Иными словами, у человека нет иного опыта смерти, кроме опыта рождения на свет.

Вот как описывает подобное переживание один из наших пациентов:

«Я умер и оказался, видимо, в одном из котлов дьявола. Вокруг меня было розовое, заполненное мутноватой жидкостью, замкнутое, пульсирующее пространство. Я находился внутри его и дышал им. Жидкость была наполнена болью. Тысячи и тысячи жалящих и сосущих кровь пиявок были там растворены. Я не видел их, но они мучили меня. Замкнутое пространство вокруг беспрестанно пульсировало и было наполнено невероятной угрозой. Я неожиданно понял, что эта боль не пройдет никогда, что мне придется нести ее не только через жизнь, вкоторой я живу сейчас (а каким-то невообразимым образом я понимал, что на самом-то деле валяюсь на полу в собственной комнате). Единственным способом избавиться от боли и пульсирующего пространства было самоубийство. Я понимал, что, если я сейчас пойду в ванную и вскрою себе вены, эта пытка немедленно прекратится, а пульсирующий пузырь вытечет из меня вместе с кровью.

Как будто в наказание за мои мысли, пространство сомкнулось, залепило мне нос и рот. Я больше не мог ни дышать, ни кричать. Я переживал смерть внутри смерти. Мое крошечное «я» было сдавлено страхом настолько, что ничего, кроме него, не осталось.

Но что-то, какая-то жуткая сила стала пихать меня вперед. Я, мертвый и недышащий, двигался внутри какой-то бесконечной эластичной трубы. Мало того что эта труба затыкала мне дыхательные пути, она одновременно снимала с меня кожу. Сознание гасло и было уже не моим, потому что меня – не было...

Неожиданно пытка кончилась. Я, бесспорно, был живым и, хватая ртом воздух, выпал из трубы на пол собственной комнаты. Каждая клеточка моя болела, но это все-таки была жизнь...

Именно с этих пор я панически боюсь «кислоты», да и любой другой химии и наркотиков. Мне все время кажется, что они могут вернуть меня в ад. Последнее время я боюсь громких звуков и стараюсь как можно меньше выходить из дому. Все вокруг как будто хочет засосать меня обратно в тот пульсирующий ужас.

Как избавиться от этого, доктор?»

Это сложное переживание. Его связь с родами, женским началом и смертью очевидна. Нам пригодятся образы этого видения для того, чтобы систематизировать подобные переживания.

Станислав Гроф выделяет четыре базовых типа переживаний биологического рождения во время LSD-втрипа». Он называет их «перинатальными матрицами»: каждая из них соответствует конкретной, описанной в акушерстве стадии родов.

Естественно, БПМ («базовые перинатальные матрицы») не возникают под воздействием галлюциногенов, а являются структурами бессознательного в психике любого человека. LSD в данном случае работает в качестве «скальпеля ' психоаналитика» или «лупы», позволяя извлечь на поверхность психики глубинные ее слои.

Любая матрица может являться эмоциональной «осью» положительных и отрицательных воспоминаний человека, находящегося под влиянием LSD (как, впрочем, и находящегося на приеме у психоаналитика).

Базовая перинатальная матрица I – переживание изначального единства с матерью и внутриутробной жизни до начала родов.

Гроф считает, что переживания этой матрицы зависят от условий протекания беременности до начала родов, в ходе которой сам испытуемый появился на свет.

Целостные внутриутробные переживания (переживания «хорошей» матки) ассоциируются «психонавтом» с наиболее блаженными состояниями сознания. Переживания этой матрицы называют «медитациями с ощущениями космического единства», чувством «выхода в нирвану».

Испытуемые во время сеанса LSD говорят, что они соприкасаются с бесконечным. Они говорят об «океаническом экстазе». «Вхождение» в эту матрицу очень напоминают те ощущения, для которых Абрахам Маслоу предложил термин «пиковые переживания».

По мнению Грофа, положительные аспекты воспоминаний об этом периоде родов представляют собой некую энергетическую основу (если хотите, специальный файл) для записи всех более поздних жизненных ситуаций, в которых человек так или иначе испытывает блаженство.

На эту ось ложатся беззаботные периоды младенчества и детства, особенно приятные мгновения родительской ласки. Сюда же «записываются» воспоминания о безмятежной в ту пору природе – былых рассветах и закатах, спокойной «близкой» глади воды, звездном небе, лесных ландшафтах и т. д.

