Шкала оценки эмоционального содержания рисунков
Как отмечает Сильвер (Silver, 1996), «использование шкалы оценки эмоционального содержания рисунков, созданных при выполнении задания на воображение, или проективной шкалы, основано на том, что респонденты по-разному реагируют на стимульные изображения и выбирают их, основываясь на своем прошлом опыте. Их выбор стимулъных изображений вызывает те ассоциации и фантазии, которые затем отражаются в создаваемых ими рисунках и рассказах. Предполагается, что особенности выполнения задания на воображение характеризуют отношение респондентов к себе самим и другим людям, и это отношение можно соответствующим образом оценить» (р. 17).
Шкала оценки эмоционального содержания рисунков позволяет их квантифицировать на основе отнесения к нескольким основным категориям. В соответствии с критериями шкалы оценки эмоционального содержания рисунков, изображения могут быть пяти основных категорий и получать соответствующие балльные оценки.
1. Рисунки с выраженным отрицательным содержанием, оцениваемые в 1 балл (изображения одиноких, печальных, беспомощных, пытающихся покончить жизнь самоубийством, мертвых или находящихся в смертельной опасности персонажей; к этой же категории относятся изображения деструктивного взаимодействия между персонажами, связанного с убийством или угрозой для жизни).
2. Рисунки с умеренно отрицательным содержанием, оцениваемым в 2 балла (одинокие персонажи, изображенные испуганными, злящимися, неудовлетворенными, нападающими, что-то разрушающими или несчастными; рисунки, отражающие напряженные или неприятные отношения между персонажами).
3. Рисунки с нейтральным содержанием, оцениваемые в 3 балла (изображения с противоречивым, неопределенным или неясным эмоциональным содержанием).
4. Рисунки с умеренно положительным содержанием, оцениваемые в 4 балла (одинокие персонажи, изображенные счастливыми, но пассивными, испытывающими удовольствие, а также кем-либо спасаемые; изображение дружественных или приятных отношений между персонажами).
5. Рисунки с выраженным положительным содержанием, оцениваемые в 5 баллов (изображения успешных, счастливых или достигающих своих целей персонажей, а также отношений заботы и любви).
Примеры оценки рисунков с использованием критериев проективной шкалы приводятся в американской и отечественной версиях методического руководства по применению РТС Сильвер (Silver, 1996; Сильвер и Копытин, 2002).
Шкала оценки образа «Я»
Использование шкалы оценки образа «Я» позволяет определить отношение респондентов к самим себе и соответствующим образом квантифицировать это отношение. Как правило, для получения корректных результатов использования этой шкалы анализа одних рисунков бывает недостаточно, в связи с чем возникает необходимость в обсуждении рисунков с их авторами. Это также позволяет избежать тех ошибок, которые могут быть связаны с проекцией на рисунки респондентов собственных чувств и фантазий экспериментатора.
В соответствии с критериями шкалы оценки образа «Я», рисунки делятся на пять категорий с соответствующими им балльными оценками.
1. Рисунки, отражающие болезненные фантазии и оцениваемые в 1 балл (респондент идентифицирует себя с грустным, беспомощным, одиноким, пытающимся покончить жизнь самоубийством, мертвым или находящимся в смертельной опасности персонажем).
2. Рисунки, отражающие неприятные фантазии и оцениваемые в 2 балла (респондент идентифицирует себя с испуганным, фрустрированным или несчастным персонажем).
3. Рисунки, отражающие противоречивые фантазии и оцениваемые в 3 балла (респондент идентифицирует себя с переживающим противоречивые чувства или равнодушным персонажем, либо образ «Я» респондента неясен, когда он, например, идентифицирует себя с рассказчиком).
4. Рисунки, отражающие приятные фантазии и оцениваемые в 4 балла (испытуемый идентифицирует себя со счастливым, но пассивным персонажем или тем, кого спасают).
5. Рисунки, отражающие фантазии, связанные с исполнением желаний, и оцениваемые в 5 баллов (респондент идентифицирует себя с сильным персонажем или с тем, кто, совершая деструктивные действия или, нападая, достигает своих целей, а также с тем, кого любят).
6.
