Раны, которые могут исцелять

Любое дело должно дойти до своего завершения. Какой бы ни была его отправная точка, конец его будет прекрасен. Поступок бывает мерзким только из-за того, что он не был доведен до конца.

— Жан Жене, из «Дневника вора»

Когда молодое деревце бывает повреждено, оно продолжает расти дальше вокруг этого повреждения. В процессе развития дерева, эти раны становятся относительно не большими по сравнению с общими размерами дерева. Шишковатые наросты и искривленные сучки говорят о ранах и проблемах, в свое время пережитых и побежденных. Вот так дерево перерастает прошлые проблемы, которые, в конечном счете, способствуют формированию его утонченной индивидуальности, характера и красоты. Я, конечно же, не сторонник травматизации как способа формирования характера, однако, учитывая тот факт, что практически все мы в тот или иной момент своей жизни подвержены травме, образ этого дерева в значительной степени может отражать происходящее с нами.

И хотя люди испытывали травмы на протяжении тысячелетий, только в последние десять лет травма начала привлекать внимание широкого круга общественности и специалистов. Теперь слово «травма» стало общеупотребимым и хорошо известным, бульварные газеты в супермаркетах пестрят откровенными признаниями различных звезд. В этом контексте травма до сих пор ассоциируется с сексуальным насилием. И, несмотря на все возрастающий профессиональный интерес, на сенсуализм и насыщенность средств массовой информации, мы видим очень мало случаев, когда травма была исцелена.

Статистика показывает, что каждая третья женщина и каждый пятый мужчина испытывали в детстве сексуальное насилие. И, не смотря на то, что познания о сексуальном насилии в последнее время сильно возросли, люди все еще остаются в неведении относительно условий, необходимых для его исцеления. К примеру, многие травмированные люди считают себя жертвами и на этой почве объединятся друг с другом. Данный процесс может стать хорошим началом на пути к исцелению, но если продолжать его слишком долго, он может помешать выздоровлению. Сексуальное насилие — это один из многих видов травмы. Независимо от того, каким был источник травмы, мы гораздо быстрее исцелимся от ее воздействий, если создадим для себя позитивную систему взглядов. Образ зрелого дерева, с яркой индивидуальностью и красотой, принесет нам больше пользы, чем отрицание собственного опыта или отождествление себя с выжившими или жертвами.

Травма корнями уходит в нашу физиологию инстинктов. И поэтому ключ к ее исцелению нужно искать не только в своем сознании, но и в своем теле. Каждый из нас должен обнаружить эти корни, понимая, что у всех людей есть выбор — возможно, один из величайших в жизни. Исцеление травмы — это естественный процесс, который можно пробудить с помощью внутреннего осознавания своего тела. Для этого не нужно целые годы проходить психологическую терапию, или снова и снова копаться в воспоминаниях прошлого и вычерпывать их из своего бессознательного. Мы убедимся в том, что бесконечный поиск и восстановление так называемых «травматических воспоминаний» может зачастую стать помехой для той исцеляющей мудрости, которая от рождения присуща нашему организму.

Мои наблюдения за множеством травмированных людей привели меня к заключению, что посттравматические симптомы в основе своей являются незавершенными физиологическими реакциями, приостановленными из-за страха. Наша реакция на ситуацию, несущую угрозу для жизни, останется симптоматической до тех пор, пока она не придет к завершению. Одним из примеров того является посттравматический стресс. Эти симптомы не прекратятся до тех пор, пока реакция не получит своей разрядки и не будет завершена. Энергия, заключенная в иммобилизации, может быть трансформирована, как мы уже видели в случаях с Бобом Баркли и Ненси (см. вторую главу). Оба этих человека успешно осуществили биологическую мобилизацию и разрядку энергии, предназначенной для выживания, что позволило им полностью вернуть себе свою жизненную силу.