В тот же «файл» память заносит светлые образы произведений искусства: гармоничные образы картин, скульптур, ювелирных изделий и, особенно, архитектуры – прекрасных замков, храмов и дворцов. Эта же матрица участвует в сновидениях, в которых мы испытываем блаженство от плавания в теплых морях, реках, озерах.

Нарушение гармонии внутриутробной жизни приводит к прямо противоположному эмоциональному состоянию во время LSD-сеансов. Описание одного из вариантов встречи с «плохой «маткой» приведено выше. Встречаются и более мягкие, щадящие ощущения «плохой» внутриутробной жизни. Так, видения звездной ночи или прекрасного храма на фоне голубого неба могут неожиданно оказаться стертыми, словно подернутыми серой пеленой. Ощущение блаженного плавания в прозрачном озере может внезапно смениться чувством опасности от засасывающего водоворота. Из водных глубин могут неожиданно появляться холодные острые плавники рыб, которые то грозят ранить пловца, то кажутся омерзительно склизкими на ощупь.

Блаженные переживания могут внезапно перемежаться своего рода «отпечатками» внутриутробного дискомфорта – приступами слабости, головной боли, озноба, мелких судорожных подергиваний мышц – или пищевого отравления – тошнотой, усилением перестальтики, газами, неприятным вкусом во рту.

Вообще, за 20 лет общения с людьми, которые бесконтрольно принимали галлюциногены, автору не удалось услышать ни слова, окрашенного в более или менее радужную тональность, когда речь заходила о переживаниях первой перинатальной матрицы.

По-видимому, это связано с тем, что сами социальные условия на протяжении десятилетий – экология, пьянство родителей, наплевательское отношение государства к будущим поколениям и многое другое – привели к тому, что «блаженных» воспоминаний о зачаточной жизни в утробе у отечественных психонавтов просто-напросто не существует.

К каким последствиям для личности приводят различные факторы патологии беременности – нашим ученым еще только предстоит осознать.

Очень важно понять, что описанные Грофом воспоминания психонавта о собственном пребывании в матке и появлении из нее подтверждают реальность всех страхов человека и культуры по отношению к галлюциногенам.

Галлюцинации во время «трипа» для «психонавта» являются реальностью. Но это же и есть реальный возврат к материнскому – женскому – началу природы! Это символический возврат... в матку.

Существование плода в утробе матери обусловлено только биологией. Он имеет индивидуальную форму, но в нем нет никакого персонального содержания. Человек до и во время своего рождения является лишь потенцией бытия, а не самим бытием – заданностью, но не данностью.

При путешествии в потаенную глубину собственного бессознательного человек утрачивает свое «Я». Личность умирает. «Нирвана» становится равной смерти.

Вот где корень страха ведьм, его близость к смерти и хаосу. Человек боится умереть, то есть потерять черты неповторимости собственной личности, а вместе с ней и возможность всякого проявления собственной воли – любых самостоятельных действий. Но единственный опыт смерти (когда личность ужеразрушена) – это опыт рождения на свет (пребывания внутри матери, когда личности ещенет).

«Вернувшись в мать», хотя бы в области собственного бессознательного, человек может оказаться в зоне блаженства, но здесь же он может встретить иные, темные, «хто-нические» силы.

Возможно, именно с воспоминаниями о своем пребывании внутри матери связано отношение человека к собственной индивидуальности вообще и к опыту ее столкновения с галлюциногенами в частности.

«Блаженные» перинатальные воспоминания могут приводить личность к неосознаваемому желанию... избавиться от собственного «Я». Такая потребность будет выражаться не только в желании растворения границ собственной личности в медитациях и нирване буддизма, но и в получении тех же ощущений с помощью наркотиков. Такие люди будут испытывать от LSD только удовольствие.

Человек из «блаженной» матки может иметь тайным мотивом своей жизни бегство от любой ответственности – постоянной спутницы яркой индивидуальности. К сожалению, они же будут испытывать неосознанную тягу... к самоубийству. И галлюциноген способен сделать это желание из тайного – явным.

Наоборот, люди, матери которых перенесли тяжелую беременность, будут вести борьбу с жизнью за сохранение своей отдельности, своих личностных черт. Они склонны брать ответственность на себя, а медитации и прием LSD будут восприниматься ими как изнасилование своей психики.