Примеры оценки рисунков с использованием критериев шкалы оценки образа «Я» приводятся в американском и отечественной версиях методического руководства.
Характеристика респондентов
Исследование проводилось на репрезентативной выборке из 702 детей и взрослых из разных регионов Российской Федерации, а также из Эстонии. Для большей репрезентативности группы она включала испытуемых как из крупных городов (таких, как Санкт-Петербург, Уфа, Чебоксары, Таллинн, Новокузнецк, Екатеринбург), так и сравнительно небольших населенных пунктов и поселков Ленинградской, Московской и Новгородской областей. Сведения о количестве испытуемых, их возрасте и распределении по разным городам и регионам представлены в табл. 3. Как видно из табл. 3, выборку детей и подростков составили испытуемые, посещающие детский сад, а также учащиеся общеобразовательных школ, школы с
Таблица 3
Сведения об испытуемых и их распределение
по разным городам и регионам
| Города и регионы | Общее число | Возраст | Тип дошкольного учреждения или школы |
| Санкт-Петербург | 6-18 | Общеобразовательная школа | |
| Чебоксары (Чувашия) | 11-15 | Школа с инновационной программой | |
| Уфа (Башкирия) | 10-18 | Коррекционная школа-интернат для лиц с речевыми нарушениями | |
| Кириши, Ленингр.обл. | Всего 253 | 5-16 | Детский сад |
| п. Видное, Моск. обл. | Детский сад и общеобразовательная школа | ||
| Новгородская обл. | Общеобразовательная школа | ||
| Всего по разным регионам РФ | 5-18 | ||
| Таллинн | 11-15 | Общеобразовательная школа |
инновационной программой обучения и коррекционной школы-интерната для лиц с речевыми нарушениями. Результаты тестирования учащихся коррекционной школы однако, в нормативные показатели не включались и подсчитывались отдельно. То же самое относится и к результатам тестирования детей и подростков из Таллинна. В группе детей и подростков мальчиков и девочек было примерно поровну (280 испытуемых женского и 254 — мужского пола).
Группу взрослых составили 58 лиц мужского и женского пола от 19 до 48 лет (средний возраст составил 30,79 лет, т = 6,72), из них 36 женщин и 22 мужчины. Распределение взрослых испытуемых по возрасту показано на рис. 22.
Группа взрослых испытуемых состояла в основном из лиц с высшим (38 человек) и средним образованием (20 человек), проживающих в разных регионах Российской Федерации. Дифференцированный подсчет результатов тестирования в подгруппах взрослых с разным уровнем образования не проводился.
Рабочей группой руководил автор книги. Она состояла из психологов, большинство которых прошли программу базовой подготовки по арт-терапии. В рамках этой программы были проведены методические семинары по использованию РТС, и те специалисты, которые проявили особую заинтересованность в последующем использовании теста, были включены в рабочую группу на добровольных началах. В их задачу входило предъявление теста испытуемым после предварительного согласования их контингента с руководителем рабочей группы с последующей отправкой рисунков в Санкт-Петербург для подсчета балльных оценок и статистического анализа данных.
297
| Количество испытуемых |
Возраст, лет
Рис.22. Распределение взрослых испытуемых по возрасту
Тестирование проводилось в соответствии со стандартной инструкцией (Silver, 1983а, 1990, 1996). Испытуемым предлагалось выполнить три основных задания теста. При выполнении задания на воображение применялся набор стимульных рисунков А. Тестирование проводилось индивидуально или в малых группах. В тех случаях, когда испытуемые при выполнении задания на воображение не могли самостоятельно написать историю, специалисты записывали историю с их слов.
С целью проверки межтестовой валидности теста и определения его корреляции с другими рисуночными методиками, используемыми для оценки пространственного мышления, применялся тест, заключавшийся в изображении человека, срывающего яблоко с дерева, в сочетании с арт-терапевтическими шкалами формальных элементов (Gantt & Tabone, 1998). При предъявлении теста испытуемым давалась следующая инструкция: «Нарисуйте человека, срывающего яблоко с дерева» При этом им давался стандартный лист бумаги формата А4 и набор карандашей или фломастеров из 12 цветов, включая серый и черный. Для анализа рисунков использовались 14 формальных признаков изображения, соответствующих 14 шкалам:
· 1-я шкала — «Значимость цвета» — позволяет оценить, насколько значим цвет в изображении.