Птица, которая ударилась об оконное стекло, по ошибке приняв его за открытое небо, выглядит оглушенной, и даже мертвой. Ребенку, ставшему свидетелем этого столкновения птицы с окном, возможно, трудно будет удержаться, чтобы не подойти к раненному животному. Движимый любопытством, участием или желанием помочь, он может взять птицу в руки. Тепло детских рук поможет вернуть птицу к нормальной жизни. Когда птица начнет дрожать, тем самым она подаст сигналы, что вновь начинает ориентироваться в окружающем пространстве. Она может слегка пошатнуться, попытаться восстановить равновесие и оглядеться вокруг. Если птица не ранена, и ничто не помешает ей пройти через процесс дрожания и переориентации, она пройдет через иммобилизацию и улетит, не получив никакой травмы. Если процесс дрожания будет чем-то прерван, это может обернуться серьезными последствиями для животного. Если ребенок попытается погладить птицу в момент, когда она проявляет первые признаки жизни, процесс переориентации может быть нарушен, что вновь приведет ее в шоковое состояние. Если процесс разрядки будет прерываться снова и снова, то каждое из последующих состояний шока будет продолжаться дольше предыдущего. И, в конце концов, птица может даже умереть от страха, сокрушенная собственной беспомощностью. Хотя мы, люди, умираем от травмы довольно редко, тем не менее, мы страдаем, если оказываемся не в состоянии разрядить энергию, блокированную в нас при помощи реакции замирания. Травмированный ветеран, жертва изнасилования, ребенок, испытавший жестокое обращение, антилопа или птица — все они столкнулись с ситуациями, ошеломившими их. Если они не смогут при этом сразу сориентироваться и сделать выбор между борьбой и бегством, то они придут в состояние оцепенения или коллапса. И лишь те из них, которые смогут разрядить эту энергию, восстановят свое прежнее состояние. Вместо того, чтобы пройти через реакцию замирания и завершить ее, как это постоянно делают животные, люди часто попадают в водоворот целого созвездия симптомов, которые все больше и больше подтачивают их силы. Чтобы пройти через травму, нам необходима тишина, безопасность и защита, похожая на то, что есть у птицы, ощущающей нежное тепло детских рук. Нам нужна поддержка наших друзей и родственников, а также самой природы. Обретая эту связь и поддержку, мы вновь сможем почувствовать доверие и отдать должное тому естественному процессу, который принесет нам ощущение завершенности и целостности, а со временем — душевного покоя.

Оливер Сакс, автор книг «Пробуждения», «Человек, который перепутал свою жену со шляпой» и «Мигрень», в третьей из перечисленных книг описывает повторяющиеся приступы нескольких своих пациентов. Мигрень — это стрессовая реакция нервной системы, которая очень похожа на посттравматические реакции (оцепенение), и зачастую имеет к ним прямое отношение. Сакс рассказывает захватывающую историю одного математика, у которого был недельный цикл мигреней. В среду этот математик становился нервным и раздраженным. В четверг и в пятницу его стресс настолько усиливался, что он уже не был в состоянии работать. В субботу он становился крайне возбужденным, а в воскресенье он испытывал самый настоящий приступ мигрени. Но к середине дня его мигрень рассеивалась и исчезала. При первых признаках исчезновения боли этот человек испытывал творческое перерождение, и надежды вновь переполняли его. В понедельник и вторник он чувствовал себя опять свежим, помолодевшим и обновленным. Спокойный и творчески настроенный, он плодотворно трудился до среды, но потом вновь начинал чувствовать раздражение, и весь цикл повторялся сначала.

Используя лекарства, смягчающие симптомы мигрени, Сакс стал понимать, что тем самым он блокирует творческое начало своего пациента. Доктор Сакс сетует в своей кни ге: «Когда я «излечивал» этого человека от мигрени, я также «излечивал» его от математики. Вместе с патологией исчезала и его способность к творчеству». Сакс объясняет, что после приступа мигрени пациенты могут слегка вспотеть или испытать сильное мочеиспускание, переживая состоянии, которое он называет «физиологический катарсис». Таких реакций не происходило, если этот человек начинал принимать лекарства. Подобным же образом, в момент разрешения и исцеления травмы, у человека могут выступить небольшие капельки теплого пота. Переходя от тревожного озноба к возрастающему волнению и волнам покалывающего тепла, тело, с его природной способностью к исцелению, растапливает айсберг, созданный глубоким травматическим «оледенением». Тревога и отчаяние могут стать источником для творчества, если мы позволим себе испытать и пережить телесные ощущения, такие, например, как дрожь, происходящие из травматических симптомов.