Мы постараемся ниже проанализировать это предполо-, жение.

Так или иначе:

«Потрясающее столкновение с этими критическими аспектами человеческого существования и связанное с ними понимание бренности и непостоянства биологического существования человека и человеческой жизни в целом неизбежно сопровождается несущим мучения экзистенциальным (смысловым или мировоззренческим. – А.Д.) кризисом».

Станислав Гроф

Все сказанное лишь подтверждают другие варианты переживания перинатальных матриц.

Базовая перинатальная матрица II – переживание антагонизма или борьбы с матерью. Эта матрица передает воспоминания о схватках в начале родов – схватках в закрытой матке.

Внутриутробное существование плода подходит к концу. На этой стадии родов схватки начинаются внутри самой матки, но ее шейка еще закрыта, и пути наружу нет. Мать и ребенок становятся источником боли друг для друга и вступают в биологический конфликт.

Вот как описывает Гроф ощущения LSD-«Tpnna» на этом уровне переживаний:

«Элементы БПМ II могут встречаться в LSD-сеансах в чисто биологической форме как реалистическая память об этой стадии родового процесса. Однако гораздо более часто активизация данной матрицы ведет к довольно характер-

ному переживанию безысходности или «ада». Человек ощущает себя запертым в замкнутом мире и испытывает невероятные физические и психологические муки из-за этого. Описываемое переживание характеризуется поразительным затемнением визуального поля и зловещими цветами. Подобная ситуация совершенно невыносима, она представляется бесконечной и безнадежной: бежать некуда ни во времени, ни в пространстве. Часто возникает ощущение, что даже самоубийство не прекратит ее и не принесет облегчения».

Если читатель внимательно изучил отчет нашего пациента, то он, наверное, почувствовал, что переживания этой матрицы соответствуют переживанию смерти заживо. Это именно те ощущения, которые гаитянский зомби испытывал лежа в гробу с открытыми глазами и ощущая полную неспособность шевелить руками и ногами.

Если наркоман принимал LSD в одиночку и случайно встретился с переживаниями БПМ II, то у него еще более повышаются по сравнению с БПМ I шансы пережить период пассивной подчиняемости.

Галлюцинация, после прекращения действия наркотика, исчезнет, а вот доминантная эмоция, которой была заряжена матрица переживания, будет определять поведение человека еще долгий срок после прекращения действия LSD.

Переживание перинатальных матриц как бы настраивает человеческую психику на тот эмоциональный заряд, который в них содержится.

Личность, которая «настроила» свои переживания на элементы БПМ II, оказывается в состоянии глубокой депрессии, безнадежности и отчаяния. Процитируем еще раз С. Грофа:

«...Человеческая жизнь кажется лишенной всякого смысла. Существование представляется не только нелепым, но и уродливым и абсурдным, а поиск любого смысла жизни – совершенно пустым и заранее обреченным на неудачу... Единственно надежным в жизни оказывается тот факт, что она когда-нибудь прекратится... Мучительное чувство обособленности, отчуждения, метафизического одиночества, беспомощности, безнадежности, неполноценности и вины представляют собой стандартные компоненты БПМ II».

Для того чтобы эмоция безнадежного отчаяния не «застряла» в психической реальности, она должна быть пере-

жита до конца. Пережить до конца какую-либо эмоцию или образ означает проанализировать и понять смысл чувств и образов, встретившихся на пути восприятия, – включить их в состав своего сознания, своего «Я».

Но как раз отсутствие желания понимать и анализировать свойственно любому наркоману... Автору за годы практики встретились по крайней мере 3 достоверных случая самоубийств молодых людей, которые после приема LSD на танцах в состоянии острой депрессии покончили с собой (на фоне переживания элементов БПМ II).

В реальной жизни на «ось» этой матрицы нанизываются любые воспоминания, связанные с безнадежностью и безвыходностью. Гроф, в частности, считал, что на комплекс БПМ II настроена вся философия экзистенциализма.

Действительно, наши наркоманы-интеллектуалы 70–80-х годов, пытаясь передать пережитые ощущения, сравнивали их с «Путешествием к краю ночи» Луи Фердинанда Селина, с романом Жана-Поля Сартра «Тошнота» или с его же пьесой «Без выхода».

