Как приспособить группу к себе

Вы получили повышение и стали первым лицом. Как обычно поступают волевые (т. е. глупые) или незнако­мые с психологией управления руководители? Сразу же начнут «революционные преобразования» и наломают таких дров, что через год их хоть снимай. И дело не в том, что они плохие специалисты. Как раз наоборот. Но, не зная законов управления и основных задач руково­дителя, о которых мы говорили выше, – защита боль­шой наружной границы, управление групповым процес­сом, подбор кадров, распределение материальных благ и т. д., они вступают в конфликтные отношения с руко­водителями смежных организаций и с подчиненными, которые привыкли к другому обращению. Начинаются конфликты. Здесь могут быть три варианта исхода.

Первый вариант. В результате участившихся кон­фликтов здоровье руководителя подрывается, и через несколько лет такого нервного управления после оче­редного инфаркта миокарда или кровоизлияния в мозг его отправляют на инвалидность, хотя предприятие за­метно продвинулось вперед при его руководстве. Вый­дя на пенсию, он как бы ни крепился, продолжает пере­живать, а по-научному, находится в подостром невро­тическом состоянии, покинутый «неблагодарными» подчиненными, учениками, а иногда и женами и деть­ми, и погибает в одиночестве. Ни он, ни его близкие не догадываются обратиться к психологу или психотера­певту. Если же последние придут к нему, когда он еще находится в руководящем кресле, и предложат свои ус­луги, он, конечно же, откажется от них.

Второй вариант. Он заболеет, но не очень тяжело и довольно быстро. Дело ограничится приступом стено­кардии, временным нарушением мозгового кровообра­щения, язва желудка не успеет перейти в рак, тогда у него есть шанс попасть вовремя к квалифицированному психологу или психотерапевту, у которого он обучится психологии управления и останется на руководящей должности. Тогда он укрепит здоровье и, возможно, продвинется по службе еще дальше. Об одном таком случае я писал в главе «Психологическое айкидо». Ф., молодой директор совхоза, за довольно короткий срок успешного хозяйствования настолько испортил свои отношения как с вышестоящими, так и с нижестоящи­ми, что с подозрением на инфаркт миокарда, затем на опухоль головного мозга попал вначале в терапевтичес­кую, затем в нейрохирургическую клинику, а уж только потом к нам. Две недели я его убеждал, что корень его болезни в неумении управлять, что ему следует изучить психологию управления. Тогда же, когда он ею овладел, он быстро избавился от всех своих болячек. Сейчас он процветает и, самое главное, внутренне спокоен.

Очень жаль, но многочисленные курсы повышения управленческой квалификации дают незначительный эффект, и не потому, что там низка квалификация пре­подавателей, а потому, что основное время уделяется проблемам чисто экономического порядка. Психологии управления выделяется всего несколько часов. Здесь можно только ознакомить с состоянием проблемы. Кро­ме того, первые лица, добившись уже своего и призна­вая важность этого вопроса на словах, внутренне не пере­страиваются и продолжают управлять прежними волюн­таристскими методами. Я как-то присутствовал на встре­че нашего мэра с интеллигенцией, журналистами и де­ловыми людьми города и от имени интеллигенции вы­разил готовность принять участие в психологической подготовке руководителей нашего города. В заключи­тельном слове мэр поддержал мое выступление и заключил, что обучался психологии общения в Кембриджском университете. Чтобы подчеркнуть свою осведомленность, он сказал, что существуют три формы общения – добро­желательные, агрессивные, в форме скрытой агрессии, и обещал всяческую поддержку. Надо сказать, я вдохновился. Не знаю, что меня удержало, но на прием к нему сразу не пошел. Вскоре его сняли, и он стал председателем ассо­циации предпринимателей. Я даже обрадовался. Поду­мал, что в этой конкретной должности он меня скорее поддержит. С только что изданной книгой пошел к нему на прием, но через три минуты понял, что мне нечего у него делать. Все, что он говорил раньше, были просто слова. Он считал, что все это хорошо за рубежом, а к нашим условиям не подходит, т. е. овладел демократической терминологией, но оставался автократом в душе, сам того не сознавая.

Третий вариант. Руководителя успевают снять до того, как он заболел. К сожалению, после этого он, если не заболе­вает, становится склочником. Привыкнув к власти, он не мо­жет от нее отказаться. Он пишет жалобы во все вышестоящие инстанции и тем самым реализует свои амбиции.

