Что такое целебное питание 2 страница
Давайте рассуждать логически, опираясь на известные сегодня факты. Мы знаем, что любой живой организм — это кибернетическое устройство разной степени сложности. Наиболее сложным из них является человеческий организм с его развитым и совершенным головным мозгом. Мы знаем также, что каждый объект живой материи функционирует в соответствии с программами, заложенными в него природой. Эти программы необходимы ему для осуществления саморегуляции, управления всеми процессами жизнедеятельности и являются такой же составной частью организма, как любой его орган или система. Но имеем ли мы право и основания считать, что этим дело и ограничивается, что саморегуляция — исключительно внутреннее и самодостаточное его свойство, реализуемое независимо от внешних источников информации?
Прежде чем отвечать на этот вопрос, обратимся к кибернетике, вспомним, каким образом устроена память «думающих» машин. В данном случае нас будут интересовать такие ее виды, как память внутренняя, конструктивно объединенная с вычислительной машиной, и внешняя, которая может быть отделена от ЭВМ и хранить заложенную в нее информацию на магнитных дисках, например.
Для человеческого организма, как и для любого другого, основной является внутренняя память, в которой записаны программы, обеспечивающие само его физическое существование. Они и были всегда предметом пристального внимания ученых-биологов. Остальные же, определяющие духовность человека, его взаимоотношения с себе подобными и с природой, рассматривались как производные от его индивидуального опыта, накапливаемого в процессе жизни, и являлись предметом изучения социологов и психологов. Счйта- лось само собой разумеющимся, что, во-первых, эти и толь
ко эти программы определяют поведение человека как существа стадного, общественного и, во-вторых, что такие программы также являются для него внутренними, то есть хранящимися в структурах организма.
Однако логически вытекающее из единой теории поля предположение И. JI. Герловина о том, что память является свойством материи вообще и что она хранит записи всех протекающих во Вселенной процессов, дает достаточно веские основания считать, что, помимо внутренней памяти человека, существует и внешняя, «конструктивно» в его организм не встроенная. Объем хранящейся в ней информации столь же бесконечен, как и сама Вселенная. Более того, можно предположить, что и та информация, которая содержится в нашей внутренней памяти, является не более чем микроскопически малой частью этой бесконечной памяти Вселенной. Тогда получают объяснение и те неожиданные взлеты и озарения людей творческих, обладающих тонкой, чувствительной натурой, способных интуитивно воспринимать информацию, хранящуюся в необъятной памяти живой и неживой материи. Насколько же такие люди духовно богаче тех, кто подобной способностью не обладает!
Сразу же возникает вопрос, является ли эта способность подарком природы немногим ее избранникам? Здесь я без колебаний, с полной уверенностью отвечаю: нет. Подобная способность дается в той или иной степени при рождении каждому человеку, является его отличительной чертой. И это не умозрительное заключение, а экспериментально установленный мною факт.
МИКРОМОДЕЛЬ ДУХОВНО ЗДОРОВОГО ОБЩЕСТВА
Летом 1991 года я организовала в труднодоступном ущелье Северного Кавказа, у самой кромки вечных снегов, оздоровительный лагерь. За два месяца через него прошло более
800 человек, на практике освоивших все элементы моей системы естественного оздоровления. При этом я преследовала двуединую цель. Во-первых, установить, как система воздействует и на духовное и на физическое здоровье людей, огражденных от деформирующего воздействия современной цивилизации и максимально приближенных к природе.
Во-вторых, я рассматривала собравшихся в горах людей, не связанных до этого никакими родственными, идеологическими, производственными и любыми другими узами, как членов некоего социума, который мог бы послужить, пусть очень условной, моделью человеческого общества, ориентированного не на пренебрежение к законам природы, а на развитие в строгом соответствии с ними.
