Как работать с агитатором и уволить негодного работника

Так почему же нельзя бороться с агитатором? Дело в том, что агитатор — подчиненный. Формально я сильнее его и должен победить. Агитатору в психологическом плане бо­роться со мной как с руководителем выгодно. Если он до­бивается своего, он на коне, если терпит поражение, все равно получает психологическую выгоду, приобретая репу­тацию смелого человека.

Руководитель, как в случае победы, так и при поражении проигрывает. Если он победил, в этом нет ничего удиви­тельного, ведь он сильнее. Но если потерпел поражение, авторитет его начинает приближаться к нулевой отметке. Бороться со всеми самый волевой руководитель все равно не может. Поэтому обычно выбирается «козел отпущения», к которому руководитель цепляется по делу и не по делу. Коллективу, состоящему из людей, решающих в основном свои личные задачи, крайне выгодна эта борьба. Пока во­левой руководитель борется с агитатором, ему не до меня, и я под шумок могу заниматься своими делами. Не утвер­ждаю, что все это делается сознательно, но то, что все эти мысли есть в бессознательном, не вызывает сомнения. По­этому, как при петушиных боях, есть сторонники и началь­ника, и агитатора. Таким образом, когда начальник борется с агитатором, группа разваливается.

Стратегия борьбы с агитатором:

1. Уступать, уступать и еще раз уступать агитатору.

Это верно как в малых группах, так и в большой политике. Кто сделал Б. Ельцина? Конечно, М. Горбачев, преследования которого дали Б. Ельцину больше, чем ра­бота всех его пропагандистов. Убежден, что в окружении М. Горбачева не было квалифицированного психолога, а сам он о психологии управления ничего не слышал. Пред­ложил Б. Ельцин «Программу 500 дней». Хорошо, пусть будет так, хоть у меня и не очень лежит к ней душа. Про­грамма выполнена. — Ура Горбачеву! Программа провали­лась. — Долой Ельцина!

2. Дать агитатору по­вышение.

На заседании одной общественной организации ее ря­довой член выступил с резкой, местами обоснованной, кри­тикой руководящих органов. Президент ассоциации тут же предложил ввести его в состав комитета.

Агитация — это одна из форм антилидерства, наиболее гру­бая и разрушающая группу.Лучше принять меры раньше. Мы уже говорили, что лидер возглавляет неформальную группу и власть его абсолютна. Это, конечно, хорошо. Но те, кто хочет стать лидером, должны помнить, что лидер ство — состояние души. Стать руководителем по блату мож­но, лидером — нет.

Абсолютная власть лидера зиждется на том, что он удовлетворяет экспектации группы; как только компетенция его падает, он сразу перестает быть лидером.Борьбы здесь нет никакой. Просто группа от него разбега­ется. Следует заметить, что нередко лидер и сам не осознает, что он лидер, а неформальная группа не осознает, что она стала группой.

Если у руководителя налажен контакт с лидером, нефор­мальная группа помогает осуществлять процесс руководства и цели, которые стоят перед группой. Довольно часто ру­ководители ведут процесс управления, не учитывая эти факторы, не признавая лидера, а иногда не зная его. И ли­дер превращается в антилидера.

Основной признак антилидерства — попытка изменить цель группы.Довольно часто антилидер делает это неосоз­нанно. На уровне сознания он ничего против руководителя не имеет и даже может быть другом руководителя.

К сожалению, руководители не знают научного подхода и стараясь нейтрализовать антилидера, нейтрализуют Цепную собаку и успокаиваются, а через некоторое время воз­никает аналогичный случай.

Кто такая Цепная собака? Это такой член антилидерской группировки, который первый лает на вновь пришедшем или даже на руководителя, иногда считая себя лидером группы В Фильме «Место встречи изменить нельзя» - это Промокашка который первым подошел к Шарапову, внедривше­муся в уголовную группировку.

Итак, два признака Цепной собаки. Первый — лает на вновь прибывших в группу, второй — идет выполнять ту ра­боту, которую в принципе нельзя выполнить успешно. Цепная собака мечтает стать лидером. Поэтому она всегда пытает­ся стать лидером во вновь создаваемых группах, но посколь­ку лидерство — состояние души, личностная компетент­ность, ей это не удается. И даже если она выиграет совершенно безнадежное дело, результатами победы вос пользуется антилидер.

Кстати, Цепная собака не всегда лает, иногда она лас­тится. Когда вы вступаете в сложившуюся группу, первой к вам подходит Цепная собака и вводит вас «в курс дела, кто есть кто». Основная цель — вовлечь в свою группировку. Если в коллективе несколько антилидерских групп, вас бу­дут ласкать несколько Цепных собак. Кстати, по этим же признакам вы сможете определить, кто вас потом будет первым кусать.

