Движение к пониманию предмета (спираль понимания)

Что постигается посредством спирали понимания (две интерпретации).

Только «вещь в себе» (суть Дела) субъекту только и открывается в постигнутом понятии, как итоговое, целевое достижение. Всё остальное – обретённый в процессе постижения понятия (и Дела) опыт, наработанные формулы, схемы, представления и т.д. – всё это сопутствующий, безусловно, необходимый и полезный материал, но больше пригодный для дальнейших коммуникационных целей (разъяснительных, документирования, …), нежели представляющий суть Дела. Суть понятия (и Дела) рационально не представима.

С другой стороны (со стороны рациональной интерпретации):

Понятие – это осваиваемая субъектом потенциальная бесконечность признаков, представлений, свойств, явлений, … данного понятия. Понятие так же бесконечно, неисчерпаемо, как и само Дело, в контексте которого оно возникает.

Топологические метафоры в спирали понимания

При появлении значимого – своей новизной и проясняющим моментом – представления осваиваемого понятия происходит ступенчатый сдвиг к центру спирали понимания. Этот графический сдвиг символизирует позитивную подвижку в процессе постижения/проработки понятия.

Возможна полная «вложенность» нового представления понятия в ранее уже достигнутое его понимание, т.е. проясняющего момента такое представление не даёт. Но и в этом случае, когда «сдвига к центру» нет, идёт накопление опыта субъекта, графически символизируемое увеличением площади, покрытой лепестками – за счёт добавления ещё одного лепестка (нового представления). Т.е. работы постижения позитивно продвигается и в этом случае.

Динамика

Со временем приближение к центру, вероятно, будет происходить с замедлением – проясняющие понятие моменты будут обретаться всё труднее, однако, уже в некоторой окрестности точки понимания субъект будет обладать существенной компетентностью, чтобы принимать более-менее адекватные управленческие решения, хотя, конечно, он ещё не будет свободен от ошибок.

В «спирали понимания» возможны также метафоры скорости и величины скачка к центру (в глубину постижения).

3. Производство (практика).

В прошлом уже уделялось немало внимания отношению производства с проектированием и наукой. Практика понимается нами шире производства. Практика- любая деятельность, рассматриваемая ее субъектом как смысловая, целевая – как окончательная» для себя, а не как вспомогательная. Для практики допустимо отсутствие внешней востребованности в ней. Востребованность может быть и собственной для субъекта практики. Знать и действовать – разное. В области практики акценты должны быть сделаны на способности человека к действию. В конечном счете, именно «делание дела» составляет существо практики. Практику нельзя «объяснить» наукой, в ней теории (идеальное) в «чистом» виде не работают, не работает и предсказательная сила науки, всему этому непосредственно в практике нет места. В то же время, способность субъекта практики к действию в значительной степени определяется его вооруженностью инженерными средствами и методами. Субъект практики может испытывать неудовлетворенность, прямо связанную с отсутствием адекватных методов и средств, то есть таких, которые открывают ему саму возможность к действию. В этом случае практик адресует свою неудовлетворенность инженеру (проектировщику).

Инженерия (проектирование).

В области управления часто отсутствует проектная деятельность. Инженерия - область, осуществляющая связь производства с наукой. Инженерия ориентирована не на производство, а на практику. Ту систему деятельности, которую создает инженерия , мы будем называть средствами и методами практики. Провозглашение системы деятельности предметом инженерии выбивает почву из-под субъекта практики, сводит его роль лишь к «функционированию» в этой созданной инженером системе. Но «функционирование» уже не может составить для субъекта самостоятельной и значащей деятельности, то есть, практика исчезает! Таким образом, от исходной (и проблемной) ситуации отсутствия профессионально самостоятельной проектной деятельности мы в этом случае приходим к ситуации исчезновения профессионально самостоятельной практики. Положение осложняется тем, что субъект проектирования в определенном контексте может воспринимать свою деятельность как собственную практику. Если же он осуществляет это не как профессиональный, технологический прием, то есть локально, но «не допускает» к себе вообще никакую внешнюю практику (ее востребованность), то он действительно поглощает своей инженерной деятельностью деятельность практика.

Ответственность перед обществом может лежать только на субъекте, который отрабатывает востребованность общества, а это практик. Позицию практика нельзя упразднить из социальных и хозяйственных процессов без серьезного для них ущерба. Инженер, в свою очередь, ответственен только перед практиком. Возложить ответственность на инженера – вредная утопия, фактически снимающая ответственность с практика и не наделяющая ответственностью проектировщика.

Очень серьезной проблемой проектирования становится отсутствие опоры в современной инженерии на науку. Особенно это касается антропологических наук. При отсутствии при проектировании (в инженерии) опоры на науку проблемы возникают не из-за принципиальной невозможности осуществления проекта, это возможно, но именно научные основания во многом делают проектирование техническим действием, то есть, предсказуемым и воспроизводимым действием, а не искусством. Для современного мира это важнейший момент.

