Отрок Вячеслав мог помнить себя до рождения.

Почему это не противоречит догматическому учению Церкви о происхождении души.

Согласно догматическому учению Православной Церкви, душа человека образуется Богом и соединяется с телом в момент его зачатия. Никакого предсуществования души до зачатия тела по учению Церкви нет и быть не может (еретическое учение Оригена о предсуществовании человеческой души было осуждено Церковью на Пятом Вселенском Соборе). Так Православная Церковь объясняет происхождение души (для тех, кто хочет более подробно ознакомиться с богословской стороной этого вопроса мы предлагаем в Приложении 1 статью из курса лекций по Догматическому богословию, стр …).

Далее, мы уже конкретно рассмотрим слова отрока Вячеслава о том, что он – «помнит себя до рождения». Для начала, мы обратим внимание на то, что отрок Вячеслав помнит себя именно – «до рождения» (а не «до зачатия» - что действительно не соответствовало бы учению Церкви). Как мы знаем – до момента своего рождения, младенец – и душой, и телом формируется в утробе матери. Целых девять месяцев происходит внутриутробное развитие зачатого младенца до того момента, как он родится. Неужели за эти долгие девять месяцев душа младенца Вячеслава, по особому промыслу Божию, не могла быть восхищена на Небо, в Горний мир? Можно ли такое допустить? Безусловно, можно. Для Бога нет ничего невозможного.

Многие святые были при жизни восхищены Богом на небо, где они созерцали райские обители и общались с небожителями. В житиях святых мы находим множество таких примеров, и младенец Вячеслав – не исключение. Своей чистой, младенческой душой он ещё в утробе матери мог был быть восхищен Богом в Горний мир, где по особому промыслу Божию ему могло быть открыто очень многое для нашего спасения. Общаясь с Горним миром (о чем отрок так подробно рассказал) младенец Вячеслав еще в утробе матери мог заиметь колоссальный духовный опыт. Он мог иметь общение с Божией Матерью, с ангелами, со святыми. Ему могли быть открыты Богом тайны мироздания. Ему могло быть рассказано и показано очень многое – для того чтобы он передал это нам грешным, для нашего спасения. И поэтому, опираясь на все, что было сказано выше – мы, безусловно, можем допустить, что отрок Вячеслав мог помнить себя до момента своего рождения! И никакого «противоречия» с догматическим учением Церкви о душе здесь нет. Есть просто такая категория людей, которые умеют лишь вешать ярлыки. Все что им не понятно, все, что не вмещается в их мировоззрение – все это они готовы объявить и «ересью», и «прелестью». Это очень несерьезный подход к решению поставленных вопросов. Тем более что – отрок Вячеслав – это явление особого порядка, это действительно тайна. И даже то, что здесь было выше сказано – это не решение вопроса, а лишь наше предположение, слабая попытка понять и объяснить необъяснимое. Но отрицать это нельзя. Мы очень мало знаем и о самих себе и о том мире, в котором мы живем. Бог не всё открыл людям и не всё нам полезно знать.

Возвращаясь к затронутой теме, можно отметить ещё один очень важный момент. Сегодня издано довольно много серьёзных исследований, в которых анализируется духовный опыт людей, которые пережили состояние клинической смерти. Многие из этих людей вспоминают о том – как им было хорошо в духовном мире, как не хотелось им возвращаться в земной мир. У многих из них было реальное ощущение что «там их родной дом, что там они когда-то уже были и им хочется снова туда возвратиться». Это еще одно подтверждение того, что в материнской утробе человек может пережить такое, о чем он совершенно забудет, когда родится и снова вспомнит – когда умрет. Для современной науки это тайна и объяснить это невозможно – это можно лишь пережить самому.

В качестве дополнения к этой же теме, хотелось бы рассказать еще о том, что люди, пережившие клиническую смерть – совсем по другому ощущали «там» течение времени. Оказывается – в духовном мире время течет не так, как оно течет здесь. Здесь человек может отсутствовать – 2 или 3 минуты, а там он может за это время провести – дни, месяцы и даже годы. И за эти годы ему может быть показано и рассказано столько всего – сколько нормальный человек в обычной жизни никогда вместить не сможет. Вот почему, в свете всего вышесказанного – отрока Вячеслава, хотя он и был младенцем – можно было в полном смысле слова именовать духовным старцем. И поэтому, когда он говорил о себе что он «почти древний» – ничего в этом нет удивительного. Именно по этой причине так боялись отрока колдуны и экстрасенсы. Они не могли находиться рядом с ним – он опалял их благодатью Духа Святаго. Отрок Вячеслав действительно, по своей сути был древним духовным старцем, хотя и телом был млад. Это тоже можно допустить и никакого надуманного противоречия с вероучением и канонами Православной Церкви, опять же, здесь нет!