Я знаю одного подполковника, которого в результате служебного конфликта понизили в должности. Он стал добиваться справедливости. Вскоре его уволили из армии. Дело было в 1980 году. Он до сих пор в конфликте. А чего добивается? Небольшой прибавки к пенсии и присвоения звания полковника. Добивается этого он путем угроз. Удовлетворение получает от того, что называет высокопо­ставленных лиц, к которым обращается со своими прось­бами. Сейчас он уже дошел до министра обороны и скоро начнет атаку на президента. Настроение у него всегда раз­дражительно-гневливое, он чувствует себя окруженным врагами и все время занят. А если бы он остался в армии, самое большее – быть ему полковником, а так он аж до президента поднялся. Когда я ему предложил бросить эту канитель и сказал, что эти пятнадцать лет он мог бы заниматься своим делом и решил бы все вопросы, он категорически отказался. Он же теперь на одной ноге с президентом!

На что же я надеюсь, дорогие руководители?

У многих из вас на книжных полках в кабинетах я видел соответствующую литературу, но по стилю вашего общения понимал, что вы ее не читали или, если читали, то сведения, содержащиеся в ней, не усвоили. Но вот когда вы заболеете или у вас разовьется депрессия, может быть, вам станет ясно, что надо действовать, и эта книга – инструкция. Вот на что я надеюсь.

Итак, вы – первое лицо. На встрече с сотрудниками, которые находятся в вашем непосредственном подчине­нии, расскажите немного о себе и о своих планах, касаю­щихся совместной деятельности. Обязательно следует упомянуть о своем семейном положении и материальном благополучии. Тогда, может быть, кое-что удастся скрыть, кроме того, вы сэкономите рабочее время сотрудников на разговоры о вас.

Если дело не горит, попросите, чтобы какое-то время заместитель руководил, а вы бы просто наблюдали. Это необходимо для диагностики структуры группы, выявле­ния неформальных групп и слабых звеньев. Как известно, прочность цепи определяется прочностью слабого звена. Далее необходимо найти контакт и наладить отношения с лидерами неформальных групп. Затем займитесь слабым звеном. Все ваши действия будут известны всему коллективу. Когда вы доберетесь до последнего подразде­ления, там уже не будет необходимости делать замечания.

Только после этого можно собирать весь коллектив и излагать скорректированную вами программу. Желатель­но, чтобы ваши идеи были предложены руководителя­ми подразделений и лидерами неформальных групп. Не требует дополнительных оснований положение, что ру­ководителю не стоит входить ни в одну из неформальных группировок, чтобы управление не перешло к ее лидеру.

Вы заметили, что я все время ратую за постепенность. Тогда получается быстро. И даже собственные установки следует менять медленно, ибо люди привыкли выпол­нять старые программы. Они вошли в их Родителя, при­обрели автоматизированный характер.

В качестве иллюстрации хочу привести один пример. Старший тренер одной футбольной команды имел обыкновение менять установку иногда за несколько минут до игры. Она была проста для усвоения, но все-таки не выполнялась. Тренер ругался, кричал, негодовал. Почему установка не выполнялась? Игроки были под­готовлены к игре определенным образом и сразу изме­нить себя не могли. Получалось так, что они уже не могли играть по-старому, но еще не научились играть по-новому. Когда он это понял, то перестал так действовать.

Как снять начальника

Обычно, когда возникает недовольство начальником, питается жалоба в вышестоящие инстанции, приезжает комиссия, проверяет деятельность учреждения. Делает замечания. Все остается на своих местах.

Хочу сразу заметить, что если начальник на месте, то своей деятельностью вы только укрепите его положение. Еще раз хочу напомнить, что некомпетентность не есть основание для увольнения. Жалобы в вышестоящие инстанции обычно не проходят. Давайте подумаем, почему?

Действуют законы иерархии и законы психологии. Законы иерархии связаны с родительским чувством. Мой подчиненный как бы мое дитя. И когда на него жалуются, я неосознанно становлюсь на его защиту. В соответствии с законами психологии, когда на человека нападают, я его защищаю (вспомните треугольник судьбы – каждая Жертва находит себе Избавителя). Здесь действует закон идентификации. Хотя я под машину не попал, я возму­щен водителем, ибо неосознанно (Становлюсь на место жертвы (ведь на этом месте мог бы быть и я!).

