Глава 15 погружение в неисчерпаемое

Видимо, нужно вступить на ведущий все­гда вниз путь вод, чтобы поднять вверх клад, драгоценное наследие отцов.

К. Г. Юнг.

Об архетипах

коллективного бессознательного

Этот мотив на,первый взгляд, представляет собой естествен­ное продолжение мотива водного потока, однако он значитель­но более «нуминозен», если использовать термин Юнга; или же, в терминах Грофа, расположен значительно ближе к диссоции­рованным эмоциям, связанным с перинатальными матрицами. Проще говоря, путешествие на морское дно представляет собой классический вариант финального этап «путешествия героя» — спуск в неизведанное, в темноту, тень, смерть и возрождение. Пожалуй, не стоит включать этот мотив слишком рано: пред­ставьте, готовы ли вы к тому, чтобы на самом деле спуститься с клиентом (или без него) на морское дно — например, на батис­кафе или с аквалангом. Если эта перспектива несколько напря­гает, то пока лучше воздержаться от такого путешествия. Хотя во многих случаях преждевременные попытки поработать с этим мотивом скорее всего будут остановлены на том уровне глуби­ны, на который позволяют попасть психологическое состояние клиента и сформировавшаяся к этому моменту «зона ближай­шего развития», определяемая характером его отношений с фа­силитатором.

Типичный вид морского дна — морские чудовища, волшебный дворец и сокровища, русалка — весь сказочный набор.

Вот несколько примеров таких блоков:

Ольга, 30 лет

Валерий, 29 лет

Елена, 42 года

Спускается на дно, видит затонувший корабль, подплывает к нему и видит большое черное отверстие. Приближает­ся к нему, чувствует сильный страх и быстро уплывает назад, наверх. Серое море, мрачноватая погода. Ныря­ет и плывет вглубь, постепенно спуска­ясь все ниже. Видит на дне черный про­вал, подплывает к нему и что-то словно выталкивает его наверх. Долго идет по морскому дну вниз, спус­кается в расщелину, видит там агрессив­ных морских существ. Затем видит еще одну темную расщелину, в которую спус­каться не хочет.

Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя. Ф. Нищие

В тех случаях, когда погружение на дно моря бывает недо­статочно подготовлено, герой может столкнуться, например, с неконтролируемым выбросом негативной энергии, для нейт­рализации которой ведущему приходится использовать мало­продуктивные символические стра­тегии¹ , например, стратегию ухода (С, учащийся 10-го класса, 16 лет, сверхконтроль поведения, повы­шенная напряженность, психосек­суальные проблемы):

—Море... вода холодная.

—Можно спуститься на дно моря?

—Можно... дно песчаное... невдалеке стая рыб.

—Что-то еще на дне есть... какие-нибуль предметы или стран­ные вещи?

—Железный прут... крабы... много крабов.

—Они агрессивные или спокойные?

—Они спокойные...

¹ Эти стратегии, конечно, коррелируют с доминирующими у клиента неадаптив­ными стереотипами защитного поведения.

—Попробуй покормить их...

—Они разбегаются...

—Попробуй приблизиться к ним...

—Они пугаются...

—Может, с другой стороны подкинуть им еду?

—Берут...

—Можно сделать так, чтобы они насытились?

—Да, можно...

—Как они себя ведут?

—Как ящерицы на солнце, отдыхают...

—Хорошо.

—Идем дальше, вижу затонувшую баржу...

—Какой у нее груз?

(Постепенное погружение, стандартные образы (песчаное дно, рыбы, крабы). Отработка стратегии обмена дарами (кормле­ние крабов). Первый визуальный намек на актуальную про­блему — железный прут.)

— Длинные трубы, арматуры... Я внутри... Я заглянул в капитанс­кую каюту, нашел документы и фотографии... Там семья капита­на, жена и двое детей, детям около семи лет... мальчик и девочка...

—А можешь сказать что-нибудь по его портрету? Какой он человек?

—Волевой, мужественный человек... Он сейчас жив, он покинул корабль... О жене ничего не могу сказать...

—Ну, по виду, по фотографии... Она симпатичная?

—Симпатичная... Ей 32 года, волосы до плеч, черные...

