Виды этики. Что такое «война» и «враг»

ВП СССР «Диалектика и атеизм: две сути не совместны» глава 6.3

Что есть попущение Божие

Попущение Божие — это когда Богом открыта возможность одним субъектам оказать непосредственное или опосредованное воздействие, не укладывающееся в нормы праведных вза­и­мо­отношений, на других субъектов, которые сами уклонились от объективной праведности. В зависимости от того, насколько и как кто-то уклоняется от предложенных ему Свыше норм праведности, — настолько Бог не воспрепятствует неправедным действиям и в отношении него самого и не поддержит его неправедное противодействие тем, кто действует против него в пределах попущения. При этом попущение в отношении каждого обусловлено достигнутым им личностным развитием: чем больше было дано Свыше человеку, чем ближе его нравственность к праведности, чем большего он достиг в освоении потенциала развития своих способностей — тем строже отношение к нему Свыше и тем строже ему самому следует быть в самодисциплине.

Однако в зависимости от того, насколько человек, даже будучи неправеден, отзывчив к обращениям к нему Бога через его внутренний мир и на Языке Жизненных знамений и взращивает в себе праведность, попущение в отношении него может простираться в диапазоне от «демонстра­ци­онно-уведомительного» характера внезапной опасности, не наносящей однако ущерба её возможным жертвам, до уничтожительного характера ситуации по отношению к ним в случае, если они исчерпали попущение в отношении себя; хотя при этом эти же события могут носить демонстрационно-уведомительный характер для кого-то другого. Это имеет место как по отношению к личностям, так и по отношению к обществам и человечеству в целом[2]. Попущение Божие во всех случаях промыслительно целесообразно, поскольку в нём Бог предоставляет возможность неправедным одуматься самим под воздействием обстоятельств, не нарушая Своею волей их свободы выбора и не подавляя их воли. Это вполне возможно, если в психике человека устойчиво работает связка «Различение от Бога Þ внимание самого человека Þ интеллект, направленный на переосмысление событий в Жизни и собственной нравственности».

При этом, одни и те же обстоятельства, — в зависимости от того, при каком строе психики и эмоцоинально-смысловом строе психической деятельности человек способен удерживать себя под воздействием обстоятельств, входя в них, — могут разрешиться как в области попущения Божиего, так и в русле Промысла либо полностью, либо в каких-то своих составляющих. И если человек такого рода неоднозначную предопределённость разрешения ситуации, возникающей казалось бы попущением Божиим, как-то ощущает и осознаёт, то он вполне способен своею волей пройти её в русле Промысла, избегнув воздействия попущения на себя и окружающих. Попущение представляет собой своеобразный замыкатель обратных связей на человека: что сеешь — то и пожинаешь; во многих случаях — пожинаешь сторицей[3]. Поэтому человек должен осмысленно относиться к тому, что приходит по обратным связям, выявлять их знак (положительная связь либо отрицательная[4]) и изменять его на противоположный, если выявляется такого рода необходимость.

Соответственно знание о попущении Божием, как об объективном явлении в жизни общества в целом и каждого человека, позволяет выявить четыре основных вида этики: · Эксплуатация в своих интересах Божиего попущения таким, как оно сложилось в отношении других. · Субъективная оценка границ Божиего попущения и злоумышленное введение на этой основе окружающих в область попущения в отношении них с целью своекорыстной эксплуатации их в пределах попущения (так построены их хозяевами все библейские культы, и на этом стоит разноликий сатанизм). Соответственно, политика растления подрастающих поколений во все времена во всех народах — не издержки свободы слова и художественного творчества, не этическая ошибка, а целенаправленный злой умысел. И пусть владельцы и работники средств массовой информации, составляющие программы телевещания и сводки новостей, деятели искусств — так называемая “творчес­кая” интеллигенция — и прочие служители и заправилы эгрегориально-маги­чес­ких псевдорелигиозных и светских культов поостерегутся, поскольку вся такого рода деятельность протекает в пределах Божиего попущения со всеми сопутствующими этому неизбежными последствиями для её сторонников и самих делателей[5]. · Действия в пределах попущения Божиего с целью пресечения чьих-либо неправедных действий после того, как неправедно действующие уведомлены о сути их неправедности, но упорствуют в своём, не внемля уведомлениям о том, что им следует жить и действовать иначе. Таково в идеале обоснование права на священную — справедливую — войну (в частности, таково обоснование исламского джихада) и на действия разнородных «инквизиций». Однако в исторически реальной практике под лозунгами «священной войны», провозглашаемыми обеими враждующими сторонами, большей частью одни злочестивые вкушают ярость других злочестивых в пределах Божиего попущения в отношении каждой из сторон. И соответственно — горе тому, кто, возомнив о своей праведности, начнёт “священ­ную” войну против тех, кто более праведен, а тем более — против тех, кто истинно праведен: неизбежно придётся стол­к­нуться с прямой, хотя, возможно, и неисповедимой для неправедных, поддержкой Богом более праведных. То же касается и всевозможных “святых” инквизиций. · Принципиальный отказ от не отвечающего нормам праведных взаимоотношений воздействия на других, однако, возможного в пределах Божиего попущения в отношении тех. При этом на себя возлагается обязанность уведомлять возможные жертвы попущения о том, что они находятся в его области, указывая им пути выхода, предоставляя Богу миссию воздаяния упорствующим в неправедности. Этому учил людей Иисус и этому принципу следовал он сам, пребывая во плоти среди людей. Это — в нашем понимании — основа христианской этики: «Пойдите, научитесь, что значит милости Хочу, а не жертвы» (Матфей, 9:13)[6].