Ну а если я один раз спас человека, то потом у меня к нему возникают родительские чувства, он как бы стано­вится ближе. Любой врач это может заметить. Очень приятно встречать человека, которого ты спас. И чем тяжелее было состояние больного, чем больше трудов было положено, чтобы «вытащить» его, тем психологически он становится тебе ближе. Вот почему повторные жалобы еще более неэффективны.

Пытаясь снять начальника, подчиненные создают «об­щественное мнение», сообщая о нем негативную инфор­мацию равным с ним по должности. Но последние его защищают. Тут действует механизм идентификации: они тоже воюют со своими подчиненными.

Мало кто догадывается, что, если хочешь снять своего начальника,его следует... хвалить. А если уж ругать, то ругать начальника/своего начальника, которым чинит последнему препятствия, не дает ему, прогрессивному, сделать все, что тот задумал. Хвалить своего начальника равным ему по должности. Хорошо ли идут дела в группе, плохо ли, при таком подходе ваш начальник приобретает врагов более могущественных, чем вы. Правда, если дела идут успешно, своей деятельностью по снятию нача­льника вы сделаете ему хорошую рекламу.

А теперь подумайте, какая реакция будет у тех, кому вы хвалите своего начальника?

Вышестоящий начальник никогда не поверит вашему начальнику, что тот не организовывал кампанию в свою защиту. Равные вашему начальнику по должности будут завидовать ему, потому что его любят подчиненные. На очередном совещании кто-нибудь из них выступит и скажет, что дела в вашем подразделении идут плохо потому, что ваш начальник распустил своих подчиненных, т. е. вам несколько месяцев планомерной работы, и вашего начальника снимут. К вам же не будет никаких претензий. Вы же его хвалили, как могли!

А вообще-то лучше всего не тратить время на такие дела, а заниматься собою, своим личностным и профессиональ­ным ростом. Это растение, когда ему становится тесно, не может само перейти на другое место и зависит от садовника. Вы же можете уйти с того производства, которое мешает вашему росту, а сейчас можно создать и свое собственное.

Только уходить следует тогда, когда пребывание в данной группе становится тормозом для личностного роста, а не из-за конфликтных отношений. Наоборот, если отношения конфликтны, в группе следует оставаться до тех пор, пока не станут ясны механизмы конфликта и он не будет изжит. Если эта работа не проведена, то и на новом месте конфликты неизбежны, потому что в принципе законы общения везде действуют одинаково. Сценарий ваш не изменился, и в другом месте вы буде­те играть в той же трагедии.

Кто есть кто

Хочется высказать своемнение об особенностях кол­лективов, в которых и с которыми мне приходилось иметь дело. Как и раньше, я просто высказываю свое мнение и не настаиваю на том, что это истина в послед­ней инстанции. Я здесь буду говорить о своем опыте работы с этими коллективами не для того, чтобы чита­тель узнал мою биографию, а для того, чтобы он мог решить, в какой степени мне можно доверять при изложения тех или иных тем.

Иногда это будет взгляд изнутри, иногда со стороны.

Замечу, что взгляд со стороны иногда подмечает то, что самим участникам группы примелькалось и стало незаметным, но тем не менее имеет решающее значе­ние. Не исключены некоторые повторы.

Лучше я знаю медицинские коллективы, неплохо и военные: все-таки за спиной шесть лет кадровой служ­бы в войсках в качестве старшего врача части. Конечно, я не был рядовым, но со всеми жалобами солдаты обычно идут в медпункт: больше идти им некуда. Два года солдатом был мой старший сын, и я его навещал. В качестве профессора некоторое время работал на кафедре военной психологии в высшем военном училище. Эпизодически приходилось консультировать в военных госпиталях. Думаю, мне знакома педагогика высшей школы. Десять лет я преподавал студентам, последние пятнадцать лет работаю на факультете усовершенствования врачей. Полагаю, к моему мнению можно прислушаться, когда я буду вести речь о спортивных коллективах. Сам я когда-то участвовал в соревнованиях по штанге. Уже будучи спортивным психологом, участвовал в областных сорев­нованиях по настольному теннису. Как спортивный психолог консультировал футбольную и гандбольную команды, выступавшие тогда в высшей лиге, готовил отдельных спортсменов (имеется в виду психологическая подготовка) к участию в чемпионатах страны, Европы и мира. Консультировал также на заводах, в банках, строительных объединениях и книжных издательствах. Со средней школой у меня довольно тесные связи. Десять лет собственной учебы, пятнадцать, когда в ней учились мои сыновья. Во время их учебы, да и потом, я активно выступал с беседами и лекциями перед родителями, учениками. Вел семинары для учителей. Моими пациентами были ученики, родители и учителя, чьи болезни так или иначе были связаны с психотравмирующим влиянием школы. Сейчас в некоторых школах психологами работают мои ученики, так что в своем изложении я пользуюсь также их информацией и выводами.

