус переспрашивал, зачем они ходят кругами, если в их распоряжении так мало времени, и не заблудилась ли девушка. В ответ получал неизменное: «Это иллюзия», спрашивать еще о чем-то не хотелось. Несмотря на защитный согревающий купол, при каждом глубоком вдохе воздух обжигал горло колючим холодом, и каждое произнесенное слово причиняло дискомфорт. Сколько времени они шли в тишине, сложно было бы определить, часы здесь не работали, а само время подчинялось иным законам и казалось одновременно и бесконечно длительным, и незаметно промелькнувшим. В одно ничем не примечательное мгновение Гермиона резко остановилась.
— Мы пришли. Дальше вы сами, вам нужно будет пройти совсем немного вон туда... — и указывая рукой направление, добавила только. — Вот ваша палочка и... удачи, профессор.
— Ждите меня послезавтра утром, самое позднее к вечеру того же дня. Если к тому времени я не вернусь, возвращайтесь самостоятельно, — с этими словами он развернулся и ушел в заданном ею направлении.
Он не стал спорить с Гермионой по поводу направления, но почему нужно идти именно сюда и как может быть, что пройти нужно «совсем немного», а до самого горизонта со всех сторон тянется только неизменный серый пейзаж, он не представлял. Возможно, девчонка просто заблудилась, тогда им вряд ли удастся отсюда вернуться. Но сделав всего пару шагов, Северус ощутил знакомое покалывание невидимых иголочек по всему телу, какое бывает в местах повышенной концентрации магической энергии. А еще через два шага ему пришлось зажмуриться, потому что в глаза хлынул внезапный поток ярких красок и солнечного света. Несколько раз моргнув, чтобы глаза адаптировались к перемене освещения, он поднял взгляд на окружающий пейзаж и затаил дыхание. Это было похоже...
Нет, это было определенно не похоже ни на что, что он когда-либо видел или мог себе представлять. Это было невообразимо. Перед его глазами мелькали похожие на пряничные — резные деревянные домики с пушистыми шапками снега, величественные замки с каменными стенами, увитыми плющом и диковинными цветами, простые невысокие домики с черепичными крышами и маленькими двориками, усыпанными осенней листвой... Для этого места не существовало времен года, все они мирно сосуществовали, превращая передний край пейзажа в разноцветное лоскутное покрывало. Однако эта сезонная эклектика была пустяком в сравнении с более отдаленной частью пейзажа, на которой соседствовали леса и луга, горы, холмы и равнины, моря и реки ... Совершенно невозможно, чтобы относительно небольшое пространство могло вместить все это, и тем не менее, похоже само пространство здесь было лишь условным обозначением — холстом для художника-фантазера, задавшегося целью на одной картине уместить всю красоту известного ему мира. Венчало эту фантастичную картину высокое синее небо, расчерченное множеством радуг, расцветка которых вовсе не ограничивалась привычной семицветной гаммой. От разнообразия пестрых красок глаза Снейпа даже заслезились с непривычки, и он обернулся назад, чтобы отвести взгляд на нейтральный серый пейзаж, однако его там не оказалось, со всех сторон его окружали разнообразные яркие пейзажи и причудливые домики.
Наверное, предстань все это великолепие перед глазами ребенка, он бы тут же взялся исследовать каждый уголок яркого мира с нескрываемым восторгом, но ни на восторг, ни даже на любопытство у профессора зельеварения не было времени. Снейп прикрыл глаза и подумал, что в этом диковинном хаосе будет невообразимо сложно отыскать что-то определенное, а ему нужно как можно скорее поговорить с Николасом Фламелем. Он уже готов был признаться, что откровенно растерян и не представляет, куда двигаться дальше, но, открыв глаза, обнаружил, что стоит на широкой мощенной камнем дорожке без ответвлений. Он мог поклясться, что минуту назад стоял на траве, но решил двигаться по этой дороге — хоть какая-то определенность... Довольно скоро эта дорожка вывела его к открытым воротам, за которыми простирался цветущий вишневый сад и миниатюрный замок, из-за своих размеров выглядящий не величественным, а словно игрушечным. В глубине сада на скамейке сидела пожилая женщина хрупкого телосложения с абсолютно белыми седыми волосами. Поколебавшись минуту у ворот, Снейп все же решил войти и спросить ее, возможно, она сможет подсказать, где найти Фламеля. Подходя ближе и вглядываясь в черты лица женщины, он отметил, что ее лицо кажется смутно знакомым, когда она оторвала взгляд от книги и неожиданно расплылась в широкой теплой улыбке.
