Страдания как жизненные уроки

Благодаря страданиям я научился, например, не привязываться слишком к вещам и людям (включая партнера, детей или родителей), хотя и наслаждаясь в полной мере их присутствием.

Всё проходит.

Сами мы пришли в этот мир ни с чем, ни с чем и уйдем. Единственное, что будет иметь значение: совершили ли мы путешествие, ради которого родились. И, как я всегда говорю, мы должны научиться не задавать себе больше вопрос: «Почему именно со мной это случилось?», но заменить его на другой: «Боже, что Ты хочешь мне сказать через то, что со мной происходит?»

Я также узнал, что жизнь трудна для всех, что невозможно избежать проблем и что, только встречая их лицом к лицу, мы укрепляем наше человеческое достоинство.

Я узнал, что именно в трудные моменты раскрывается истинная природа каждой личности. И что настоящая ответственность человеческого существа состоит в том, чтобы принимать на себя собственное страдание.

В Латинской Америке я также научился воспринимать все, что меня окружает, как подарок. Таким образом я понял, что как европеец я ненасытен, привык все овеществлять, все постоянно рационализировать, оставаться бесчувственным к тайне. Только возвращая вещи к их первоначальному состоянию, к Богу, Который бескорыстно дал их женщинам и мужчинам этого мира, чтобы они могли наслаждаться ими и, именно потому что это собственность божественная, а не человеческая, делились ими друг с другом, можно проникнуть в смысл счастья.

Я еще долго мог бы рассказывать тебе о том, чему научили меня пережитые до сих пор страдания, но пока остановлюсь. Я чувствую и знаю, что должен буду научиться еще многому.

Но еще одну вещь я хочу тебе сказать.

Не всегда можно понять.

Например, не всегда удается придать смысл человеческой злобе. Сколько раз ты спрашивал себя, как и я: почему в тюрьмах есть невиновные? Почему детей убивают, насилуют? Почему столько людей вынуждены жить в инвалидной коляске или вести растительное существование? Почему так сильно желание мстить, совершать насилие, делать зло?

Сколько вопросов остаются в нас без настоящего ответа. И так должно быть. В эти моменты без ответов мне очень помогает — и, надеюсь, тебе тоже может помочь — понимание того, что Бог присутствует и знает каждую подробность, даже самую мелкую, знает все, что происходит. И каким-то таинственным, непонятным для меня образом обо всем заботится.

Некоторые говорят, что Бог ни на кого из нас не взваливает слишком тяжелое бремя, которое бы невозможно было нести. Он знает каждого в отдельности и видит насквозь. Возможно, Он позволяет нам нести тяжелый груз страдания, чтобы каждый из нас извлекал из себя самое лучшее, чтобы каждый из нас становился сильнее.

Во всяком случае, каждому приходится решать, как жить, и управлять своими страданиями, своей болью. Надеюсь, что эта книга принесет немного надежды, немного света даже в ситуации, которые кажутся самыми отчаянными и самыми мрачными.

Пусть это кажется невозможным, но я узнал, что в смерти есть жизнь. Более того, жизнь рождается из смерти. И по-другому не может быть.

В какой-то момент это становится невыносимым. Много раз я сам достигал дна. Много раз я оказывался в тупике. Много раз я думал, что с этим надо покончить. Там, в темных и жутких местах, я научился предавать себя в руки Бога.

Я научился вверять Богу свою жгучую боль. Так я научился также и тому, чтобы меньше беспокоиться о других. Я увидел границы своей выносливости. Я также научился вверять Богу человека, который ошибается. Я научился вверять Богу человека, который жестоко страдает. Я научился вверять Богу моих врагов — тех, кто делает мне зло.

Я больше не думаю, что должен защищаться любой ценой.

Я больше не думаю, что могу все контролировать.

Я больше не думаю, что все зависит от меня.

Главное: я понял, что не могу изменить других!

Я могу только любить их, но не могу изменить их.

Только Бог может изменить их.

Поэтому я вверяю их Ему.

Сейчас я чувствую себя очень грустным и подавленным.

Как я говорю в книге Путешествие жизни, жизнь — не прямая линия, ни круг, но состоит из спиралей. Многие вещи повторяются. Ты продвигаешься вперед и отступаешь, ускоряешься и тормозишь.

Я чувствую себя одиноким. Возможно, потому, что не видел ни души в течение трех месяцев. Я пишу, сидя взаперти, как отшельник, одеваюсь небрежно и питаюсь тем, что посадил на своем маленьком огороде.