· 2-я шкала — «Адекватность цвета» — позволяет оценить, насколько цвет соответствует предмету изображения.
· 3-я шкала — «Энергия» — показатели по этой шкале указывают на общее количество затраченных на создание рисунка сил.
· 4-я шкала — «Пространство» — позволяет оценить, сколько места на листе занимает изображение.
· 5-я шкала — «Интеграция» — позволяет оценить взаимосвязанность элементов изображения.
· 6-я шкала — «Логика» — оценивает наличие случайных, не связанных с заданной темой элементов изображения.
· 7-я шкала — «Реализм» — оценивает степень правдоподобия изображения.
· 8-я шкала — «Решение проблемы» — оценивает, каким образом изображенный человек достает яблоко с дерева и достает ли он его вообще.
· 9-я шкала — «Уровень развития» — свидетельствует о степени зрелости изобразительного языка испытуемого в соответствии с критериями М Ловенфельд.
· 10-я шкала — «Детали объектов и окружающего пространства» — указывает на степень детализированности изображения.
· 11-я шкала — «Качество линии» — указывает на степень владения испытуемым процессом рисования линий.
· 12-я шкала — «Человек» — позволяет оценить правдоподобность изображения человеческой фигуры.
· 13-я шкала — «Ротация» — оценивает степень наклона дерева и человека по отношению к вертикальной оси.
· 14-я шкала — «Персеверация» — позволяет оценить наличие неадекватно многократной реакции на стимул.
Каждый из 14 формальных параметров изображения оценивался от 0 до 5 Применение арт-терапевтических шкал формальных элементов в сочетании с тестом, заключавшимся в изображении человека, срывающего яблоко с дерева, по имеющимся публикациям (Gantt & Tabone, 1998, Gantt, 1998) свидетельствует о высокой чувствительности данной методики к особенностям художественной экспрессии испытуемых, связанным с состоянием их познавательной и эмоциональной сферы, возрастом, клиническим статусом и другими переменными. При включении этой методики в наше исследование мы исходили из того, что некоторые входящие в нее шкалы (такие, например, как 5-я шкала «Интеграция», 9-я шкала «Уровень развития», 10-я шкала «Детали объектов и окружающего пространства», 12-я шкала «Человек» и некоторые другие) должны отличаться особенно высокой чувствительностью к степени зрелости изобразительного языка и иным особенностям графической продукции испытуемых и быть связанными с тем же диагностическим конструктом, что и РТС.
Результаты и их обсуждение
Нормативные показатели для испытуемых разных возрастов, полученные в результате обработки данных тестирования детей, подростков и взрослых из разных регионов Российской Федерации, представлены в табл. 4
Рисунки 23, 24, 25 и 26 также отражают рост показателей по отдельным заданиям теста и общих оценок РТС по мере увеличения возраста испытуемых, входящих в общую репрезентативную группу.
