Часть одиннадцатая. В которой я узнаю историю Барсика и мы выходим из подземелья.
Надо мной внимательно вглядываясь в мое лицо, стоял Игорь. А между раздвинутых перегородкой ног, над расстегнутой молнией боди и поникшего члена, торчала светившаяся от счастья и забрызганное невероятным количеством спермы морда Пёсы.
- Как ты? - сняв с моего лица маску и отстегнув сбрую с кляпом, спросил Игорь. - Как настроение и самочувствие.
- Все замечательно, - выдохнул я. - Быстро же ты меня поднял и опустил.
- Быстро? - усмехнулся он. - Хотя ты прав, время весьма относительная штука. Ты там, на секундочку, почти полтора часа провел.
- Иди ты, - неподдельно удивился я. - А сколько же времени?
- Да уже почти четыре утра.
Заглянув в аппаратную, Игорь поднял меня в сидячее положение и, приказал Пёсе обтереть мою промежность и застегнуть молнию. Дождавшись пока он закончит, снял с моих ног перекладину и я наконец почувствовал под ногами твердый пол.
- Попробуй встать, - проговорил Игорь, что я довольно успешно и проделал, выпрямившись во весь рост.
- Отлично, - кивнул он и принялся освобождать меня от веревок и дыхательного аппарата.
Питомец тем временем буквально извертелся вокруг, путаясь под ногами Игоря.
- Он только минут через сорок смог подняться на ноги, - проговорил Игорь, отодвигая мешающего Пёсу и продолжая освобождать меня от веревок и кабель-шланговой трассы. - Зато потом как будь-то черти в него вселились.
Услышав, что говорят о нем, Пёса внезапно уселся на задние лапы, и, вскинув морду к зеву шахты, громко и вдохновенно взвыл. Затем, вскочив на ноги и воспользовавшись, тем, что Игорь наклонился, отцепляя от подвязки трассу, подскочил ко мне и принялся вылизывать лицо. Я даже не пытался отвернуться или оттолкнуть питомца, даром, что руки еще были пристегнуты к обвязке. Вдоволь нализавшись, он вновь уселся, не сводя с меня счастливых глаз.
- Я тоже соскучился, - проговорил я в ответ.
Расстегнув, наконец, на мне все карабины и сняв обвязку, Игорь кивнул в сторону восторженного питомца.
- И вот так почти с того момента, когда наконец поднялся на ноги. Уже всю территорию облазил. Ладно, давай переодевайся и собираемся.
***
Что бы не терять время я лишь снял перчатки. Оделся поверх латекса и присоединился к Игорю, отключающему и складывающему оборудование.
В шесть рук сборы заняли не более получаса. Сложив все бебихи на телегу (в аппаратной остались лишь баллоны из-под ксенона и кислорода) и включив мощный диодный фонарь, закрепленный на поручне телеги, двинулись к выходу.
Наблюдая за суетящимся впереди питомцем, и периодически подсказывая ему куда идти мы некоторое время шли молча, толкая телегу.
- Ты прав, - вдруг заговорил Игорь. - Твоего Пёсу и моего Барсика ни как нельзя сравнивать. И ты не прав, если считаешь, что я не задумываюсь о его судьбе.
- Да я понимаю... - хотел возразить я.
- Нет, - перебил он меня, - выслушай. Барсик - сирота. Насколько я знаю, его родители погибли лет семь назад. Как, не знаю. Он об этом ни когда не говорит, а я, по понятным причинам, не настаиваю. После смерти родителей он жил со своей бабушкой. Именно в этот период его жизни мы и познакомились. А три с половиной года назад преставилась и бабулька. Барсик тяжело переносил ее смерть, особенно после потери родителей. Не поверишь, даже повеситься вздумал. Прислал даже прощальную смс. В общем, я едва успел приехать, еще бы пяток минут и пришлось бы ломать дверь и вынимать из петли тело. Трое суток я провел рядом с ним безвылазно. Именно тогда он и попросил взять его навсегда в мой дом, в качестве питомца. До этого наши отношения носили сессионный характер, как у вас с Пёсой. Кстати, где он?
- Пёса! - крикнул я и прислушался. - Пёса, рядом! Ко мне!
Из-за угла ближайшего ответвления послышался звук осыпающегося щебня и в следующее мгновение перед нами застыл в ожидании уже взмыленный, но довольный питомец. Достав из кармана фонарик, я протянул его Пёсе.
- Держи и постарайся сделать так, что бы я тебя постоянно видел. Свободен.
Поднатужившись, мы сдвинули тяжелую телегу и двинулись дальше.
- Так вот, - продолжил Игорь. - У меня, конечно, был выбор, либо отказаться и уйти, с известными последствиями, либо соглашаться. И я согласился.
- Ну, понятно, - переварив услышанное, ответил я, - а дальше что думаешь? Он же не может быть вечно твоим питомцем. Игра хороша тогда, когда она вовремя заканчивается. Лично я слабо представляю так называемого Барсика в пенсионном возрасте.
- Да уж, это будет извращением, - хмыкнул Игорь.
- Более того, - продолжал я, - как сказал Воланд пол беды что человек смертен, хуже всего что он внезапно смертен. Не дай Бог конечно, но если вдруг. Как и на что выживать Барсику если он ни чего другого не умеет как быть питомцем?
- Кто тебе сказал, что он ни чего не умеет? Я тебе больше скажу. За эти три года у него пусть не самый большой, но уже ощутимый депозит в банке.
- Ты ему еще и платишь, - приподнял бровь я.
- Да. Но не за то, что он питомец, - в тон мне ответил Игорь. - Он вполне себе не плохой дизайнер. Я его пристроил в свою фирму и периодически загружаю работой. Так что он вполне официально трудоустроен и получает, заметь, пусть не большую, но официальную заработную плату.