Люди, знакомые понаслышке с моей системой, приехали ко мне в горы из самых отдаленных уголков страны, чтобы изучить и освоить ее. Приехали, несмотря на то, что знали: здесь не будет ни обильных застолий, ни кабинетов со сложной медицинской техникой. Единственное, что я могла и хотела им предложить, — это естественный, предписанный нам природой и потому здоровый образ жизни в сочетании с упоминавшейся уже динамической аутогенной тренировкой, составляющей важнейший элемент системы естественного оздоровления. Смысл такой тренировки заключается в том, чтобы открыть все каналы связи человека с окружающим миром, с его необъятной памятью, в которой есть место для каждого из нас. И мы, люди, в свою очередь наделены способностью улавливать хранящуюся в его памяти информацию. Но для этого надо научиться видеть, слушать и чувствовать природу, ощущать себя в ней и ее в себе.
Оставаясь наедине с природой, сбросьте с себя броню рассудочного рационализма, помогающую вам выжить в надаем жестоком, холодном, расчетливом мщ>е. Вызовите в себе хотя бы на миг ощущение легкости, полета. Растворитесь в щеле- сте листвы, в горячем воздухе, напоенном ароматом трав и цветов, в щебете птиц, в лучах утреннего солнца. Не бойтесь показаться смешным, и прежде всего самому себе: хочется
петь — пойте, хочется смеяться — смейтесь, хочется танцевать — танцуйте. Не замыкайтесь в себе, вырвитесь из заколдованного круга повседневных забот, забудьте о своих обидах. Выбросьте из сердца отравляющие его зависть, злобу. Вы счастливы уже тем, что живете, дышите.
Научить людей вызывать в себе эти ощущения не только в состоянии покоя, ленивой созерцательности и призвана динамическая аутогенная тренировка. Бездеятельность человеку противопоказана, особенно если он болен. Жизнь — это движение, но, двигаясь, надо ощущать, что ты не просто изменяешь свое положение в пространстве, а живешь.
Однако не стоит даже пытаться вызвать в себе чувство радости бытия, легкости, слитности с природой, если внутренняя среда вашего организма засорена продуктами белкового распада, желудок переполнен, мышцы лишены силы, если кожа ваша не дышит, потому что поры ее забиты, если каждое дуновение морозного ветерка заставляет вас ежиться и кутаться. Избавиться от всех этих «прелестей», которыми в полной мере наделяет нас противоестественный образ жизни, помогает комплекс физических и дыхательных упражнений, закаливающих процедур и, конечно, целебное видовое питание.
В нашем горном лагере, о котором идет речь, завтрака в привычном понимании этого слова не было. Его заменяла чашка отвара целебных трав с ложечкой меда. Такой порядок диктовался не моими субъективными желаниями или капризами, а объективно существующими биоритмами человеческого организма. Давно уже установлено, что его пищеварительные функции достигают максимальной активности в период с 10 до 14 часов. Поэтому обедали мы в 12 часов дня. К столу подавали блюда, приготовленные самими отдыхающими по рецептам целебного питания. Мяса, рыбы, соли, сахара, дрожжевого хлеба, макаронных и кондитерских изделий не было. Их заменяли салаты из дикорастущих трав, блюда из овощей и круп, приготовленные при минимальной длительности термообработки, при температуре не выше 100° С,
чтобы сохранить все природные свойства продуктов и структуру входящей в них воды. И еще в избытке были шутки, веселые розыгрыши, смех — все, что создает хорошее настроение.
Мне радостно было видеть, как по мере вхождения людей в состояние полного, а не «практического» здоровья к ним возвращались утерянное интуитивное мышление, радость творчества, вдохновение. Они начинали сочинять стихи, рисовать, петь. И все это происходило естественно, без какого бы то ни было гипнотического воздействия. Буквально на глазах складывалось сообщество людей, в котором не было места бездуховности, унынию, замкнутости, недоброжелательности, лени. Каждый готов был прийти другому на помощь, подбодрить, вернуть хорошее настроение дружеской шуткой.
ГРИМАСЫ ПРОГРЕССА
Я далека от мысли абсолютизировать значение проведенного мною эксперимента. Не уверена даже, что все побывавшие в организованном мною лагере устояли перед напором нашей искусственной цивилизации и порожденными ею тревогами, соблазнами, духовными и физическими недугами. Слишком непродолжительным был опыт их духовного единения с природой, чтобы оно стало не одним из памятных эпизодов биографии, а самой биографией. И все же убеждена: знания, полученные ими в горном лагере, благотворно повлияли на здоровье не только их физического тела, но и души.