КРЕЩЕНИЕ

Когда мы служили в Германии, там были только католические храмы, православных храмов там не было, да и Славочка тогда был ещё очень маленьким. Как-то мы на отпуск приехали к родственникам в город Одессу, а ему было где-то около трех лет.

В Одессе, недалеко от вокзала стоит прекрасный старинный храм. И как только Славочка увидел этот храм, он сразу начал туда проситься. Ну, я думаю: мало ли ребёнок что увидел, - мы отвели его в сторону: нам же такси нужно, багаж уложить, ехать надо. А он уже начал плакать, да так горько плакал, что его в храм не пускают, даже начал как-бы вырываться из рук. А он тогда уже умел потихонечку ходить, и он начал вырываться из рук, и начал как бы требовать. И когда мы увидели, в каком он состоянии, я мужу своему говорю: «Ты посмотри, что делается с ребёнком. Стой - говорю - здесь с вещами, а мы пойдём с ним в храм». Потому что уже невозможно было видеть такое, как он туда рвётся, и потом, ведь это же храм! И мы пошли. Заходим в храм, а в храме никого нет, только одна старушка-уборщица. Славочка у меня с рук сошел, и пошел потихонечку к алтарю. А из алтаря вдруг выходит священник, и они встречаются: батюшка на него смотрит, а он на батюшку смотрит. И Славочка начал с батюшкой разговаривать. Я уж не помню, что он батюшке говорил. Помню только, что батюшка глаз с него не спускал: вот он стоит и смотрит, и смотрит, и смотрит на Славочку, а Славочка ему там что-то говорит, говорит. И потом батюшка на меня посмотрел и сказал: «Его срочно надо крестить! Срочно крестить!» Я из рода верующих и потому знала и помнила, что над всеми нами есть Пресвятая Троица. После слов батюшки я запереживала, да и поняла, что с моим сыном что-то не так. Но, для начала, я осмотрела весь храм, потому что «современность» одесских храмов мне не внушала доверия. Росписи там уже современные, кондиционер стоит – ну жарко, я понимаю, конечно. Но так как я была воспитана в других традициях, то сразу вспомнила нашу старинную церковь, вспомнила, что там стоит гроб Господень, вспомнила какие там прекрасные иконы – настоящие, старинные; свечи и лампады горят, и никакого нет электричества. И руководствуясь каким-то внутренним чувством, я подумала: хорошо, конечно же, я Славочку покрещу, обязательно покрещу, но только не в Одессе, а в нашем храме. И поэтому, я его не стала крестить в Одессе.

Когда мы через год снова поехали в отпуск, Славочке тогда уже было больше трех лет. И мы поехали в тот самый старинный храм, в который я всегда ходила, и в котором я решила и Славочку покрестить. Приехали мы в город Тайга Кемеровской области, и пошли в этот храм. Наверное, по своей молодости и глупости, я думала что батюшка, который меня крестил, всегда жить будет, и мне хотелось, чтобы он и Славочку покрестил. Но когда мы приехали в наш храм и я спросила: «А где батюшка?», - то мне сказали – «Так батюшка давно умер». Служил уже другой, молодой батюшка, помню, что с Украины он был. Батюшку этого звали – отец Игорь. И мы покрестили Славочку у батюшки Игоря. Батюшка Игорь к Славочке с такой любовью отнесся. Мы опоздали, но он всё равно нас принял. Славочку он отдельно крестил, не смотря на то, что там еще кто-то опоздал на крестины. Он Славочке разрешил самому выбрать для себя нательный крест. А тогда и не такой уж большой выбор был, и Славочка выбрал себе самый большой крест. А у него грудочка то была маленькая – он же совсем махонький еще был. И на такой маленькой грудке у него красовался большой нательный крест – как на батюшке. Помню, Славочка тогда выбрал и своему брату крест, такой же большой. Выбрал два креста, батюшка ему всё разрешил. Так вот наш Славочка покрестился. Покрестили мы Славочку и он такой счастливый был.

Потом, когда мы уже в Германию с отпуска приехали, Славочка как-то подошёл ко мне, посмотрел так внимательно на меня, отошёл, потом опять подошёл и говорит: «Мамочка,… а Бог есть!» «Да, – говорю – знаю Славочка, что Бог есть». Он ушёл, потом опять подошел, глазами смотрит на меня такими огромными и говорит: «Мамочка,… а Бог и вправду есть!» Я ему говорю: «Подожди, а ты откуда знаешь?» И всё. На этом разговор наш тогда закончился.

