Глава двадцать четвертая

Какова цена рая?

Оригинальное Название: Katherine Allred – What Price Paradise, 2007

Кэтрин Оллред – «Какова цена рая?», 2015

Автор перевода: Lee Uley

Редакторы:Юля Монкевич, Мариша Гаглоева

Оформление: Катя Задорожняя

Обложка: Оля Грачева

Перевод группы: https://vk.com/lovelit

Аннотация

Всю жизнь Тейта МакКаллома учили быть ответственным. Он всегда был хорошим образцом достойного уважения мужчины. До той самой ночи, когда он напился и переспал с женщиной, которую едва знал.

Теперь, шесть недель спустя, она беременна, одинока и сломана. Тейт снова должен взять ответственность за свои действия. Он планирует жениться на матери своего ребёнка. Есть только одна проблема… он должен рассказать об этом своей невесте.

У Эбби Грейсон была непростая жизнь. Будучи дочерью местной потаскухи, люди или избегали её, или думали, что она такая же, как её мать. Для Эбби жизнь - борьба за то, чтобы наполнить желудок и сохранить крышу над головой.

Одиночество и тайная тоска по этому мужчине. Она думала, что жизнь никогда не приведёт её к ночи с Тейтом.

Последнее, что ей было нужно,- ребёнок, когда она едва может позаботиться о себе. Отчаянная, но слишком гордая, чтобы просить о помощи, она, в конце концов, соглашается на работу, предложенную Тейтом, – работу в качестве его жены. Теперь у неё есть практически всё, о чём она когда-либо мечтала.

Но, только одно даст ей любовь Тейта – его осознание, что ночь, которую он провёл с ней, была не пьяной случайностью. Это была последняя отчаянная попытка завоевать женщину, которую он действительно хотел.

Глава первая

Беременна. Это слово прозвенело в её голове, в то время как на лице появились капельки пота. Невозможно, но черт это правда. Один раз. У неё был секс всего один раз, и вот что произошло.

Эбби увернулась от очередной пары рук пытающихся ухватить её и подошла к четвёртому столику, прижимая поднос с напитками к бедру. Трое мужчин за столиком едва взглянули на неё, пока она обслуживала их, чему она невольно обрадовалась. Лучше, чтобы они делали вид, что её не существует, чтобы ей не приходилось отбиваться от них. Для неё не было золотой середины.

Она принялась расставлять бутылки с пивом, поставив одну перед единственным пустым стулом за столом. По ночам пятниц и суббот в «Делли» всегда было шумно, ведь приходили толпы людей, так как это была единственная таверна в радиусе сотен миль, где можно было потанцевать под живую музыку.

Взяв пепельницу со столика, она пересыпала её содержимое в другую, находившуюся на её подносе. Запах залежавшихся сигарет ударил ей в нос. Она почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота и закрыла глаза, моля, чтобы её желудок успокоился. Так происходило на протяжении всего дня, и с каждым разом становилось всё хуже. Если это то, что ожидает её следующие семь с половиной месяцев, она не думает, что справиться с этим. Она даже не хотела справляться с этим.

Её взгляд переместился на танцпол. Его не сложно было найти. Тейт МакКаллом был самым высоким мужчиной в зале. Он выглядел не лучше всех, если вам нравятся прилизанные, лощёные модели, но его острых, грубых черт определённо было достаточно, чтобы привлечь внимание многих девушек.

Даже стоя в другом конце комнаты, она почувствовала силу этих кристально-голубых глаз, когда он поднял взгляд и напряжённо посмотрел на неё поверх головы блондинки, которую держал в своих руках. Диана. Его невеста.

Эбби опустила взгляд и отвернулась к бару, как раз тогда, когда через её тело прошла волна жара. Её взгляд помутился, и тошнота накатила снова. Она знала, что в этот раз тошнота не уйдёт.

С настойчивостью, рождённой от отчаяния, она бросила поднос на барную стойку и бросилась вниз по длинному коридору. Только дверь преграждала ей путь на улицу, но она пробежала через неё, едва успев выбежать наружу, прежде чем её начало выворачивать. Не то чтобы это сильно помогло. Она не ела со вчерашнего дня, но её предательский желудок, казалось, в любом случае стремился незамедлительно освободится.

Упираясь руками в колени, она прислонилась к стене здания и стала глубоко вдыхать прохладный ночной воздух. Вдруг волоски на её шее встали дыбом, и, хоть она не слышала, как открывалась дверь, она поняла, что Тейт здесь.

– Эбби?

Ну, по крайней мере, он знал её имя. Из её горла чуть не вырвался истерический смех, но она подавила его, в то время как её снова начало мутить.

– Уходи. Пожалуйста, просто оставь меня в покое.

Она не могла посмотреть на него. Не сейчас.

– Ты больна.