—Хорошо. Может быть, какие-то предметы там есть?

(Появление затонувшего корабля и изображения людей —₍ возможно, возрастная регрессия.)

—Да, я нашел подзорную трубу, золотую...

—Посмотри в нее, что ты видишь?

—Я ничего в ней не вижу, она просто увеличивает воду...

—Может, там есть что-то еще?

—Да нет...

—А теперь попробуй поискать пещеру под водой... или под­водный колодец...

—Да, есть подводный колодец... но он давно найден людьми... это затопленное жилище.

— Какие предметы есть в этом колодце?

— Там ничего нет...

— А если все-таки постучать по стенам колодца, может, услы­шишь пустой звук?

— Да нет, ничего нет...

— А какие-нибудь рыбы?

— Вот одна рыбка...

— Посмотри по сторонам, что ты там видишь, может, там есть похожая пещера?

(Попытки выйти на другие диссоциированные объекты встре­чают сопротивление.)

— Вижу пещеру, в ней мутная вода, неприятная на вкус... Там неприятный серный запах... Темно, ничего не видно...

— Возьми фонарик...

(Появление диссоциированного пугающего образа с соответ­ствующими атрибутами.)

— Вижу... там что-то похожее на гейзер... может быть, из­вержение вулкана...

— Там ничего тебе не угрожает?

— Пока нет... Это сквозная пещера, я уплываю.

— Попробуй вернуться туда, где гейзер...

(Появление образа, связанного с неконтролируемыми эмоци­ями (гейзер). Не очень удачное использование ведущим от­рицания (усиление угрозы). Спонтанное использование кли­ентом стратегии бегства.)

— Я вижу гейзер... Все вокруг мутно... Я кладу трубу в очаг гей­зера... И вдруг кругом все перевернулось, огромная струя вырва­лась из гейзера... стало еще мутнее...

— А что можно сделать, чтобы вода стала прозрачной?

— Заровнять это место... Я заравниваю... Вода стала прозрач­ной... и я уже на поверхности моря...

(Повторное использование стратегии бегства от негативного образа — свидетельство недостаточности объединенного ре­сурса клиента к ведущего.)

В рамках этого мотива часто рекомендуется использовать защитные средства: вполне можно гулять на поляне или по лесу без особого снаряжения, но вряд ли кто-то захочет погружать­ся на дно моря хотя бы без маски. Этот защитный комплект может включать универсальный предмет на все случаи жизни: волшебную палочку (более «мягкий» аналог меча), которая спо­собна превращаться в другие нужные предметы и изменять встреченные объекты и существа, или волшебное кольцо, или просто фонарик. В целом, как и в других мотивах, прямая аг­рессия (сражение с враждебным образом) обычно не поощря­ется; исключения делаются для пациентов с суицидальным по­ведением, у которых такие стратегии носят более позитивный характер (поскольку не являются доминирующими) и, види­мо, служат довольно действенным средством профилактики возможного повторения попыток суицида; такие стратегии при­годны для других категорий депрессивных клиентов, когда име­ется явная необходимость вывести агрессию вовне.

Итак, последовательность образов при работе с этим моти­вом обычно такова:

• сначала преодолевается путь по песчаному дну, часто по­крытому различными водорослями и прочей раститель­ностью;

• затем (или одновременно) возникают образы подводных животных — это могут быть рыбы, звери или чудовища;

• на дне моря клиент может обнаружить сундуки, затонув­шие корабли, гробы и другие «черные ящики»;

• в самых глубоких местах могут встретиться останки лю­дей, «живые мертвецы», ведьма, труп отца (обычно у муж­чин) и другие диссоциированные объекты теневого реги­стра;

• и, наконец, возвращение на берег, часто с каким-нибудь объектом — драгоценностью, волшебным помощником или враждебно настроенной сущностью.

Довольно часто на дне моря встречаются всевозможные подводные дома (своего рода варианты подвалов), путь к кото-

рым ведет через различные ворота, туннели и картины² и вы­водит к ресурсным темам удачи и красоты. В приводимом ниже примере эти темы символически объединены в образе Жар-пти­цы (Д., 26-летний психолог, занятие в учебной группе ):

— Море, над морем летают ящеры, хватают рыбу... море спо­койное, песчаный берег... волна приятно холодит ноги...