А отцу Игорю, за его внимание и любовь к Славочке, Господь послал в утешение подарок. И произошло это тоже необычным образом. Дело в том, что перед крещением Славочки, собираясь в отпуск, ещё в Германии я вспомнила, что сейчас в моде бархат, а в России его нет. И поэтому, придя в магазин, я решила купить этот материал родным и себе. Пришло на ум себе взять фиолетового цвета, мне нужно было 75 см, но на немецком языке продавец настойчиво советовала взять 90 см. Когда мы приехали крестить Славочку, отец Игорь, после крещения подошёл ко мне и сказал: «Похоже, Вы мне можете помочь». Очень удивившись, что чем-то могу помочь батюшке, я ответила, что очень буду рада, если мне это по силам. Священник сказал: «Нигде не могу найти бархат, и в Москву ездил в «Берёзку», и друзей просил достать, – всё безполезно. Спросила батюшку, какой ему надо бархат и сколько. И с изумлением услышала, что фиолетовый и 90 см. С большой радостью в честь крещения Славы я подарила его о. Игорю.

А мы с супругом венчались уже здесь, в Свято-Троицком храме г. Миасса и с нами был наш маленький Славочка. Надо сказать, что сначала мы с Сережей не были венчаны – мы были только зарегистрированы, и нам казалось, что этого достаточно. Но Славочка объяснил нам что «грех – когда человек невенчанный» и сказал: «Поедем венчаться!» Получается так, что венчаться он нас повез. Славочка очень, очень волновался. Он сам нам иконы вручал. Он был тогда такой счастливый. Пока нас батюшка венчал, он пошел по храму и успел со всеми служащими в храме переговорить, со всеми успел побеседовать. Зашел к одной продавщице в иконную лавку, а у неё очень сильно болела голова. И она ему пожаловалась: «Славочка, у меня так болит голова». Она ему свою больную голову подставила, а он свою ручонку и положил на неё. «Погладь – говорит – меня, может мне легче станет». Ну он её и погладил… А потом эта женщина говорит: «А у меня голова больше не болит!» Я так удивилась. И эта женщина до сих пор свидетельствует, что Славочка ей вылечил голову.

Когда мы с мужем венчались, там, в храме была еще одна женщина, она тогда была прихожанкой, а сейчас она монахиня Елизавета и живёт в Верхотурском монастыре. Так вот, когда она недавно приезжала, то рассказала нам такую историю. Когда – говорит – мы с мужем венчались, Славочка в это время ходил по храму, а они боялись к нему даже близко подойти, настолько он был необычный. К нему было страшновато подходить, и в тоже время очень хотелось к нему подойти. И все-таки они подошли и заговорили с ним. Одна из женщин спросила у него: «Славочка, а вот ты когда, наверное, вырастешь, – богатый будешь?» А он и говорит ей: «Да, я буду очень богатый, но не так, как вы думаете». А потом сказал: « А когда мне не будет одиннадцати лет, я умру, а моя мамочка доживет до антихриста». Он им это сказал раньше, чем мне. Мне он сказал за полгода до своей смерти, а им сказал за два года…

ОН ПОСТОЯННО ГОВОРИЛ О БОГЕ

Славочку все любили. Когда кто-то из знакомых видел, что никого из нас близко нет, тогда они его в подъезде к себе прижмут, обнимут, нацелуют его и только тогда отпустят. Но они как-то всё это делали очень осторожно, не как простого ребенка, чтоб так вот просто потискать, а как что-то такое хрупкое. И он позволял, чтобы его обняли, он позволял. И немцы его тоже очень любили.

В Германии мы жили в городе Галле-Заалле, прямо на одной территории с немцами – у нас полдома немцы занимали, а полдома мы. Там у нас были друзья, у них была фамилия Андреску: главу семьи звали Манфред, его супругу звали Здэна, и была у них дочка Яры (по-русски – Ярослава), очень такая умная и дружная семья. Манфред работал генеральным директором, и он почти всю жизнь не видел своего родного брата, который жил в ФРГ. Потому что я его как-то спросила: «Как же так, неужели ты не видишь своего брата совсем?» А он мне сказал: « Я знаю экономическую тайну и поэтому, мне нельзя с ним встречаться». Такая вот драматическая ситуация в жизни. А Здэна, его супруга, работала переводчицей, она владела несколькими языками. Яры у них тоже была очень умная девочка. И они все очень любили Славочку, потому что – с одной стороны он был очень простой ребёнок, и вместе с тем - какой-то необычный. И Здэна всегда на Славочку смотрела и часто мне говорила, что он необычный мальчик, не как все остальные дети, а я ей всегда говорила, что ей это просто, кажется.