– Вирус.

Она хотела сказать больше, придумать хорошее объяснение, но её язык не давал ей говорить. Даже одно это слово принесло очередной приступ тошноты.

Она скорее почувствовала, чем увидела, как он сделал шаг ближе, а затем его широкие, сильные руки стали поддерживать, держать её. Она поморщилась от его прикосновения, не желая больше ничего, кроме как лечь и умереть. Но, конечно же, всё было не так просто.

– Почему бы тебе не отпроситься у Пита до конца ночи? Ты не в той форме, чтобы работать.

Её тошнота ослабла, сменившись волной злости, и Эбби отстранилась от него.

– Это единственная работа, которая у меня есть. Я не могу позволить себе уйти. А теперь, пожалуйста, оставь меня в покое. Что я делаю или не делаю тебя заботить не должно. Возвращайся к своей невесте. Уверена, ей интересно, где ты.

Он на секунду замешкался, затем развернулся и ушёл. Как только она услышала, что за ним захлопнулась дверь, Эбби съехала вниз по стене и зарылась лицом в колени. Она не собиралась плакать, не могла позволить себе этого. За десять лет, которые она прожила в Купер-Крик, штат Техас, Тейт всего второй раз сказал ей больше двух слов. Учитывая, что произошло после первого раза, это, возможно, было хорошо. И она сомневалась, что он вообще помнит случившееся.

Эбби позволила себе один раз всхлипнуть, затем поднялась и вытерла пот со лба. Если бы она не вернулась на работу, Пит, её босс, пошёл бы её искать. Оставался всего час до закрытия. Она могла продержаться.

* * *

– Куда ты ходил?

Тейт уселся на пустой стул и взглянул на Диану. Светлые волосы обрамляли её ангельское личико и, как всегда, по нему прокатилась волна эмоций. Он знал её целую вечность, не мог вспомнить время, когда не знал, что они проведут свои жизни вместе. Теперь он начинал думать, что, возможно, эти эмоции перегорели.

– На улицу.

Перед ним стояла бутылка пива, и он начал поднимать её к своим губам, когда наманикюренные пальцы его невесты остановили его.

– Тейт, пожалуйста, подумай. Мы можем отлично повеселиться. И я действительно этого хочу. Ты же знаешь, я за всё заплачу.

– Я не могу, Диана. Даже если бы я мог оставить ранчо на такое долгое время, я не могу бросить Бадди одного. Мы обсуждали это. Когда ты поймёшь, что у меня есть обязанности, которые я не могу не выполнять?

Она надула свои идеальные губы.

– Бадди шестнадцать. Он может позаботиться о себе. Ты просто не хочешь ехать, – поднявшись с места, она взяла свою сумочку. – Я улетаю первым утренним рейсом. Если передумаешь – ты знаешь, где меня найти.

Его ударило чувство отчаяния.

– Слушай, почему ты не забудешь об этой поездке? Мы можем найти священника сегодня и пожениться к завтрашнему дню.

– Я говорила тебе, Тейт. Я отказываюсь жить в этом полуразвалившемся сарае, который ты называешь домом. Когда построишь новый дом, тогда и поговорим об этом.

– У меня нет таких денег, которых бы хватило на постройку дома. Особенно, учитывая, что в том, который есть, нет ничего плохого.

– Он старый, – она поморщила нос. – И уродливый. Почему ты не можешь сделать для меня всего одну вещь? Я так много прошу? Я начинаю думать, что ты меня не любишь по-настоящему.

– Это не правда, – он понизил голос.

– Разве? Клейтон хочет построить для меня дом.

Тейт не мог контролировать злость, которая волной прокатилась по его телу, в то время как Диана изучала его лицо.

– В связи с этим, – продолжила она, размышляя, – бьюсь об заклад, ему понравятся небольшие каникулы, – она сняла бриллиантовое кольцо с пальца, которое носила в честь помолвки и бросила его на стол. – Всё кончено, Тейт. И в этот раз навсегда.

Взмахнув ухоженными светлыми волосами, она вышла из бара.

– Она снова бросила тебя, да? – Джо Блэкберн сел на стул, который только что освободила Диана, и взял кольцо, крутя его в своих руках. – В который раз это происходит? В десятый? В пятнадцатый?

Тейт сделал глоток пива. Джо был его лучшим другом с тех пор, как они были маленькими детьми, но иногда даже друзья могут действовать на нервы.

– Из-за чего на этот раз? Она хотела, чтобы ты пошёл на очередную модную вечеринку её папочки?

– Нет, – взгляд Тейта устремился в конец зала, будто он искал что-то. – Она хотела, чтобы мы слетали на Карибы на две недели.

Джо смотрел на него целую минуту.

– Ты шутишь. Она думала, что ранчо будет управлять само собой? Это уже слишком, даже для маленькой богатенькой мисс... – он затих, когда Тейт бросил на него злобный взгляд.

