Казарма 4-ой роты, блок 9-14.

Склоны далеких холмов, почти круглый год пышущих зеленью, на мгновение словно сгустили покрывающую их пелену тьмы, лишь для того, чтобы спустя бесконечно долгую секунду сбросить с себя львиную долю этого темно-синего покрывала. Необычайно большой, в три раза больше земного, солнечный диск с явной ленцой показался из-за ровной, почти шарообразной вершины высокой сопки, озарив теплыми лучами поверхность цветущей планеты. Планеты, не испытавшей на себе тех пагубных последствий развития цивилизации, что в полной мере ощутила на себе ее старшая сестра – Земля. Не познала еще молодая Шаньси того величайшего катаклизма, разрывающего саму суть бытия бедствия, что испокон веков преследовало род человеческий. Не знала она, в чем на самом деле кроется суть покорившего звезды Человека. Она не знала войны. Войны, еще не объявленной, но уже готовой по первому приказу спустить своих цепных псов на затаившиеся в предрассветных сумерках луга и леса неожиданно для себя ставшей колонией планеты.

Рядовой Джейсон Грей оторвал взгляд от посветлевших, простирающихся за высоким забором военного гарнизона просторов и, вялым движением протерев запотевшее стекло широкого окна, нехотя сполз с белоснежного, как, собственно, и все тут, подоконника. Бросив безразличный взгляд на слегка посапывающее тело сослуживца, и, по совместительству, соседа по бессовестно маленькому кубрику, Грей мысленно позлорадствовал над ожидающим любителя поспать сорокасекундным марафоном по натягиванию на непослушное тело скомканной в углу формы. Он всегда гордился своей многолетней привычкой вставать до рассвета, о чем, конечно же, вряд ли кто-нибудь хоть когда-либо узнает: нарываться на очередной втык от обожаемого им комвзвода у Джейсона не было равным счетом никакого желания. Как, впрочем, не было у него желания становиться солдатом, но, однако же, он здесь. Увы и ах, как любил говаривать его, ныне покойный, дед.

Опустившись на свою, уже как четверть часа заправленную койку, рядовой не спеша натянул тяжелые, армейские ботинки и, заправив в них камуфляжные, светло-серые штаны, откинулся на жесткую, углепластиковую стенку, отделяющую их двухместный блок от соседнего. Он точно знал, что таких блоков в приземистом здании казармы было шестьдесят два, однако, сколько сейчас в этом пропахшим потом строении людей, ему было неизвестно, что, кстати, и не удивительно. Увольнения и самоходы еще никто не отменял, да и жить в городе солдатам, в конце концов, не запрещали. По мнению Джейсона это было вполне разумно, ведь все в вооруженных силах Альянса, от зеленого кандидата в рядовые, до штабного генерала добровольно подписывали контракт, и ничем, кроме работы, служба для многих из них не являлась. Да и угроз, как думал он, не было никаких – так зачем же держать всю ораву вместе двадцать четыре часа в сутки?

«Незачем», - мысленно ответил Грей на собственный вопрос и, казалось, никто во всем мире не смог бы ему возразить. Никто, кроме экипажа исследовательского судна «Сэр Исаак Ньютон», всего каких-то двенадцать часов назад разнесенного в клочья неподалеку от ретранслятора «314»…

Глухой стук в хлипкую перегородку, явно не дотягивающую до почетного звания двери, прервал скупые размышления молодого пехотинца, заставив его непроизвольно вздрогнуть. Рановато для подъема.

- Джейсон! Я знаю, что ты не спишь. Открывай, - Грей, конечно же, узнал голос потревожившей его покой особы, но и без этого ему было предельно ясно, кто ожидал за дверью. Лишь один человек во всей 4-ой роте звал его по имени.

- И чего тебе не спиться?.. – бурчал рядовой, отворяя заблокированную изнутри сдвижную створку.

- Ты прекрасно знаешь, что я с дежурства, - устало вздохнув, нехотя возразила она.

- Знаю, - Грей расплылся в безобидной ухмылке. – Но возможности вдоволь поворчать ты меня не лишишь.

- Вот гад… - беззлобно бросила солдат, от чего улыбка рядового стала еще шире.

Представшая перед ним девушка была облачена в женский вариант полевой формы планетарной пехоты, выполненной в цветах городского камуфляжа. Рукава ее были завернуты до локтей, открывая взгляду пепельно-бледную кожу тонких рук, а поверх иссиня-черных, собранных в короткую косу волос была надета такая же, камуфляжная кепи, украшенная отполированным до блеска символом ВКС Альянса и неуставной нашивкой цвета хаки с вышитой надписью: «The Few. The Proud. The Planetary infantry*».

Капрала Джесс Модд нельзя было назвать красавицей, и даже эпитет «вполне ничего» мало подходил к ее внешности. Вечно сжатые в узкую линию и без того тонкие, серые губы, заостренный нос и неестественно резке черты лица не придавали ей привлекательности, как, впрочем, и полное отсутствие какого-либо макияжа, запрещенного все тем же уставом, кстати. Тонкая шея и узкие плечи вкупе с небольшим ростом создавали впечатление хрупкости, некой миниатюрности. Казалось, только дотронься до нее и обязательно что-нибудь сломаешь, не иначе. А скандинавские корни, отразившиеся почти во всех, кроме цвета волос, аспектах ее наружности довершали формирование противоречивого образа и создавали резкий контраст с внешностью Джейсона, отличавшегося изрядным ростом, хорошо развитой мускулатурой и чистейшими африканскими генами.

Как столь отличные друг от друга люди могли стать друзьями не понимали даже они сами, что, впрочем, их совершенно не беспокоило.

- Я бы пригласил тебя зайти, но… - он кинул многозначительный взгляд на растекшегося по койке соседа.

Джесс взглянула на забывшегося сном бойца и, еще раз прокрутив в голове тот заставивший ее не на шутку испугаться диалог, подняла покрасневшие за время дежурства глаза.

- Есть разговор, Джейсон. Очень важный разговор.

* The Few. The Proud. The Planetary infantry (Избранные. Гордые. Планетарная пехота) – неофициальный девиз Планетарной пехоты. Видоизмененный вариант девиза морских пехотинцев США.

День вторжения, 2157 год.