Стремление к более вознаграждаюшей жизненной стратегии

Возможности улучшения качества переживания человеком своей жизни выходят за пределы ослабления или исключения психопатологии. В жизни многих людей, не страдающих явными эмоциональными или психосоматическими симптомами и имеющих все внешние условия для хорошего существования, оказывается мало смысла и свершений. Хорошим примером такой ситуации является состояние, которое австрийский психиатр, основатель экзистенциального анализа Виктор Франкл назвал ноогенной депрессией (Frankl, 1956). Человек не страдает очевидными эмоциональными расстройствами, прекрасно функционирует в личной и профессиональной жизни. Друзья и соседи завидуют ему, но сам он не видит смысла в своей жизни и не спссобен получать удовлетворение от своих успехов. В других же случаях люди, которые являются "нормальными" с точки зрения традиционных психиатрических стандартов, переживают существенные отклонения в различных областях своей жизни и искажения восприятия, эмоций, мыслей и поведения.

Эмпирическая психотерапия и самоисследование способны обнаружить факторы, лежащие в основе подобных отклонений и дать возможность исправить положение. На биографическом уровне это могут быть специфические травматические события детства, вмешивающиеся в функционирование человека и в определенные аспекты его межличностных отношений. Такие факты хорошо известны в традиционной динамической психотерапии. Так, травматические переживания, связанные с родителями или заменяющими их авторитетами, могут наложить свой отпечаток на все последующие отношения со старщими или вообще наделенными авторитетом людьми. Сложности в интимных эмоциональных взаимодействиях с матерью или отцом могут создать постоянно возникающие проблемы с сексуальными партнерами. Отсутствие братьев и сестер, или соперничество с братьями и сестрами, или иные специфические проблемы в отношениях с ними могут в последующем привести к трудностям со сверстниками - одноклассниками, друзьями, сослуживцами, сотрудниками. Повторное переживание и интеграция травм, лежащих в основе жизненных проблем человека может оказать на него благоприятное воздействие,

Рсли эмпирическое самоисследование выходит за пределы биографии и достигает перинатального уровня бессознательного, человек, как правило, делает для себя значительное открытие: он обнаруживает, что неподлинность его жизни не ограничена определенными частичными аспектами, определяемыаи "специфическими детскими травмами"; сам подход к жизнн и жизненная стратегия неправильны и принципиально искажены. Это тотальное искажение экзистенциальной перспективы основано на том, что действия человека управляются на глубоко бессознательном уровне неразрешенной травмой рождения и связанным с ней страхом смерти. Это ведет к различного рода беслолезным и вредоносным способам поведения и лишает человека доступа к более позитивным и плодотворным жизненным стратегиям.

Многочисленные наблюдения показывают, что доминирование одной из негативных перинатальных матриц создает у человека подход к жизни, который не только не приносит удовлетворения, но оказывается в более длительной перспективе разрушительным и саморазрушительным. Если психика находится под влиянием БПМ-II, недостаточно сильным, чтобы выразиться в проявленной психопатологии, человек оказывается в своей жизни пассивным, уступчивым, покорным. БПМIll в подобных условиях порождает так называемых "опьяненных трудом", людей, склонных к бессмысленной суете и "крысиным бегам".

Динамика БПМ-III принуждает к следованию линейной траектории, создает неослабевающее стремление к неким целям в будущем. Поскольку в психике человека доминируют воспоминания о болезненной ограниченности в родовом канале, он никогда не переживает настоящий момент и данные обстоятельства как полностью удовлетворительные. Мир и собственная жизнь всегда сосредоточены на том, чего не хватает, что не удовлетворяет, что неправильно, выказывая в то же время недостаток способности или полную неспособность ценить то, что есть, наслаждаться этим и извлекать из имеющегося максимум того, что можно извлечь. Важно подчеркнуть, что эта манера поведения действует независимо от внешних обстоятельств и не может быть изменена никакими достижениями. Человек чувствует неудовлетворенность тем, как он выглядит, своими способностями, достижениями, имуществом, известностью или властью - независимо от того, какова реальная ситуация, и часто это совершенно не соответствует мнению окружающих.

Как рождающийся младенец, переживающий болезненное сдавливание в родовом канале, человек, находящийся под влиянием БПМ-III, всегда борется за что-то иное, чем то, что он имеет в действительности. Он ожидает разрешения проблем и получения удовлетворения от каких-то достижений в будущем.