– Она не виновата, что её папочка – самый богатый человек в городе. Ты просто не знаешь её так, как знаю я. Она вернётся.

Тейт только надеялся, что будет рядом, когда она это сделает, но начинал сомневаться в этом.

– Чёрт возьми, конечно, она вернётся. Слушай, Тейт. Сколько ещё пройдёт времени, прежде чем ты начнёшь слушать меня? Я пытаюсь сказать тебе, что она не стоит этого. Она только обманывает тебя. Диану Прентис не волнует никто, кроме неё самой. Так всегда было и будет. Она встречалась с Клейтоном Колдуэллом. Ты знаешь это. Я знаю это. Все в городе знают это. Посмотри в лицо фактам. Она никогда не выйдет за тебя замуж.

Тейт посмотрел на кольцо в руке Джо, затем забрал его и засунул в свой карман. Джо был прав насчёт одного. Он знал о Клейтоне. Это стало причиной их прошлой крупной ссоры, которая была шесть недель назад. В ту ночь он разорвал помолвку. Затем он ушёл и напился. И именно это втянуло его во все проблемы.

Опять же, его беспокойный взгляд переместился к бару, в поисках Эбби. Она нагружала поднос напитками, а её кожа, под светом бара, казалась белой, как у альбиноса. Она выглядела ужасно, будто может упасть лицом вниз в любую минуту. Нити длинных чёрных волос вырвались из её хвостика на голове и прилипали к её покрытой потом шее.

Тейт мог не многое помнить о той ночи, но помнил, каково ощущать её губы на своих, жар, который охватывал его, когда он прикасался к ней. Мягкие изгибы её тела под ним. Помнил, каково было проникать в её тёплые, приветливые глубины. Помоги ему Бог, он боролся с бушующей эрекцией целую неделю после этого, каждый раз, когда вспоминал об этом. А затем появился страх.

Она была девственницей. Этот маленький факт отрезвил его быстро, но не достаточно быстро, чтобы он удержался и не взял её. Не достаточно быстро, чтобы его мозг понял, что он не предохранялся.

Сегодня она сказала ему правду? Это был просто вирус, или она была беременна? Он сдерживал дыхание с той самой ночи, ожидая, когда опустится топор, ожидая слов, которые навсегда закончат его отношения с Дианой.

– Так что ты собираешься с этим делать?

Тейт резко повернул голову от шока, прежде чем понял, что Джо всё ещё говорит о Диане. О Диане и Клейтоне.

– Ничего.

– Ничего? – в голосе его друга звучало отвращение. – Ты просто собираешься позволить ей выйти сухой из воды.

Джо помахал рукой и привлёк внимание Эбби, подняв в воздух два пальца, когда она посмотрела на него. Она кивнула и повернулась обратно к бару.

– Чего ты от меня ждёшь? Что я запру её?

Он смотрел, как Эбби направляется к их столику, неся ещё две бутылки пива в руках.

Они оба молчали, пока Эбби ставила перед ними бутылки. Тейт старался поймать её взгляд, но она отказывалась смотреть на него.

Джо наблюдал за тем, как она уходит, с задумчивым выражением лица.

– Думаю, будь я на твоём месте, донжуан, я по крайней мере, хотел бы отыграться. Может, тебе следует сделать попытку, – он кивнул в сторону Эбби. – Я слышал, она довольно горяча в постели.

Ярость, охватившая Тейта, была неконтролируемой. Прежде чем понял, что собирается сделать, он схватил Джо за рубашку и вытащил его из-за столика.

– Думаю, тебе лучше научиться держать язык за зубами, пока не знаешь наверняка, о чём говоришь, – проговорил он сквозь крепко сжатые зубы.

– Полегче, донжуан. Полегче, – Джо поднял руки вверх, выставив ладони вперёд. – Я ничего не имел в виду, – он опустился обратно на свой стул, когда Тейт отпустил его. – Я просто не понимаю, как ты можешь продолжать принимать Диану обратно раз за разом. Ни одна женщина не стоит того, через что она заставляет тебя проходить.

Тейт достал свой бумажник и бросил несколько купюр на стол.

– Это не твоя проблема. Она моя, и я разберусь с ней по-своему, – он отодвинулся на стуле и поднялся с места. – Увидимся позже.

* * *

Эбби завязала рукава своего свитера вокруг талии и вышла за дверь. Обычно она наслаждалась прогулкой до дома после работы. Воздух полный спокойной безмятежности, который окутывал город в предрассветные часы, успокаивал после шумной таверны, заполненной людьми. Но сегодня ничего не могло успокоить её.