— А если пройти немного поглубже?

— Вода прозрачная... водоросли, песок... Водоросли большие по­явились... они очень мягкие... редко растут...

— А дно?

— Дно песчаное, лежат большие камни и на них... мох темно-зеленый... Они очень мягкие... такие воздушные и прохладные...

— А если еще углубиться...

— Становится темнее... Кораллы появились... их очень много... Скат проплывает... очень большой...

— Как он на тебя реагирует?

—Он не обращает на меня внимания...

—Еще какие-то рыбы?

—Мелкой рыбы полно... Углубление... Разрушенный город... он окружен стеной, тоже уже разрушенной, ворота каменные, тоже разрушенные...

—А если пройти в ворота?

— Там туннель идет с гладкими стенами... черные стены... В конце свет виднеется... От пола отражается... по бокам мель­кают какие-то вспышки, как будто двери и через них свет идет... Не успеваю заметить...

—Если повнимательнее присмотреться...

—Большая комната, белые стены... свет... Непонятно, откуда свет идет... стены яркие и белые. На стенах гравюры какие-то. Люди изображены, сценки какие-то... Дракон и маленький всадник... У дракона на спине шипы торчат...

—Если попробовать как бы войти в картину?

—Дракон летает... вокруг всадника... Всадник защищается... отрубил кончик хвоста, и дракон сгорел... как бикфордов шнур...

—И что потом происходит?

—Всадник вытирает пот... Взял кончик хвоста и положил в сумку... Это старик... нет, пожилой человек... голова седая... очень большая...

² Различные знаки перехода — можно добавить сюда зеркало, книгу, нору, дупло, да и просто дверь.

—Может, он что-то скажет тебе?

—Поздоровался со мной... Предлагает с ним ехать... Сели на коня... По сторонам холмы... зеленые холмы... Этот всадник на викинга похож...

—И что происходит дальше?

—Переходим через висячий мост... Мост ведет в огромную пе­щеру... очень большая пещера... Очень темно... вдалеке свет мер­цающий.

—Если пойти на этот свет...

—Костры... огромный зал, и факелы... Люди сидят... много муж­чин, а женщин почему-то мало, они подают еду... Наверху си­дят какие-то большие птицы, как грифы... птицы смотрят вниз... Потолок уходит вверх, в самом верху маленькое круглое окошко... и через него видно небо...

—А что еще происходит?

—Этот человек, их вождь... он показал всем хвост дракона... Все закричали... Он бросил его в огонь, и тот превратился в пти­цу... огненную птицу... Она полетела, и упало несколько перь­ев... Я беру одно перо...

—Оно красивое?

—Да, очень красивое... красного, желтого и зеленого цветов... Их вождь говорит, что это перо дает человеку удачу... (Заметим, что символика цветов пера волшебной птицы (пти­ца счастья, Жар-птица) совпадает с эрготропной тройкой цве­тов³ в цветовом тесте Люшера и отражает высокий уровень активности, работоспособность на психофизиологическом уровне и ориентацию на достижение.)

Спуск на морское дно может привести нас в глубину Талас­сы, на уровень перинатальных матриц. Это волшебный дворец Мудреца и Анимы, территория алхимических превращений, интерфейс Света и Тени. Попадая в это место, клиент редко уходит с пустыми руками. Здесь мы практически всегда выхо­дим на уровень комплексного переживания, и символический мир образов, становясь мультимодальным, приобретает черты виртуальной реальности. В качестве примера приведем крат­кое изложение имагопутешествия женщины 28 лет, психолога, в ходе тренинга по интерактивной имагогике:

³ Красный, желтый, зеленый.