Одно мне сегодня абсолютно ясно: нынешнее состояние глубокой бездуховности, кровавых междоусобиц, терроризм, разгул преступности, наркомания, алкоголизм отнюдь не временные явления, вызванные неблагоприятным расположением небесных светил или происками дестабилизирующих сил. И не следует уповать на то, что со временем все
2 Г. Шаталова
«утрясется», само собой «рассосется», уладится. Как показывает опыт развитых стран Запада и Японии, современной цивилизацией практически исчерпан ее духовный потенциал. Единственное, на что она оказалась способной,— это обеспечить людям достаточно высокий уровень материального благополучия. Ни одна из проблем нравственного порядка так и не получила своего разрешения. Законопослушание сосуществует с разгулом преступности, религиозность — с наркоманией, алкоголизмом, сексуальной распущенностью.
А возьмите современное искусство. Я — не ретроград и не сторонница того, чтобы проливать слезы по милой старине. Но вслушайтесь в надрывные, истерические ритмы современной музыки, всмотритесь в геометрические головоломки сегодняшней живописи, вчитайтесь в произведения нынешней литературы с ее душевным надломом, торжеством уныния и зла. А потом для сравнения уйдите в лес, наполненный птичьими голосами, посидите над зеркальной гладью утренней реки, полюбуйтесь тонкой пеленой тумана над медленно текущей водой и кругами на воде от плещущейся рыбы, и вы поймете, что современное искусство не что иное, как отражение больной цивилизации. Можно спорить до хрипоты, имеет ли оно право на существование или нет, следует ли его рассматривать как бесстрастный диагноз, записанный в истории неизлечимой болезни, или как отклик на душевную потребность замкнувшихся в своем искусственном мире людей.
Важно осознать одно: сегодня человек в состоянии убить природу, но каким же одиноким, духовно и физически убогим, увечным станет и уже становится он, утвердив свое господство над обезжизненной планетой.
Пока человек ставит себя вне и выше природы, лишает себя возможности обращаться к мудрости Вселенной, запечатленной в ее памяти, неизбежны новые, еще более жестокие общественные потрясения и катаклизмы. Путь к миру на Земле — это путь от техницизированной, бездушной цивилизации к цивилизации биологической, одухотворенной.
Сегодня каждый должен осознать, что спасение человечества, самой жизни на нашей планете — это и его дело, его боль и забота. Проникнитесь этой мыслью сами, передавайте свою убежденность окружающим. Общение с сотнями тысяч людей, побывавших на моих лекциях (их я прочла более 3000), письма читателей моих газетных и журнальных статей, книг, письма телезрителей и радиослушателей убеждают в том, что в большинстве своем люди встревожены сложившейся ситуацией, что они не просто ждут — они требуют знаний, которые помогли бы им преодолеть отчужденность от природы, понять ее и следовать ее законам. И, создавая свою систему естественного оздоровления, я стремилась хотя бы в малой степени помочь им в этом.
РЕГУЛИРУЮТ ПОДСОЗНАНИЕ И СОЗНАНИЕ
В процессе саморегуляции человеческого организма неразрывно сочетаются духовная и психическая жизнь человека. Поэтому функцию головного мозга как регулирующего центра можно и нужно рассматривать в двух аспектах: бессознательном и сознательном.
Основную роль играет, как уже говорилось, его бессознательная деятельность. Как считают психиатры, она является функцией основной массы нашего мозга, составляющей 96%. И лишь 4% ответственны за сознательную деятельность.
В основе психической жизни человека лежит чувственное восприятие как внешнего мира, так и внутренней среды его тела. Если будет нарушено возбуждение мозга сигналами, поступающими извне через органы чувств или через чувствование внутреннего мира, не будет и ответного сигнала в систему саморегуляции организма.