На неё накатила паника при мысли о маленьком существе, которое поселилось внутри неё. Что она знала о том, каково иметь ребёнка, а тем более воспитывать его? Она едва могла прокормить себя. Она никак не могла позволить себе сходить к доктору или купить таблетки. И как только Пит узнает, что она беременна, она потеряет работу. Вообще, это сложно было назвать работой, но, по крайней мере, чаевые сохраняли ей крышу над головой.

Она прошла через парковку и повернула на север. Здесь не было тротуара. «Делли» находился на самом краю города, слишком далеко для таких удовольствий. Она шла по травянистой обочине, её кроссовки не издавали ни единого звука, наступая на смоченные росой сорняки.

Глубоко погрузившись в свои собственные запутанные мысли, она не услышала пикап, пока он не снизил скорость и практически не остановился рядом с ней.

– Садись. Я отвезу тебя домой.

Голос навёл на неё тревогу. Эбби подняла взгляд, но продолжала идти, от страха её сердце колотило по рёбрам. Тейт не мог знать.

– Спасибо, но я лучше пройдусь.

Грузовик перегнал её и съехал на обочину, красный огонь фар чуть не ослепил её, когда он нажал на тормоза. Звук захлопнувшейся за ним двери пустил эхо по пустой улице.

Эбби призадумалась, затем ускорилась, намереваясь пройти прямо мимо него. Когда она приблизилась к грузовику, Тейт схватил её за руку. Его рука была тёплой, а хватка – крепкой и решительной. Её сердцебиение ускорилось ещё на одну отметку.

– Эбби, нам нужно поговорить.

– Не о чем говорить. Езжай домой, Тейт, – она освободила руку от его хватки и направилась вперёд по дороге снова, молясь, чтобы он просто ушёл.

Он начал идти вровень с ней.

– Ты беременна, да? У тебя не вирус.

Воздух покинул её лёгкие, будто она врезалась в кирпичную стену, и угрожающая темнота появилась снова. Эбби пошатнулась, пытаясь сделать вдох. Он знал. О Боже, он не поверил в её оправдания о болезни.

Пока Тейт не поймал её и не поднял на руки, она не понимала, что падает. Она чувствовала передвижение, а затем осознала, что находится на сидении его грузовика.

– Эбби? – его голос, казалось, доносился откуда-то издалека. – Эбби, если ты мне не ответишь, я отвезу тебя в больницу.

Это привлекло её внимание. Она никак не могла оплатить больничный счёт. Она заставила свои глаза открыться. Тейт склонился над ней, в его голубых глазах отражалось беспокойство. Тёмные волосы упали на его лоб. Ребёнок будет похож на него? Истерика нахлынула на неё при этой мысли. Переборов её, она пришла в чувство.

– Я в порядке.

По крайней мере, будет, если он просто уйдёт.

Тейт посмотрел на неё взглядом, который говорил, что он не верит ей. Его глаза сузились.

– Больше никаких споров. Я везу тебя домой, – он забрался на сидение рядом с ней и завёл мотор. Эбби удалось передвинуться по сидению, пока она не прижалась ближе к двери, находясь от него так далеко, как позволяло пространство.

– Он на Мейпл.

– Да, я помню, – слова прозвучали цинично. Он бросил на неё взгляд. – Ты не собиралась говорить мне, да?

Эбби промолчала. Тейт никак не мог знать наверняка. Он только догадывался.

– Ты не подумала, что я могу заметить спустя некоторое время?

Она отвернулась от окна, чтобы посмотреть на него.

– Предположим, что ты прав насчёт моей беременности, но что заставляет тебя думать, что ребёнок твой? Я городская шлюха, ты же знаешь. Или тебе ещё никто не сказал? – Эбби старалась говорить без сарказма в голосе. Этот ярлык не должен был причинять ей боль спустя столько времени, но причинял. Только то, что это было правдой о её матери, не значило, что она такая же. Но попытайтесь убедить в этом городских жителей. А сейчас у них было даже больше оснований убедить себя в том, что она точная копия своей мамы.

– Я мог быть пьян в ту ночь, Эбби, но я не был без сознания. Ты была девственницей. Если ты беременна, мы оба знаем, что от меня. Ты не думаешь, что я имею право всё знать, если ты носишь моего ребёнка?

– Нет, – прошептала она. – Не думаю, что ты вообще имеешь какие-то права, насколько я могу судить, – огни города приближались, вырывая их из темноты. – Это не твоя вина, а моя. Так что, если ты чувствуешь себя виноватым, можешь забыть об этом. Это был мой выбор, моё тело, и это мой ребёнок. Мой и больше ничей.

– Ты ошибаешься, Эбби. Он и мой тоже. Нравится тебе это или нет.