Мне хорошо запомнился случай, когда мы были у них в гостях на даче. Славочка лазил по деревьям и упал с дерева, а нас в это время рядом не было, был один Манфред. Мы подходим и видим, что у Славочки целый рот земли и ему стало плохо, а дерево то было небольшое. Увезли Славочку на скорой помощи в госпиталь. Там его посмотрели, сделали рентгеновский снимок, и сказали: «А вы знаете, с ним все нормально, даже если что-то и есть, то лёгкое-лёгкое сотрясение мозга». Положили его в палату и сказали: «До утра». А ему почему-то становилось всё хуже и хуже, а врачи ничего не предпринимали и вели себя так спокойно, как будто нас и не было. Славочка уже был без сознания, а я только сидела, смотрела на него, переживала и не знала что делать, потому что врачи к нам не подходили. Никто к Славочке так и не подошёл. И ближе к утру, Славочка вдруг резко встаёт, выскакивает из палаты, бежит по длинному коридору и начинает открывать двери и заглядывать в эти двери, как будто он кого-то ищет. Я выбежала вслед за ним и попыталась его задержать, думала, что так проявляются последствия падения, но он вырывался из моих рук и снова кого-то искал. А когда я, наконец, поймала его и прижала к себе, то он как бы очнувшись, узнал меня и спросил: «А где все? А где они?» Я спросила: «А кто – они? Кого ты ищешь?» Но он сказал: «Ничего-ничего, мамочка». И всё снова стало нормально. Он успокоился и пришёл в своё обычное состояние.

Уже потом, спустя годы после нашего возвращения Славочка мне рассказал про наших друзей из Германии, что с ними будет в будущем. Он сказал: «Мамочка, потом про меня будет говорить телевидение, обо мне будут писать книги». И ещё он сказал, что когда его покажут по телевидению, то немцы в Германии узнают, что России Бог послал для спасения отрока. Славочка говорил, что очень много немцев будут об этом знать, и немцы будут ликовать от того, что он жил у них пять лет – половину жизни своей. Это слова отрока. Ко мне и сейчас из Германии уже ездят, совсем недавно четыре человека приезжало, своим ходом к Славочке приехали, уже узнали о нём. Мне Славочка подробно рассказал о том, как о нём узнают немцы. Он сказал: «Мамочка, Яры в то время уже выйдет замуж, а дядя Манфред к тому времени уже умрёт. Когда мою фотографию покажут по телевидению – тётя Здэна, Яра и Ярин муж будут сидеть на диване и смотреть телевизор. А перед этим, тётя Здэна как бы случайно услышит, что по телевизору говорят обо мне и подумает: Надо же, как эта фамилия похожа на фамилию наших друзей, и про Андреску - как будто про нас говорят?» Но она – по словам Славочки – даже и мысли такой сначала не допустит, что говорят о них, и о Славе. И только когда мою фотографию покажут на весь экран – тётя Здэна от удивления даже подпрыгнет на диване (она ростом – высокая). И от радости она даже забудет о том, что она немка. Она подскочит к Яре и они начнут разговаривать на русском языке, и в такое состояние – говорит – войдут, что только и будут повторять на русском языке - «Так это же наш Славочка! Это же наш Славочка! Так это же про нас все эти годы говорили! Так это же Славочка наш!» А парень (Ярин муж) не будет знать русского языка, он будет сидеть и так испугается, так удивлённо будет на них смотреть, что с ними случилось? А они начнут ему в два голоса по-русски объяснять: что это их Славочка! А потом они немного успокоятся, и начнут ему подробно по-немецки всё рассказывать. И только после их рассказа он наконец-то сообразит, в чем дело. Славочка сказал – «Они ему про меня долго-долго будут рассказывать». Я говорю: «Славочка, а что про тебя долго рассказывать-то? Когда ты из Германии выехал – тебе всего пять лет было, может чуть побольше». А он и говорит: «А они будут рассказывать, какой я был замечательный».

И он был действительно замечательный, потому что он мог спокойно подойти к любому человеку и сказать правду. Вот как в поезде с генералом. Однажды нам пришлось ехать в поезде вместе с генералом. Мы уже уезжали из Германии и ехали до Москвы в купейном вагоне высшего класса (помню, там был такой широкий диван, умывальничек и прочее). А Славочке тогда было, наверное, лет пять с небольшим. И заходит в наш вагон генерал – красивый, важный такой. Славочка на него посмотрел, а я думаю: надо же, «повезло» как, с ним же еще надо о чём-то говорить в дороге, ведь он практически сосед. А Славочка сначала посмотрел на меня, потом подошел к генералу, похлопал его чуть-чуть по животу и говорит: «Дядь, а дядь, ну чего ты такой важный?» Генерал такого не ожидал – он, как начал смеяться, а потом взял Славочку к себе в купе. И этот маленький ребёночек с кудряшками начал ему рассказывать как будут разваливать нашу армию. Генерал, слушая Славочку, забыл, что он генерал, и что он такой важный – он стал как ребёнок, а Славочка – как старец, умудрённый опытом. А Славочка сидел и всё ему рассказывал про нашу армию, и что с ней сделают, а тот только голову опускал всё ниже и ниже… А я ведь сидела рядом и весь разговор слышала. Я сама тогда впервые от Славочки услышала про то, что у нас будут разваливать армию и создавать «бригады быстрого реагирования» (более подробно об этом будет рассказано во второй части книги) Ну вот, подумайте – Славочка тогда был совсем маленьким ребенком – он не мог знать такого понятия «бригада быстрого реагирования». Ведь это было сказано более 20 лет назад – откуда пятилетний ребенок может это знать? Слова то, какие находил – правильные слова! «Будет – говорит – полицейское государство и прослушки будут везде поставлены» - это его слова, и слово «прослушки» - это тоже его слово. Вот такую «лекцию» он прочитал генералу. А сейчас что сделали с нашей армией? То и сделали, что Славочка рассказывал генералу.