Причем сигнал этот может означать в переводе на общепонятный язык не только «да», но и «нет». Другими словами, не каждое наше желание, возбуждаемое сигналами из внешнего
2*
мира или из внутренних структур организма, может быть удовлетворено. И решение должна принимать та меньшая часть мозга, которая отвечает за его сознательную деятельность. Причем характер такого решения полностью зависит от степени духовности человека, которая отличается исключительным разнообразием. Скажем, чувства наслаждения и радости жизни духовно богатых людей не могут идти ни в какое сравнение с теми примитивными чувствами чисто животного насыщения, которые отличают людей духовно обездоленных, плохо воспитанных и тем паче подверженных наркотическому воздействию современного питания.
ДУХОВНОСТЬ ПИТАНИЯ В ВЕРОВАНИЯХ ДРЕВНИХ
Идея духовности питания органически вплетена в историю человечества. Древние греки, например, рассматривали процесс приготовления пищи как священный акт творения. Магические орнаменты охраняли их пищу от осквернения.
Школа Пифагора сумела пронести сквозь тысячелетия до наших дней духовные основы умеренности питания. Сам Пифагор питался овощами, поражая всех своей физической силой. Сорокалетним он одерживал победы на Олимпийских играх в самом трудном виде спорта — кулачном бою. Пифагор первым принес в варварскую Европу идею о естественных потребностях человека в растительной пище. Ученик Пифагора Платон писал: «Вот человек, молящий о здоровье и доброй старости: однако огромные блюда и громоздкие нафаршированные мясом кушания препятствуют Богам выполнить его моления — Юпитер тут бессилен^.
Эпос Древней Индии также связывает духовность людей с питанием растительнбй пищей.'По мненйй авторов «Ма- хабхараты», острой, приторно сладкой пищей, отягощенной жиром, а также мясом питались лищь люди страстей. Люди низкого духовного уровня потребляли вялую, безвкусную,
даже вчерашнюю пищу, что, по мнению древних, приводит к полному упадку духовности и безволию.
В Древнем Риме также веками сохранялась разумная умеренность в пище. Народ питался один или два раза в сутки. Лишь аристократия культивировала неограниченную роскошь во всем, в том числе и в питании. Вспомним в этой связи о римском полководце Луции Лицинии Лукулле. Что полководец оставил о себе в памяти поколений? Все знают о его свирепом нраве и пирах, где подавались изысканные блюда — например, рагу из ласточкиных язычков. Можно представить себе, сколько тысяч ласточек нужно было уничтожить, чтобы насытить патриция-разрушителя, который был способен съедать по 50—60 блюд, лишь изредка опорожняя свой желудок рвотой.
Древний Китай всегда славился своеобразием растительного питания, но и там знать внесла свою лепту в извращение представлений о естественных потребностях человека. В памяти поколений остался такой «шедевр» гостеприимства, как специальный столик с круглым отверстием в центре и ремнями для крепления под столом тельца обезьянки. Вокруг стола рассаживались особо почетные гости. Вооружась серебряными ложечками с острым краем, они черпали обнаженный головной мозг живой обезьянки.
Священные религиозные книги издревле оберегали людей от излишеств в потреблении пищи. Практически все религии, оберегая чистоту духа и тела человека, предписывают ему постные разгрузочные дни и недели (у христиан — 200 дней поста в году).
СОВРЕМЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК: В ЯРМЕ ПРИВЫЧЕК И ПРИСТРАСТИЙ
В умах современного общества сочетание слов «духовность питания» утратило свою притягательную силу. Этому в немалой степени способствовала теория сбалансированного
питания, которая, в сущности, развенчивает человека, изображая его как некую черную дыру, в которую проваливаются восполняемые и невосполняемые ресурсы Земли, отрицая его истинное назначение — быть организующим началом ноосферы — сферы разума.
Неправильные представления о естественных потребностях человека извращают и психологический настрой людей. Не понимаю тех, кто, проповедуя высокие духовные стремления, говорит, что питается тем, «что Бог послал», намекая на недостойную приземленность духа всех, кто думает о еде.
Разрабатывая систему естественного оздоровления в единстве представлений о духовной, эмоционально-психической и физической сущности человека, я поняла, что природа, в отличие от людей, всегда подает руку помощи тому, кто сознательно встает на путь здоровья. Люди же, во всяком случае многие из них, рассматривают стремление человека к здоровому образу жизни как блажь или как стремление выделиться из общего ряда и не только не помогают ему подняться по лестнице здоровья, а стараются столкнуть с нее, даже если это их близкий.