Молодая женщина видит море с песчаным дном и водорослями; на дне встречает аквалангис­та, затем находит небольшой сундук, где лежит кольцо с ру­бином, из которого выходит луч света. В самом глубоком месте, ограниченном скалами, появля­ется неясный образ какого-то человека в плаще — сначала это женщина с восточными черта­ми лица и длинными черными волосами, а затем маг,кото­рый готовит какую-то мик­стуру желто-красного цвета. Он дает выпить одну каплю, которая разогревает область желудка; в этой капле нахо­дится маленький ребенок.За­тем маг берет ее за руку и под­водит к озеру, состоящему изсвета. Она купается в нем, и этот свет обволакивает ее,вы­зывая ощущения тепла, рас­слабления и покоя. Поднимает­ся в небо, обнаруживает у себя крылья и летает. Приземляет­ся на поляну. На поляне про­изошли изменения: появиласьбереза, исчезли тучи, время года изменилось с августа на июнь, и трава стала более зеленой. Посидела в тени березы;прият­ные ощущения сочетания про­хлады и тепла.

Стандартный путь на дно.

Сокровища на дне моря как проявление скрытого ре­сурса.

Появление архетипических помощников.

Возрастная регрессия (дет­ские представления о рож­дении).

Включение перинатального уровня.

Мультимодальное ресурс­ное переживание.

Позитивная динамика ак­туального состояния.

Психофизический баланс на фоне возрастной регрес­сии.

Такие переживания, как правило, помечают особые точки личностного развития («пиковые», как сказал бы А. Маслоу) и являются своего рода фирменным знаком этого мотива — ко­нечно, в тех случаях, когда объединенный ресурс клиента и ве-

дущего позволяет «внутреннему источнику» предоставить в рас­поряжение сознания информацию о перинатальных событиях и осуществить мягкую трансформацию личности путем полу­чения доступа к архетипическим ресурсам.

А., мужчина 34 лет с депрессивным состоянием:

—Дно песчаное, ровное... вода такая щемная, как сгусток чего-то...

—Давайте приблизимся немного. Что-нибудь видно в этом темном?

—Это что-то плотное... выше моего роста... напоминает по плотности медузу...

—Можно обойти, посмотреть с другой стороны?

—Хм... с другой стороны... странно... прикован к нему человек... нет, не прикован, а на цепях соединен... Оно колышется, и чело­век вместе с этим плотным колышется...

—А что это за человек?

—Да этот человек — я... Затылок... как бы немного погружен в эту плотность... Она вроде выходит из затылка...

—Давайте посмотрим на эту темноту... Что можно еще уви­деть?

—Голова с какими-то ужасными глазами...

—Что это за глаза?

—Глаза эти в ужасе... Волосы как змеи... в разные стороны...

—Что еще там видно?

—Видно просто челюсть... Голова и глаза... в глазах ужас... От этого ужаса плотность становится почти каменной...

—Попробуйте поговорить с этой... частью... Почему она ис­пытывает такой ужас?

—Эта... голова говорит, что ужас от этого истока... От него может пойти поток... А он в голове рядом с этой плотностью... Ужас в том, что он может взорваться...

—Можно как-нибудь отсоединиться от этой плотности? Хотя бы руки... или ноги?

—Руки можно... и ноги...

—А спину?

—И спину... Человек оказался вниз головой... Его удерживает эта тяжесть...

—Он может чуть повернуть головой?

— Может...

— Повернуться и поглядеть на эту плотность...

— Ну, поглядел... и увидел почему-то череп... а в глазницах чер­ная тьма...

— Посмотрите, в глазницах покажется свет... очень далекий вначале...

— Идет мужчина со свечой... Приближается... плотный, лет шестьдесят, лицо чуть обрюзгшее...

— А глаза...

— Они смотрят на свечу...

— Он уже близко? Возьмите у него свечу.

— Угу...

— Посветите в эти глазницы... снаружи. Что в них видно?

— Как будто такая желеобразная плотность через эти глазни­цы полезла... как змеи...

— Куда она движется?

— Ко мне идет... Я пытаюсь взять рукой, она скользит и обви­вает тело...

— Пусть... разрешите обвить всего себя... Что сейчас можно почувствовать?

— Как будто все тело в коконе...

— Почувствуйте область живота. Какие там ощущения?

— В области живота... появилось какая-то легкость... легкое сияние...

— И как оно изменяется... что с ним происходит сейчас?

— Ну, просто становится больше... иногда напоминает пламя...

— Как это пламя связано с коконом?

— Внутри пламени цветок... Стебель цветка и является тем коконом... Лепестки... Внутри какой-то светящийся... шарик... шарики с шипами...

— Какие ощущения сейчас в области живота?