Ещё был похожий случай с негром на аэровокзале в Одессе. Мы тогда, кажется, с отпуска возвращались, а Славочке тогда вообще было годика четыре. Приехали мы на аэровокзал и встали в очередь за билетами в кассы. А было лето – я даже помню, во что Славочка был одет – шортики на нем были, розовая футболочка, кудряшки рыженькие. И пока мы в кассе стояли, он подсел к негру. Этот негр сидел в зале ожидания и ждал свой самолет, ни на кого не смотрел и думал о чем-то своем. А Славочка к нему подсел и говорит: «Домой едешь?» Тот, молча, посмотрел на него и дальше сидит. Славочка снова ему говорит: «Домой едешь?» Тот так искоса посмотрел на него и ответил: «Домой еду». А Слава мысли-то знал – видимо негр думал остаться. И вот Славочка с ним начал разговаривать. Смотрю – негр от изумления аж руками развёл, у него на лице изумление, нижняя губа отпала, и он сидит такой наивный-наивный и смотрит на Славу. А Славочка ему объясняет: «Смотри, не оставайся в России – езжай домой, к своему народу, помогай своей стране, у вас там СПИД. Смотри – сам не заразись!» И начал ему объяснять, что это за болезнь. А сам такой ещё маленький – ребёнка то практически не видно! И такое маленькое, как облачко, существо говорит тебе такие серьезные вещи! Как можно не поверить ребенку, который знает, в какой деревне этот негр живет (по словам Славочки, я поняла, что этот негр не был городским, он жил в поселке и Слава ему даже рассказал про его поселок, где он живет и обрисовал его). Конечно, люди ему верили! Помню, мы уже уходили на самолет, а изумленный негр так и остался сидеть. А запомнила я этот случай с негром, потому-что нас тогда свекровь провожала, и я помню, как она сильно возмущалась: «Вы что?! Учите ребенка говорить такие вещи! Откуда такой маленький ребенок знает слово – СПИД?!» Но в том-то и дело, что его никто этому не учил – он сам об этом стал рассказывать, и я сама этому очень удивилась.

Там же, в Одессе, произошел еще один интересный случай со Славочкой. Как-то раз, в очередной отпуск мы с ним приехали в Одессу. Славочка сидел у меня на руках – такой маленький, кудрявенький. А свекровь у меня в горисполкоме работала, и мы зашли туда с ним. И все кто там работал, в горисполкоме: все такие представительные дамы, все коммунистки – все они прибежали посмотреть на Славочку. И они стали им восхищаться: «Ой, какой маленький, ой какой хорошенький». А он сидит у меня на руках, такой маленький, и так легонечко своим пальчиком потирает кончик своего носика. Он когда чуть-чуть волновался, то легонечко тёр свой маленький носик. Я на него смотрю – он потирает свой носик, да и говорит им: «А коммунистов скоро не будет!» Что тут стряслось с этими дамами! Они сразу забыли, что он маленький и что он хорошенький, они всё забыли. Они как на него набросились, как начали с ним спорить: «Да что вы говорите? Как это, коммунистов не будет?! Они всегда будут!» Я так удивилась тогда поведению этих дам. Ведь они даже не осознали, что разговаривают с младенцем, который сидит на руках у матери. А они с ним с такой злобой спорили – коммунизм отстаивали. И где они теперь – эти коммунисты?