Так, например, было с одной моей пациенткой, милой молодой женщиной по имени Женя. Привел ее ко мне один из моих учеников. Он несколько лет наблюдал, как тяжело страдает диабетом его сотрудница, и попросил помочь горю. Наши совместные усилия с разумной и ответственно относящейся к процессу восстановления здоровья пациенткой вскоре принесли первые победы. Шприцы с инсулином вместе с коробкой сигарет были выброшены в мусор. Женя помолодела, похорошела, расцвела в своем женском очаровании. Однако на пути моей пациентки к здоровью встал ее муж. Это был далеко не злодей, а нормальный и спокойный человек. Но он никак не мог или не хотел понять, что значит для Жени общее с ним застолье: сосиски с жареной картошкой, макароны с мясом, пирожные, кофе, бутерброды с ветчиной, колбасой и сыром, калорийные булочки и т. д. и т. п. А ведь подобное питание вредно даже для здорового человека.
И моя Женя сдалась. Пришлось ей вновь приобрести шприцы, посещать эндокринолога и пользоваться инсулином. А там и сигареты снова уютно устроились в дамской сумочке. И на глазах поблекло лицо чудесной женщины.
К сожалению, психологическое давление окружающих, груз привычек, воспитанных современной цивилизацией, словно ядро, прикованное к ноге каторжника, не дает многим и многим из нас встать на путь обретения подлинного, а не «практического» здоровья, как деликатно именуют сегодня то состояние шаткого равновесия организма, когда исподволь, скрытно подтачивающие его болезни еще не прорвались наружу, не стали явными.
Недостаточность знаний подавляющего большинства людей, превратность их представлений о процессе питания, навязываемых теоретиками сбалансированного питания со школьной скамьи, искажают человеческую психику.
К счастью, наша центральная нервная система благодаря ее особенностям обладает естественным свойством самосовершенствования. Так утверждал И. П. Павлов, и не согласиться с ним невозможно. Так же, как и с мнением ученого о необходимости создания для этого соответствующих условий. Именно поиском этих условий я и занимаюсь, когда в нашей реальной действительности восстанавливаю здоровье людей.
Глава III
ЧТО ТАКОЕ ВИДОВОЕ ПИТАНИЕ
МУДРОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ ПРИРОДЫ
Растительный и животный мир предлагает людям великое разнообразие пищевых продуктов. И главная трудность состоит в том, чтобы из всего этого многообразия отобрать то, что действительно необходимо и полезно им. Однако критерии полезности могут быть различными: одни народы, например, предпочитают любому мясу свинину, другие напрочь отвергают ее. Таких различий в критериях оценки пищевой ценности продуктов можно обнаружить при желании великое множество.
Но есть один критерий, который способен примирить самые разные вкусы, различные религиозные и морально-этические запреты: это так называемое видовое питание. Чтобы читателю стало яснее, о чем идет речь, приведу один пример.
Как вы думаете, что произошло бы с удавом, проглоти он не живого, а ободранного, разрубленного для «удобства» на куски кролика. Процесс пищеварения был бы затруднен. Как выяснилось в результате экспериментов академика
А. М. Уголева, получивших название «маленький искусственный удав», в живой природе чрезвычайно широко распространено явление так называемого аутолиза (самоперева- ривания). Суть его состоит в том, что переваривание пищи на 50% определяется ферментами, содержащимися не в желудочном соке «потребителя», а в тканях самой «жертвы»,
которой может быть растение или животное. Желудочный сок лишь «включает» механизм самопереваривания. При этом в тканях «жертвы», в каждой их клетке возникает множество центров расщепления. Происходит как бы взрыв тканей изнутри по всей их толще, в результате чего процесс пищеварения и усваивания питательных веществ намного оптимизируется и ускоряется.