Цели, которые фантазия предлагает такому человеку в качестве несомненных источников будущего счастья, могут легко быть поняты как суррогаты психологического совершения биологического рождения, а также постнатального или прена тального удовлетворения и безопасности. Поскольку эти цели являются всего лишь психологическими подменами, достижение их не может принести и не приносит истинного удовлетворения. Стратегия, основанная на динамике БПМ-III, - это всегда стратегия проигрыша, независимо от того, достигаются ли цели, поскольку она основана на ложных предпосылках и не приводит к предполагаемым результатам.

Неудача в достижении специфической цели, от которой ожидалось удовлетворение, усиливает обманчивое представление, что счастье зависит от внешних факторов. В таком случае человек, как правило, предполагает, что если бы он достиг успеха, все было бы иначе. Когда же цель бывает достигнута, то это зачастую не приносит ожидавшегося психологического результата. Но и это обычно не приводит к пониманию того, что стратегия, связывающая счастье с успехом провалилась, что она была неправильно выбрана. Возникающая неудолетворенность приводит к возникновению новых планов или планов еще более грандиозных. Наиболее важная характеристика стратегии, чреватой поражением, состоит в том, что она отказывается ценить имеющееся и сосредотачивается на воображаемых проектах будущего.

В таком умонастроении другие люди воспринимаются как соперники, а природа - чем-то враждебным, чем-то, что нужно покорить и контролировать. Историческая первая ясная формулировка таких установок принадлежит Фрэнсису Бэкону, определившему основы стратегии нового эмпирического метода западной науки. 0 природе он говорил следующим образом: "Природу следует загнать собаками, вздернуть на дыбу, изнасиловать, ее нужно пытать, чтобы заставить выдать свои тайны ученым, ее нужно превратить в рабу, ограничить и управлять ею" (Васоn, 1870). Понадобилось несколько веков, чтобы понять, что такого рода идеи опасны и в конечном счете разрушительны и саморазрушительны. С развитием современной технологии они оказываются прекрасным рецептом самоубийства для планеты.

В общечеловеческом масштабе подобное умонастроение порождает философию и жизненную стратегию, основанную на силе, соперничестве и одностороннем контроле, восславляет линейный прогресс и неограниченный рост. Материальная выгода и увеличение национального дохода рассматриваются как основной критерий благосостояния и мера уровня жизни. Идеология, экономическая и политическая стратегия, вырастающие из такого умонастроения, приводят человека к серьезному конфликту с его собственной природой как живой системой и с фундаментальными законами Вселенной.

Поскольку все биологические организмы и системы критически зависят от поддержания оптимальных параметров, максимализация в преследовании определенных целей - это неестественная и опасная стратегия. Во Вселенной, природа которой циклична, такая стратегия требует необратимого линейного движения и неограниченного роста. В перспективе это означает полное истощение невосстановимых природных ресурсов, особенно ископаемых энергоносителей, накопление токсичных отходов, загрязняющих воздух, воду и почву - все жизненно важные условия поддержания жизни. Кроме того, этот подход к жизни утверждает соперничество и дарвиновское "выживание наиболее приспособленных" как естественные и здоровые принципы существования и неспособен к признанию необходимости синергии и кооперации.

Когда человек оказывается способным преодолеть доминирование негативных перинатальных матриц и восстановить в себе опыт позитивного симбиотического обмена с материнским организмом во время нахождения в утробе, ситуация радикально меняется. Опыт взаимодействия с матерью в пренатальном и раннем постнатальном периодах на уровне взрослого эквивалентен отношениям человека с человечеством и со всем миром, будучи прототипом последнего. Тип и качество перинатальной матрицы, оказывающей влияние на психику человека, в значительной мере определяет не только его внутренние субъективные переживания, но и его отношение к другим людям, к природе, к существованию в целом.

Когда человек в процессе глубинного самоисследования лереживает коренной сдвиг от негативной перинатальной матрицы к позитивной, у него значительно возрастает способность радоваться жизни и интерес к ней. Первоначальный опыт безмятежного пренатального существования и заботы, связанные с этими матрицами, находятся во взаимосвязи с чувством удовлетворения и вечности момента в настоящем. Когда эти переживания пронизывают опыт повседневной жизни, становится возможно получать интенсивное удовлетворение в каждый момент и в каждой обычной ситуации - от еды, простых человеческих контактов, работы, секса, искусства, музыки, прогулок на природе. Это в значительной степени уменьшает постоянное стремление к сложным целям и ложным надеждам. При таком умонастроении становится понятно, что мерой является качество собственного опыта, а не количество достижений или материальных благ.