— Северус, какой приятный сюрприз! Не ожидала увидеть тебя здесь. Пойдем в дом, Ник будет просто счастлив твоему визиту, — конечно, теперь он вспомнил, где видел эту женщину — миссис Розмари Фламель, жена Николаса Фламеля, величайшего алхимика, с которым Снейпу посчастливилось несколько раз совместно работать над исследованиями.
Миссис Фламель была умной и невероятно доброй женщиной, с почти материнским теплом относившейся к Северусу, хотя виделись они лишь несколько раз и почти мельком. Но даже те короткие минутки, когда она нарушала напряженную тишину лаборатории Фламеля, занося мужу и его такому же одержимому работай коллеге поднос с чаем и сэндвичами, весело ворча на обоих за то, что они снова не поднялись к обеду, оставили в душе Северуса теплый отпечаток.
— Здравствуй, Розмари. Ты как всегда само очарование! Проводишь меня к Николасу?
— Конечно, Северус, пойдем. Ник как всегда в своей лаборатории, ты же его знаешь, за шестьсот лет так и не наигрался со своими склянками, — она весело рассмеялась и повела Снейпа в дом. — А ты, наверно, как всегда по важному делу? — женщина лукаво улыбнулась.
— Ох, от тебя ничего не утаишь. Мне очень нужно одно из его эксклюзивных зелий, собственно за этим я сюда и направился, это очень важно.
— Понимаю... Значит ты не насовсем? Знаешь, мало кому хочется покидать это место, но тебя ведь и уговаривать нет смысла, правда, все равно не останешься? — в ее глазах отразилась легкая грусть, смешенная с пониманием. — Ты совсем, как он... Никогда не сидишь на месте, все воюешь, меняешь мир, изобретаешь... Всегда полон идей и планов, но слишком увлечен, чтобы найти время для отдыха, для себя. Мальчишки...
— Ладно тебе, Розмари, ты же знаешь, если бы не эта увлеченность, он бы не был собой. А для меня работа — единственное, что приносит радость.
— Ох, молодой ты еще, сам не знаешь, что такое радость... — Северус только скептически хмыкнул в ответ на эти слова.
Николас Фламель, как и говорила Розмари, находился в своей лаборатории, окруженный диковинными колбами, соединенными стеклянными трубками, с разноцветными булькающими, шипящими, нагревающимися и охлаждаемыми жидкостями. В общих чертах лаборатория очень напоминала ту, что раньше была в подвале старого дома Фламелей. Сам Фламель аккуратно взбалтывал пробирку с соком мандрагоры и, полностью поглощенный процессом, не обратил никакого внимания на неожиданное вторжение, пока жена не окликнула его.
— Ник, бросай свою мандрагору, третий день с ней возишься, смотри, кто к нам пожаловал, — седой мужчина с длинной белой бородой с неохотой оторвал взгляд от пробирки, но счастливо просиял, заметив неожиданного гостя.
— Северус, иди скорее сюда, смотри, как ведет себя сок мандрагоры в сочетании с охлажденной драконьей кровью, это просто невероятно... — и оба мужчины погрузились в жаркое обсуждение необычного эффекта. Розмари только глубоко вздохнула и отправилась готовить чай с сэндвичами для двух неутомимых искателей...