В симптомах травмы содержатся те самые энергии, возможности и ресурсы, которые необходимы для их конструктивной трансформации. Творческий процесс исцеления может быть блокирован множеством способов — лекарствами, подавляющими симптомы, слишком сильным акцентом на приспособлении и контроле, а также отрицанием или обесцениванием своих чувств и ощущений.

Травма — это не болезнь, а не-здоровье

В 1992 году, в своей статье под названием «Раны, которые нельзя исцелить», напечатанной в газете «Нью-Йорк Таймс», один из ведущих научно-популярных писателей Дениел Голман описывает общепринятый медицинский гляд на травму как на болезнь, действие которой необратимо. Единственная надежда заключается в том, что будет найдена волшебная капсула (такая, как прозак), которая исцелит это «заболевание мозга». Голман цитирует доктора Денниса Чарни, психиатра из Йелля:

«Не важно, был ли это бесконечный, непрекращающийся страх или сражение, ураган… или автомобильная авария…любой неконтролируемый стресс может оказать одно и то же биологическое воздействие… Жертвы разрушительной травмы могут никогда уже не вернуться в прежнее биологическое состояние. [изменение шрифта добавлено]».

Травма вызывает биологическую реакцию, которая должна оставаться гибкой и адаптивной, а не застывшей и дезадаптивной. Реакция, которая не дает возможности приспособиться к ситуации, не обязательно является болезнью, а ее можно назвать не-здоровьем — дискомфортом, колеблющимся в пределах от легкого беспокойствадо явного истощения. Но даже при слабой адаптивности, изменчивость все равно возможна, и ее нужно высвободить для того, чтобы вернуть прежнюю свободу и нормальную дееспособность. Если не дать выхода этой блокированной энергии, то травма станет хронической, и очень много времени и усилий уйдет на то, чтобы вернуть человеку внутреннее равновесие и здоровье.

В той же статье из газеты «Нью-Йорк Таймс» Голман цитирует другого исследователя, доктора Немерофф:

«Если у вашей машины взрывается карбюратор на парковке в торговом центре, вас переполняют те же чувства, как при подлинной травме; вы начинаете потеть, вы испуганы, вас бьет озноб, вы весь дрожите…»

Следующий шаг, который предлагает вам этот исследователь, состоит в том, чтобы «найти нужные лекарства и подавить эту реакцию [дрожи]». Лекарства могут быть полезны для того, чтобы оттянуть время и помочь травмированному человеку придти в стабильное состояние. Однако если применять их в течение долгого времени, подавляя естественные попытки тела сбалансировать стресс, эти лекарства будут препятствовать исцелению. Для того чтобы завершить свой биологический курс действий, имеющий ясную цель, организму требуются спонтанные дрожь и тряска, которые мы наблюдаем во всем животном мире. В видеофильме Национального Географического Общества, который называется «Чего боится полярный медведь», снятом в 1982 году, можно ясно наблюдать это явление. После напряженной погони, полярный медведь получает укол стрелы с транквилизатором. По мере того, как он медленно отходит от наркоза, медведь проходит через длительный период, в течение которого он дрожит и трясется, и только после этого возвращается в нормальное состояние.

Рассматривая травму как болезнь, медицина слишком часто стремится подавить данный естественный и творческий процесс, как это произошло с пациентом доктора Сакса, страдавшим от мигрени. Как бы ни была нарушена восстановительная реакция — с помощью лекарств, парализующих страха или волевым усилием, наша природная способность к саморегуляции терпит крах.

В противоположность общераспространенному мнению, травма может быть исцелена. И более того, ее не только можно исцелить, но во многих случаях для этого не требуется многочасовой терапии, повторного проживания болезненных воспоминаний и продолжительной зависимости от лекарств. Мы должны понять, что изменить прошлые события невозможно, да этого и не нужно делать. Старые травматические симптомы — это признаки связанной энергии и уроков, не пошедших впрок. Прошлое утрачивает свое значение, когда мы учимся жить в настоящем, и каждый миг нашей жизни становится новым и творческим. Нам всего лишь нужно исцелиться от своих настоящих симптомов и продолжать жить дальше. Момент исцеления пульсирует взад и вперед, приближаясь и отдаляясь, избавляя нас от болезни.