Гроф, с точки зрения проблематики БПМ II, интерпретировал описание ада в «Божественной комедии» Данте. Таким же образом он объясняет и творчество Достоевского с атмосферой страдания, безумия и сценами бессмысленной жестокости из его романов. Здесь же гнездятся и кошмары Иеронима Босха, «черный» период творчества Франциско Гойи и... апокалиптические видения Дали и других сюрреалистов.

Именно ощущение безнадежного отчаяния, тупика культуры в условиях «безбожия» пытались передать сюрреалисты. В их творчестве... спрятан призыв к внушению. Художественные образы, будучи «абсолютно спонтанными», как бы призывают кого-то извне указать выход из тупика, бессмыслицы существования.

Само мышление «психонавта», переживающего или уже пережившего БПМ II, зависит во многом от того, кто находится рядом, – ибо только он может вывести из критического состояния. Но он же может и манипулировать в нужном ему направлении сознанием наркомана.

Как будет относится тот же зомби к человеку, который вызволил его из могилы? Скорее всего, с чувством абсолютного доверия и готовности служить.

Пользуясь выражением Грофа, можно сказать, что все неоднократно упоминавшиеся ранее методы, направленные на внедрение в сознание феномена «страха ведьм» (включая сюда и «метод» Сталина), базируются на различных способах возвращения человеческого сознания к пережитому им однажды ужасу схваток в закрытой матке.

Для того чтобы ужас стал внушением (начал определять поведение), нужно уничтожить личность. Одним из путей к этому будет химическое возвращение ее назад в прошлое личности – в утробу матери. Человек потеряет при этом всякую систему ориентиров и станет беспомощным, как младенец. Внешний наблюдатель превратится... в карающего отца.

Базовая перинатальная матрица III – галлюцинаторные ощущения навеяны воспоминанием о проталкивании плода через родовой канал.

Воспоминания, заключенные в «файле» этой матрицы, связаны со второй клинической стадией родов.

Для самого плода этот процесс означает серьезнейшую борьбу с механическим давлением на тело и удушьем, первую в человеческой жизни борьбу за выживание.

В LSD-переживании, связанном с этим первичным воспоминанием, и появляются образы титанической борьбы. Испытуемые переживают болезненное чувство сдавливания и напряжения, доходящее до степени, превышающей все, что может выдержать человек.

Именно здесь, по-видимому, истоки мифологических представлений о борьбе греческих богов-олимпийцев с хто-ническими чудовищами.

Период напряжения, связанный с огромной концентрацией энергии, сменяется ее взрывным высвобождением. Галлюцинации и видения, сопровождающие эти ощущения, чаще всего представляют собой сцены природных катаклизмов – землетрясения, извержения вулканов, ураганы, циклоны, столкновения земли с кометами и многое другое, что запечатлено в десятках и сотнях лент голливудского кинематографа катастроф.

Нельзя исключить, что эти фильмы на уровне «коллективного бессознательного» отражают примерно то же, что и галлюцинации во время сеанса LSD – на уровне бессознательного индивидуального, а именно невыносимость борьбы с силами зла, окружающими человека в конце XX века, и вместе с тем надежду на победу разумного начала.

Станислав Гроф, говоря о сюжетах, которые, мы сегодня привычно воспринимаем как кинематографические – библейский Армагеддон, гибель Атлантиды, нашествие инопланетян, – отмечает:

«Когда страдания достигают абсолютного предела, переживание теряет качество агонии: оно сменяется буйным экстатическим восторгом космических размеров, который можно назвать вулканическим экстазом...»

В подобном состоянии полярные ощущения и эмоции сплавляются в единый комплекс, содержащий в себе, очевидно, все возможные крайности человеческого переживания. Так, боль и страдания становятся неотличимы отстоль же мучительного удовольствия; обжигающий жар от леденящего холода; агрессия от страстной любви; тревога от религиозного восторга и смертельная агония от экстаза рождения.

Внутри LSD-переживания человек проходит серию сцен, испытывая при этом пик разрушительных энергий. Пациенты называют их «садистскими» или «садомазохистскими» оргиями.

Испытуемый видит себя участвующим в пытках и убийствах, кровавых жертвоприношениях, революциях. Ощущает себя религиозным фанатиком, совершающим акт самооскопления или участвующим в кровавых жертвоприношениях.