Если агитация проходит успешно, антилидер может за­нять ваше место руководителя. Но следует помнить, что это будет антилидер из учебно-карьеристской группы. Антили­дер алкогольно-сексуальной тоже заинтересован в том, что­бы вас сняли. Но на ваше место он не претендует. Теперь понятно, что, если начнется процесс агитации, алкогольно-сексуальная и учебно-карьеристская группы могут объеди­ниться. Нейтральной будет культурно-развлекательная, но вас она не будет поддерживать. Так что в период борьбы у руководителя есть большой риск остаться одному. И, дей­ствительно, от многих снятых руководителей я слышал фразу: «Никто меня не поддержал!» и фразу Цезаря: «И ты, Брут!».

Процесс, при котором происходит обмен местами антилидера и руководителя, называется революцией.

А теперь вернемся к рис. 3.1. Обратите внимание на ма­ленькую окружность. Она тоже разделена на границы между руководителями. И на этих границах тоже неспокойно. И если кто-то из заместителей становится руководителем, а руководитель — заместителем (временно или, как кажется вновь захватившему руководство, вообще отстраняется от руководства), то происходит дворцовый переворот. Дело в том, что прогрессивный заместитель не борется с руково­дителем за власть. Он займет место последнего, но без борь­бы (после ухода начальника на повышение).

Понять, какой процесс идет в коллективе, крайне важ­но каждому из нас. Если вы в свое время высказывали прогрессивную идею и она была отвергнута, то после смены руководства вы попытаетесь ее внедрить. Но это можно делать только в том случае, если произошла революция, ибо только во время революции к власти приходит более про­грессивное руководство. Если же произошел дворцовый переворот, к власти пришло еще более реакционное руко­водство, и внедрять свои прогрессивные идеи не стоит.

Вы меня спросите, что же делать? Откуда мне знать? Лично я не борюсь с руководством, если оно меня не под­держивает, и пытаюсь внедрить свои идеи в другом месте.

Как отличить дворцовый переворот от революции?

Сразу же хочу оговорить свою позицию. Здесь речь идет не о социальных революциях, а о групповых процессах. Понятия «дворцовый переворот», «революция» стоят в ряду таких понятий, как интрига, пропаганда, агитация, лидер, руководитель и т. д.

Так вот, с этой точки зрения, я понимаю революцию с позиций диалектического материализма, как переход коли­чественных изменений в качественные. И поэтому, если процесс развития идет правильно, то революция — явление бескровное или почти бескровное.

При дворцовых переворотах с приходом нового на­чальства становится несколько лучше. Но потом становится еще хуже, чем было. При революциях, наоборот, вначале становится немного, а иногда значительно хуже, но потом идет настоящее развитие. С революции начинается наше появление на свет. Вначале мы кричим, протестуем против того, что нас лишили благ материнской утробы, а потом привыкаем жить самостоятельно и уже в утробу нас не за­гонишь.

Знание отличий революции от дворцового переворота позволяет правильно налаживать отношения. Если будущий партнер сразу же сулит массу благ от сотрудничества, то скорее всего здесь нет ничего принципиально нового, а возможно, и таится обман. Примером могут служить рек­лама акционерных обществ. Если же видны принципиаль­но преодолимые трудности, то можно попробовать.

Групповая динамика

Когда люди находятся вместе, между ними возникают те или иные отношения. При этом меняется по своему каче­ству и сама группа, меняются ее возможности. И каждому из нас полезно знать не только свою роль в группе, но и уровень развития группы.

Масса людей на улице не способна на коллективные действия, потому что у нее нет известного всем общего интереса. Но если эта масса существует достаточно долго, обязательно выработается общая цель, и она превратится в толпу.

К сожалению, в наше время люди склонны образовывать толпы. Отсутствие близких связей приводит к тому, что че­ловек уходит в толпу, где теряет свою индивидуальность. Толпой управляет вождь. Вот о толпе-то я хочу поговорить. Но не для того, чтобы вы стали вождем, а для того, чтобы не смешались с толпой, когда в нее попадете.

Московичи писал, что «в конце концов мы полностью оказываемся в плену вождей. Все меняется и рассыпается в прах, остается неизменным лишь стремительное возвы­шение вождей. Поначалу, когда большинство захватывает власть, она временно переходит в руки меньшинства, но только до того момента, пока один человек не отнимет ее у всех остальных. По приказу вождя толпа его приверженцев беспрекословно идет на преступления, потрясающие вооб­ражение, совершает бесчисленные разрушения, принося ему в жертву свои собственные интересы и нужды, вплоть до собственной жизни. Такая власть не может осуществить­ся, не лишив людей ответственности и свободы. Более того, она требует их искренней вовлеченности».