Что касается семьи, то я уже справил серебряную свадьбу. У меня двое взрослых сыновей, которых я в свое время испортил, сам того не понимая, и которым в какой-то степени помог исправиться после того, как занялся психокоррекционной и психотерапевтической работой. Здесь, думаю, мой опыт наиболее значителен, и, если хватит сил, я когда-нибудь напишу книгу о вос­питании и перевоспитании детей. Мною разработано сценарное перепрограммирование, основы которого изложены в первой части этой книги. Да и сейчас боль­шую часть лечебной работы приходится посвящать кор­рекции семейно-сексуальных отношений.

1. Лечебные учреждения

Схема межличностных отношений представлена на рис. 3.2.

Да простят меня коллеги за то, что я в научно-попу­лярной литературе раскрываю тайны цеха. Но я в основном рассказываю о своих работах и работах своих учеников. И после того как над медиками поиздевались некоторые представители средств массовой информа­ции, обвиняя в том, в чем на самом деле виноваты не мы, я думаю, что критический взгляд изнутри привле­чет внимание серьезных деловых людей к нашим труд­ностям. Общеизвестно, что здоровье человека только на 10 процентов зависит от состояния дел в медицине, но к нашему голосу стоит прислушаться. Ведь мы находимся на вершине дерева неблагополучия и нам видны корни уродливого воспитания, ствол издевательств в молодом возрасте, ветви конфликтов и кризисов периода зрелос­ти и плоды болезней.

Итак, отношения между медиками и больными, если они не налажены, могут вести к серьезным клиничес­ким последствиям. В медицинской литературе это про­блема иатрогений.

Обычно приводятся примеры, когда неосторожные слова врача приводят к развитию тяжелого нервного расстройства.

Лаборантка по ошибке на рентгенограмме больного раком легкого поставила фамилию другой больной. Узнав о том, что у нее подозревают рак легкого, больная дала тяжелый нервный срыв, и хотя недоразумение было ликвидировано, больная еще много лет болела невро­зом навязчивых состояний, о чем с возмущением писа­ла одна из центральных газет в годы застоя. Медиков примерно наказали, а авторитет врачей по механизмам идентификации упал по всей стране. И у нас в лечеб­ных учреждениях многие тревожные больные достав­ляли беспокойство медикам, но главное, сами длитель­ное время находились в большой тревоге.

Если бы корреспондент не гонялся за сенсацией и знал бы истинное положение вещей, он бы увидел и другую сторону проблемы. Конечно, лаборантка допус­тила возмутительную халатность, и ее следовало нака­зать. Но есть и другая сторона конфликта – личность больной. Это тревожно-мнительный человек, для кото­рого данный эпизод оказался последней каплей. Не этот случай, так другой привел бы ее к этой форме невроза. В последней части этой книги «Неврозы» я пишу о том, что корни невроза уходят в раннее детство. И это не только мое мнение. Данное положение доказано 3. Фрей­дом, А. Адлером, К. Хорни, Э. Берном, В. М. Мясвопевым и многими другими. Но ведь вся критика направ­лена на лаборанта, рентгенолога и главного врача. Госу­дарство, школа и общественные организации, не научив­шие родителей правильно воспитывать детей, да и сами родители остаются в стороне.

Досталось и моей родной психиатрии. Но искаже­ния в профессиональной деятельности допускали толь­ко те психиатры, которые выполняли специфический заказ партийно-правительственного аппарата. Большин­ство психиатров действовали в соответствии со своей квалификацией и руководствовались собственной совес­тью. Но тень пала на всех. Стационирование психичес­ких больных с социально опасным поведением сейчас затруднено. Не исключено, что их жертвами могут стать и сами корреспонденты.

Как-то мы проводили исследования психологичес­кого состояния больных в хирургической клинике, воз­главляемой хирургом мирового класса профессором Вадимом Ивановичем Русаковым. И что же оказалось? На неосознаваемом уровне недоверие к врачу, страх при общении с ним были у многих больных, хотя на уровне сознания они испытывали уважение к врачу и сами его выбирали. Психологическая подготовка таких больных перед операцией способствовала более благополучному течению послеоперационного периода.

