Образ врачей в произведениях А.П.Чехова
ГБОУ ВПО ОрГМА МИНЗДРАВСОЦРАЗВИТИЯ РОССИИ
КАФЕДРА ИСТОРИИ ОТЕЧЕСТВА
Реферат
Образ врача в произведениях А.П.Чехова, В.В.Вересаева, М.А.Булгакова
Выполнил:
Проверил:
Оренбург, 2013
Содержание
1. Введение…………………………………………………………………3
2. Образ врачей в произведения А.П.Чехова…………………………….4
3. Образ врачей в произведения В.В.Вересаева………………………..11
4. Образ врачей в произведениях М.А.Булгакова……………………...17
5. Заключение…………………………………………………………….19
6. Список использованной литературы…………………………………21
Введение
Один из главных объектов литературы на протяжении всей истории - это человек и его здоровье. Художественные произведения вбирали представления времени о жизни и смерти, о причинах болезней, отражали способы их лечения. История литературы хранит имена плеяды врачей, ставших известными писателями. Среди них – А.П. Чехов, В.В. Вересаев, В.И. Даль, М.А. Булгаков, Ю.З. Крелин. Каждый из них внес огромный вклад в литературу. Такие классики мировой литературы, как Л.Н. Толстой, И.С. Тургенев, А.И. Солженицын и др., не будучи врачами, затрагивали в своем творчестве медицинскую тематику, касались вопроса врачебной практики. Многие художественные произведения являются важнейшими источниками по истории медицины, для авторов других обращение к медицине дало возможность ставить и решать фундаментальные мировоззренческие вопросы, заниматься литературным творчеством.
Образ врачей в произведениях А.П.Чехова
Врачебной деятельности Чехова и медицинской теме в его произведениях посвящено много работ, например, Гейзера («Чехов и медицина», 1954), Ашуркова («Слово о докторе Чехове», 1960), Шубина («Доктор А.П.Чехов», 1982), Меве («Медицина в творчестве и жизни А.П.Чехова», 1989), и Мирского («Доктор Чехов», 2003). Однако до сих пор не было типологического анализа образа доктора в произведениях Чехова. Я думаю, что в жизни чеховских героев-врачей можно найти сходство, что и хочу сделать, рассмотрев такие произведения, как «Попрыгунья», «Палата № 6», «Дядя Ваня» и «Ионыч», написанные в период между 1892 и 1898 годами.
Занятия медициной и врачебная практика занимали, как известно, важное место в жизни Чехова. В 1899 году он писал: «...занятия медицинскими науками имели серьезное влияние на мою литературную деятельность, они значительно раздвинули область моих наблюдений, обогатили меня знаниями, истинную цену которых для меня, как для писателя, может понять только тот, кто сам врач» («Автобиография», 16, 271). Врачом Чехов начал работать в Чикинской земской больнице летом 1884 года, сразу после окончания медицинского факультета. В это время докторов можно было разделить на три категории: на «постоянно визитирующих» (наиболее обеспеченная группа врачей), городских, которые состояли на казённой службе и немного занимались частной практикой, и земских. К этой группе принадлежал Чехов. Земские врачи находились в полной зависимости от земских управ, от которых получали и жалованье, так что денежные отношения между врачом и больным были полностью исключены.
Земская медицина начала развиваться в Российской империи после введения земско-хозяйственного самоуправления в 34 из 89 губерний в 1864 году. Для нее была характерна, прежде всего, общедоступность и бесплатность врачебной помощи для населения. Хотя медицинские задачи земства являлись лишь факультативной, необязательной функцией, земская медицина становилась все более и более важным видом земской деятельности. Эта переориентация происходила под влиянием потребностей жизни и благодаря высказываниям передовых врачей, среди которых было много представителей русской разночинной интеллигенции, которые видели необходимость создания определённой системы медицинского обслуживания населения.
Вначале преобладал разъездной тип оказания врачебной помощи, при котором земский врач жил в уездном городе и в определённые дни посещал деревни. Но скоро эта система была отменена в пользу стационарной. При этом уезды разделились на несколько медицинских участков, в центре которых находилась больница с амбулаторией. Врач ежедневно в назначенное время принимал в земском участке, а к больным выезжал в случае необходимости или по вызову. И Чехов, работая в Чикине и Воскресенске, принимал больных в амбулатории, обычно до 30 – 40 человек в день, ездил на вызовы и лечил пациентов с самыми различными заболеваниями, что было типично для земских врачей, которые являлись врачами-универсалами и обладали широким кругом знаний и практических навыков.