Наука.

Научная деятельность должна ограничиваться выработкой понятий и поиском законов исследуемого природного явления. Эти понятия и законы востребуются субъектом проектирования, который данное природное явление использует при создании инженерных средств и методов (востребуемых уже субъектом практики).

В управлении проектная деятельность часто не идентифицируется (отсутствует), поэтому средства практики управления появляются как результат научной работы со свойственными научному продукту: универсальностью и абстрактностью. Соответственно, внедрение подобных «средств» в конкретную практику управления обычно превращается в непреодолимый по сложности процесс.

С другой стороны, ситуация отсутствия в проектировании опоры на науку приводит к тому, что появляющиеся инженерные средства управления не могут получить широкого распространения, часто оказываются ненадежными и неадекватными потребностям практики.

Идея без опоры на природное основание, без соотнесения с природой – это действительно разрушение жизни (практики, искусства). И наоборот – при научном обосновании управленческого проекта (при обнаружении в его основе природного феномена) ситуация как раз универсальна и свободна от многих рисков. Поэтому вряд ли можно считать, что приемлемо эффективным окажется механизм, пусть научно не обоснованный, но «подогнанный» под конкретную ситуацию практики – рисков здесь не избежать. В практике управления сегодня именно такие управленческие схемы и технологии доминируют.

Зависимое положение науки в действительности относится исключительно к иллюстрации порядка взаимодействия трех видов деятельностей, возникающего в ходе отработки общественной востребованности. Реально же, мотивация научной деятельности для ее субъекта (исследователя) исключительно «внутренняя», творческая. Эта деятельность по своему существу автономна и самодостаточна. Понятно, что мы не можем принять деление науки на так называемые прикладную и фундаментальную – такое деление есть явление опять же социального и экономического, но не научного порядка. Отмеченная самодостаточность принципиально отличает науку и практику от инженерии, жесткую обусловленность которой мы пытались ранее обосновать.

Отчуждение.

В управлении отчуждение довольно разнообразно. У руководителя (субъекта управления) отчуждение возникает из-за отсутствия понимания и достаточной информированности в содержании и проблемах деятельности подчиненных. У подчиненного – из-за аналогичного положения последнего в отношении деятельности руководителя. Есть, однако, и существенное различие в отчуждении у руководителя и у подчиненного. Руководитель некомпетентен в деятельности подчиненных из-за «физической» невозможности вникнуть в их профессиональные проблемы. Отчуждение подчиненных по отношению к деятельности руководителя часто даже не воспринимается как проблема.

Одно время широкую огласку получили разногласия, возникшие между мэром Москвы и председателем Государственного комитета по имуществу по поводу механизма приватизации столичных предприятий. Мэр требовал включения для этого особого механизма, отличного от общегосударственной схемы приватизации, разработанной председателем Государственного комитета по имуществу. Последний с этим не соглашался. Президент для разрешения конфликта направил материалы своему помощнику по экономическим вопросам, который позже в беседе с журналистом об этом случае вспоминал примерно так: «Приносят мне кипу бумаг по этому делу с метр высотой и дают 2 недели срока для оценки возникших противоречий и поиска возможных решений. Вижу, что за 2 недели возможно только бегло познакомиться с материалом, но никак не проанализировать его – собственных и совершенно неотложных дел невпроворот. Что делать? Принимаю решение: складываю материалы в дальний угол шкафа, начинаю ждать, авось само все уляжется. Потекли дни, президент время от времени интересуется – как идет работа по спору «мэр – председатель», отвечаю – работаем. И ничего не делаю в этом направлении. Вопросы по этому делу президент со временем стал задавать все реже, появились новые проблемы, более для него актуальные. Конфликт, как я и ожидал, со временем разрешился сам собой, и теперь говорить о нем, как об актуальном уже не приходится». Вот такое признание.

Приведем для прояснения также и пример обратной ситуации, в которой отчуждение начальника к подчиненным полностью преодолено.

Бригадир строителей «заводит» (кладет) угол – самая ответственная работа у каменщиков, одновременно он следит за квалифицированными рабочими – они «поднимают» оконные проемы, за другими каменщиками – они «гонят» стенки, за крановщиком и подсобными рабочими, за бетономешалкой и подъезжающими машинами, визуально контролирует качество и общий ход работ. В таком бригадире мгновенно отзывается любое отклонение в производственном процессе – столб «винтом», задержанный раствор или «заваленная» стенка. Бригадир с производственным процессом здесь одно целое, у него такое ощущение, что он работает не только своей, но и двумя десятками пар рук своих подчиненных, ощущение такое, будто это он сам возводит все здание. В таком положении действия бригадира всегда адекватны и своевременны.