К сожалению, нередко нарушены отношения между врачами. Иногда заведующий отделением ругает в при­сутствии больного лечащего врача, подрывая его авто­ритет и свой собственный в глазах больного. А если ав­торитет лечащего врача очень высок, то только свой соб­ственный. Но главное то что у больных при этом повы­шается уровень тревоги.

Нередко нарушены отношения между врачом и мед­сестрой. И это тоже отрицательно влияет на состояние больного. Последнему трудно разобраться в квалифи­кации медработника. Чаще больной оценивает ее по душевной теплоте, которая исходит от него. Как прави­ло, больной больше имеет душевной теплоты от медсе­стры. Не надо вам объяснять, чей авторитет падает, когда врач ругает медсестру, к которой больной относится хо­рошо. А если авторитет врача падает, тревога у больного усиливается.

Совершенно не изучен групповой процесс, который идет среди больных. К сожалению, здесь дело пущено на самотек. Беседы среди больных и воздействия антилидеров иногда оказывают решающее влияние на судьбу больного.

Вот один из примеров, взятых из лечебной практики клиники В. И. Русакова.

На лечение поступил больной со стриктуройуретры (сужение мочеиспускательного канала, в результате которого затруднено или невозможно мочеиспускание). Ранее он безуспешно ле­чился во многих больницах страны. Поступив на лечение в клинику В. И. Русакова, он радостно сказал в палате о том, что теперь быстро выздоровеет. Первый этап операции прошел успешно. Он спокойно ожидал второго, но кто-то из больных сказал ему: «Зря радуешься! Еще десять будет!» Больной очень расстроился. У него возник вегетативный приступ. Приступ сняли. Операция прошла успению, но развился невроз навязчивых состояний со страхами повторения приступа. Невроз протекал настолько неблагоприятно, что больной был переве­ден на вторую группу инвалидности, и только длительное ле­чение у психотерапевта помогло ему избавиться от невроза. Теперь, когда в клинике налажена психологическая помощь, таких казусов больше не встречается.

К сожалению, психотерапевтическая помощь даже в медицинских учреждениях налажена плохо. Наш опыт, описанный выше, позволил свести практически на нет случаи патрогении.

Приведу один из примеров положительного влияния на пациентов психологической работы.

К нам поступила больная в состоянии периодической спячки. Заснула, она у нас в отделении, что вызвало тревогу у боль­ных. С больными была проведена беседа. Их успокоили ска­зав, что больная обязательно проснется. Но если сказать чест­но, тогда мы еще не знали, как ее лечить. А когда не знаешь, что делать, то идешь в библиотеку. Три дня упорных поисков дали положительные результаты. В книге, опубликованной в 1911 году, был описан лечебный прием, с помощью которого нам в течение пяти минут удалось вывести больную из пяти­дневной спячки. Радость была общей, танках больные прини­мали активное участие в уходе за пациенткой, когда она спа­ла. Следует отметить, что после этого случая у многих больных отделения резко улучшилось состояние.

Большое значение в выздоровлении больных имеет психологическое состояние родственников, среди кото­рых тоже идет групповой процесс. И его следует взять под контроль. Поэтому мы регулярно беседуем с родст­венниками больных и стараемся эту работу вести сразу со всеми родственниками. Во-первых, используется по­ложительное эмоциональное влияние родственников друг на друга, а затем и на больных, во-вторых, эконо­мится время. Ведь тревожные родственники стараются видеться с врачом почаще и подольше.

2. Педагогические учреждения

Школа

Модель межличностных отношений напоминает та­кую, которую мы наблюдали в лечебных учреждениях (рис. 3.3.).

К сожалению, наша школа пока еще работает на троечника, посещение ее является обязательным, пре­стиж учительской профессии низкий, а зарплата малень­кая. Вот почему никто из школьников не идентифици­рует себя с учителем, "а в пединститут идут лишь в край­нем случае.

Постоянная работа в атмосфере принуждения школь­ников к приобретению знаний формирует весьма типич­ный портрет педагога, находящегося в состоянии нераз­ряженного гнева, которое уже самим учителем не заме­чается. Но по этому портрету мы безошибочно узнаем учителя в любой обстановке.