В целом можно отметить повышение показателей выполнения отдельных видов заданий и общих оценок РТС по мере увеличения возраста испытуемых, развитие их невербального, пространственного мышления. В то же время рост пока-
Таблица 4
Нормативные показатели по отдельным заданиям РТС
и общие оценки для испытуемых разных возрастов,
входящих в общую репрезентативную выборку
| Возраст | Количество | Задание на прогнозирование | Задание на рисование с натуры | Задание на воображение | Общая оценка | ||||
| M | m | M | m | M | m | M | m | ||
| 5-6 | 6,67 | 7,67 | 6,42 | 20,50 | 1,60 | 2,02 | 1,51 | 2,58 | |
| 6-7 | 8,58 | 8,29 | 6,84 | 23,77 | 1,82 | 2,23 | 1,39 | 4,16 | |
| 7-8 | 9,17 | 9,87 | 7,94 | 27,17 | 1,89 | 1,41 | 1,14 | 3,05 | |
| 8-9 | 10,14 | 10,49 | 8,11 | 28,78 | 2,40 | 1,89 | 1,34 | 3,72 | |
| 9-10 | 11,00 | 11,09 | 7,62 | 30,05 | 2,89 | 1,58 | 1,39 | 4,19 | |
| 10-11 | 10,83 | 13,61 | 8,61 | 32,89 | 1,69 | 1,61 | 2,57 | 3,18 | |
| 11-12 | 12,68 | 11,85 | 8,21 | 32,62 | 2,16 | 3,06 | 1,90 | 5,14 | |
| 12-13 | 13,21 | 13,91 | 9,29 | 36,38 | 1,76 | 1,52 | 2,68 | 3,85 | |
| 13-14 | 12,63 | 14,33 | 9,88 | 36,78 | 2,13 | 1,10 | 2,76 | 4,07 | |
| 14-15 | 13,37 | 14,17 | 10,14 | 37,66 | 1,77 | 1,42 | 2,35 | 3,77 | |
| 15-17 | 12,72 | 14,36 | 9,96 | 37,04 | 1,86 | 0,95 | 2,39 | 3,96 | |
| 17-19 | 13,65 | 14,13 | 10,35 | 38,13 | 1,23 | 1,49 | 2,19 | 3,55 | |
| Взрослые | 13,95 | 14,89 | 12,15 | 40,98 | 1,36 | 0,34 | 1,86 | 2,40 |
зателей был неравномерным: наиболее значителен он в дошкольном возрасте и в младших классах шкалы. Начиная с 12-13 лет рост балльных оценок происходил медленнее. Обращает на себя внимание некоторое снижение показателей (наиболее явное в заданиях на рисование с натуры и на воображение) от 17 до 18 лет. В группе взрослых показатели выполнения всех видов заданий и общие оценки максимальны. Тенденция к снижению показателей теста была также отмечена в американских исследованиях (Silver, 1996), но отсутствовала в бразильских (Алессандрини и др., 2001).
Сравнение нормативных показателей для испытуемых разных возрастов, входящих в общую репрезентативную группу жителей Российской Федерации, с аналогичными американскими показателями позволяет констатировать более высокие показатели успешности выполнения теста российскими детьми и подростками, причем это было характерно для большинства возрастных групп. Показатели же выполнения отдельных заданий теста и общие оценки в группе взрослых россиян совпадали с соответствующими показателями у взрослых американцев.
Дифференцированное сравнение показателей выполнения отдельных заданий российскими и американскими детьми и подростками позволяет констатировать, что российские дети и подростки, как правило, успешнее справляются с задания-
Рис. 24. Рост показателей выполнения задания на рисование с натуры по мере увеличения возраста испытуемых
ми на прогнозирование и рисование с натуры, в то время как американцы — с заданием на воображение.
Все это, на наш взгляд, может указывать на то, что развитие невербального, пространственного мышления в определенной мере связано с контекстуальными
Рис. 26. Рост общих оценок РТС по мере увеличения возраста испытуемых
факторами. Мы предполагаем, что такими факторами в данном случае могут являться: культура, условия жизни и деятельности людей, в том числе характер занятий и основные способы коммуникации в среде детей и подростков, а также характерные для того или иного общества подходы к воспитанию и образованию. Так в частности, мы не можем не принять во внимание следующее:
· все прошедшие тестирование дошкольники и большинство школьников из российской выборки посещают или посещали детские сады, в которых за-
метное место отводится развитию невербального мышления, в то время как большинство американских детей и подростков детские сады не посещали;
· в отечественной культуре развитие мануальных навыков как у мальчиков, так и у девочек тесно связано с традиционными гендерными ожиданиями и предполагает освоение ими разных видов деятельности, имеющих непосредственное отношение к невербальному мышлению;
· государственная отечественная система образования имеет сравнительно высокий уровень.
Было бы, однако, преждевременно делать какие-либо однозначные выводы о том, какие именно контекстуальные факторы и в какой степени являются причиной обнаруженных различий в показателях РТС у российских и американских детей и подростков. Определение данных причин требует проведения дополнительных системных исследований на основе использования соответствующих инструментов оценки. Совпадение же оценок РТС у взрослых россиян и американцев указывает на относительность этого влияния и на то, что оно оказывается наиболее значимым в детском и подростковом возрасте и гораздо слабее проявляется во взрослой жизни.