Прошло некоторое время, прежде чем я поняла, что Слава читает и знает мои мысли. Если я чем-то была озабочена, то он как бы невзначай, давал мне ответ. Я долго считала, что это просто совпадения. Именно так и было, когда Славочка предсказал, что мы получим квартиру. Слава тогда был ещё маленький - ему было чуть больше пяти лет, когда мы из Германии возвратились в Россию. У нас не получилось перевестись в Одессу, и мы переехали по назначению к новому месту службы на Урал. Квартиры не было, жить было негде, и я с детьми поехала к своей матери в Кемеровскую область, а муж остался жить в лесу, в палатке, при сборах призывников запаса, поскольку мест в гостинице не было. Я очень переживала за мужа и первое время сильно расстраивалась, потому что уже наступила осень, а он в лесу, в палатке, впереди зима. Я очень расстраивалась. Славочка видел, как я расстраиваюсь. Однажды, видя моё состояние, он подошел ко мне и говорит: «Мамочка, ты так сильно не расстраивайся, нам скоро дадут трехкомнатную квартиру». Я испугалась и спрашиваю его: «Славочка, а ты откуда знаешь?» А он ответил, что – «ему об этом сказали!» Я так изумилась и снова спрашиваю: «Славочка, кто тебе сказал? Давно ли с тобой разговаривают?!» А он мне и говорит: «Сколько себя помню, всё время слышу один и тот же женский голос, который всё мне рассказывает». Я была ошеломлена – не тем, что нам дадут квартиру, а тем, что ему это «кто-то» сказал. Квартиру нам потом действительно дали – очень быстро дали и … трехкомнатную. А я сразу же повела Славочку по врачам, ничего никому не говоря, и никому не рассказывая в чем дело. Врачи ничего особенного не обнаружили и сказали, что ребёнок совершенно здоров, что всё нормально, и безпокоиться не о чем. И тогда я его, конечно, повела в храм. Мне хотелось, чтобы священники ответили мне на все мои вопросы о Славочке. Я переживала и хотела услышать правду. И мы поехали в Свято-Троицкий храм г. Миасса. Когда я привела Славочку в этот храм, там в то время служили два священника – отец Анатолий Землянов, настоятель храма, и отец Владимир. Мы подошли к отцу Владимиру. А перед этим Славочка мне сказал: «Мамочка, на крыльце храма с ним разговаривать нельзя. С ним можно разговаривать только у иконы Божией Матери!» А отец Владимир улыбается и говорит: «Ну, пойдём к иконе Божией Матери». Славочка его к иконе подвел и начал ему что-то говорить, а мне не позволено было слушать. Я смотрю: батюшка становится все серьёзнее и серьёзнее, и внимательно Славочку слушает. Потом он ко мне Славочку привел и говорит: «Вы не расстраивайтесь – это хороший ребёнок, у него дар прозорливости, всё хорошо». Эти слова меня успокоили, на какое-то время. Но мне подумалось: а нужна ведь Славочке поддержка, с таким-то даром, он же – маленький ребёнок, и рядом – духовно глупые родители. И снова я стала переживать: ну почему всё так получилось? Стало снова страшно. Но уже успокаивало то, что мой ребёнок не с такими «способностями» как сейчас много таких «способных» (т.е. одержимых, бесноватых детей). Потому что это было бы самым страшным ударом в моей жизни. И я Славочке об этом сказала. А Славочка так на меня внимательно посмотрел и спросил: «Мамочка, а если бы это было «то-другое», о чем ты подумала?» Я ответила: «Славочка, если бы это было «то-другое» о чем я подумала, то нам - говорю - от дьявола – ничего не надо, и «даров» нам от него никаких не надо». Значит, нам оставался бы один вариант – всю оставшуюся жизнь жить при монастыре, молить Бога о пощаде, и я не вижу больше никаких других вариантов. Но, к счастью – говорю – батюшка сказал про тебя совершенно другие вещи. И когда мы потом поехали в Лавру, там тоже о Славочке не сказали ничего плохого.

После переезда на новую квартиру мне очень хотелось устроиться на работу. Я думала так: сколько же можно быть домохозяйкой? Я хотела устроиться на работу, и меня принимали на работу. А Славочку я по этой причине попыталась отдать в детский сад, но из этого ничего не вышло, так как он постоянно говорил о Боге. Вот он просыпался, открывал свои большие глаза и говорил о Боге. И когда он ложился, уже помолившись, он тоже всегда говорил: «Слава Богу!» Это были его последними словами перед тем, как он засыпал. Он молился сам, он постовал сам, он все делал сам. А в то «советское» время открыто говорить о Боге, тем-более в военном городке, ещё было как-то не принято. И поэтому я оставила Славочку дома, тем более, что когда ему исполнилось пять с половиной лет, я от него узнала, что он любит Бога больше всех.

В ШКОЛЕ

Славочка пошел в школу с большим удовольствием. Ему, кроме Бога, ничего не надо было, и он сразу в школе начал детям рассказывать о Боге. Он общительный был, ребятишки его любили, они как воробышки его ждали с утра, и в школу он вместе с ними ходил, и со школы он вместе с ними ходил, и девчонки везде там с ним ходили, и играл он со всеми детьми. Его никто никогда не обижал, и он никого не трогал.