Травму гораздо легче предотвратить, чем исцелить. С помощью той информации и тех средств, о которых говорится в этой книге, можно предотвратить вредное воздействие потенциально травматических переживаний, а также — усилить устойчивость человека к последующим угрожающим событиям. Во многих случаях, идеи и средства, представленные здесь, могут помочь преобразовать симптомы даже долговременных травм в жизнеутверждающие переживания. Эти техники можно использовать при работе с детьми группы риска, с супружескими парами или друзьями, а также для создания позитивной группы поддержки. Конечно же, при этом нужно помнить о том, что некоторые люди бывают травмированы до такой степени, что им может понадобиться профессиональная помощь, включая соответствующие медикаментозные препараты, которые ускорят их выздоровление. Искать такую поддержку вовсе не стыдно и не странно. Возможно, вы захотите показать этот материал своему терапевту или врачу, чтобы ваша совместная работа стала как можно более успешной.

Этот странный новый мир

Травма — это не пожизненный приговор

Травмированные люди страдают от пугающих и зачастую странных симптомов, таких, как возвраты в прошлое, тревога, панические атаки, бессонница, депрессия, психосоматические жалобы, недостаток открытости, беспричинные вспышки гнева и жестокости, повторяющееся деструктивное поведение. Люди, которые однажды были здоровыми, могут в сравнительно короткие сроки оказаться доведенными «до грани безумия» в результате какого-либо события. Стоит только заговорить на тему травмы, и большинство людей вспоминает ветеранов войн или тех, кто испытал насилие в детском возрасте.

Травма стала уже настолько обыденным явлением, что большая часть людей даже не замечает ее присутствия. Она затрагивает каждого из нас. Все мы, так или иначе, испытывали травматическое переживание в определенные периоды своей жизни, независимо от того, остался ли у нас впоследствии явно выраженный посттравматический стресс. Из-за того, что симптомы травмы могут существовать в скрытой форме в течение долгих лет после породившего их события, у некоторых из нас, которые уже были травмированы, травматические симптомы могут еще не проявиться.

Причины травмы и ее симптомы многочисленны и весьма разнообразны. На сегодняшний день ясно, что травма — это довольно распространенное явление, и она может быть вызвана даже на первый взгляд вполне благоприятными событиями. Однако нам не обязательно всю жизнь проводить в травматическом состоянии, и это — хорошая новость. Травму можно исцелить, а еще легче — предотвратить. Даже от самых неординарных ее симптомов можно избавиться, если мы позволим своим естественным биологическим инстинктам вести и направлять нас. Для того, чтобы сделать это, мы должны научиться совсем по-новому себя понимать и чувствовать. Для большинства из нас это будет похоже на вхождение в странный и новый мир.

Этот странный новый мир

Я поведу вас в темные и первобытные уголки мира, которые были в свое время населены исключительно рептилиями. Этот примитивный мир живет в нас до сих пор. Он все еще остается домом для некоторых из наиболее ценных наших личных ресурсов. Большинство из нас учили игнорировать эти врожденные ресурсы и зависеть только от «преимуществ», которые дает нам технический прогресс. И мы выбрали этот путь, даже не понимая, что тем самым мы отказались от важной части самих себя. Возможно, мы даже и не осознаем, что мы вообще сделали этот выбор.

Когда люди бродили по холмам и долинам, собирая ягоды и коренья, охотились на диких животных и жили в пещерах, их существование было тесно связано с миром дикой природы. Каждый день, каждый час и каждый миг мы были настороже, готовые защитить себя, свои семьи и своих друзей от хищников и других опасностей — часто рискуя собственной жизнью. Весь парадокс состоит в том, что, по иронии судьбы, те опасные угрожающие жизни ситуации, которые доисторические люди встречали на каждом шагу, сформировали нашу современную нервную систему таким образом, что она готова всякий раз сильно и мощно реагировать на любое событие, ставящее под угрозу наше выживание. И даже по сей день, если мы используем эту свою природную способность, то мы чувствуем подъем и радостное возбуждение, мы полны жизни и сил, и готовы принять любой вызов. Угроза пробуждает в нас самые глубинные ресурсы и позволяет нам в полной мере использовать свой человеческий потенциал. Вместе с этим растет и наше эмоциональное и физическое благополучие.