И взрываясь слезами, Я не верил, что нить Нас способна держать, Нас способна хранить. Я срывался — и в небе Шептал мне Ли Во: Это только любовь, Это только любовь... П. Кашин

— Ну... как нить, что ли... нить, может, он ею с чем-то связан...
Если потянуть за нить, весь живот должен
подниматься...

— А куда ведет другой конец нити?

— Вверх... Такое впечатление, что он в ноч­ном звездном небе...

— И с чем он там связан... в ночном звез­дном небе?

— Там на облаке сидит какоц-то старик... держит рукой за эту нить... Это уже

трубка какая-то... С другого конца трубки льется какой-то поток...

— А что внизу... там, где цветок?

— Там, в цветке, как золотой шар... с шипами такими остры­ми... Он стал такой большой, не совсем металлический, похож больше на растение... Одни шипы протыкают меня, а другие На­ташу (жена А.), и ей тоже больно.

— Давай поднимемся наверх, к старику... Спроси у него, что можно сделать, чтобы не было так больно?

— Он говорит, что нужно... немного отойти в сторону... тогда не будет так больно... Наташа всплыла на поверхность... У меня в груди остались вмятины... дырки от этих шипов... Ко мне при­ближается... плывет как дельфин... Это мальчик, да, мальчик... вижу трех маленьких мальчиков возле меня... Один Витя (сын Антона), второй — это я маленький, а третий похож на со­стояние в чреве матери... Глаза у него закрыты...

— Давай попробуем как бы войти в третьего... и почувство­вать... все, что можно почувствовать...

— Я чувствую дыхание... я дышу носом, но не носом... как будто трубка... Она выходит... Я в воде... Я дышу животом... Возду­хом из воды...

— Хорошо. Что еще можно почувствовать? Какие-то эмоции?

— Сейчас я немного... чувствую слезы... Но сейчас я дышу... как будто... дышу... всем небом, что ли... как бы вода, дышащая не­бом...

(Пауза 20 минут. Затем постепенный выход из трансового со­стояния.)

Я потерял ориентир, Но вспомнил сказки, сны и мифы. Я открываю новый мир, Пройдя коралловые рифы. В. Высоцкий

В некоторых психотерапев­тических подходах этот мотив, как и многие другие, использу­ется в «монологовом» режиме: хотя в такой ситуации мы можем встретить все основные символические атрибуты, все же основ­ным результатом таких акций, по-видимому, будет только раз­рядка подавленных стратегий поведения, чаще всего агрессии. Такой режим работы, конечно, теряет большинство преиму­ществ интерактивного варианта, поскольку возможность рас­ширения спектра выборов (символических стратегий) ограни­чивается из-за отсутствия канала «обратной связи», поддержи-

ваемой присутствием фасилитатора. Типичный пример «само­стоятельного погружения» приводит К. Томас (пациент — 26-летний студент с суицидальным поведением):

«В ожидании врагов я был сначала разочарован их отсутстви­ем. Огромная рыба подплыла ко мне снизу и посмотрела на мои половые органы. Превращение сделало из нее сексуально неудов­летворенную женщину. Остальные же животные вели себя по­дозрительно миролюбиво. Они делали все, о чем бы я ни попро­сил, хотя и с нежеланием. Носорог, за рог которого я держался, водил меня по кругу, а огромный черный крылатый конь позволил мне сесть на себя верхом, и я на нем скакал. Когда я отбивался от больших морских звезд и каракатиц, я получал удовольствие и был к этому готов. Останков от убитых не оставалось — я либо скармливал их другим, либо сжигал, а пепел закапывал в песок. Уставал я только от змей, которые обвивались вокруг конечностей, мешая двигаться. Несмотря на это, я очень хочу продолжать сражаться.