Толпа— это временная совокупность равных, анонимных и схожих между собой людей, в недрах которой идеи и эмо­ции каждого имеют тенденцию выражаться спонтанно.

Толпа, масса — это социальное животное, сорвавшееся с цепи. Моральные запреты сметаются вместе с подчине­нием предрассудку. Социальная иерархия ослабляет свое влияние, стираются различия между людьми. И люди вып­лескивают, зачастую в жестоких действиях, свои страсти и грузы: от низменных до героических, от иступленного вос­торга до мученичества. Это неукротимая и слепая сила, ко­торая в состоянии преодолеть любые препятствия, сдвинуть горы или уничтожить творения столетий.

Я так много говорил о толпе только для того, чтобы вы не слились с нею. Я не хотел бы, чтобы вы становились вождями. Вспомните судьбу всех вождей. Их убивали, как только они делали ошибку («Акела промахнулся»). Но если вам и захочется таковым стать, то запомните, что для этого следует делать и каким должен быть вождь.

У толпы в магазине уже намечен, пусть и нечетко сформулированный, но общий интерес. Когда очередь выстраивается за каким-либо товаром, она сразу превраща­ется в ассоциацию.

Ассоциация — это такой уровень разви­тия группы, при котором определена общая цель.

Если ассо­циация без особых изменений держится достаточно долго, она начинает структурироваться, происходит распределе­ние ролей, появляются неформальные группы и их лидеры, назначается руководство, и группа становится кооперацией.

Кооперация — это такой уровень развития группы, когда группа уже приступила к выполнению своих целей и произош­ло распределение ролей.

Итак, любая вновь создаваемая группа является ассо­циацией.Это первый класс средней школы, первый курс студенческой группы, туристическая группа на отдыхе, да и та же пресловутая очередь. В ассоциации на начальных этапах у всех практически равные возможности.

После структурирования в классах и группах выбирается актив, да и в очередях, если они существуют долго, появ­ляются руководители. Руководителей всегда меньше, чем исполнителей. Распределение ролей происходит быстро, и если ни в одной из ассоциаций вам не удается стать ни ру­ководителем, ни лидером, то дело не в обстоятельствах, а в нас. Но когда вы попадете в ассоциацию, постарайтесь стать там лидером и тем самым повысить свою психологическую компетентность.

Итак, ассоциация превратилась в кооперацию и начала выполнять свои цели. Учебная группа стили проводить занятия, производственная начала выпускать товары или производить услуги. И тут выясняется, что руководители не могут выполнять своих функций, лидеры — экспектаций. Между группами начи­наются недоразумения. Вовсю идет групповой процесс: интриги между неформальными группами, конфликты между отдельными членами. Меняется состав групп и груп­пировок, начинаются агитация и пропаганда, происходят революции и дворцовые перевороты.

Между группами происходит борьба за место под солн­цем. Приходится доказывать, что именно моя группа, моя футбольная команда достойна играть в высшей лиге, имен­но мой класс заслужил премию — поездку в горы. Именно мой коллектив может построить завод быстрее, дешевле и качественнее конкурентов. Групповой процесс и борьба с другими группами отвлекают от выполнения основных це­лей группы, хотя понятно, что в одно и то же время прихо­дится заниматься улаживанием отношений между членами группы, бороться за себя и за само существование группы.

Если в группе преобладает групповой процесс, она называ­ется процессуальной.Группа, в основы которой заложены законы рынка, которая сама зарабатывает средства на су­ществование, длительно процессуальной быть не может. Она просто распадется. Непомерно большой групповой процесс снижает активность группы. Если он сводится к минимуму, эффективность группы повышается. Длительное существование процессуальных групп можно наблюдать в бюджетных коллективах. Тогда в научно-исследовательских институтах не до науки, в школах не до учеников, в боль­ницах не до больных. Нередко в интриги впутывают учени­ков, больных, родственников, для решения спорных воп­росов приезжают представители других организаций.

Удивительно (но не для знатока психологии управ­ления), но такая группа не распадается. Если я победил, зачем мне уходить из группы? Если я потерпел поражение, все равно не уйду, и чтобы отомстить, натравлю на руково­дителя другую комиссию. Квалификация сотрудника рас­тет только в той деятельности, которой он отдает не толь­ко время, но всю душу. Там он станет профессиональным интриганом, но он не станет хорошим учителем, врачом, слесарем, сапожником и будет жаловаться на плохие зара­ботки. Профессионал всегда хорошо зарабатывает, даже если его труд плохо оплачивает государство.