Сопоставление показателей выполнения теста детьми и подростками из разных городов и регионов Российской Федерации и из Эстонии свидетельствует об отсутствии сколь-либо существенных различий между ними. Так, различия в балльных оценках детей и подростков, проживающих в районных центрах и поселках Ленинградской, Московской и Новгородской областей, и их сверстников из Таллинна были практически незаметны (рис. 27 и 28).
Рис. 27. Рост общих оценок РТС по мере увеличения возраста детей и подростков, проживающих в Ленинградской, Московской и Новгородской областях
Рис. 28. Рост общих оценок РТС по мере увеличения возраста у детей и подростков из Таллинна
Рис. 29. Рост общих оценок РТС по мере увеличения возраста у детей и подростков, посещающих школу с инновационной программой (Чебоксары, Чувашия)
В то же время были обнаружены ощутимые различия в результатах выполнения теста детьми и подростками из обычных общеобразовательных школ и теми, кто посещает школу с инновационным подходом к образованию, делающим акцент на всестороннем и более гармоничном развитии учащихся (рис. 29). Интересно,
Рис. 30. Рост общих оценок РТС по мере увеличения возраста у детей и подростков из коррекцией ной школы-интерната для лиц с речевыми нарушениями (Уфа, Башкирия)
Рис. 31.Рост оценок РТС по мере увеличения возраста у испытуемых мужского и женского пола
что по результатам РТС дети и подростки из коррекционной школы-интерната для лиц с речевыми нарушениями практически ничем не отличались от своих сверстников с нормальным речевым развитием (рис. 30).
Представляет большой интерес также сравнение результатов выполнения теста лицами мужского и женского пола в разных возрастных группах. Как видно при
Рис. 32. Сравнение показателей шкалы оценки эмоционального содержания рисунков у испытуемых мужского и женского пола
Рис. 33.Сравнение показателей шкалы оценки образа «:Я» у испытуемых мужского и женского пола
сопоставлении динамики роста общих оценок РТС, по мере увеличения возраста испытуемых мужского и женского пола (рис 31), различия между ними были несущественны. В то же время были обнаружены достоверные различия в показателях шкалы оценки эмоционального содержания рисунков и шкалы оценки образа «Я» у испытуемых мужского и женского пола (рис 32 и 33)
С целью более дифференцированного анализа показателей этих шкал мы сопоставили частоту пяти разных типов оценок у мужчин и женщин (рис 34 и 35).
Рис. 34. Сопоставление разных типов оценок по шкале эмоционального содержания рисунков у испытуемых женского и мужского пола
Рис 35. Сопоставление разных типов оценок по шкале образа «Я» у испытуемых женского и мужского пола
Как видно на рис 35, на фоне превалирования у обоих полов рисунков с нейтральным, неопределенным либо противоречивым эмоциональным содержанием (3 балла), у испытуемых мужского пола примерно в три раза чаще, чем у лиц женского пола, встречались рисунки с выраженным отрицательным эмоциональным содержанием, на которых изображены грустные, одинокие или беспомощные персонажи, персонажи, находящиеся в смертельной опасности, либо такие рисунки, где имеют место проявления агрессии и деструкции. У испытуемых же женского
пола примерно вдвое чаще, чем у лиц мужского пола, встречались рисунки с умеренно положительным эмоциональным содержанием (4 балла), изображающие счастливых и получающих удовольствие, но пассивных персонажей, дружеские отношения между персонажами или сцены спасения. Кроме того, у испытуемых женского пола примерно в три раза чаще, чем у лиц мужского пола, встречались рисунки с выраженным положительным эмоциональным содержанием (5 баллов), изображающие счастливых и достигающих своих целей персонажей, а также проявления любви, заботы и поддержки.
Как следует из рис. 35, хотя представители обоих полов чаще всего идентифицировали себя с переживающими противоречивые чувства или равнодушными персонажами либо с теми, чей образ «Я» неясен (3 балла), лица женского пола примерно втрое чаще, чем лица мужского пола, идентифицировали себя со счастливыми, но пассивными персонажами либо с теми, кого спасают (4 балла). Кроме того, испытуемые женского пола втрое чаще, чем лица мужского пола, идентифицировали себя с достигающими своих целей персонажами или теми, кого любят (5 баллов).