На этом уровне переживания пациентам начинает казаться, что они – реальные во плоти известные в истории тираны (наши наркоманы обычно отождествляют себя со Сталиным или с Гитлером. Многие отмечают, что в этот момент настолько проникаются мотивацией садистов и убийц, что вполне и сами способны совершить подобные преступления).

Однако, повинуясь внушению врача, они с готовностью могут переменить роль и ощутить себя, к примеру, камикадзе, летящим на смертельное задание, или иной жертвой. Двое пациентов говорили автору, что они видели и чувствовали, как их прибивают гвоздями к кресту, и испытывали при этом... сексуальное удовлетворение.

Вообще, возбуждение явно выраженного сексуального характера является одной из главных особенностей этой матрицы, при ее прохождении, как правило, садомазохистские галлюцинации сменяются чисто оргиастическими.

К видениям оргий практически у всех испытуемых примешивается определенная доля брезгливости и отвращения, связанных с присутствием в галлюцинациях крови, слизи, кала и мочи. Эти «биокомпоненты» всегда сопровождают как садомазохистские «удовольствия», так и естественные роды.

Возможно, что описанные в нашей книге для родителей каловые ассоциации, возникающие у подростков в связи с героином, имеют место потому, что героиновое опьянение, дающее иллюзию нормального секса, избирательно стимулирует в сфере бессознательного и весь комплекс ощущений, относящихся к БПМ III.

В структуре нормальной психики на оси этой матрицы, по мнению Грофа, находятся почти все переживания, связанные с сексом, агрессией и мазохизмом.

Человека, находящегося под действием LSD, можно с помощью внушения очень легко перевести из матрицы БПМ II в матрицу БПМ III; это часто происходит и спонтанно. Таким образом, чтобы «запрограммировать» наркомана на преступление, ничего не стоит связать чувства страха и безнадежности (БПМ II) с проявлением агрессии (БПМ III).

Базовая перинатальная матрица IV включает воспоминания об отделении от матери и «выпадении» в мир – о самом моменте рождения.

В ее «файле» хранится то, что имеет отношение к третьей клинической стадии родов. Муки проталкивания через родовые пути завершаются внезапным расслаблением и облегчением. Удушье сменяется первым глубоким вдохом новорожденного. Плод физически отделяется от матери.

Однако в структуре этого переживания появляются новые неприятные факторы. Новая среда оказывается вовсе не такой приспособленной для нужд младенца, как привычное еще недавно материнское чрево. Это касается и перепадов температуры, и посторонних шумов, изменения освещенности, неприятных тактильных ощущений.

Мы несколько раз сталкивались с тем, что во время приема LSD человек переживал момент своего появления на свет – находился в позе эмбриона, совершал волнообразные движения, раскрывал глаза и издавал «первый» крик. Некоторые люди могут в деталях вспомнить сопутствующие шумы, стуки хирургических инструментов. Один из пациентов вспомнил даже лицо акушерки в мас-

ке и ощущение крепко схвативших его страшных «ручищ» (может быть, ужас, который внушали в России 30-х годов плакаты с «ежовыми рукавицами», обусловлен воспоминаниями о... руках акушерки). Но это лишь биологическая сторона базового воспоминания.

Гроф считает, что проявление БПМ IV на уровне символически-духовном состоит в переживании смерти – возрождения:

«Страдания и агония достигают кульминации в переживании тотального уничтожения на всех уровнях – физическом, эмоциональном, интеллектуальном, этическом и трансцендентальном. Человек переживает окончательное биологическое разрушение, эмоциональный разгром, интеллектуальное ниспровержение и крайнее моральное унижение. Обычно это иллюстрируется быстрой последовательностью образов, связанных с событиями его прошлого и настоящего. Он чувствует себя абсолютной ошибкой в жизни. Кажется, что весь его мир коллапсирует и утрачиваются все ранее значимые для него точки отсчета. Это переживание обычно называют смертью ЭГО».

Хочется обратить внимание на то, что подразумеваемая, но не вполне ясно ощущаемая психонавтом в предыдущих матрицах гибель «Я» здесь сопряжена с ощущением подлинного безумия. Пациент переживает ни с чем не сравнимый шок – от смерти ЭГО,то есть смерти души прижизни тела. Это, видимо, именно тот предельный кошмар, который вообще может быть пережит человеком.