Современная жизнь предлагает нам сравнительно мало явных возможностей для использования этих высокоразвитых способностей. На сегодняшний день наше выживание все больше и больше зависит от нашей способности думать, а не от умения реагировать физическим образом. И, вследствие этого, большинство из нас как бы отделилось от своей природной, инстинктивной сущности — в частности, от той своей части, которую можно с гордостью и безо всякого пренебрежения назвать животной. Независимо от того, кем мы сами себя считаем, каждый из нас по существу — человек-животное. Фундаментальные проблемы, с которыми мы встречаемся сегодня, возникли в сравнительно короткие сроки, но нервная система человека изменяется гораздо медленнее. И не удивительно, что люди, которые находятся в более близкой связи со своим естественным «я», преуспевают гораздо больше, когда дело доходит до травмы. Без легкого доступа к тем ресурсам, которым и обладает наше примитивное, инстинктивное «я», люди отдаляют свое тело от души. Большинство из нас не думает о себе как о животном и не ощущает себя таковым. Тем не менее, если мы не будем проявлять свои инстинкты и естественные реакции, то мы не сможем быть и людьми — в полном смысле этого слова. Живя в неопределенности, не будучи ни животными, ни полноценными людьми, мы навлекаем на себя множество проблем, одной из которых является подверженность травме.

Для того, чтобы оставаться здоровыми, нашей нервной системе и нашей психике требуется время от времени испытывать трудности и успешно их преодолевать. Когда эта потребность остается неудовлетворенной, или когда мы сталкиваемся с проблемой, над которой не можем одержать победу, то это оборачивается для нас нехваткой жизненной силы, и мы становимся неспособными жить полноценной жизнью. Те из нас, кто пострадал на войне, от насилия, в результате несчастного случая и тому подобных травматических событий, страдают от гораздо более серьезных последствий.

Травма!

Очень мало людей задается вопросом о том, насколько серьезны те проблемы, которые возникают при травме, и нам до сих пор еще очень трудно постичь, как много людей страдает от них. В недавних моих исследованиях участвовало более тысячи мужчин и женщин, и в процессе работы я обнаружил, что сорок процентов из них в течение последних трех лет пережили травматические события. Чаще всего встречались люди, изнасилованные и подвергшиеся нападению, пережившие серьезный несчастный случай или ставшие свидетелем убийства или ранения другого человека. Считается, что не менее тридцати процентов бездомных людей в этой стране являются ветеранами вьетнамской войны, страдающими от посттравматического стресса. Где-то около семидесяти пяти — ста миллионов американцев испытали в детстве физическое или сексуальное насилие. Члены консервативной Американской медицинской ассоциации подсчитали, что более тридцати процентов замужних женщин, а также тридцать процентов беременных женщин были избиваемы своими мужьями. Каждые десять секунд происходит избиение женщины ее мужем или любовником (избиение беременной женщины травматично и для ее плода).

Война и жестокость коснулись жизни почти каждого мужчины, женщины и ребенка, которые живут на этой планете. За последние несколько лет целые сообщества были уничтожены или разорены стихийными бедствиями — ураганами Хьюго, Эндрю и Иники; наводнениями на Среднем Западе и в Калифорнии; пожаром в Окленде; землетрясениями в Лома — Приете, Лос-Анджелесе, Мексико Сити, Ка-рио и Кобе, а также многими другими природными катастрофами. Все люди, которых затронули эти события, рискуют пострадать или уже страдают от травмы.

Есть еще множество людей, травматические симптомы которых остались нераспознанными. Например, от десяти до пятнадцати процентов всех взрослых людей страдают от панических атак, необъяснимой тревоги или фобии. Не менее семидесяти пяти процентов людей, которые идут на прием к доктору, имеют жалобы, которые называют психосоматическим, потому что для них не удается найти никакого физического объяснения. Мои исследования наталкивают меня на мысль, что многие из этих людей в прошлом испытали травму, которая как минимум способствовала развитию этих симптомов. Депрессия и тревога зачастую имеет травматическое прошлое, так же, как и психические заболевания. Исследование, проведенное Базелем Ван дер Колком[6], авторитетным исследователем в области травмы, показало, что пациенты одной крупной психиатрической больницы часто проявляли симптомы, свидетельствующие о перенесенной травме. Многие из этих симптомов не были замечены в свое время, потому что никто не понимал их значимости.