Славочку посадили на вторую парту, недалеко от учительницы – Ирины Абрамовны, потому что он роста был не большого, и к тому же, учительница была нашей соседкой, с одного подъезда, и она хотела Славочку посадить к себе поближе. И когда она его посадила к себе поближе, он своими большими глазами ей и «высмотрел» – он ей потихонечку на уроке и говорит: «Ирина Абрамовна, а у вас в животе – маленькая девочка…». Ирину Абрамовну как кипятком ошпарили. Во-первых, то, что Славочка не совсем обычный мальчик – она уже знала об этом, но ведь её же это лично пока не касалось. И как она мне потом сказала, она уже не помнила, как и уроки закончились. Славочка пошел себе домой, а она побежала в больницу, и ей там сказали, что «да» - у неё действительно будет ребёнок. А вот еще один случай, Ирина Абрамовна тоже сама мне об этом рассказала. Как-то Славочка шел со школы и говорит: «Ирина Абрамовна, вот вы - здоровая женщина, а с пятками у вас большая проблема», и сказал ей, как ей пятки вылечить. И после этого случая, когда он всё это сказал Ирине Абрамовне, к нему и стали все учителя ходить и спрашивать, и спрашивать… И ребятишки тоже стали его обо всём спрашивать. И с этого всё началось. По школе пошли слухи о нём. Любопытные начали расспрашивать его, а он им рассказывал всё, о чём они его спрашивали. Друг - другу стали о нём передавать, разговоры пошли по городку. Потом стали приезжать к нему уже из города, со всех сторон к нему начали собираться люди, а Славочка им начал всё это говорить, говорить, говорить; всё это потом сбывалось, и у многих сбывалось почти сразу. Он даже мог спокойно, например, сказать, что «билет на этот день не покупайте, потому что вы не уедете, берите билет через два дня…» - и люди, когда его не слушались, то потом, с изумлением узнавали, что надо было его слушаться! И люди друг другу начали о нём рассказывать – «Вот мальчик же говорил!..» И пошло у людей на устах: «мальчик…, Слава…, ребёнок с дарами…» Кто-то, например, не понимая ничего, говорили – «экстрасенс», потому что тогда это было модное слово и люди считали, что это очень хорошо, то есть они как бы его восхваляли таким вот образом. А когда я им пыталась объяснить, что это не так – они меня не понимали. Помню, я спросила Славу: «Славочка, а тебе не обидно, что они так тебя называют? А он говорит: «Мамочка, они не понимают, ты их прости».

Как-то раз мне Славочка сказал: «Мамочка, через день придёт одна тётенька, пожалуйста, ты на неё не обижайся, ну пусть она придет». Приходит эта тётенька. Ну, я помню о том, что Славочка меня предупредил, думаю, ладно, не буду на неё обижаться. Они разговаривают, и я уже слышу, что она что-то там хитрит, что-то там крутит. Я уже не выдержала и говорю: «Вы где работаете?» Она говорит: «Поваром». Потом я за чем-то пошла на кухню и только стала выходить – слышу, как она ему говорит, и это после того как он ей всё объяснил: и как ей жить надо, и откуда у неё проблемы, и что так грешить не надо. Я слышу, как она ему говорит, как маленькому ребёнку: «Ты полечи тётю, а тетя тебе конфет принесёт». Я только хотела сказать, чтобы она немедленно уходила отсюда, и сразу наткнулась на умоляющий взгляд Славочки! И я вспомнила – он же за неё видимо просил. И пошла себе на кухню, думаю – ладно, пускай, раз он просил.

Когда Славочка ходил в школу, то у него были длинные волосы, я ему лишь слегка снизу их подстригала, а выше он не разрешал стричь. И как-то учительница мне сказала, что директор школы строгая и требует, чтобы у всех детей были подстрижены волосы, а у Славочки нет мальчишеской прически. А я ей говорю: «Вы знаете, попробуйте сами с ним поговорить, потому что я на его решение повлиять не могу». И когда я ему однажды сказала: «Славочка, учителя говорят, что тебе надо подстричься…» - он так строго на меня посмотрел! Это бывали те редкие моменты, когда он строго смотрел. И вот, за свои длинные волосы, он так строго на меня посмотрел и сказал: «Пусть будут волосы как у Иисуса Христа!» Поэтому я и сказала учительнице: «Вы сами с ним поговорите». Они ему не стали говорить.