В общем, положение врачей, прежде всего земских, было трудным: на одного участкового врача в среднем приходилось 15 тысяч человек, и разъезды часто превышали 15 вёрст. Кроме того, в конце XIX века 37 % русских врачей, и, в частности, 60 % земских, умирали от заразных болезней, прежде всего от сыпного тифа и дифтерита, как доктор Дымов из рассказа «Попрыгунья». Кроме того, большая часть земских врачей страдала от однообразия жизни в «глухих углах России», как жаловался Чехову его коллега и друг Дмитрий Тимофеевич Савельев, который писал: «...отсутствие товарищества и вообще какого-либо интеллигентного общества доводит до совершенного отчаяния весь мой кругозор здесь – больница и моя убогая квартира три месяца меня буквально разрывают на части годы такой деятельности я не выдержу: или сойду с ума или повешусь». Такие и похожие слова, касающиеся тяжелых условий жизни и работы, не раз звучат в высказываниях разных чеховских врачей, и в письмах самого Чехова, написанных им в мелиховский период. В них встречаются нотки раздражения и переутомления. В 1898 г. Чехов писал Соболевскому, что «...прослужить врачом в земстве 10 лет труднее, чем 50 быть министром» (П7, 251).
В Мелихове Чехов с самого начала своего пребывания бесплатно лечил крестьян, выдавал им лекарства и активно участвовал в работе земского собрания, уделяя особое внимание народному здравоохранению и просвещению. Важную роль он сыграл в борьбе с эпидемией холеры 1892 года, когда взял на себя обслуживание участка, в состав которого вошёл район с 25 селами и деревнями, двумя заводами, пятью фабриками и монастырём – в общей сложности около 20ти тысяч человек. Несмотря на все трудности, с которыми он и многие его коллеги сталкивались, Чехов выполнял обязанности земского участкового врача до тех пор, пока не миновала опасность холерной эпидемии. Он продолжал свою врачебную деятельность даже после официального закрытия участка и «мысль, что труды не пропадут даром» помогла ему выдержать и бедность земства, и усталость, и грубость богачей и все другие сложности.
У самого Чехова были очень высокие требования к человеку, посвятившему себя медицине: «Профессия врача – это подвиг, она требует самоутверждения, чистоты души и чистоты помыслов. Надо быть ясным умственно, чистым нравственно и опрятным физически». Тем не менее в своих произведениях он создал различные типы врачей: самоотверженных идеалистов, полностью преданных своей профессии и обществу, интеллигентных, честных и трудолюбивых; карьеристов, эгоистов, хамов, работающих только для личной пользы или просто равнодушных к своему окружению. Причем иногда эти положительные и отрицательные черты соединяются в одном человеке (так, например, вначале честный и целеустремлённый доктор Старцев из рассказа «Ионыч» через несколько лет становится жадным).
Несмотря на разнообразие чеховских врачей, можно найти общее в их жизни. Как мне кажется, это, прежде всего, их первоначальная любовь к профессии, беззаветный труд и самоотверженность, но, одновременно, чувство одиночества и непонятости со стороны окружения. В конце произведений Чехов описывает смерть героя (в таких рассказах, как «Попрыгунья» и «Палата №6») или спад, охарактеризованный утомлённостью, потерей веры в медицину и лишением иллюзии о том, что можно изменить положение народа.
Чехов по-разному показывает близость врача к смерти и отношение к ней. Астров говорит о стрелочнике, которому он не мог помочь и за смерть которого он долго упрекает себя: «...и защемило мою совесть, точно это я умышленно убил его...» (13, 64). Он не может забыть этот случай и вспоминает о нем: «...В Великом посту у меня больной умер под хлороформом...» (13, 85). И Рагин видит смерти людей, но он, я думаю, принимает смерть как неминуемый момент в жизни каждого. Он говорит, что «...законы природы останутся всё те же. Люди будут болеть, стариться и умирать, в конце концов вас заколотят в гроб и бросят в яму» (8, 96-97). И Дымов в своей должности прозектором ежедневно сталкивается со смертью.
Врачи в рассказах, в общем, довольны своей профессией, они любят медицину, и больше всех доктор Дымов, который не только беззаветно предан практической работе, но еще и занимается научными исследованиями и успешно защищает диссертацию. И Старцев раньше работал до ночи и полностью отдавался своей деятельности, о чем свидетельствуют слова Екатерины Ивановны: «Но у вас работа, благодарная цель в жизни. Вы так любили говорить о своей больнице...» (10, 38). Даже доктора Рагина, который в молодости хотел поступить в духовную академию и, как он сам говорит, никогда не чувствовал призвания к медицине, занимают новые открытия в этой области; медицина «...трогает его и возбуждает в нём удивление и восторг» (8, 91). Это, по-моему, указывает на то, что он, хотя, на первый взгляд, является не таким врачом-идеалистом, как например, Дымов, всё-таки интересуется своей специальностью. Первое время после вступления в должность Рагин работает усердно, он не только принимает ежедневно до обеда, но, как большинство земских врачей того времени, делает операции и занимается акушерской практикой.