Эксперименты А. М. Уголева выявили и ещё одну закономерность, которая поможет читателям понять, почему в кухне целебного питания термическая обработка пищи сведена к минимуму. В опытах сравнивалось переваривание тканей, сохранивших свои естественные свойства, и тканей, подвергшихся термообработке. Выяснилось, что в первом случае ткани расщеплялись полностью, во втором же случае их структуры частично сохранялись, что затрудняло усвояемость пищи и создавало условия для загрязнения организма. Кстати, результаты этих опытов проливают свет и на продолжающийся по сию пору спор двух школ гигиенистов- диетологов. Одни доказывают необходимость включения в рационы питания зерновых и хлеба, другие выступают против. Более подробно эту проблему я рассматриваю в разделе, посвященном зерновым культурам и приготовляемым из них блюдам. Но, думаю, из сказанного читателю уже стало ясно, что чем дольше вы варите кашу, чем чаще печете или жарите пирожки, тем больше ваш пищеварительный тракт загрязняется остатками не полностью переваренных блюд, а также хлеба, выпекаемого при очень высокой температуре.
Однако сам по себе феномен аутолиза, или самопереваривания, еще не предопределяет, является ли данный продукт видовым для животного или человека. Необходимо еще так называемое стереохимическое соответствие ферментов «потребителя» структурам тканей «жертвы». Они должны подходить друг к другу, как ключ к замку. В этом случае пища переваривается с наименьшими затратами энергии. В противном же случае может оказаться, что количество энергии, расходуемой на переваривание, будет больше получаемого
из потребленного продукта. К этому выводу энтомологов И. М. Шапиро и Н. А. Вилковой я еще буду возвращаться не раз.
ДЛЯ ЧЕГО НУЖЕН МЕХАНИЗМ «САМОПЕРЕВАРИВАНИЯ»
Мудрость природы заключается в том, что она встроила механизм «самопереваривания» в каждый живой организм. Если, скажем, клубень картофеля содержит почти чистый крахмал, то под тонким верхним слоем кожуры клубня содержатся крахмалпреобразующие вещества. То же самое относится к зернам пшеницы, ржи, других злаковых, в оболочке которых также имеются вещества, преобразующие крахмал и высвобождающие за счет этого скрытую в нем энергию.
Наивно было бы думать, что такой механизм предназначен именно для удовлетворения потребностей того или иного биологического вида, употребляющего этот организм в пишу. Он выполняет более важную функцию, обеспечивая зародыш веществом и энергией, необходимыми тому для нормального развития. Возьмем то же пшеничное зерно. При определенной температуре и влажности почвы крахмалпреобразующие ферменты начинают расщеплять крахмал на составные элементы, которые используются для формирования всех частей растения: корневой системы, стебля, листьев. Высвобождающаяся при этом энергия также утилизируется зародышем, обеспечивая реализацию программы развития, записанную в его генетическом аппарате.
Смысл видового питания заключается в том, что все живые организмы приспособились использовать механизм самопереваривания других, причем строго определенных, биологических объектов для восполнения собственных затрат энергии и вещества.
Этот тип питания является определяющим в живой природе. У каждого биологического вида, как мы уже видели на примере удава,— своя пища, причем характер видового питания налагает строго индивидуальный отпечаток на анатомические и физиологические особенности организма. Чтобы понятнее было, о чем идет речь, приведу один пример. Известно, что организм хищных животных физиологически приспособлен к перевариванию и усвоению животной пищи, то есть мяса. Но никто его на блюдечке хищнику не преподнесет, его надо добыть. А для этого нужны быстрые ноги, острые когти и клыки, которые и являются своего рода анатомическим «паспортом» хищника. Налицо то самое единство формы и содержания, которое и позволяет ему выжить и которое поддерживается благодаря механизму саморегуляции.
А вот другой пример, взятый из мира растительноядных животных. Известно, что основной пищей верблюда является верблюжья колючка: растение неприхотливое, не бог весть как богатое белками, жирами и углеводами. Тем не менее оно полностью удовлетворяет потребности верблюда в энергии и веществе, позволяет животному сохранять массу, и немалую, своего тела, преодолевать большие расстояния под палящими лучами солнца по раскаленным пескам пустыни и, помимо всего прочего, накапливать запасы питательных веществ в виде жира в своих горбах.