Отличником Слава не был, но учился хорошо. Получив пятёрку, он говорил мне: «Это я тебе, мамочка, принёс, чтобы тебе приятно было». Вначале ему было интересно в школе, но по мере учёбы он всё чаще стал возвращаться домой расстроенным и говорил, что все, что ему преподают на уроках – это неправда. Зная Истинную Правду от Бога, он смущался от обилия лжи в школьных учебниках. Помню, как однажды Славочка приходит со школы и говорит немножко огорчённый: «Мамочка, все, что там преподают – всё неправда». Например, когда ему начали преподавать историю, то он даже засмеялся своим голосочком, как колокольчик – до какой же степени люди так глупо и так неразумно распоряжаются своей историей, он сказал что «всё это неправда». В некоторых моментах – я помню – он просто от души смеялся над тем, как мы неправильно понимаем отдельные моменты в истории. Я помню, как он: читает-читает учебник по истории – потом засмеётся. Я говорю: «Славочка, что ты смеёшься?» А он говорит: «Мамочка, что они пишут?!» Он сказал что: «это всё неправда», вся «история», которую ему преподают. К литературе, к стихам и сказкам он равнодушен был – ни хорошо, ни плохо – никак. Когда я со Славочкой начинала разговор о литературе – он сразу переходил на души. И еще он сказал, что при кончине мира – ни поэты, ни писатели, ни музыканты – вообще не нужны будут. Люди будут пытаться хоть как-то выжить и им будет не до этого. Потом, Славочка ещё сказал, что математические расчёты, которые делают учёные при добыче нефти – они тоже неверные. Славочка сказал, что математическое число (Пи), равное 3,14 (три целых четырнадцать сотых), – оно неправильное, и поэтому, из-за этой ошибочной единицы, и из-за многих других неверных расчетов – очень много напрасно выливается нефти, из-за которой заражена Земля; и что уже вся Земля пропитана этой пролитой нефтью и другими отходами, которые потом будут гореть вместе с Землёй. Он сказал: «Мамочка, если бы число (Пи) хотя бы приблизительно было верным – не пролилось бы столько нефти на Землю». Славочка очень печалился над тем, что люди сотворили с Землёй. Он часто мне говорил: «Мамочка, что люди сделали с Землёй?! Люди так заразили Землю этой пролитой нефтью!»

Славочка сказал, что наша Земля – не круглая, и она – не крутится. И я его, конечно же, спросила: «Как это она не круглая? Учёные говорят, что она круглая, космонавты же видели Землю, что она круглая, и они летают по кругу». А он сказал: «Почему, мамочка? Можно и по окружности…» И ещё он сказал, что если на Землю посмотреть с космоса, то кроме светящейся плоскости, космонавты больше ничего не видят; они также и с Луны её всю не смогут увидеть. Вот если бы они смогли посмотреть на Землю, хотя бы с уровня Солнца – вот тогда – говорит – они бы её всю увидели, а так они видят только небольшую часть Земли. Славочка сказал, что наша Земля представляет из себя полусферу и покоится она на трёх огромных сталактитовых столбах, они белые как слоновые бивни, очень сильные и очень крепкие. А столбы эти стоят на очень прочном и плотном материале – на воде. Эта вода настолько плотная, что она выдерживает всё это. А дальше, как я поняла Славочку, – идёт как бы пузырь, и начинается бездна, про которую никто из людей никогда не знал. Если рассуждать о том, что сначала под нами идёт земная кора, затем идёт земная мантия и ядро – Славочка говорил, что примерно так оно и есть. Но наряду с этим – по словам отрока – Земля не круглая и напоминает полусферу, и поэтому, у людей совсем другое представление и о земной коре, и о мантии и о ядре Земли. И люди совершенно не знают о том, что под земной полусферой идёт пузырь, за которым начинается бездна, т.е. – преисподняя. И поэтому – Славочка сказал, что все эти огромные и глубокие карьеры, шахты и скважины которые люди роют в Земле при добыче ископаемых – всё это очень опасно. Люди как бы сами прорываются в преисподнюю, а злые духи из преисподней наоборот прорываются к нам! Славочка сказал, что эти раны Земле наносить ни в коем случае нельзя! Он сказал, что при потеплении климата все тяжелые заводы и здания, которые понастроили люди – всё это будет проваливаться и падать в огромные пустоты в Земле, которые создали люди, выкачивая нефть и газ. То есть, «люди, - как сказал Славочка – Землю не знают!»

Особенно ему было смешно, когда ему преподавали в школе, что «Земля существует миллиарды лет, что миллионы лет назад динозавры вымерли» - он просто сидел, и как колокольчик смеялся над этим. Я говорю: «Славочка, почему ты смеёшься?» А он говорит: «Мамочка, а динозавры не вымерли!¹ Они живут под землёй! В земных пустотах у них находится огромное количество яиц…» И опять смеется… - «Миллионы лет… миллиарды… ах... ах! Земля - то не старая! Земле и нет стольких лет, сколько выдумывают люди!» Рассказ Славочки о динозаврах под землёй я так поняла, что: каким-то образом туда как бы преломляются солнечные лучи, и что там под землёй тоже существует мир, где эти динозавры живут. И ещё Слава сказал, что у них там зелёная мягкая травка и чистая вода, и что, в общем-то, им там неплохо. Я тогда спросила Славочку: «А зачем тогда они вылезут на поверхность?» А Славочка сказал: «Чтобы люди не умничали. Бог допустит, чтобы динозавры вышли на короткое время на поверхность, чтобы посрамить <