- Иди ты, - удивился я.
- Ну а что? Я рассудил, так же как и ты. Питомец - это хорошо. Но придет время, а оно придет, и ему придется на что-то жить. Где жить у него есть. От родителей осталась двушка в хорошем районе и от бабушки дом в деревне. Дом то сразу был продан и эти деньги в полном объеме легли на его счет. Туда же ежемесячно начисляется его зарплата.
- И плюс, ты его содержишь.
- А вот не угадал. Ты забыл про его квартиру, которая сдается и за вполне приличные деньги. Их, конечно, не всегда хватает на содержание и нужды Барсика, но тут уж, ни куда не денешься. Поэтому в тот день и час, когда Барсик перестанет быть питомцем, он вполне спокойно поселится в собственной квартире. А что касается средств к существованию, то тут вообще проблем не будет. Во-первых, его ни кто не выгонит с работы, во-вторых, его депозит уже сегодня приносит ему ежемесячный доход. Пусть не большой, но в наше время некоторые за эти деньги пашут не разгибаясь. К тому же часть его зарплаты я пустил на его собственную страховку, накопительную страховку. Мало того что он застрахован так еще и пенсия...
- Я знаю, что такое страхование жизни.
- Ну, тем более, - пожал плечами Игорь.
- Меня только один вопрос мучает, - помолчав спросил я, - а как он работает? Где?
- В будке и работает
- В смысле?!
- Да! Ты его будку не видел. Там от будки только название, по большому счету, осталось. Месяц назад только последние работы по ее постройке закончились. Комната в коммуналке бомжатником покажется в сравнении с его, так называемой конурой. Только что высота потолка чуть выше двух метров. И я пошутил, что он в будке работает, хотя и такое случается. Электричество подведено, вайфай добивает. А так, в основном, он работает в моем кабинете, но ему это почему-то жутко не нравится. Поэтому сам видишь, как бы ни повернулось, Барсик останется не таким уж беспомощный, как можно подумать.
Так, за разговором, периодически отвлекаясь на поиски куда ни будь запропастившегося Пёсы и разборку пандусов, по которым наша телега переезжала пороги несуществующих дверей и шлюзов, мы, наконец, и выбрались из бетонной кишки объекта на свободу.
На востоке уже серел восход.
- Вот и кончились наши приключения, - с наслаждением выдохнул Игорь. - Спать хочу жутко.
- А у меня как то ни в одном глазу, - признался я.
- Надо думать, - усмехнулся он. - Ладно, ждите меня с Пёсой тут, сейчас машину подгоню.
Подсвечивая себе фонарем, отобранным у Пёсы, Игорь удалился в сторону лагеря. Я же погасив, погасив прожектор на телеге, устроился на ее краешке.
Спустя пару минут, вынырнув, откуда-то из ночной тьмы, Пёса постарался улечься у моих ног. Однако твердая, укатанная колесами машин грунтовая дорога не располагала к комфорту. Несколько секунд понаблюдав за его мучениями, я протянул руку к стоящему рядом рюкзаку с привязанным к нему ковриком. Вскоре, благодарно лизнув мою руку, питомец устроился у моих ног внимательно наблюдая за мной.
- Что смотришь? - усмехнулся я. - Смотрю, ты осмелел, мрак вокруг хоть глаз выколи, а ты уже все облазить успел. Вчера днем, когда мы вышли к объекту, ты был менее смел.
Едва я произнес последнее слово, как сразу пожалел о сказанном. Глаза питомца, еще мгновение назад светившиеся радостью, вдруг погрустнели и наполнись обидой. Черт меня дернул напомнить ему про похищение. Склонившись к отвернувшемуся Пёсе, взял его за взмыленный загривок и повернул лицом к себе. Я не знаю, что там сделал Игорь с его сознанием, или так может так подвес и шок сегодняшней ночи повлияли. Как бы там небыло, но на щеках Пёсы опять текли слезы. Поймав бегущую капельку пальцем и слизнув ее соль, я внимательно смотрел в глаза своего питомца.
- Что с тобой происходит? - тихо спросил я. - Раньше ты ни когда не плакал.
Я понимал, каких слов ждет от меня Пёса, но мне они почему то давались с трудом. В конце концов, я сделал над собой неимоверное усилие.
- Прости меня, малыш, за мою жестокость и за то, что я, не смотря на твои мольбы, бросил тебя тут. Но так надо было Пёса, вспомни свой восторг там, под шахтой и в аппаратной. Разве оно не компенсировало все страхи, что ты пережил?
Наконец, сквозь слезки улыбнувшись, Пёса еще раз лизнул мою руку и, все еще тихонько всхлипывая, устроился на подстилке.
Еще минут через пять нас осветил мощный свет фар Тойоты Тундра, мягко остановившейся рядом с нами. Поднявшись на встречу вылезающему из-за руля Игорю, я с удивлением обратил внимание, что питомец даже не шевельнулся. Он уже крепко спал. Аккуратно уложив его на заднее сиденье машины мы перегрузили скарб в кузов и затолкали телегу обратно в штольню, завтра она еще может понадобится. А нет, так металлисты и ее баллоны уволокут. Они точно не продут мимо такого богатства.
Спустя еще несколько минут я уже укладывал питомца на толстый слой одеял рядом с моим матрасом в палатке. Из-за жуткой духоты, и это не смотря на ночь, я не стал застегивать, а лишь запахнул вход палатки.
Застегнув молнию противомоскитной сетки, я с наслаждением вытянулся на мягком ложе и, прислушался к мерному дыханию спящего Пёсы.
- Вот теперь действительно все, - прошептал я.