Сегодня многим людям известен тот факт, что сексуальное, физическое и эмоциональное насилие, так же, как и подверженность опасности или ожесточенному нападению, могут сильно изменить жизнь человека. Но большинство людей до сих пор не знает о том, что есть много ситуаций, которые выглядят благоприятными, но на самом деле также могут вызвать травму. Ее последствия могут быть обширными, но скрытыми, незаметными. За время моей работы я обнаружил невероятно большое количество разнообразных симптомов — поведенческих и психосоматических проблем, нехватки жизненных сил и так далее, — связанных не только с травматическими событиями, упомянутыми выше, но и с довольно-таки заурядными случаями.

Обычные происшествия могут вызвать травматические последствия, не менее тяжелые, чем те, которые испытывают ветераны сражений или люди, в детстве испытавшие насилие. Эффекты травмы не всегда проявляются непосредственно после вызвавшего их инцидента. Симптомы могут иметь скрытую форму, оставаясь незамеченными и накапливаясь в течение нескольких лет и даже десятилетий. А затем, во время стрессового периода или в результате другого несчастного случая, они могут проявиться неожиданно, безо всякого предупреждения. И ничто может не указывать на их первопричину. Таким образом, малозначительное на первый взгляд событие может вызвать неожиданное нервное расстройство, похожее на то, которое может возникнуть из-за однократного трагического случая.

Незнание может повредить нам

Когда мы имеем дело с травмой, наше незнание может сильно повредить нам. Незнание того, что мы испытали травму, не защищает нас от проблем, которые она вызывает. Однако, та невообразимая путаница из неправды и вымысла, которая на сегодняшний день окружает травму и методы ее лечения, объясняет наше нежелание больше узнавать о ней.

Довольно трудно бывает разбираться с одними лишь симптомами травмы, не переживая дополнительного беспокойства из-за того, что мы не знаем, почему испытываем эти симптомы, и исчезнут ли они когда-нибудь вообще. Тревога может возникнуть по целому ряду причин, включая и глубокую внутреннюю боль, которая приходит, когда ваш муж или жена, друзья или родственники объединяются в своем убеждении, что пора бы вам снова начать жить своей нормальной жизнью. Они хотят, чтобы вы вели себя как обычно, потому что считают, что вы уже научились жить, приспособившись к этим симптомам. Чувство безнадежности, тщетности всего происходящего и безысходности возникают у человека, который прислушался к неправильному совету о том, что единственный способ смягчить эти проявления — всю свою жизнь принимать лекарства и проходить курс терапии. Отчужденность и страх могут возникать у вас при одной мысли о том, чтобы рассказать кому-нибудь о своих симптомах, потому что эти симптомы такие странные, что вы уверены, что никто и никогда не испытывал ничего подобного. Вы также подозреваете, что даже если вы расскажете о них, то никто вам не поверит, и что вы, наверное, сходите с ума. Постоянно растущая гора медицинских счетов вызывает у вас дополнительный стресс, когда вы вот уже третий или четвертый раз сдаете анализы, проходите одни и те же процедуры, ходите к врачу и, в конце концов, идете на операцию, чтобы выяснить таинственную причину своей боли. Вы живете с мыслью, что врачи считают вас ипохондриком, потому что не могут определить причину вашего состояния.

Интерпретируя травматические симптомы, можно придти к неверным выводам, что также может производить разрушительный эффект. Печальные последствия могут возникнуть, если неправильное истолкование симптомом заставит человека поверить в то, что в детстве он подвергался сексуальному, физическому или даже ритуальному насилию, в то время как ничего подобного с ним не происходило. Я ни в коем случае не утверждаю, что насилия такого рода не существует. Огромное количество детей из любых общественных прослоек каждый день страдает от вопиющего насилия. Многие из них не помнят об этом до тех пор, пока не становятся взрослыми. Однако в следующих главах я объясню, что динамика развития травмы такова, что она может вызывать пугающие и странные «воспоминания» о прошлых событиях, которые кажутся абсолютно реальными, но, тем не менее, никогда не происходили.

Огромное количество ложной информации о травме, способах ее лечения и перспективах выздоровления травмированного человека просто поражает воображение. Даже многие профессионалы, специализирующиеся в области травмы, не осознают этого. И вся эта ложь неизбежно приводит к тревоге и дополнительным страданиям.