– Ох, верно, Тейт, – она снова была в опасной близости к панике. – Ты просто собираешься объявить всему городу, что это твой ребёнок. Твоей невесте должно понравиться. Может, мы сможем собраться все вместе и позавтракать после того, как ты расскажешь ей новости. Мы с ней даже можем обменяться мнениями о твоей технике. Должно быть действительно интересно. Конечно, у меня только один случай для примера, но этого было достаточно. Боже, этого было достаточно.

К её ужасу, слёзы потекли по её лицу, и она предприняла запоздалую попытку стереть их. Это не помогло. Чем сильнее она пыталась остановить их, тем больше они лились.

Эбби не знала, что грузовик остановился, но вдруг Тейт обнял её, прижимая её лицо к своему плечу. Недели сдерживания страха и переполнявшее её беспокойство вышли наружу. Она прижалась к нему, смущаясь и стыдясь потери контроля.

– О Боже. Прости. Я просто была так напугана, – она выдавила слова сквозь рыдания. – Мне не с кем поговорить, и я не знаю, что делать.

Она почувствовала его напряжение, в то время как его руки сжались крепче вокруг неё.

– Тебе больше нечего бояться, Эбби. Мы что-нибудь придумаем, я обещаю. Мы в этом вместе.

Как бы ей не хотелось делать этого, она отстранилась от него. Они остановились перед её домом, и она взглянула на тёмные окна. Что угодно, лишь бы не смотреть на него. Слишком больно было надеяться.

– Когда ты в последний раз нормально ела?

– Вчера, – она замешкалась, не желая признавать, что в доме не было еды. – Это утренняя тошнота. Она длилась весь день. Из-за этого сложно есть.

– Ты уже была у доктора?

Эбби опустила взгляд на свои руки, сложенные на бёдра, будто у них был свой собственный разум.

– Нет. Я только сделала дома один из этих тестов на беременность. Я скоро схожу.

«А вернее никогда», – мысленно добавила она.

– Пошли, – он открыл дверь грузовика и затем протянул ей руку. Это была большая рука, с длинными пальцами и рубцами на тыльной стороне ладони.

– Тебе не обязательно заходить. Со мной будет всё в порядке.

Его рука не дрогнула. Из-под манжеты его рукава показывались тёмные волосы.

– Я сказал тебе, мы в этом вместе. А теперь пошли.

С неохотой она позволила ему помочь ей выйти из грузовика, затем поднялась следом за ним по ступенькам. Как только они оказались в доме, он отправился прямо на кухню. Подавленная, Эбби слушала, как дверь холодильника открывается и закрывается. Прежде чем она успела моргнуть, он вернулся, его широкие плечи заслоняли её крошечную, убогую гостиную комнату.

– Ты не собиралась идти к доктору, верно? – хоть его слова были тихими, в них слышалось обвинение.

Её руки сжались по бокам в кулаки, она напрягла подбородок и посмотрела ему в лицо.

– Нет. Я не могу ему заплатить.

Его выражение лица потеряло некоторую мрачность, в то время как он смотрел на неё.

– Я так и думал. Собирай вещи. Ты едешь домой со мной. По крайней мере, я смогу убедиться, чтобы ты поела.

Шок боролся с удивлением.

– Ты сумасшедший? Я не могу поехать к тебе! Все в городе узнают об этом к завтрашнему вечеру. Я не могу позволить тебе сделать это.

– Ты не можешь остановить меня. Теперь, или ты соберёшь свои вещи, или это сделаю я. Ты поедешь со мной, даже если мне придётся тебя тащить. Ты поешь, а потом хорошенько поспишь. Завтра мы сможем решить, что делать.

Гордость побуждала её поспорить, здравый смысл – не делать этого. Правда была в том, что Эбби не могла справляться с этим положением в одиночку. Часть её знала это с самого начала. И, кроме того, она была голодна. Мысль о еде, настоящей еде, наполнила её рот слюной. Одна ночь определённо не могла ничему навредить. Опустив голову, она пошла в спальню, собирать вещи.

Глава вторая

Эбби прижимала простую коричневую сумку к своей груди и смотрела на очертания огромного старого дома, в то время как останавливался грузовик Тейта. Сумка, содержащая только сменную одежду и её потрёпанную ночную рубашку, вдруг стала её якорем в мире, ставшем мистическим и странным. Ей не следовало быть здесь, она не принадлежала этому месту.

– Похоже, Бадди уже в кровати.

Это были первые слова, которые он произнёс за всю пятнадцатиминутную поездку.

– Бадди?

– Мой брат. Ему шестнадцать, – Тейт заглушил двигатель и потянулся к ручке двери грузовика.

– Тейт, подожди. Не думаю, что я могу это сделать. Я завтра должна быть на работе. Я не могу потерять работу. И что подумает твой брат? Пожалуйста, просто отвези меня обратно домой, и мы забудем обо всём. Ты ничего мне не должен. Я сказала тебе, это была моя вина.