Невротизация учительского корпуса самая высокая. Массовые обследования показывают, что у учителей наблюдается до 400 невротических реакций в год. Это означает, что по два-три раза в день, а иногда и чаще, учитель или разряжает свой гнев на ученике, или пла­чет где-нибудь в закутке, или думает о бессмысленнос­ти своего существования, или мысленно продолжает доказывать правоту своему начальнику, а все это отвле­кает от работы. Вы можете спросить, почему два-три раза? А вы из 365 дней года уберите двухмесячный от­пуск, выходные, а из числа учителей тех, которые вооб­ще не дают невротических реакций, для которых педа­гогическая работа в радость. Вот и получается, что невротизированный учитель дает две-три невротические реакции в день.

Между тем профессия учителя может приносить большую радость. Помочь в этом может овладение пси­хологией управления. Все описанные выше группы и психологические процессы можно наблюдать в классе. О приемах работы с антилидером я уже рассказывал. Некоторые из них разработали сами учителя, которые проходили психологический тренинг в нашем центре.

Так, один учитель рисования, когда демонстрировал репродукции картин в классе, не только рассказывал об их художественной ценности, но и просил учеников определить стоимость продуктов на натюрморте или же туалетов на прекрасных дамах. Дети подолгу смотрели на картины и привыкали к прекрасному. На уроках была творческая атмосфера. Исчезла необходимость в окриках.

А антилидера учитель делал центром внимания в классе. Так, например, он сажал его перед учениками и просил, чтобы весь класс попробовал его нарисовать.

К сожалению, большинство школьников, даже стар­шеклассников, нередко не имеют представления о том, чем они будут заниматься в этой жизни. Мальчики не­доуменно пожимают плечами, девочки говорят, что хо­тели бы «найти человека». Не стать человеком, а найти человека! Спрятаться за спину мужа?

На прием ко мне часто приходят (или их приводят родители) девушки и юноши в депрессивном состоянии. Они уже разочарованы в жизни, не видят никакой пер­спективы и говорят о бессмысленности дальнейшего существования.

Можно сказать, что в школе учебно-карьеристская группа весьма малочисленна. В культурно-развлекатель­ную входит большое количество школьников. То жеможно сказать и об алкогольно-сексуальной группе (в младших классах – это нарушители порядка).

К сожалению, в школе психологи чаще занимаются диагностической работой, тестированием. А лучше сде­лать упор на тренинговую работу. Мы имеем положи­тельный опыт работы, но только тогда, когда в группы приходят добровольно, а цели ставятся вполне опреде­ленные. Так, например, подготовка к службе в армии. Тематика – как уберечься от дедовщины. Популярны школы красоты для девочек и т. п.

Приведу пример беседы с девушкой, которая разоча­ровалась в личной жизни.

Девушке 16 лет. На прием ее привела мама. Девушка в пос­леднее время стала раздражительная, неуправляемой, снизи­лась успеваемость, дерзят родителям и учителям. На приеме держится напряженно и с высокомерием. Весь ее вид как бы говорит: «Знаю я вас всех! И ты будешь сейчас учить жить!» Во время беседы удалось выяснить, что учеба ей стала неинте­ресна, планов на будущее нет, друзья примитивны, родители нудят. С другом, семенным мужчиной, который обещал ра­зойтись с женой и жениться на ней, когда ей исполнится 18 лет, в последнее время отношения стали неопределенными. Создается впечатление, что он хочет ее бросить. Девушка ра­зочаровалась в жизни и любви.

Я: Так, значит, ты разочаровалась в любви. А как ты пони­маешь любовь?

Она: Любовь – это когда тебя понимают.

Я: Что ты еще ждешь от любимого?

Она: Ну, чтобы он был умным, красивым, чтобы с ним не стыдно было показаться в обществе, чтобы он был интересным собеседником.

Я: Наверное, чтобы еще хорошо зарабатывал?

Она: Конечно!

Я: Да, хочешь ты многого. А что ты можешь дать любимому?

Она (несколько растерянно): Ну, не знаю...

Я: Я, правда, несколько иначе понимаю любовь. Любовь – это активная заинтересованность в жизни и развитии объекта любви. Давай мы сейчас проведем небольшим эксперимент. Тебе подошел бы молодой человек, который в конечном итоге достиг бы такого положения, как я? Сбрось с меня лет 35. С внешностью тогда у меня все было в порядке, я, похоже, не глуп, неплохо зарабатываю и достаточно интересный собесед­ник, даже лекции читаю и книги пишу. В обществе со мной тоже не стыдно показаться. Подходит тебе такой кавалер?