Мир травмированного человека

Каждый из нас имеет переживания, которые на словах выглядят намного бледнее, чем в жизни. Пытаясь отделаться от них, мы говорим: «этого не поймешь, пока сам не испытаешь». Травма является подобным переживанием. Слова не могут передать тех мучений, которые испытывает травмированный человек. Эти страдания настолько сильны, что описать их невозможно. Многие травмированные люди чувствуют себя живущими в своем собственном, маленьком аду, который другим людям не может даже и присниться. И хотя это не совсем так, но все же в таком восприятии есть доля истины. Вот краткое описание того, с чем борется травмированный человек: «Я не знаю, есть ли что-нибудь, чего бы я ни боялся. Мне страшно утром вставать с постели. Мне страшно выходить из дома. Я до ужаса боюсь смерти… не того, что я когда-нибудь умру, а того, что я умру в ближайшие несколько минут. Я чувствую злость — и свою, и чужую, я чувствую ее даже тогда, когда ее на самом деле нет. Я боюсь быть отвергнутым и/или оставленным. Меня страшат и успех, и неудача. Каждый день я чувствую боль в груди, покалывание и онемение в руках и ногах. Практически ежедневно у меня бы — воют спазмы, иногда похожие на менструальные, а иногда — гораздо более болезненные. Боль не покидает меня почти никогда. Я чувствую, что больше так продолжаться не может. У меня болит голова. Я все время нервничаю. У меня затрудненное дыхание, учащенное сердцебиение, дезориентация в пространстве и чувство паники. Мне постоянно холодно, а во рту все время пересыхает. Мне трудно глотать. У меня нет ни энергии, ни желания что-либо делать, а если мне все же удается чего-то достичь, я не чувствую удовлетворения. Я чувствую себя подавленной, сбитой с толку, потерянной, беспомощной и безнадежной, и это продолжается каждый день. У меня появились вспышки гнева и депрессии, с которыми я не могу справиться».

Вернись к нормальной жизни

Если это ранит тебя, скрой это.

— Майкл Мартин Мерфи, из «Логики ковбоя»

Так как симптомы и эмоции, связанные с травмой, могут стать экстремальными, большинство из нас (и наших близких) испытывает к ним отвращение и пытается подавить эти интенсивные реакции. К сожалению, это всеобщее игнорирование может препятствовать исцелению. Наша культура страдает от недостатка терпимости к эмоциональной уязвимости травмированных людей. Мы слишком мало времени уделяем переживанию событий, эмоционально захвативших нас. Нас постоянно вынуждают слишком быстро приспосабливаться к последствиям ситуации, которая шокировала нас.

Игнорирование настолько характерно для пашей культуры, что оно уже стало своеобразным клише. Как часто вы слышали такие слова: «Соберись, все уже кончилось. Ты должен это забыть. Переноси это с улыбкой. Пора тебе вернуться к нормальной жизни».

Кто получает травму?

Наша способность правильно реагировать на грозящую нам опасность зависит от целого ряда различных факторов:

Само событие. Насколько сильно оно угрожает нам? Как долго оно продолжается? Как часто оно повторяется? Угрожающие события, которые очень интенсивны и продолжительны, приносят самые большие проблем. Несчастные случаи, несущие большую угрозу для жизни, которые часто повторяются (но с небольшим промежутком), могут создавать такие же проблемы. Война и насилие в детском возрасте являются самыми распространенными примерам и травматических событий, которые зачастую превосходят индивидуальные ресурсы выживания.

Жизненные обстоятельства личности в момент травматического события. Поддержка (или ее отсутствие) со стороны семьи или друзей может оказать на нас огромное влияние. Важно также учитывать то, что слабое здоровье, постоянный стресс, переутомление или плохое питание также подтачивают наши силы.

Индивидуальные физические особенности. Некоторые люди в конституциональном (генетическом) отношении являются более устойчивыми к стрессовым событиям, чем другие. Сила, скорость и общая физическая форма в некоторых случаях также могут иметь большое значение. Еще важнее — возраст человека, или уровень его физиологического развития и устойчивости. Остаться одному в холодной комнате для младенца будет просто невыносимо, ребенка постарше это может напугать, десятилетнего ребенка это расстроит, а подростку или взрослому человеку это будет просто слегка неприятно.