Об отсутствии именно такого (как у бригадира) профессионального «ощущения» единства с производственным процессом (деятельностью подчиненных) и говорит отчуждение руководителя. И трудность преодоления отчуждения обычно тем актуальнее и сложнее, чем выше положение, занимаемое руководителем.

Нельзя считать преодоленным и следующий давно замеченный недостаток: «в бюрократической системе управления личность и ее должность разделены», фактически, в нем также заключен момент отчуждения – субъекта от занимаемой должности.

На отчуждение руководителя работает и происшедшее в XX веке так называемое разделение «управления» и «капитала». В случае такого разделения отчуждение не возникает, если совет директоров («капитал») выделился в отдельный верхний уровень управления фирмой и осуществляет вполне определенную и специфическую управленческую деятельность (управление капиталом), а президент фирмы («управление») становится тогда подчиненным лицом со всеми формальными отношениями к верхнему уровню. Если же отмеченное разделение не «нагружает» совет директоров управленческой деятельностью, но сохраняет за ним лишь ограничительные и контрольные права и функции по отношению к президенту, то ситуация оказывается нелишенной управленческих противоречий и может рассматриваться во многом как негативная.

Достижение целостности.

Эта трудность проявляется в следующих двух моментах. Для иллюстрации первого сошлемся на слова американского исследователя М. Месаровича: «В настоящее время уже довольно ясно, что систему нужно проектировать как целое, а не начинать с процесса и затем лишь добавлять необходимое управление. Несмотря на то, что можно привести примеры, в которых при проектировании технологии процесса учитывается и наличие управляющих подсистем, общесистемный подход, не делающий никакого разделения, все еще не реализован». К сказанному можно лишь добавить, что проблему составляет не только осуществление, но также и само понимание данного тезиса. Вряд ли многие сегодня сознают необходимость, актуальность преодоления отмеченного Месаровичем разделения, то есть выдерживания целостности выстраиваемого объекта, деятельности (системы – у Месаровича). Второй момент нарушения целостности состоит в том, что деятельность руководителя обычно многоцелевая, разнохарактерная по предметам, направлениям и исполнению. И прежде всего бросается в глаза отсутствие «профессиональной» целостности (и это отмечалось нами не раз), что в итоге не дает достичь руководителю и результативности.

Достижение компетентности.

Руководитель часто не может принять правильное решение и действовать адекватно в ситуации из-за недостаточной компетентности. В жесткой ситуации конфликта оказывается, что ему просто не на что опереться. Причем, даже полная информированность руководителя не исправляет данную ситуацию, поскольку информированность далеко не тождественна профессиональной компетентности. Недостаточная компетентность приводит к тому, что наиболее распространенным способом действия у современного руководителя стало действие по образцу. Стало быть, если есть где-то преуспевающее предприятие, родственное нашему «отстающему», то нужно знакомиться и перенимать опыт. Перенимать опыт действительно необходимо, но нельзя упускать из виду то, что в этом, по существу, состоит образовательный процесс, а вовсе не управленческий. Постоянно повышать свое профессиональное образование – просто обязанность каждого специалиста и каждого руководителя. Образование необходимо предшествует (и затем сопутствует) любой профессиональной деятельности, но оно никогда не составляет ее сущность. Руководитель предприятия не может совершенствовать свое предприятие, копируя организационную, технологическую и прочие схемы «образцового» предприятия. Подобные действия не составляют позитивную деятельность руководителя. Показательна следующая ситуация. Подмечена крайне низкая результативность консультирования западными специалистами отечественных руководителей бизнеса. Называются следующие проблемы, объясняющие данное положение: различие в экономических условиях, языковый барьер, различие в менталитете, неадекватность методов и некоторые другие. Однако, редко называется, на наш взгляд, главная причина явления – отечественный руководитель бизнеса чаще всего не знает, что он хочет от консультанта, а это прямое следствие некомпетентности. Именно неспособность руководителя профессионально проблематизировать ситуацию на собственном предприятии приводит консультирование к крайне низким результатам.

Миф об объекте управления.

При традиционном разделении в схемах управления объекта и субъекта управления все внимание, все акценты смещены на объект. То есть, часто отсутствует момент рефлексии, когда объектом для субъекта становится он сам. Отчасти следствием такого разделения в управлении является уже отмеченное выше отчуждение руководителя (субъекта) от управляемого им предприятия (объекта). Следует учитывать, что реально необходимость в управлении возникает не только вследствие внесения в действие неопределенности со стороны осуществляющего его персонала (объекта) и из-за реакции внешней среды, но прежде всего вследствие неопределенности и изменчивости, которые в силу своей человеческой природы вносит в действие сам субъект управления – руководитель. Таким образом, руководитель должен быть объектом своей управленческой деятельности в не меньшей степени, нежели возглавляемое им предприятие, что существенно изменяет всю «картину» субъект-объектных отношений в управлении.