Проблемы с укладыванием детей постарше

В отличие от детей помладше, проблемы со сном у детей постарше — это исключительно вопрос послушания.

Малыши вылезают из кровати, потому что потеряли ложку, боятся стула или их любимый мишка захотел поиграть. Старшие дети вылезают из кровати исключительно из желания настоять на своем. Они не выдумывают никаких причудливых объяснений, они просто поступают так, как им хочется.

Как и в предыдущем примере, все лечится расписанием, техникой и границами. Только старшим детям нужно ясно показать, кто тут главный. Поэтому в планах относительно старших детей нужно более четко следовать принципам управления поведением.

Более подробно я затрону эту тему далее, а пока что посмотрим, как эти принципы были использованы на примере Джордана.

Говоря вкратце, Джордан получал награду за то, что вел себя как тиран. Когда он упирался и ни за что не соглашался ложиться в свою кровать, он получал даже тройную награду: во-первых, он испытывал удовольствие, которое испытывают все дети, когда им удается обхитрить родителей; во-вторых, можно было долго не спать; в-третьих, он получал постоянное внимание.

Итак, нужно было установить границы и определить подходящую мотивацию для Джордана.

Как «починили» Джордана

— Что тебе нравится больше всего на свете, Джордан? — спросил я.

Он не догадывался, какую ловушку я ему готовлю, поэтому простодушно ответил:

— Футбол.

— Тебе он нравится больше всего?

Мальчик кивнул:

— Да, футбол — это очень круто!

Я понял это по его глазам — он был буквально помешан на футболе.

— Ну что ж, — сказал я, повернувшись к его родителям. — Так когда вы хотите, чтобы он заснул в своей кровати?

Тон моего голоса предполагал, что это не проблема, а просто вопрос личного предпочтения. Во-первых, я хотел вселить в них уверенность, а во-вторых, в этом действительно не было ничего сложного.

Они обменялись взглядом, и Петра немного смущенно сказала:

— Как можно скорее.

— Сегодня?

Она улыбнулась, словно не веря своим ушам.

— Ну, если возможно.

Я снова повернулся к Джордану.

— Так ты действительно любишь футбол?

На этот раз он ответил не очень уверенно, потому что был умным мальчиком и быстрее своих родителей понял, что я задумал.

— Ну… так, немного нравится.

Я рассмеялся.

— А ты не глупый, Джордан. Как ты думаешь, что я хочу сказать твоим маме и папе?

Он как-то странно нахмурил брови. С одной стороны, ему было приятно, что он догадался о моих намерениях, но, с другой стороны, моя идея ему совершенно не нравилась.

— Чтобы меня не пускали на футбол, пока я не стану спать в своей кровати?

Я широко улыбнулся. Этот мальчик мне определенно начинал нравиться.

— Точно.

Саймон с Петрой снова переглянулись. Такой взгляд был мне знаком. Я видел его часто. Он означал «мы не сможем на это пойти, так нечестно».

— Прекратите.

— Что? — спросил Саймон.

— Переглядываться так, как будто вы говорите друг другу: «Нет, это нечестно, мы на это не пойдем».

— Но это слишком жестоко.

Теперь настала моя очередь пожимать плечами.

— А что, по-вашему, не жестоко? Позволять восьмилетнему ребенку прогонять себя из кровати? Если вы хотите чего-то добиться, придется проявить хотя бы минимум строгости.

— Но он так любит футбол, — сказала Петра. — Не знаю даже, как лишить его такого удовольствия.

Джордан внимательно смотрел на родителей, и постепенно его напряжение ослабевало. Было видно, что он почти не верит в реальность угрозы.

Все мы, родители, временами проявляем слабость. Я и сам в этом бываю виновен. Любовь нас ослепляет, как и усталость.

— Вы хотите, чтобы мы запрещали ему ходить на футбол, пока он не станет спать в своей кровати? — переспросила Петра.

— Совершенно верно, — кивнул я.

— А вдруг ему вообще не придется никогда ходить на футбол? — нахмурилась Петра.

Джордан изобразил на своем лице выражение мировой скорби — неплохое достижение для восьмилетнего мальчишки.

— Нет, без футбола я не проживу! — выпалил он.

— Тогда придется тебе сегодня спать в своей кровати, — сказал я.

Саймон задумался. По всей видимости, он больше жены устал от текущего положения дел.

— Вы правы, — произнес он наконец. — Мы были слишком мягкими.

Петра с удивлением посмотрела на него.

— Ты хочешь, чтобы мы так поступили?

— Да, — кивнул Саймон. — Это просто смешно. Почему Джордан спокойно спит в отдельной кровати в гостях, а дома не может? Если мы не разберемся с этим сейчас, то когда?

Выражение мировой скорби на лице Джордана усилилось с мягкой стадии 1 до критической стадии 2.

— Вы не станете мне запрещать ходить на футбол. Так нельзя!

В его глазах заблестели слезы.

— О да, они могут, — уверил его я. — Они же твои мама и папа. Они могут даже запретить солнцу вставать по утрам, если захотят.

Саймон повернулся к Джордану.

— Мы не хотим запрещать тебе ходить на футбол, но если ты не станешь спать в своей кровати, то нам придется.

— Но… — начал было Джордан.

— Нет, Джордан, твой отец прав, — вмешалась Петра с некоторым опозданием. Но лучше поздно, чем никогда. — Мы слишком мягко себя вели. По ночам тебе нужно спать в своей кровати.

— Но…

— Так что вы там говорили о распорядке? — спросил Саймон, прерывая Джордана на полуслове и лишая его последней надежды.

Все оказалось очень просто.

Каждым вечером они повторяли распорядок, который я описал в предыдущих главах: ужин, купание, немного свободного времени, чтение на ночь. В восемь вечера Джордан отправлялся спать в свою комнату, и если после этого он выходил из нее (за исключением тех случаев, если вдруг будет пожар или нападение вампиров), то в следующие выходные ему запрещалось играть в футбол. Если же он спал в своей кровати до самого утра, то на следующий день получал дополнительные двадцать минут игры в футбол с отцом.

Я перезвонил им через неделю. Ответила Петра.

— Ну как?

— Невероятно! Он спал в своей кровати каждую ночь!

— Поздравляю!

— В первый раз он, стоя в дверях, упрашивал нас разрешить ему войти.

— И как вы поступили?

— В точности так, как вы нам сказали. Проявили строгость и сказали, что если он сделает хотя бы шаг, то он точно не пойдет на футбол.

— И что он?

— Простоял так минут двадцать. Мы не обращали на него внимания, и он отправился в свою кровать. Он еще несколько раз открывал дверь и жаловался, но с каждым разом все меньше. В половине десятого, когда мы пошли проверить его, он уже спал.

— Великолепно. У вас получилось. Вы правильно повели себя, и потому этот метод сработал. Теперь вам лучше?

Я почти видел, как ее лицо расплывается в улыбке.

— Значительно лучше. Теперь по ночам мы просто отдыхаем, а не волнуемся и не переживаем.

Опять-таки, кто бы мог подумать?