Данные наблюдения и их отличия от данных американских и бразильских исследований (Silver, 1996; Аллессандрини и др., 2001), на наш взгляд, также могут свидетельствовать о влиянии контекстуальных факторов. В данном случае наиболее значимым представляются тендерные ожидания, определяющие разный характер фантазий лиц мужского и женского пола. Кроме того, более низкие показатели по шкале оценки образа «Я» у испытуемых мужского пола могут свидетельствовать о том, что в условиях характерной для нашего общества экономической и политической нестабильности образ «Я» у лиц мужского пола (включая детей и подростков) страдает в большей степени, чем у лиц женского пола, заставляя их уже с детства сомневаться в своей социальной адекватности и эффективности.
Определенный интерес представляют также результаты проведенного нами исследования корреляций между результатами выполнения отдельных заданий и общей оценкой РТС, общей оценкой теста и показателями эмоционального содер-
Таблица 5
Корреляции между результатами выполнения отдельных пунктов и общей оценкой РТС
| Пп | Пг | Пв | Нпл | Нвн | Нбу | Вв | Вк | Вр | |
| Коэфф. Корр. | 0,35 | 0,75 | 0,60 | 0,77 | 0,69 | 0,75 | 0,63 | 0,77 | 0,68 |
Пп: задание на прогнозирование, последовательность
Пг: задание на прогнозирование, горизонтальность
Пв: задание на прогнозирование, вертикальность
Нпл: задание на рисование с натуры, отношения право — лево
Нвн: задание на рисование с натуры, отношения верх — низ
Нбу: задание на рисование с натуры, отношения близость — удаленность
Вв: задание на воображение, выбор
Вк: задание на воображение, комбинирование
Вр: задание на воображение, представление
жания рисунков и шкалы оценки образа «Я», а также между показателями РТС и арт-терапевтических шкал формальных элементов.
Как видно из табл. 5, коэффициенты корреляции между результатами отдельных пунктов разных заданий и общей оценкой РТС у 702 испытуемых колебались в диапазоне от 0,35 до 0,77. Это указывает на то, что показатели каждого пункта всех заданий положительно влияют на конечные результаты теста и являются достаточно информативными для оценки невербального, пространственного мышления. При этом, однако, ни один из пунктов теста сам по себе не может считаться достаточным для такой оценки. Наименее информативным оказался первый пункт заданий на прогнозирование, поскольку подавляющее большинство испытуемых с ним успешно справились.
Коэффициенты корреляции между тремя основными заданиями теста колебались от 0,48 до 0, 67 (табл. 5).
Весьма интересные результаты были получены при изучении корреляций между оценками РТС и арт-терапевтических шкал формальных элементов. Тест, заключавшийся в изображении человека, срывающего яблоко с дерева, был предъявлен 72 испытуемым разных возрастов.
Как видно из табл. 6, коэффициенты корреляции между результатами выполнения разных заданий РТС, общей оценкой РТС и показателями большинства арт-
Таблица 6
Корреляции между результатами отдельных заданий и общей оценкой РТС и оценками арт-терапевтических шкал формальных элементов
| Шкала | Задание на прогнозирование | Задание на рисование с натуры | Задание на воображение | Общая оценка |
| 1. Значимость цвета | 0,52 | 0,62 | 0,56 | 0,67 |
| 2. Адекватность цвета | 0,10 | 0,01 | 0,01 | 0,03 |
| 3. Энергия | 0,51 | 0,50 | 0,47 | 0,57 |
| 4. Пространство | 0,58 | 0,64 | 0,61 | 0,71 |
| 5. Интеграция | 0,51 | 0,62 | 0,75 | 0,72 |
| 6. Логика | 0,18 | 0,22 | 0,09 | 0,20 |
| 7. Реализм | 0,66 | 0,66 | 0,63 | 0,76 |
| 8. Решение проблемы | 0,48 | 0,50 | 0,55 | 0,59 |
| 9. Уровень развития | 0,67 | 0,71 | 0,77 | 0,83 |
| 10. Детали объектов и окружающего пространства | 0,40 | 0,44 | 0,49 | 0,54 |
| 11. Качество линии | 0,18 | 0,38 | 0,37 | 0,37 |
| 12. Человек | 0,46 | 0,65 | 0,67 | 0,70 |
| 13. Ротация | 0,18 | 0,22 | 0,09 | 0,20 |
| 14. Персеверация | 0,18 | 0,22 | 0,09 | 0,20 |
П р и м е ч а н и е. Выше 0,25 — достоверно.
