Эти революционные перемены, имеющие иногда острый характер, по заключению самих участников инициаций, поднимают их на более высокий уровень автономии, делают более уравновешенными.

Независимо от происходящих вокруг событий, человек начинает переживать спонтанные состояния счастья.

Что касается побежденного Дракона, то победы трансформируют его силы в полезные и дружественные защитные ресурсы.

Он имеет свойство появляться в сюжетах последующих инициаций уже "без приглашения".

Здесь Дракон выступает в качестве верного друга или преданного слуги и с большой готовностью исполняет приказы и пожелания мужских и женских персонажей.

Это говорит об интеграции огромного потенциала Дракона в целостную структуру личности.

Такая интеграция — результат неоднократных символических побед над Драконом: Внутренний Мужчина как победитель становится обладателем сокровища неисчерпаемых сил побежденного Змея.

Непобежденный же Дракон, даже (и особенно!) если он выглядит очень милым, является классическим препятствием, альтернативой сакральному союзу мужского и женского начал, альтернативой целостности и зрелости личности.

С одной стороны, существование такого препятствия совершенно естественно, так как соответствует законам развития личности, по которым происходит освобождение мужского и женского аспектов Я от власти и опеки внутренних родительских фигур.

Однако, не побежденный вовремя, Дракон приобретает слишком большие размеры.

Такое гиперпрепятствие может тормозить достижение зрелости, не позволяя мужскому и женскому аспектам Я охватить и включить в себя материнскую и отцовскую фигуры.

Мужское начало не может избегнуть решения своей наиважнейшей внутренней задачи — "оседлать", как диких коней, бессознательные силы Дракона, сделав их своими ресурсами.

По своей природе Дракон является соборным символом внутренней агрессии, некой универсальной "силосной ямой", собравшей одновременно все отрицательно заряженные импульсы, рождающиеся во внутреннем мире.

Фигура Дракона "переплавляет" своем чреве эти энергии, в результате чего образуется некая заряженная "магма". Ее пламя Змей извергает в случае необходимости.

После победы над Драконом "магма" становится уникальным резервуаром энергий и используется личностью в ее созидательных целях.

Будучи интегрированной, включенной в целостную структуру Я, эта сила становится управляемой.

Она больше не давит изнутри, а служит задачам человека "верой и правдой".

Побежденный Дракон представляет собой сокровище, пойманную суть некогда бушующей великой стихии, содержащей в себе все силы природы, силы самой жизни, а, кроме того, — тайные знания и вечную мудрость.

Таким образом, наиболее актуальной задачей современного мужского начала является проживание важнейшей из инициаций — неотложной победы над внутренним Драконом.

Речь идет не только о своевременной для каждого реального мужчины победе над внешними и внутренними препятствиями на пути к личному счастью, но и — о победоносных качествах Внутреннего Мужчины, которые целесообразно инициировать каждой женщине.

Пока женщина находится на самых ранних этапах развития своей женственности, то в ее отношении к мужчине доминируют самые архаичные материнские женские свойства: она излишне жалеет мужчину, живет его жизнью, жертвует собой, берет на себя мужскую ответственность, по-матерински спасает и чрезмерно оберегает его.

Робин Норвуд, автор книги "Не будьте рабой любви" (М., изд. "Букмэн", 1999 г.) называет такую женщину "женщина, которая любит слишком сильно".

По наблюдениям Р. Норвуд, подобная установка характерна для женщин, не получивших в родительских семьях признания именно их женственности.

Их ценили за усердие в делах, за хорошую учебу, то есть "за подвиги", как мальчиков, а не безусловно — как представительниц прекрасного пола.

Поэтому хорошее отношение к себе девочка привыкла завоевывать трудом и достижениями.

Строить отношения она умеет, лишь опекая близких, жертвуя ради них собой, как свойственно матери.

Вот как символически проявился облик гиперматеринской структуры в образе одной из участниц инициаций.

Пример.

Разведенная женщина 37 лет, работая с темой "Царевна-лягушка", представила себя огромной лягушкой, превосходящей по размерам всех остальных лягушек на болоте. Целыми днями она присматривала за многочисленными лягушатами, которых приводили к ней на день другие лягушки. По ночам же на животе большой лягушки расстегивалась потайная змейка и оттуда выходила маленькая девочка, ростом с Дюймовочку. Девочка разминала ножки, гуляя по листьям кувшинок, но при малейшем шорохе пугливо пряталась обратно внутрь огромного живота лягушки.

Таким образом, гиперматеринская структура как фрагмент женского может быть расщеплена на грозную Мать (Мачеху) и испуганную Маленькую Девочку (инфантильную женственность).

Поскольку укоренившаяся в личности гипертрофированная материнская позиция женщины питается многочисленными тревогами и страхами, поскольку гиперМать стремится сделать все "вместо" другого, "за" другого, так как, по ее бессознательному ощущению, все вокруг — "дети" и никто не в состоянии справиться с задачами так же хорошо, как она сама, это неизбежно подавляет и затормаживает все процессы развития.

Отношения с миром по типу "мать-дети" исключает формирование эротического аспекта в личности женщины. Гиперматеринский защитный механизм реальной женщины ограничивает ее женственность, не допуская ее в зрелые отношения с реальным мужчиной.

Но мы видим и безусловную логику этого запрета — при переразвитом материнском начале женственность находится на детской стадии развития, она предстает маленькой девочкой, которой рано и опасно вступать в отношения с мужчиной.