Проблема доктора Рагина состоит в его равнодушии. Хотя он хорошо знает, в каком ужасном состоянии находится больница, в каких условиях живут больные и что пора изменить эту ситуацию, он даже не старается улучшить ее, ища разные оправдания своей бездеятельности, и ссылаясь на философию Марка Аврелия, согласно которой надо приспособиться ко всему сущему. Тем не менее, мне кажется, что Рагин трудолюбивый человек и хороший врач, который просто с течением времени начинает ставить цель всей своей деятельности под вопрос. Он теряет иллюзию, что может помочь людям, и видит только бесполезность своей работы в существующих условиях. Он говорит: «Сегодня примешь 30 больных, а завтра, глядишь, привалило их 35, послезавтра 40, и так изо дня в день, из года в год, а смертность в городе не уменьшается Да и к чему мешать людям умирать, если смерть есть нормальный и законный конец каждого?...» (8, 84-85). Он осознаёт, что сколько бы он ни работал, ситуация не изменится, люди так и будут болеть и умирать.
Похожий момент можно найти и в пьесе «Дядя Ваня»: доктор Астров – самоотверженный и неутомимый труженик – усердно работает 10 лет земским врачом в трудных условиях, о которых говорит старой няньке: «...от утра до ночи всё на ногах, покою не знаю, у меня ни одного дня не было свободного сыпной тиф грязь, вонь, дым, телята на полу, с больными вместе...» (13, 64). И Астров с определенного времени чувствует ничтожность своих усилий перед народными бедствиями, теряет иллюзию, что может что-то изменить, и говорит, показывая Елене Андреевне картину уезда в настоящее время: «...в уезде то же бездорожье, нищета, тиф, дифтерит...» (13, 95). Если Рагин и Астров из-за разочарования прекращают работать, то доктор Старцев продолжает, но работает уже не ради каких-то идеалов, а ради денег и материального благополучия, что, по-моему, тоже можно рассматривать как результат потери иллюзий. Хотя у Старцева этот процесс, на первый взгляд, связан с несчастной любовью к Екатерине Ивановне и однообразием жизни, думаю, что и он со временем познал неэффективность своей работы. Иначе Чехов рисует Дымова: он до конца верит в медицину, работает самоотверженно, а умирает на пике своей карьеры от дифтерита, спасая ребенка.
Врачи, как и другие чеховские герои, страдают от одиночества и отсутствия общения с людьми. Рагин и Старцев жалуются на отсутствие собеседников, на то, что им не с кем говорить, не с кем обмениваться мнениями. Рагин желает общества умных людей и беседы с ними, а почтмейстер, единственный человек в городе, компанию которого он сначала разделяет, со временем начинает его раздражать. То же самое происходит со Старцевым – он ни с кем не сходится близко, «обыватели своими разговорами, взглядами на жизнь раздражали его обыватели не интересовались ничем, и никак нельзя было придумать, о чем говорить с ними...» (10, 35-36). Он страдает от однообразия жизни, жалуясь Котику: «Как мы проживаем тут? Да никак. Старимся, полнеем, опускаемся. День да ночь – сутки прочь, жизнь проходит тускло, без впечатлений, без мыслей...» (10, 38). Если Рагин находит в Громове хоть одного умного собеседника, с которым можно пофилософствовать, то Старцев начинает избегать разговоров и находит наслаждение в игре в карты и накоплении денег. Астров, который тоже говорит, что «кругом тебя одни чудаки, сплошь одни чудаки; а поживешь с ними года два-три и мало-помалу сам, незаметно для себя становишься чудаком» (13, 64), находит утешение в своей любви к природе и в борьбе за восстановление вырубленных лесов. О Дымове неизвестно, каково его отношение к обществу, но и он чувствует себя чужим и в кругу знакомых художников, с которыми общается его жена, так как его не интересует искусство. Таким образом, и Дымов находится в похожей ситуации, как и его коллеги, – Рагин, Астров и Старцев – непонятый окружающими людьми.
В заключение можно задать вопрос, почему Чехов так часто акцентирует разочарование врачей – является ли оно просто следствием многолетней, самоотверженной и утомительной работы, или можно смотреть на этот феномен в связи с настроением интеллигенции конца XIX века – периода упадничества и пессимизма.