«Эмоциональный разгром, интеллектуальное ниспровержение и крайнее моральное ниспровержение». Здесь в гиперболизированном виде заключено как раз то состояние, которого добивается от своих подданных любой тоталитарный режим.

В таком состоянии – и внутри матки, и внутри LSD-переживания, и внутри тирании – человек остро нуждается в одном: в ощущении выхода – возрождения. Как ни странно, именно это делает его абсолютно управляемым.

«После того как человек пережил до самых глубин тотальное уничтожение и «ударился о космическое дно», – пишет Гроф, – он зачастую бывает поражен видением слепящего белого или золотого света и чувством облегчения ирасширения пространства. Общей атмосферой становится атмосфера освобождения, искупления, спасения, любви

и всепрощения. Человек чувствует себя очищенным и освобожденным от чувства вины, как если бы он снял с себя невероятное количество грязи, вины, агрессии и тревоги. Его переполняет любовь к ближним, он ощущает огромную ценность теплых человеческих отношений, солидарности и дружбы. Такие чувства сопровождаются смирением и желанием оказать помощь (курсив мой. – А.Д.), совершать добрые дела. Неразумные амбиции, жажда денег, общественного положения, престижа или власти кажутся в этом состоянии абсурдными: трудно поверить, что эти ценности представлялись ему крайне важными и что он так усердно их домогался».

«Ближний», любовь к которому переполняет человека под воздействием LSD, – это тот, кто находится ближе. Ближе не в духовном смысле, а в чисто физическом. Именно ему будет благодарен «психонавт» за вспыхнувшее чувство освобождения.

Конрад Лоренц описал инстинкт следования только что появившихся на свет детенышей птиц и млекопитающих за объектом, который новорожденный увидел первым в своей жизни. Крошечный зверек будет считать своим родителем то живое существо или предмет, который был ближе в его поле зрения. «Возвращение в мать» после приема наркотика есть возвращение к животному, инстинктивному периоду человеческой жизни. «Только что родившийся» «психонавт» будет покорно следовать за ближайшим к нему объектом.

4-й уровень – религиозные и мистические переживания

Переживания, которые исследователи LSD относят к этой категории, невероятно сложны. В их перечень можно включить почти все мистические и оккультные феномены, которые когда-либо описывались в духовной и псевдодуховной литературе самых разных направлений.

Вот только небольшая часть приводящего Станиславом Грофом перечня.

Переживания прошлых воплощений.

Предвидение, ясновидение, яснослышание и «путешествия во времени».

Отождествление с животными.

Отождествление с растениями.

Единство с жизнью и со всем творением.

Сознание неорганической материи.

Планетарное сознание.

Экстрапланетарное сознание.

Внетелесные переживания, ясновидящие и яснослышащие путешествия, «путешествия в пространстве» и телепатия.

Спиритические и медиумические переживания

Переживания встреч со сверхчеловеческими духовными сущностями.

Переживания других Вселенных и встреч с их обитателями.

Архетипические переживания и сложные мифологические эпизоды.

Переживания встреч с различными божествами.

Интуитивное понимание универсальных символов.

Активизация чакр и подъем змеиной силы (Кундалини).

Сознание Универсального Ума.

Сверхкосмическая и метакосмическая пустота.

Переживания такого рода появляются, как правило, не во время первых контактов с LSD. Их появление зависит как от числа пройденных LSD-«TpHnoB», так и от дозы препарата.

Вот что пишет по этому поводу все тот же Гроф:

«Им (религиозным переживаниям. – А.Г.) должны способствовать специальная подготовка, предпрограммирова-ние и искусственное создание ситуации при помощи приемов психоделической терапии».

Остается не до конца понятным, что же оказывает решающее влияние на то, чтобы возникли подобные состояния сознания. Они появляются из безликого коллективного бессознательного под влиянием «скальпеля LSD» или их вызывает к жизни внушение LSD-терапевта?