Его глаза сверкали, как голубой лёд в лучах фонаря, который находился на верху столба, на дальнем краю двора.

– Выходи из машины, Эбби.

Она смотрела на него минуту, а затем взялась за ручку двери и дёрнула её, прищемив палец, когда тот застрял между металлом и рамой. Стерпев боль, она выбралась из машины и поднялась за Тейтом по ступенькам.

Звук царапанья когтей по деревянному порогу заставил Эбби сделать быстрый шаг в сторону, в то время как из темноты показалась большая собака. Она с беспокойством смотрела, как подходит к ней пёс.

– Он ведь не кусается, да?

К тому времени, как Тейт обернулся, собака уже нюхала её лодыжки, наклонив голову набок и подняв хвост.

– Ляг, пёс, – тон голоса Тейта едва изменился с обычного разговорного, но пёс повернулся и улёгся на пол, не моргая глядя на Эбби.

Она наблюдала за животным с опаской, в то время как включился свет, практически ослепляя её. Тейт держал открытой для неё парадную дверь, и Эбби прошла мимо него, после чего остановилась и осмотрелась. Весь её дом поместился бы в одной этой комнате.

Полы были из богатого, тёмного твёрдого дерева, отполированного годами. Пару царапин там и здесь только оживляли его. И мебель. Эбби не могла перестать смотреть. Диван и кресла не были новыми, но на цветастом материале не было ни единой дырки, которую она могла бы увидеть. Всё выглядело невероятно удобным.

Рядом с лестницей в одном конце комнаты стояли старые напольные часы, их маятник раскачивался из стороны в сторону, гипнотизируя. Между окнами на другой стороне располагался огромный камин, на котором стояли фотографии и керамические фигурки. Пианино, на котором стояло ещё больше фотографий, занимало место прямо рядом с часами.

– Ох, тут красиво, – вздохнула Эбби. К её щекам тут же прилил жар, когда Тейт посмотрел на неё странным взглядом.

– Это просто старое, ветхое ранчо.

Для него, может быть, но она никогда раньше не видела такого фантастического дома. Или такого же большого. Он был похож на дом, о котором она мечтала в редкие случаи, когда позволяла себе мечтать. На дом, предназначенный для настоящей семьи.

– Пока оставь свои вещи на кресле. Позже я покажу тебе, где ты сможешь поспать.

Эбби посмотрела на кресло, а затем на сумку в своих руках. Когда Тейт повернулся спиной, она поставила сумку на пол рядом с креслом.

– Я не очень хорошо готовлю, как и Бадди, – его голос доносился из соседней комнаты, и она подошла вовремя, чтобы услышать окончание его слов. – Сэндвичи подойдут?

– Да, спасибо.

Так как Тейт стоял, склонившись перед холодильником, Эбби адресовала ответ его задней части, чувствуя, как горят её щёки при воспоминаниях, которые вызывала его анатомия. Не то чтобы ей удалось хорошо рассмотреть всё в ту ночь.

Оторвав от него взгляд, она осмотрела кухню. Раковина за ним была полна грязной посуды, в основном стаканов и чашек.

– Присядь.

Стол был массивным, занимая практически половину кухни. Эбби отодвинула стул и осторожно села на него, наблюдая за Тейтом, который вытаскивал тарелки из холодильника и ставил их на полку. Он занимался этим в тишине, сосредоточившись на своей работе.

Два толстых куска хлеба, смазанных майонезом, легли на тарелку первыми. Эбби наблюдала за тем, как он начал класть на каждый кусок ингредиенты. Сначала мясо, похожее на ветчину, индейку и жареную говядину, а потом два разных вида сыра. К этому он добавил помидоры и салат-латук и, как будто вспомнил об этом в последний момент, маринованные огурцы. Затем легли верхние куски хлеба, и Тейт отступил назад, чтобы оценить свой шедевр. Эбби они казались слишком большими, как и ему самому. Одной рукой он прижал каждый из них к тарелке, чтобы хоть как-то уменьшить.

– Вот. Ешь, – он поставил еду перед ней, а затем налил стакан молока.

Это было больше похоже на еду, чем то, что она ела уже несколько лет. В последнее время её ежедневный приём пищи состоял из хлопьев на завтрак и тарелки супа на ужин. Если она была осторожна, то могла позволить себе съесть с супом крекеры и, может быть, сэндвич с арахисовым маслом.

Эбби бросила быстрый взгляд на Тейта, но он стоял к ней спиной, делая кофе. Действуя на ощупь, она взяла сэндвич и откусила небольшой кусок. Когда её желудок остался на месте, и мир вокруг не рухнул, она откусила кусок побольше. Её глаза закрылись от блаженства, пока она жевала. Она боролась с собой, чтобы не впихнуть себе в рот весь сэндвич сразу, так как у неё всё ещё была гордость.