Она: Да.

Я: А что ты мне можешь дать?

Она: А что вам нужно?

Я: Редактировать мои работы, делать переводы, встретить гос­тей, в том числе и из-за рубежа. На приемах и конференциях определить, с кем бы стоило начать сотрудничество. В минуты отдыха поиграть со мной в теннис или шахматы. Следить за периодической литературой.

Она: Но я этого ничего не умею.

Я: Следовательно, ты ничего не можешь сделать, чтобы спо­собствовать моему росту и развитию, т. е. любить ты не уме­ешь. Получается, единственное, что ты мне можешь предоста­вить, – это твое тело.

Она: А вот это уж дулечки!

Я: Вот видишь, даже в этом ты мне отказываешь. Но если честно сказать, и тело твое мне не нужно. Думаю, и в сексе от тебя мало толку. Тебя еще учить и учить! Так вот, рыцарь на белом коне безусловно когда-нибудь явятся, но в прекрасное далеко он увезет не тебя.

Она (задумавшись, с некоторой растерянностью): Так выхо­дит, мне еще рано говорить о любви? Я ведь ничего хорошего не могу дать любимому человеку!

Я: Правильно! Ты умная девушка!

Она: Так что же мне делать ^э

Я: Подумай!

Она: Выходит, мне нужно учиться любить! А как же быть с сексом?

Я: Я не хочу морализировать. Решай, как знаешь. Но думаю, если ты начнешь учиться любить, тебе будет не до секса. Ведь тебе нужно будет стать хорошим профессионалом в каком-либо виде деятельности, изучить языки, овладеть хорошими манерами, научиться играть в теннис, шахматы и т. д.

Девушка ушла от меня несколько подавленной, но уже около года ходит в группу личностного роста. Та проблема, которую она ставила, перестала быть актуаль­ной: прежний друг ей теперь представлялся примитив­ным человеком. Теперь она собирается поступить в ме­дицинский институт, занимается с репетиторами.

В школе среди учеников младших классов большая группа, которую условно можно назвать разгильдяйской, к седьмому-восьмому классу она станет алкогольно-нар-команической, а чуть попозже – алкогольно-наркомано-сексуальной. В этой группе не только тупицы. Среди них много Евгениев Онегиных, им скучно плестись за двоеч­никами, и неизрасходованная энергия пойдет на проведе­ние времени в этих группах. Нередко последние начинают носить анти социальный характер. Вот как описывает эти группы известный детский психиатр А. Е. Личко.

Группа может стать жестко регламентированной с наличием постоянного лидера, фиксированной ролью каждого члена группы, его твердым местом в иерархии взаимоотношений между членами группы (одни помы­кают, другие подчиняются). Вожак завоевывает свое место в борьбе с другими, изгоняя из группы тех, кого не удается подчинить. Есть у него и Цепная собака – обычно физически сильный подросток с невысоким интеллектом, кулаками которого лидер держит группу в повиновении, есть антилидер, мечтающий занять место лидера, есть «шестерка», которым все помыкают, и т. п. Нередко такая группа обладает своей территорией, тща­тельно оберегаемой от вторжения сверстников-чужаков, особенно членов аналогичных групп, в борьбе с кото­рыми протекает жизнь. Состав группы довольно стаби­лен. Прием новых членов нередко сопряжен с особыми испытаниями и ритуалами. Обнаруживается склонность к внутригрупповому символизму – условные знаки, свой язык, клички, особые отметки на одежде. Подобные группы образуются из подростков мужского пола сред­него и старшего возраста.

Свободные подростковые группы – другой тип групп, отличающийся нечетким распределением ролей, отсут­ствием постоянного лидера. Его роль исполняют различные члены группы в зависимости от того, чем в дан­ный момент заняты подростки. Состав группы неста­бильный – одни уходят, другие приходят. Жизнь груп­пы минимально регламентирована, нет каких-либо чет­ких требований, которым необходимо соответствовать, чтобы примкнуть к группе.

Описанные выше группы обычно многочисленны, если педагогический процесс в школе поставлен неин­тересно, и ребята не видят смысла в учебе. Нестабиль­ность последней группы позволяет при хорошем знании группового процесса привлечь этих ребят к серьезной учебе, ибо ядро здесь не столько лидер, сколько хобби. А последних может быть множество.