На практике нам всего несколько раз приходилось сталкиваться с переживаниями такого рода, возникающими спонтанно после длительного приема LSD. Вот наглядные свидетельства нашего пациента по имени Константин:

«...Я оказался во Вселенной розового цвета. Что-то вроде розового тумана наполняло пространство. Туман лез в глаза и мешал видеть. Какие-то смутные тени мерещились мне в этом тумане. Тени эти меня пугали... Одна из них

стала приближаться. Фигура была холодной, холодной настолько, что казалось, будто ее ледяные лапы проникают внутрь моего сердца и пытаются поймать и остановить его. Лед, пополам со страхом, сковал мое тело, когда фигура выступила из розового тумана и стала полностью видна. Это был обнаженный мужчина с головой льва. В правой руке он держал змею или посох в форме змеи. В его левой то ли руке, то ли лапе было зажато что-то вроде короткого серпа без ручки. Вид этого серпа почему-то вызывал во мне особый ужас.

По мере того как эта фигура приближалась ко мне, я чувствовал, что тени, кишащие в розовом тумане, начинают смыкаться вокруг меня. Они были полны какой-то мрачной решимости. Я неожиданно понял: обнаженная фигура – какой-то бог, неизвестный мне, и я должен быть принесен ему в жертву. Откуда-то ко мне пришло знание: мне вырежут сердце и человекозверь съест его и будет пить мою теплую кровь...

Я попытался закричать и забиться, но мойрот, легкие, руки и ноги были плотно залеплены розовымтуманом... Последнее, что я помню, – это странное физическое ощущение, только не смейтесь, доктор, это было очень страшно, – что на голове у меня появились короткие и кривые, похожие на коровьи, рога. Пришла ясная мысль: единственный способ избавиться от всего этого – покончить с собой, и это нужно сделать немедленно, иначе погибнет не только моя жизнь, но и что-то еще, и это было страшно, страшно настолько, что мое сознание отказывалось это принять...»

Однако пациент обратился к нам не из-за того, что он испытал эти галлюцинации. Он хотел избавиться от эмоционального состояния, возникшего спустя неделю после переживания (и последнего приема наркотика).

«Я сошел с ума. Не знаю, та ли встреча с ужасным божком сделала это со мной или нет, но я изменился. Я потерял уверенность в себе. Не могу описать этого ощущения. Весь мир стал каким-то зыбким, что ли. Я боюсь открыть дверь в магазин не потому, что я боюсь магазина, а потому, что за этой дверью может оказаться вовсе не магазин, а все, что угодно. Я боюсь переходить улицу не потому, что боюсь машин, а потому, что асфальт в местах обозначенного перехода может раздвинуться, и я провалюсь в бездну.

Я могу только лежать на собственном диване и дрожать. Но даже и здесь – если не задумываться о самом диване. Если начать сосредоточиваться на нем, то начинает казаться, что он тоже раздвинется и я провалюсь куда-то».

Конечно, то, на что жалуется больной, – это уже описанная нами дереализация. Но дереализация специфическая. Зыбкость реальности, напоминающая картины Дали, свидетельствует о крайней степени «открытости сознания».

Совершенно очевидно, что твердая почва или поверхность дивана – это то немногое, на что человек может опереться, – материальная константа восприятия. Если материя становится зыбкой, человек не может быть уверен уже ни в чем. Он теряет способность доверять реальности.

Зачем этот пациент пришел к нам?

Он пришел к врачу, чтобы врач попытался внушить

ему, что то, что с ним происходит, – лишь иллюзия.

Врач должен объяснить, что окружающее по-прежнему

. цельно и плотно, что на асфальт по-прежнему можно

наступать.

А вот если бы, скажем, врачу захотелось внушить что-нибудь прямо противоположное...

Знакомый с мифологией или с юнгианским психоанализом врач может сказать, что Костя, по всей видимости, столкнулся в своем LSD-«TpHne» с одной из главных фигур персидского культа Митры – богом Лионом.

Айон был олицетворением времени и хранил ключи к потустороннему миру. Центральным моментом культа Митры и Айона был тайный обряд посвящения. Во время ритуала в жертву приносился бык, в крови которого купали посвящаемого в веру. Испанский «бой быков» – коррида – является дожившим до современности остатком древних митраистских культов (некоторые исследователи считают их лишь разновидностью религии Диониса).

Костя, по всей видимости, в своем видении уподоблялся то неофиту, готовящемуся к соприкосновению с силами запредельного, то жертвенному животному, готовому к закланию.

Религия митраизма достигла своего высочайшего рас-• цвета в Древнем Риме. Поклонение Митре стало на несколько веков основной религией римской армии. Ее легионы распространяли свою веру во все уголки империи.