Несмотря на это, к тому времени, как он закончил приготовление кофе, она почти доела второй сэндвич. Она остановилась, чтобы сделать глоток молока, и увидела, как его взгляд опустился на тарелку. Выражение его лица не менялось.

– Можешь остаться в комнате моих родителей. Это самая большая комната в доме. Там никто не живёт уже пару лет, так что ты можешь открыть окна, чтобы проветрить её.

Эбби проглотила очередной кусок.

– Где твои родители?

– Мама умерла, когда Бадди было двенадцать. У папы случился сердечный приступ около двух лет назад. С тех пор мы с Бадди одни, – Тейт кивнул на её уже пустую тарелку. – Есть ещё, если хочешь.

Очередная волна жара прилила к её лицу.

– Нет, спасибо. Я наелась.

Это и правда было так, наконец-то. Но ей было неуютно. Чем быстрее она избавиться от его присутствия, и ляжет в кровать, тем быстрее наступит завтра, и она сможет уйти. Она быстро осушила стакан, выпив оставшееся молоко.

– И я устала.

– Спальня в той стороне, – он поставил свою чашку на стол и провёл её обратно через гостиную и наверх, опустив голову, когда они достигли верха, чтобы не удариться головой о потолок. – Это комната Бадди, – он указал на первую дверь слева. – Это моя, – она находилась прямо напротив комнаты его брата. – Ванная здесь, – он жестом указал на дверь рядом с дверью в комнату его брата.

Он открыл дверь рядом с дверью в свою комнату и провёл её внутрь, поставив сумку, которую забрал из гостиной, на кровать.

– Простыни и одеяла в сундуке рядом со шкафом. Если тебе что-то понадобится – дай мне знать.

– Спасибо, я так и сделаю.

Она слушала его шаги, когда он выходил в коридор, а затем повернулась и осмотрелась вокруг. Это была угловая комната с окнами на двух стенах, шторы на которых были завязаны с обеих сторон. Здесь была деревянная мебель: огромная кровать с балдахином, комод и сундук.

Эбби подошла к окнам и открыла их, чтобы впустить весенний бриз. В комнате запах был немного затхлым. Она провела пальцем по комоду, а затем вытерла пыль о джинсы. Тейт был прав. Всё выглядело так, будто никто не жил здесь пару лет.

Как только кровать была застелена, Эбби торопливо разделась и надела свою ночную рубашку. Вздохнув, она забралась на кровать и нырнула под одеяло. Слабый запах кедра, исходящий от простыней, заполнил её нос. Несмотря на беспокойство, полный желудок вместе с длинным рабочим днём, заставили её глаза закрыться. Вскоре она уснула.

* * *

Тейт взял свой кофе, вынес его на заднее крыльцо, и прислонившись к одной из опор, продолжил пить. Квадрат света от окна на втором этаже освещал кусочек свежей весенней травы, и он наблюдал за движениями тени, от женщины внутри, которая готовилась ко сну. Как только свет погас, он спустился с крыльца.

Даже в темноте его ноги нашли избитую тропу без проблем. Бог знает, он провёл много времени за последние два года, ходя по ней. Каждый раз, когда у него была проблема, каждый раз, когда он уставал от управления ранчо в одиночку и попыток воспитать младшего брата, именно здесь он искал успокоение.

Ворота белоснежного забора слегка скрипнули, когда он открыл их, и Тейт мысленно отметил, что нужно будет смазать петли.

Тонкие полосы лунного света создавали тени на надгробных камнях, в то время как он шёл между ними. Не так много акров было выделено под семейные могилы. Его дедушка и бабушка. Два дяди, которые погибли до его рождения. Молодая тётя, никогда не побывавшая замужем. И его родители.

Он присел на корточки рядом с более новой могилой и рассеянно вырвал сорняк, который успел вырасти.

– Что же, пап, на этот раз у меня действительно проблема, – он сделал паузу, раздумывая. – Но я думаю, ты это знаешь, так ведь? Видишь, там наверху в твоей кровати, сегодня спит девушка. Она незнакомка, пап. Я едва знаю её, но она беременна, и это мой ребёнок. Она живёт в ветхом старом доме, который состоит из пары досок и жестяной крыши, но я думаю, это лучшее, что она может себе позволить, работая всего две ночи в неделю.

Он опустился на землю на одно колено, сидя на пятке, и оперся рукой на другое колено. Кофе в его чашке давно остыл.

– И она голодает до полусмерти. Не то чтобы она признавалась в этом. Она не собиралась рассказывать мне о ребёнке, хоть и ужасно напугана, – он слегка улыбнулся. – Она слишком гордая, чтобы просить помощи, продолжает говорить мне, что это не моя вина. Думаю, никто раньше не говорил ей о жизни. Сложно забеременеть самостоятельно.

Его улыбка исчезла.