Интеллектуально-эстетические увлечения связаны с глубоким интересом к самому предмету (музыке, рисо­ванию, искусству и т. п.). Сюда же относится склонность к изобретениям, конструированию, сочинению стихов. Окружающим подобные занятия могут показаться не­нужными и даже странными. Но для ребят они чрез­вычайно важны. Иногда им безразлично, как на это смотрят другие, иногда они пытаются в свои увлечения вовлечь окружающих.

Ко мне на консультацию привели девушку 16 лет с подозрением на шизофрению. Она была так увлечена эстрадным певцом Богданом Титомиром, что даже ор­ганизовала группу из 60 подростков. Они собирали все записи песен певца, знали, где он гастролирует. Заодно они имели представления и о многих течениях эстрад­ной музыки. Моя клиентка (не поворачивается язык назвать ее пациенткой) вступила в переписку с певцом. Зная, что он не женат, она собиралась познакомиться с ним во время гастролей и постараться выйти за него за­муж. Неистовость этого увлечения привела к тому, что она отдавала этому делу все время в ущерб учебе, отдыху и другим развлечениям. Все это, конечно, насторожило родных.

Я, вместо критики, предложил ей содействие в ее попытках выйти замуж за Титомира и предложил ос­воить практическую психологию. Во время занятий ее Кругозор настолько расширился, что она потом с улыбкой говорила о своих увлечениях. Я просто применил известный в психотерапии прием подстройки под па­циента, а затем его ведения.

Бывают группы, организующиеся вокруг телесно-мануальных увлечений. Школьники пытаются укрепить свою силу, выносливость, приобрести ловкость, опре­деленные умения или ручные навыки. В таких случаях они идут заниматься в спортивные секции, кружки руч­ного творчества, автомобилизма и т. п.

Некоторые подростки проводят время в неутомимом поиске новой легкой информации. Они испытывают потребность в постоянных поверхностных контактах, позволяющих обмениваться подобными новостями. Когда появились видеосалоны, они стали бичом для школы. Многие подростки все свое время тратят на про­смотр кинобоевиков, эротических фильмов, фильмов ужасов и т. п. Контакты и знакомства предпочитаются такие же легкие, как и сама поглощаемая информация. Все усваивается на поверхностном уровне и главным образом для того, чтобы передать другим. Полученные сведения легко забываются, в их смысл глубоко не вни­кают, каких-либо выводов из них не делается. Увлече­ния становятся путем ухода от неприятностей, серости обыденной школьной жизни и могут лежать в основе нарушений поведения.

Почему именно в подростковом и юношеском воз­расте начинают наблюдаться реакции группировки и групповой процесс идет особенно интенсивно?

К сожалению, бытует масса мифов. О мифах сексу­альной жизни уже говорилось в главе «Психологичес­кий вампиризм». Здесь хотелось бы рассказать еще об одном мифе, который называется «пубертатный криз». Раскроем учебник В. В. Ковалева «Психиатрии детско­го возраста». В нем описываются две последовательно сменяющиеся фазы психических, прежде всего личност­ных, изменений: негативная и позитивная. Для первой фазы характерны: эмоциональная неустойчивость, не­сдержанность, колебания настроения по малейшему по­воду, импульсивность, черты демонстративности и ри­совки поведения. Очень характерны контрастные, противоречивые личностные проявления: сочетание повы­шенной чувствительности по отношению к себе с хо­лодностью и отсутствием сострадания к другим, преж­де всего к близким. Сочетание упрямства, особенно «духа противоречия», негативизма с повышенной внушаемос­тью, слепым подражанием формам поведения, манерам и высказываниям случайных «авторитетов» и «предме­тов обожания», сочетание застенчивости и робости в незнакомом обществе с показной развязностью и гру­бостью. Подобная противоречивость личностных про­явлений и поведения подростка свидетельствует об от­сутствии стабильности личности, о несформированности взаимоотношения отдельных ее компонентов.

Вторая – позитивная – фаза пубертатного периода отличается постепенной гармонизацией личности под­ростка. Гармонизация проявляется в постепенном урав­новешивании эмоционально-волевой сферы, сглажива­нии эмоциональной неустойчивости, возбудимости, импульсивности, уменьшении контрастности и проти­воречивости эмоционально-волевых реакций. Теперь уже юноша осознает свое место в обществе, появляются определенные цели в жизни. Ну в общем, все становит­ся х