Способность к обучению. Младенцы и маленькие дети, или любой другой человек, у которого нет достаточного опыта и умения, чтобы справиться с угрожающей ситуацией, вгораздо большей степени подвержены травматическому воз действию. В примере, приведенном выше, подростку или взрослому человеку не только будет легче вынести холод и одиночество, но они смогут также протестовать, поищут какой-нибудь обогреватель, попытаются выйти из комнаты, надеть теплый свитер или просто начнут растирать руки. По подобные действия будут во многих отношениях недоступны для маленького ребенка или младенца. Именно поэтому многие травматические реакции часто уходят своими кор нями в раннее детство. Очень важно помнить о том, что сила травматической реакции не зависит от того, как выглядит вызвавшее ее событие в глазах любого другого человека.

Индивидуально переживаемое ощущение своей способность противостоять опасности. Некоторые люди чувствуют себя совершенно способными защититься от опасности, в то время как другие — нет. Это переживаемое чувство уверенности в собственных силах имеет очень большое значение, и оно определяется не только теми доступными нам ресурсами, которые помогают нам справиться с ситуациями угрозы. Эти ресурсы бывают внутренними и внешними.

Внешние ресурсы. Все то, что может предоставить нам окружающая среда в плане потенциальной защиты (напр., высокое и крепкое дерево, камни, узкая расселина, хорошее убежище, оружие, друг, готовый помочь), укрепляет наше внутреннее ощущение полноты своих ресурсов, если уровень нашего развития достаточен, чтобы мы могли воспользоваться преимуществами всего этого. Для ребенка таким внешним ресурсом может стать взрослый, который относится к нему с уважением, а не унижает его, или этим ресурсом может быть безопасное место, где нет никакого насилия. Внешние ресурсы (особенно для детей) могут быть любого вида — животное, дерево, мягкая игрушка или даже ангел.

Внутренние ресурсы. Внутреннее ощущение человеком самого себя может быть подвержено влиянию сложной совокупности ресурсов. Они включают в себя психологические установки и переживания, но, что еще важнее, сюда входят инстинктивные реакции, известные как природные планы действий (innate action plans), которые являются глубокой и неотъемлемой частью нашего организма. Все животные, включая и людей, используют эти инстинктивно принимаемые решения, чтобы увеличить свои шансы на выживание. Они похожи на заданные программы, которые управляют всеми нашими базовыми биологическими реакциями (такими, как еда, сон, репродукция и защита). Нервная система здорового человека выдвигает вперед эти природные планы действий защиты всякий раз, когда появляется какая-либо угроза. Например: когда, ваша рука вдруг резко поднимается вверх, чтобы защитить вас от незамеченного вами (вашим сознанием) мяча, летящего прямо на вас, или, когда вы наклоняетесь за долю секунды до того, как врезаться в низко растущую ветку. Прирожденные планы действий включает в себя также реакции борьбы или бегства.

Можно привести более сложный пример. Одна женщина рассказала мне следующую историю: однажды она возвращалась домой, на улице было темно. Вдруг она увидела двух мужчин, приближающихся к ней с противоположной стороны улицы. Что-то в их поведении сразу же показалось ей странным, и женщина насторожилась. Подойдя к ней поближе, двое мужчин разделились: один из них пошел ей наперерез через дорогу, а другой попытался обогнуть ее сзади. Подозрения женщины теперь получили подтверждение: она в опасности. Ее сердце забилось сильнее, она насторожилась еще больше и стала лихорадочно подыскивать в уме оптимальный выход из положения. «Нужно ли ей закричать? Или побежать? А если бежать, то куда? И что ей кричать?», — разные варианты вихрем крутились у нее в голове. У нее было слишком много возможностей, из которых надо было выбрать всего одну, но времени на это уже не хватало. Напряжение расло, и ее инстинкты взяли верх. Так и не приняв сознательного решения, как ей поступить, женщина вдруг обнаружила, что уже движется через дорогу навстречу первому мужчине, шагая быстро и уверенно. Явно пораженный ее храбростью, мужчина свернул в сторону, изменив направление. Второй мужчина скрылся в тени где-то позади нее, когда его сообщник потерял свою стратегическую позицию. Они — в замешательстве. Она — в безопасности.

Благод