Поэтому опытный руководитель должен уметь гасить групповой процесс, сводить его к минимуму, использовать в позитивных целях. Группа, где преобладает групповой процесс, никогда не превратится в коллектив, а при изменении условий существо­вания распадается, как распались многие учреждения, когда мы перешли к рынку.

Группа, которой постоянно приходится защищать свою большую наружную границу, называется сражающейся.Ког­да группа в сражении, члены ее удивительным образом сплачиваются.

Руководители, которые хотят сплотить группу, должны знать, что легче всего это сделать, превратив ее в сражаю­щуюся. Для этого следует найти общего врага: коммунис­ты, евреи, демократы, империализм, цурипопики или профитразмы. Какая разница! Лишь бы каждый член группы был убежден, что это действительно его личный враг, что стоит его уничтожить, и все пойдет как по маслу. Большин­ство людей верят в чудо. Так что это нетрудно сделать. Но тем руководителям, которые хотят сплотить группу, сделав ее сражающейся, следует помнить, что она обязательно рас­падется. Распадется независимо от того, победит или потер­пит поражение. Если потерпит поражение, распадется из-за поисков виновного, если выиграет, то из-за дележа «добычи».

Если группа выполняет свои цели весьма успешно, ее можно назвать активной. Активная группа дает продукцию высокого качества, отношения между ее члена­ми доброжелательные, и в процессе своего развития она превращается в коллектив.

Коллектив — это такой уровень группы, при котором ее член может пожертвовать своими интересами ради интересов группы и через интерес группы реализовать свой собственный интерес.

Болельщикам я предлагаю с позиции групповой динамики определить, является их любимая футбольная команда коллективом или нет. Понаблюдайте за игрой ваших любимцев. Первый вариант: футболист А., находясь и выгодной позиции, забивает гол. В более выгодной пози­ции находился его товарищ, но пас ему А. не послал. Вто­рой вариант: футболист А. находится в выгодной позиции, но его товарищ находится в еще более выгодной позиции. И он, вместо того, чтобы забить гол самому, делает пас то­варищу, который и забивает гол. Где коллектив? Нетрудно догадаться, что во втором случае. В первом — перед нами кооперация, где члены группы решают свои задачи. На груп­пу как таковую футболисту А. наплевать. Если команда вылетит из высшей лиги, то ему, забивающему голы, это ничем не грозит. Он перейдет в другую команду. К сожалению, коллективы встречаются настолько редко, что многие не знают, что такое коллектив, и думают, что работают в коллективах. Нередко и семьи не образуют коллектива.

Между тем крайне важно знать, на каком уровне разви­тия находится группа, членом которой ты состоишь, кото­рой руководишь или в которую собираешься вступить, ибо между кооперацией и коллективом имеются существенные различия:

Кооперация в трудные времена распадается, а коллектив сплачивается. В кооперации не возникают дружеские эмо­циональные связи. Выход из кооперации обычно означает и разрыв с людьми, с которыми работал. Пребывание в кол­лективе делает работу радостью. Если приходится по тем или иным причинам выйти из коллектива, эмоциональные связи сохраняются, и даже после длительного отсутствия тебя там встретят с радостью. В трудные минуты туда мож­но прийти за поддержкой.

Кооперация, если она не превращается в коллектив, ста­новится корпорацией, существенным признаком которой является групповой эгоизм. Между собой ее члены могут находиться во враждебных отношениях, но сплачиваются, если в их среду пытается проникнуть чужак. Примером та­кой корпорации был наш партийный аппарат. Попасть в члены корпорации дело весьма трудное, но если это уда­лось, то можно не беспокоиться о своем личностном рос­те. Главное — не противоречить корпоративным нормам.

Коллектив — открытая система. Попасть в него легко. Положение в коллективе определяется личностной компе­тентностью, и старые знакомства, заслуги и дружеские свя­зи не помогут удержаться на прежнем месте. Но, с другой стороны, если ты споткнулся, тебя не затопчут, как в кор­порации, а помогут подняться. И вообще, отставание — не позор.

Примеров тому множество.

Многие люди с большим трудом вспоминают своих од­ноклассников. И если это была кооперация, вспоминаешь только врагов. От коллектива остаются воспоминания, что там были только друзья. Многие не помнят сослуживцев, с которыми работали бок о бок многие годы. Значит, рабо­тал в кооперации. Тот, кто работает в кооперации, тот все­гда чувствует себя временным и подыскивает новое место работы, хотя в конечном итоге может проработать здесь очень долго.

Японцы это уже давно поняли и ввели систему пожизнен­ного найма. Для японских служащих фирма сама по себе представляет ценность. Американцы удивились, когда орга­низовали в Японии свое производство. А удивились они потому, что, несмотря на высокие оклады, которые они пред­ложили, им не удалось переманить к себе сотрудников из уважаемых японских фирм.