терапевтических шкал формальных элементов были весьма высоки, и лишь с отдельными шкалами они не достигали достоверного уровня (р > 0,05), а именно со 2-й шкалой «Адекватность цвета», 6-й шкалой «Логика», 11-й шкалой «Качество линии», 13-й шкалой «Ротация» и 14-й шкалой «Персеверация». Наиболее высокие корреляции были обнаружены между показателями РТС и 4-й шкалой «Пространство», 5-й шкалой «Интеграция», 7-й шкалой «Реализм», 9-й шкалой «Уровень развития» и 12-й шкалой «Человек».
Данные результаты позволяют сделать вывод о том, что РТС и большинство арт-терапевтических шкал формальных элементов измеряют один и тот же диагностический конструкт, а именно конструкт невербального, пространственного мышления, тесно связанный с художественными способностями, креативностью и способностью к передаче и переработке информации с помощью визуальных образов. Эти результаты также указывают на достаточно высокую межтестовую валидность РТС и возможностью использования арт-терапевтических шкал формальных элементов с теми же целями, что и РТС — как отдельно от него, так и в сочетании с ним, что может повышать достоверность результатов тестирования. Это представляется тем более оправданным, если учесть, что Гантт и Табон (Gantt & Tabone, 1998) считают возможным применение арт-терапевтических шкал формальных элементов не только для анализа изображений человека, срывающего яблоко с дерева, но и другой графической продукции.
Выводы
· Проведенное нами исследование позволило определить нормативные показатели РТС для разных возрастных групп. Общий объем наблюдений и включение в группу обследуемых жителей разных регионов Российской Федерации, крупных и мелких населенных пунктов позволяет считать полученные данные достаточно репрезентативными. В то же время целесообразно дальнейшее расширение объема исследования, в первую очередь для того, чтобы увеличить некоторые возрастные группы. Кроме того, имеет смысл увеличить группу взрослых испытуемых, включив в нее лиц с разным уровнем образования, в том числе с неполным средним образованием. Различия между полученными нами и американскими нормативными показателями, отражающими динамику развития невербального интеллекта у детей и подростков, а также эмоциональное состояние испытуемых и их отношение к себе и другим, могут свидетельствовать о влиянии на результаты тестирования различных контекстуальных факторов, в том числе культуры и связанных с ней тендерных ожиданий и способов коммуникации, условий жизни и деятельности людей, подходов к воспитанию и образованию и др. В то же время различия между результатами выполнения теста жителями разных регионов Российской Федерации, Эстонии, а также крупных и мелких населенных пунктов оказались несущественными. Все это указывает на необходимость дифференцированного анализа внешних и внутренних детерминант графической экспрессии, в том числе на
основе мультикультурального подхода и развиваемой нами концепции системной арт-терапии.
· Нам не удалось выявить какие-либо различия в выполнении основных заданий теста испытуемыми мужского и женского пола. В то же время были обнаружены существенные различия в показателях шкалы оценки эмоционального содержания рисунков и шкалы оценки образа «Я». Отсутствие подобных различий в американских и бразильских исследованиях позволяет сделать предположение о влиянии контекстуальных факторов.
· Отсутствие сколь-либо заметных различий между результатами выполнения РТС детьми и подростками, посещающими общеобразовательные школы и коррекционную школу для лиц с речевыми нарушениями, свидетельствует о независимости развития вербального интеллекта от невербального. На это указывают и приводимые Сильвер (Silver, 1996) данные об отсутствии корреляций между результатами РТС и большинства тестов для оценки вербального интеллекта.