Эти изменения сопровождаются спонтанным возникновением глубокого понимания экологии. Бэконианское отношение к природе ( "Матери-природе"), описанное ранее, строится вокруг опасных и антагонистических переживаний младенца во время биологического рождения. Новые ценности и установки отображают симбиотический опыт плода во время пренатального существования и опыт младенца в симбиозе с матерью в начальном периоде жизни. Синергия, взаимное питание и взаимодополняемость автоматически сменяют установки на соперничество и эксплуатацию, характерные для старой системы ценностей. Представление о человеческом существовании как борьбе не на жизнь, а на смерть, за выживание в мире, руководимом законом джунглей, уступает место новому видению жизни как проявлению космического танца или божественной игры.

Значительно снижается уровень агрессивности; чувство связи и фундаментального единства с миром ведет к сексуальной, политической, национальной, культурной, расовой терпимости. В новом контексте различия перестают быть угрозой, превращаясь в интересные и желательные вариации единой космической сети. Это новое видение мира ведет к "добровольной простоте" (E 1giп, 1981), которая понимается как выражение глубокой мудрости. Становится также очевидным, что единственная надежда на политическое, социальное и экономическое разрешение нынешнего всемирного кризиса может исходить лишь из трансперсональной перспективы, преодолевающей безнадежную психологию "они против нас", порождающую лишь маятниковые сдвиги, состоящие в смене ролей угнетателей и угнетаемых.

Важно подчеркнуть, что описанные изменения не должны вызывать потери интереса к творческой деятельности В большинстве случаев имеет место противоположное. Поскольку чловек может располагать большей энергией, работа становится более продуктивной, требует меньше усилий, если только он находит ее совместимой со своей жизненной философией. В некоторых случаях возможно оставление определенной деятельности, если она оказывается неподходящей или если ее мотивация теперь кажется ошибочной.

Ключом ко всем этим изменениям является радикальный сдвиг от эмоциональной и психосоматической настроенности на динамику негативных перинатальных матриц к переживанию в опыте позитивных элементов БПМ-1 и БПМ-1Ч. Подобные изменения не происходят или происходят в гораздо меньшей степени у тех людей, чей перинатальный и ранний постнатальный опыт не содержит достаточного количества питающих эмоциональных и биологических переживаний или преимущественно травматичен ( "плохая матка" и "плохая грудь"). Для таких людей движение в указанном направлении является медленным и требует много времени. Среди прочих элементов оно нуждается в прямо анаклитическом удовлетворении во время регрессивной терапевтической работы, обеспечивающем коррекцию эмоциональной депривации и отверженности в раннем детстве

До сих пор я описывал возможности психоделической и холотропной терапии в коррекции негативных психологических последствий травмы рождения. Однако данные эмпирической работы содержат также важные указания по их предотвращению. Они в значительной степени поддерживают современные попытки переориентировать акушерство от дегуманизированной технологии на понимание и учет биологических, психологических и духовных измерений беременности и родов как критических факторов, определяющих будущее челове"а и общества.

Психологическая и физическая гигиена беременности,хорошая эмоциональная и соматическая подготовка к родам, роды без насилия по Лебойе (Leboyer, 1975), рождение в воду по Игорю Чарковскому (Sidenbladh, 1983), предоставление достаточного времени для симбиотического контакта между матерью и ребенком, возможностей осуществления их взаимной связи, кормление грудью - все это крайне важные факторы не только для будущего отдельного человека, но, возможно, и для будущего планеты. С другой стороны, возможность зачатия и роста в специальных пробирках, замораживание зародышей, вживляемых позже в матку, искусственное сохранение жизни ребенка при внематочной беременности не всегда обеспечивает условия для здорового психологического разрития ребенка. Нужно провести как можно больше исследований, прежде чем использовать подобные техники в массовом порядке.

Мы рассмотрели изменения в иерархии ценностей и жизненной стратегии, происходящие у человека в связи с проживанием перинатальной последовательности. Эти изменения становятся более явными, устойчивыми и тонкими, когда человек эмпирически связывается с трансперсональным миром, Если этап смерти-возрождения начинает процесс духовного раскрытия, трансперсональные переживания открывают и подтверждают самыми различными путями, что глубинная динамика человеческой психики в сущности своей духовна и что духовность является важнейшим измерением мироздания. Важность духовного и философского поиска в человеческой жизни мы рассмотрим в следующем разделе.