Я пошел через чашу леса и увидел Марию с младенцем. Я не мог обогнуть их и стал молиться. Мария с младенцем часто повто­рялись, в пещере иногда был Иосиф, или Мария была моей «под­ругой», а ребенок моим сыном. Я всегда видел ведьму в пещере: несмотря на ее протесты, я пришел к людям, которые были у нее в плену. Это была в основном молодежь, которая ужасно шумела, так что я даже не решался их освободить. Но когда я снова пришел к ведьме, люди, хотя я их не освобождал, пробе­жали мимо меня и выбежали все, кроме одной: в углу сидела моя мать, такая же, как была в действительности — задумчивая, страдающая от артрита. Я позвал двух ангелов и сказал, что­бы они ее оттуда вывели. Во время разговоров с ведьмой о бес­смысленности ее действий я ударяю ее плашмя мечом. Нечаян­но я отрубаю ей голову. В другой пещере в нише я вижу черново­лосого черта с золотыми сверкающими глазами. На мой вопрос, почему он там, он сказал, что причинил людям много зла. Я ду­маю, что это я сам. Потом повторилась встреча с китом. Внутри кита я вижу освещенную лампой комнату и пожилого мужчину среднего роста, который утверждает, что он мой отец, и приветствует меня как своего сына. Меня это беспоко­ит. Как правило, все пещеры выходят к свету. Освещенные ка­менные своды, зеркальный зал, плато. Недалеко за мной плыла

жирная рыба, безобидная. Она меня раздражает. Я протыкаю ее копьем и беру в руки, чтобы отрезать ей голову. Она оказы­вается моей девушкой».

Я еще продолжал дергаться, когда Котяра оторвал меня от земли. Потом я заплакал: — Если я достаточно взрослый, чтобы уби­ вать, значит, достаточно взрослый, чтобы насиловать женщин! Котяра ласково погладил меня по голове: — Успокойся, мой маленький петушок... Скоро и ты станешь настоящим мужчиной. Г. Роббинс. Искатели приключений

Это одиночное плава­ние, в ходе которого наш герой встречается с раз­нообразными архетипи-ческими фигурами, по сюжету напоминает ти­пичные сновидения па­циентов с неврозами — та же погруженность в авто­матически повторяющийся фантазм секса и насилия, та же фиксация на биполярной фигуре «плохой —хорошей» матери и удаленном от идеала (вершины) отце. Сновидящий исполь­зует те же самые «краткосрочные» стратегии, с которыми мы уже неоднократно встречались, в частности, в первой главе, когда рассматривали сновидение женщины, в котором шла борьба с чудовищем, замаскировавшимся под бабушку. В обо­их случаях действует популярный принцип: если враг не сдает­ся, его уничтожают, никаких переговоров с ведьмами и волка­ми, никаких пирогов и горшочков с маслом. Существует ли другой подход? Возможно.

«Некоторые называют системное мышление «новой безрадо­стной наукой», потому что оно учит нас, что наиболее оче­видные решения не работают; в лучшем случае они дают крат­ковременное улучшение, но в итоге все оказывается хуже, чем было. Но у этой истории есть и другая сторона. Системное мышление также показывает, что малые, хорошо продуман­ные действия могут стать причиной значительного и устой­чивого улучшения, если сила была приложена в правильном месте».

П. Сендж. Пятая дисциплина (Senge, 1994)

Простые стратегии приводят лишь к кратковременному разрешению проблемы, но потом побочные эффекты, возник-

шие в результате активного применения этих решений, заводят в полный тупик. Переговоры — более сложный путь, который является предпочтительным в том случае, если мы хотим учесть интересы всех задействованных участников («элементов сис­темы»).

Море: резюме

1. Универсальный символ бессознательного.

2. Содержит (даже в случаях так называемой «нормы») зна­чительное количество диссоциированных объектов, свя­занных с темами смерти и сексуальности.

3. Мотив нежелательно использовать до ознакомления с «кар­той имагомира» по основным символическим мотивам.

4. Может использоваться при создании различных терапев­тических образов и метафор (спокойное море — беско­нечный покой, уединение, трансценденпия Эго, ритм на­катывающихся волн и др.).

Часть IV УРОВНИ СВОБОДЫ

Медитативный ум смотрит, слушает без слов, без ком­ментариев, без мнений, внимательный к движениям жизни, ко всем взаимоотношениям, которые возника­ют днем. А ночью, когда тело отдыхает, медитативный ум не видит снов, потому что он бодрствовал стечение целого дня. Только ленивый видит сны — потому что только полусонный ум нуждается в указаниях и наме­ках на свое собственное состояние.