Я знаю, что уединение играет с нами злые шутки. Нас, «отшельников», постоянно посещают призраки, страхи, навязчивые идеи, бредовые фантазии. Но мы также чувствуем каким-то образом, что Бог через то, что кажется нам безумием, выковывает в нас готовность достигать более высоких целей.

Мужайся, Валерио, это ночь. Ложись спать, поручи себя Господу.

Завтра будет другой день.

Мужество

Сегодня утром мне лучше.

Я помыл посуду, которой пользовался вчера вечером за ужином, развесил на солнце белье и, прихлебывая хороший итальянский кофе, принимаюсь писать.

Это действительно правда.

Никогда не надо отчаиваться!

Я заснул, думая о Боге.

Каким я был глупым!

Когда я думаю о вчерашнем вечере, я чувствую себя неблагодарным типом.

Сегодня утром все мне кажется настолько иным!

Мое отшельничество? Оно мне очень полезно, оно настолько плодотворно для творчества, для утончения чувств, ума и духа! Сколько я открываю элементов, раньше мне не известных! Смиренный домашний труд, которым я принуждаю себя заниматься. Я делаю все то, что миллионы людей, особенно женщины, делают в этот момент и будут продолжать делать, можно сказать с большой вероятностью, всю оставшуюся жизнь!

Этот образ жизни позволил мне завоевать практическую автономию и жить в ней. Сколько людей думают, что они независимы, а на практике всегда нуждаются в ком-то, обычно в женщинах, которые гладят их одежду, готовят, накрывают на стол, собирают со стола и, оставаясь почти всегда в четырех стенах, вытирают пыль, чистят, натирают пол, украшают дом цветами...

А полное одиночество? Погружение в самую абсолютную тишину на месяцы?

Какая роскошь!

Знаешь, как возрастает моя проницательность, интуиция, понимание, когда я снова вижу себе подобных? Невозможно это представить. Это невероятно. Достаточно немногих слов (и не важно, что они могут быть фальшивы: чуждый элемент ты чувствуешь сердцем сразу, не думая, потому что это как неверная нота, которую ты тут же улавливаешь в симфонии личности), чтобы быстро и с полной ясностью проникнуть во внутренний мир, в глубочайшую сущность того, кто с тобой говорит.

Ты не можешь представить себе, как слова другого человека могут сказать, открыть тебе на самом деле нечто совсем другое! После основательного периода отшельничества другой человек становится для тебя прозрачным. После периода полного уединения никто больше не может мошенничать в отношениях с тобой. Или, лучше сказать: он мошенничает, а ты это замечаешь.

А умение ясно различать бесконечные искусственные потребности — не насущные, навязанные тебе обществом, в которое ты включен?

Фантастика.

Я живу уже три месяца на сыре и яйцах, плюс овощи, которые я сам вырастил, и пью много воды из источника, расположенного в усадьбе. И я должен сказать, любуясь собой, что мое физическое состояние пришло в норму от правильного питания, здоровье укрепилось от прогулок, ум стал ясным благодаря постоянной медитации и молитве.

Очищение.

Возрождение.

А жить двадцать четыре часа в сутки совершенно без посторонних вторжений, без телефона, без телевидения, радио, газет! Только с самим собой, без оправданий, без притворства, без возможности убежать. Ты наконец вынужден по-настоящему держать ответ перед собой.

И так ты видишь в лицо свое ложное Я.

Я потребностей, запросов, ожиданий, иллюзий. Я, которое отчаянно стремится ко внешнему, чтобы жить. И откуда происходят паранойя, бред, навязчивые идеи, если не из этого ложного Я?

Спасибо, мое отшельничество, за то, что ты ставишь меня перед лицом моего истинного Я, где все уже есть изначально, с момента моего рождения; где понимаешь, например, что сексуальное желание не должно скрывать отсутствие чувства, садомазохистские потребности, но должно быть включено в проект любви; где интуиция говорит тебе, что желание власти и славы не должно прятать глубокое бессилие, драматичное чувство, что тебя не любили, не признавали, но должно переживаться как возможность служения; где ты чувствуешь, что нельзя жить, не зная о том, что ты должен умереть.

Тут я не могу не вспомнить посвящение, которое я написал для «Путешествия жизни»: «В страдании, во тьме сердца и разума / скрывается истинный смысл жизни. / И чем темнее ночь тебе доведется пережить, / тем вернее на рассвете ты станешь источником жизни».