– Ты всегда учил меня нести ответственность за свои действия пап, и я старался. Но в этот раз меня разрывает на части. Я знаю, тебе никогда особо не нравилась Диана. Один тот факт, что ты никогда ничего не говорил о ней, убеждает меня в этом. Она может казаться испорченным богатым ребёнком, но глубоко внутри она просто потерянная, одинокая маленькая девочка. Джо был прав. Она заставляет меня проходить через ад, но я понимаю, почему она это делает. И у меня есть обязанности и перед ней тоже. Хоть она и борется с этим, часть её знает, что рано или поздно она сдастся и выйдет за меня замуж, – он запнулся, и его голос понизился. – Думаю, всё сводится к тому, у кого-то ко мне больше претензий. Я знаю, что должен делать то, что правильно. Я не могу позволить этой девушке проходить через всё это в одиночку. Я знал это на протяжении всего времени. Но это будет нелегко, пап. Рассказать Диане будет сложнее всего, что я делал в жизни. Это причинит ей боль.

Тейт выпрямился, его взгляд вернулся к тихому дому. Мгновение он стоял в лунном свете, затем бросил последний взгляд на могилу, развернулся и начал идти обратно. Будет нелегко убедить Эбби согласиться с решением, которое он принял. Но правда состояла в том, что ни у кого из них не было выбора в этом вопросе. Она не казалась глупой. Ему нужно было донести до неё всё правильным способом, который не затронул бы её гордость.

* * *

Тейт разбил очередное яйцо в жир от бекона на чугунной сковороде и затем разглядел кусочек скорлупы, попавший туда. Он пытался выловить этот белый кусочек ложкой, когда Бадди с грохотом спустился вниз по лестнице и прошёл на кухню. Почти такой же высокий, как Тейт, но более худой, шестнадцатилетний парень, пролетев по полу, остановился рядом с братом и уставился на него с удивлением.

– Ты готовишь?

– Думаю, правильным ответом будет слово «пытаюсь», – пробормотал Тейт, продолжая вылавливать скорлупку. Наконец он сдался и схватил её пальцами, при этом обжигая их.

– Это имеет какое-то отношение к тому, кто выплёвывает лёгкие в ванной наверху?

– Чёрт, – Тейт бросил ложку на полку и направился к выходу из комнаты. – Смотри за яичницей, – крикнул он через плечо.

Он слышал звуки страданий Эбби из ванной и внутренне сжался. Это была его вина, что она в таком состоянии, не важно, что она говорила. Не потрудившись постучать, он открыл дверь в ванную.

Эбби сидела на полу, поджав ноги под себя, её голова лежала на руках, которыми она подпирала унитаз. Он видел, что её лицо было бледным с зелёноватым оттенком. Она даже не дёрнулась, в то время как он мочил несколько полотенец в раковине.

Присев на корточки рядом с ней, он сложил одно из полотенец, убрал её волосы в сторону и положил полотенце ей на шею.

– Эбби?

Она простонала.

– Пожалуйста. Просто уйди и дай мне спокойно умереть.

– Ты не умрёшь, хоть у тебя сейчас и может быть такое чувство, – он протянул ей другое полотенце. – Держи, протри этим лицо.

Не глядя, она вытянула руку, и он передал ей влажное полотенце, наблюдая за тем, как она прижала его к своему лицу.

– Уже закончила?

Слабый кивок был её единственным ответом.

– Хорошо. Тогда пошли, уложим тебя обратно в кровать.

Она вдруг села прямо, пряди длинных чёрных волос упали ей на лицо. Впервые он заметил, что она всё ещё в ночной рубашке, которая была изношена до прозрачности. Она могла быть худой, но её груди, хорошего размера, были видны сквозь материал.

Тейт быстро отвёл взгляд, но не раньше, чем увидел румянец, появившийся на её щеках и то, как она непроизвольно скрестила руки на груди. И не раньше, чем почувствовал, как его тело откликнулось на всё это с большим энтузиазмом.

– Я в порядке, правда. Мне не нужно идти в кровать. Просто дай мне пару минут, чтобы одеться.

Он посмотрел в её карие глаза, едва видимые из завесы волос, затем кивнул.

– Спускайся вниз, когда будешь готова.

Бадди сидел за столом с тарелкой хлопьев.

– Яичница сгорела, но, по крайней мере, теперь она подходит к бекону, – он кивнул головой в сторону плиты.

– Я сказал тебе смотреть за ней.

– Эй, ты же не видишь пламя, которое охватило всё вместе с крышей, верно?

Тейт смотрел на застывший беспорядок с отвращением, затем взял сковородку и кинул её в раковину. В любом случае, Эбби вряд ли захочет есть, недавний эпизод наверху был тому подтверждением.

– Так ты скажешь мне, кого прячешь наверху?