Весь организм животного анатомически приспособлен к потреблению непрезентабельного внешне растения. Всякий раз, бывая в пустыне, я внимательно наблюдала за тем, как ест верблюд. Больше всего удивляло, почему колючки не ранят нежные слизистые оболочки его рта, если так можно назвать внушительную верблюжью пасть. Несколько раз я не могла сдержать любопытства и заглядывала в полость его рта. Оказалось, что в ней имеется множество длинных сосочков, которыми он как бы обволакивает колючки, и они не приносят ему никакого вреда. Переведите верблюда на другой, не свойственный ему рацион, кормите его богатыми
жиром цыплятами табака и шашлыками, и он, думаю,'очень скоро протянет ноги. И наоборот, попробуйте покормить верблюжьей колючкой льва, например. Он умрет с голоду, но не притронется к ней.
ВСЕЯДЕН ЛИ ЧЕЛОВЕК?
Но вот что удивительно: признавая значение видового питания для любого биологического вида, сторонники как ортодоксальных, так и слегка модернизированных концепций питания отрицают его роль в жизни человека. Они приписывают ему способность потреблять без ущерба для здоровья и животную и растительную пищу. Чем же аргументируется подобное утверждение?
Во-первых, тем, что отличительные особенности пищеварительного тракта человека якобы ставят его в промежуточное положение между травоядными и хищными животными. Составлены даже таблицы, призванные продемонстрировать его отличия от тех и других. Действительно, в нашем организме, например, длина желудочно-кишечного тракта меньшая, чем у травоядных, но большая, чем у хищных. В нашем желудке нет таких специализированных отделов, как у травоядных животных, где пища подвергается обработке бактериями и простейшими организмами. И в то же время желудок человека не такой круглый, как у хищников. Обращает на себя внимание и различная напряженность водородных ионов в крови. Исследования, проведенные мною в московском зоопарке, показали, что у хищников pH составляет 7,2; у травоядных — 7,6—7,8; у человека — 7,4. Подобных отличий можно привести немало.
Второй аргумент сводится к тому, что человек наряду с растительной способен потреблять и животную пищу. Утверждается, что эту способность он якобы приобрел в процессе эволюции. Казалось бы, логика на стороне тех, кто считает нас всеядными. Однако стоит присмотреться к их
аргументам повнимательнее, как тут же обнаруживаешь их несостоятельность, «притянутость».
Да, анатомически и физиологически человек отличается и от травоядных и от плотоядных животных. Но это вовсе не означает, что он находится между ними. Жвачные животные, как всем известно, питаются в основном зелеными частями растений, относительно бедными белками и жирами. Это предопределяет особенности их пищеварительного тракта.
Человек же, как я постоянно подчеркиваю, — существо плодоядное. Его видовая пища — это плоды, ягоды, злаковые, орехи, семена, клубни, то есть те части растений, где концентрация питательных веществ неизмеримо выше, чем в их зеленой части, богатой витаминами и минеральными солями. Только этим и объясняется различие в устройстве и физиологических функциях желудочно-кишечного тракта человека и травоядных.
Но особенности видового питания человека ни на йоту не приближают его и к плотоядным. Единственное, что есть между ними общего, — это высокая питательная ценность потребляемой пищи: плодов, с одной стороны, и мяса — с другой. Отсюда некоторое подобие и только подобие анатомического и физиологического строения их пищеварительного тракта.
Что же касается способности человека употреблять в пишу мясо, то прежде всего договоримся о том, что можно и что нельзя называть мясом. Хищник питается плотью животных, полностью сохраняющей все свойства живого, в том числе и способность к самоперевариванию. Человек же потребляет не мясо в подлинном смысле этого слова, а безжизненную комбинацию белков и жиров, полученную в результате его термической и кулинарной обработки. И саму-то способность потреблять в пищу плоть других он обрел лишь после того, как овладел огнем.
Хотя произошло это не одну сотню тысяч лет назад, мы, тем не менее, не приобрели ни одной анатомической или
физиологической приметы хищного животного. Не выросли у нас острые клыки и когти. Реакция во рту у нас как была щелочной, а не кислой, характерной для хищников, так и осталась. Поэтому все попытки провести прямую линию между травоядными и плотоядными и где-то посередине пристроить на ней человека — занятие неблагодарное, ничего, кроме вреда, не приносящее.