Отец Кости, грек по национальности, увлекался историей своего народа; в домашней библиотеке были книги по истории Древней Греции и Рима.

Но сам Костя, вероятно, не мог понять ни значения этой галлюцинации, ни ее смысла. От всего переживания остался только страх. Он возник потому, что чуждый сознанию образ языческого божества поколебал подводную часть психического айсберга – бессознательные структуры архетипов, сформированные на протяжении тысячелетнего опыта христианского мышления в России.

В начале терапии Константин воспринимал свое переживание как нечто чуждое своему «Я» – как внушение со стороны. Такое чувство как бы предполагает, что Айон или что-то похожее на него существует вне тела – во внешнем мире. Но мировоззрение не может этого допустить! Возникает противоречие в основных, базовых взглядах человека на мир. Оно выражается в иллюзии того, что весь внешний мир стал незнакомым и чужим – опасным. Мы называем это ощущение чувством «измены» мира – человеку изменяет не близкий, но вся реальность одновременно.

Пользуясь терминами главы о внушении, мы можем сказать, что галлюцинация вызвала страх в сознании пациента, так как его чувство «Я» было не только подавлено наркотиком – оно изначально было «пассивным» (Бехтерев) по отношению к мистическим переживанием – неспособным понять истинного смысла переживания. По В.М. Бехтереву, человек был «не в состоянии выработать логического отношения к предмету внушения».

Восприятие передало сознанию пациента свое ощуще--ние колебаний в фундаменте психического здания в виде чувства зыбкости и ненадежности реальности. Как только мы вместе смогли разобраться в происхождении галлюцинации и в ее значении для появившегося страха, как только образ стал понятен, дереализация исчезла.

В порядке небольшого отступления заметим, что проблематике мистических феноменов во время LSD-сеансов посвящен целый свод специальной литературы. И даже коротко пересказать выборочный перечень ее не представляется возможным. Ясно одно: для того чтобы не сойти с ума в ходе подобных состояний, нужны знания, отнюдь не только медицинского характера. В проблеме LSD смыка-

ются целые пласты человеческой культуры – психологии, психоанализа, философии и богословия.

Вот несколько описаний другого, но столь же характерного пласта мистических LSD-переживаний:

«...Я стал клеткой «сотового» мозга. Вся Вселенная вокруг состояла из миллиардов сот, и я, моя духовная сущность, заключалась в одной из ячеек этого мира. Стенки моей ячейки были полупрозрачными и текучими. Усилием воли я мог вывести сознание за ее пределы и взглянуть на все со стороны, но это не имело смысла. Можно было догадаться, что эти ячейки складываются во что-то наподобие колонн или что весь этот мир представляет собой один мыслительный аппарат, задачу которого я не знал или забыл...»

«...Космос, в который я внезапно вылетела, был перепончатым. Все обозримое пространство состояло из дуг и арок, образованных слегка светящимися мембранами. Эти мембраны были живыми – во всяком случае, внутри их свершалось нечто похожее на равномерное дыхание. Эта красотища вызывала восторг, смешанный с ужасом. Восторг возникал во мне от красоты неведомого, а ужас – от ощущения, что Вселенная пытается овладеть мною, всасывая меня в себя, и, таким образом, мое бестелесное «Я» сольется с этими мембранами и станет их частью».

Психиатру весьма трудно ответить на вопрос, существуют ли подобные вселенные в качестве неких внутри- или внепсихических реалий. Однако нельзя не обратить внимание на присутствующее в структуре почти всех мистических LSD-состояний ощущение.

Его проще всего описать как ощущение самого себя в качестве некоей части (в наших примерах – «ячейки» или «мембраны») вселенского мыслящего механизма, исполинского компьютера.

Причем если для одних «психонавтов» это ощущение является скорее блаженным, то для других, напротив, вызывающим ужас и даже сопротивление в процессе самого видения.

Хочется обратить внимание на то, что подобный «трип», собственно, и есть выражение наиболее полной подчиненности, управляемости и внушаемости, которую только может представить себе человек. Это воплощенное в образе чувство полной зависимости – воплощенное отсутствие отдельного «Я» – сюрреалистический социализм.

Можно предположить, исходя из сообщений мемуаристов, что многие мистические секты Америки 70-х годов использовали галлюциногены с целью достижения подобного уровня переживаний. Человеку во время LSD-«Tpnna» очень легко внушить, <