· Высокая корреляция оценок РТС с показателями большинства арт-терапевтических шкал формальных элементов позволяет сделать вывод о том, что они измеряют один и тот же диагностический конструкт, а именно конструкт невербального, пространственного мышления. Эти результаты также указывают на высокую межтестовую валидность РТС и возможность использования арт-терапевтических шкал формальных элементов с теми же целями, что и РТС — как в отдельности, так и вместе с ним, что может повысить достоверность результатов тестирования.
Заключение
Арт-терапия все еще является малоизвестным в России направлением лечебно-коррекционной, профилактической и реабилитационной работы. Та информация о ней, которая содержится в опубликованных в 1980-1990-е гг. работах, как, впрочем, и та, которая приводится в некоторых изданиях последнего времени, не отражает ни зарубежных достижений в этой области, ни того, что происходит у нас на родине. В силу разных причин развитие арт-терапии и психотерапии в целом в нашей стране приобрело за последние десять лет в значительной мере стихийный характер. Появление новых форм психотерапевтической практики и целых направлений происходит благодаря инициативе «снизу». Отечественная арт-терапия является ярким тому примером.
За последние годы происходит стихийное освоение арт-терапевтических методов и их внедрение в разные области практического применения. Из-за отсутствия достаточной информации об этом направлении, отсутствия системы профессиональной подготовки, недостаточно развитой теоретической базы, отечественным специалистам приходится довольствоваться сведениями второго и третьего сорта, мастерскими зарубежных «гастролеров» либо осваивать арт-терапию по книгам иностранных авторов, путем общения с коллегами или участия в краткосрочных образовательных программах.
Во многих случаях, имея лишь отрывочные представления об арт-терапии, отечественные специалисты приходят в своей работе к использованию методов художественной экспрессии интуитивно, проявляя при этом немало энтузиазма и творческой инициативы. Нередко к освоению арт-терапии их побуждает неудовлетворенность традиционными методами работы, стремление улучшить ее качество и расширить диапазон различных возможностей общения с клиентами.
Процесс стихийного освоения отечественными специалистами методов арт-терапии в чем-то напоминает то, что происходило в ряде зарубежных стран в 1960-1970-е гг., когда вместе с изменениями в их культурном климате пробуждался интерес к использованию исцеляющих возможностей различных форм творческой экспрессии. В свое время это дало толчок профессионализации арт-терапевтической деятельности и ее постепенной интеграции в систему здравоохранения, образования и социального обслуживания. Не исключено, что и в России будет происходить нечто подобное. В отличие от зарубежных пионеров арт-терапевтического направления, отечественные специалисты могут воспользоваться теми знаниями и опытом, информационными и организационными ресурсами, которые имеются у современного арт-терапевтического сообщества. Кроме того, им предстоит развивать арт-терапию и внедрять ее в разные области практики в эпоху информационных технологий, постмодернизма и мультикультуральности. Все эти факторы оказывают существенное влияние на характер общения арт-терапевтов с клиентами и формы психотерапевтической работы.
Наличие множества школ и направлений в современной арт-терапии тесно связано с существующими в разных странах политическими, социально-экономическими, правовыми, культурными и институциональными контекстами, что диктует необходимость системной оценки и формирования целостного представления об арт-терапии не только как о совокупности теоретических взглядов и эмпирически наработанных приемов, но и как о социальном и культурном феномене.
Автор книги стремится по-своему решить эту задачу. Анализируя различные точки зрения на предмет и методы арт-терапии, а также различные способы теоретического обоснования связанных с ней основных механизмов и факторов лечебного воздействия, он использовал элементы системного подхода. Достоинством системного подхода является то, что, не стремясь к уточнению преимуществ какой-либо отдельной системы взглядов, он предоставляет богатые возможности для описания комплексных феноменов и «дает достаточно широкую и детально разработанную теоретическую базу, позволяющую соотнести друг с другом разные теории и сформировать целостную картину разного уровня сложности» (Фримен, 2001, с. 57).
Данные особенности системного подхода делают его удобным способом теоретического анализа и описания процессов, связанных с индивидуальной и групповой арт-терапией. Его ценность, по убеждению автора книги, заключается также в том, что он позволяет учитывать контекстуальные влияния, без чего анализ этих процессов был бы обречен на редуктивность.
При написании книги автор руководствовался