В обществе господство христианской, а по существу — нормальной человеческой этики (в указанном смы­сле) возможно, но требует и предполагает, чтобы человек был нравственно готов и умел принять к искреннему осмыслению и встречные уведомления со стороны окружающих о его собственной неправедности, дабы он мог с такого рода помощью других людей изменить самого себя. В этом и состоит суть алгоритмики соборности как подспорья в личностном развитии. При отказе от готовности принять к осмыслению уведомления о собственной неправедности, при неумении это сделать или при нежелании изменить самого себя, дабы искоренить неправедность в себе, неизбежен переход “отказника” к самоизоляции или “священ­ной” войне против всех с ним несогласных ради собственного его самоутверждения в нравственно приятных ему заблуждениях и насаждения их в качестве нормы для окружающих. И в этой войне он неизбежно сгинет, если не будет как-то удержан и ему не будет Свыше предоставлена возможность одуматься, которой он воспользуется.

Задание:

1. После того, как вы засхематизировали данные виды этики и разобрались в возможных вариантах ведения войн, попробуйте взять какие-то примеры из жизни и соотнести их с полученной информацией. Например, новостные выпуски о войне с ИГИЛ в Сирии. В рамках какой этики действуют конфликтующие стороны?

2. Есть ли у вас вся полнота информации, чтобы сделать правильную оценку этих событий?

3. Какую нравственную оценку войне вас склоняют сделать СМИ?

4. Задумайтесь, чего стоит человеческая жизнь?

5. Есть ли другие способы решения конфликтов? (в качестве примера смотри видеоролики «Сирийцы показали боевикам ИГИЛ "правильную казнь"» https://www.youtube.com/watch?v=R6S4u264ncQ Рамзан Кадыров о профилактике и борьбе с терроризмом через СМИ и интернет https://youtu.be/Z0_Q1fAOX1c?t=550 с 9 мин 10 сек), фрагмент из м/ф «Аватар – Легенда об Аанге» http://www.myvi.ru/watch/Pochemu-nelzya-ubivat-mp4_iwVRPFy2wE2DrMfpaudSrg2 .

6. К чему могут привести военные конфликты на нашей планете?

7. Какова ваша нравственная оценка войны и убийству? Какая оценка у Бога? Помните, что от того, какое мерило у себя вы сформируете, будет зависеть будущее и не только ваше.

8. Если у вас сопутствует обстоятельствам, то в каких ситуациях допустимо отнять жизнь? Речь идёт о ваших жизненных обстоятельствах, а не обстоятельствах вымышленных литературных и кино-персонажей.

9. Хорошо или плохо поддерживать убийство (даже косвенно, через мысли)?

10. Какой образ врага нам рисуют СМИ?

11. Почему и как подменяют внутреннего врага на внешнего?

12. Кто такой внутренний враг и как с ним бороться?

13. Какая ваша нравственная оценка самоубийства?

14. Отследите у себя в психике страх и реакцию после просмотра кадров убийств и насилия и идентифицируйте, в каком типе строя психики вы находитесь, почему у вас появляется возмущение после этих кадров? Зачем и для чего в вас активируют инстинкты, какие именно инстинкты? территории, самосохранения? стадно-стайное сумасшедствие? Карта инстинктов прилагается.

1. Прочитайте приложения к данной статье. Анализируйте свои жизненные обстоятельства, в которых включается стереотип внешнего врага.

Анализируйте фильмы и книги и выявляйте в них те стереотипы, о которых мы говорили.

Далее предлагаем рассмотреть схему алгоритмики войны и способов её предотвращения:

Как уже было сказано ранее, стереотип войны закладывается с детства.

Всякая война – это борьба с Богом и происходит она, в первую очередь, внутри человека, когда он перебрасывает вину на другого, если не может победить свой собственный атеизм и находит себе всяческие оправдания.

Если открыть словарь Даля, то мы прочитаем следующее: «Всякая война от супостата, не от Бога». «Супостат – предавшийся злу, злодей, закоснелый противник Божеских законов».

Основная причина войны – это страх, как стереотип мышления. Проистекает страх из недоверия Богу и жизни, отсутствия веры в себя и нежелании принимать новую информацию.

Не надо путать страх с испугом – испуг – это следствие инстинкта самосохранения. Страх – это сформированный стереотип через культуру, когда человеку формируют различные фобии, ничем не обоснованные иллюзии, которые приводят к стрессам.

Ну а далее через средства массовой дезинформации людей доводят до паники всякими страшилками.

Так же неадекватным стереотипом является стереотип смерти – что это конец жизни, хотя на самом деле, смерть – это конец земного воплощения души и переход в вечность. Действует закон сохранения – ничто не уходит в никуда, и не исчезает безследно. «Смертный страх от грешной жизни». Смертный грех – это сознательная прямая борьба с Богом. Другое явлене – это гибель – преждевременная смерть, когда человек уходит из жизни, не выполнив до конца своё предназначение, не раскрыв свой потенциал, либо от рук другого злочестивого, либо самоликвидировавшись (быстро или медленно от наркотиков). К сожалению, сегодня большинство людей именно погибают, а не умирают.

Далее, из-за этих стереотипов рождаются ошибочные нравственные оценки (у большинства людей):

«Смерть - это плохо»

«Убивать – это хорошо; сопутствует обстоятельствам, не определено».

«Самоубийство – это хорошо, сопутствует обстоятельствам, не определено».

Чтобы изменить такое положение дел, необходимо переосмыслить, перезадать свои нравственные мерила, соотнести их с нравственностью ИНВОУ (Бога) через совесть и язык жизненных обстоятельств. Тогда страх уйдёт и в душе появится место для Любви.

Желаем успехов в самообразовании.

Приложение 1

(О гражданской войне и революции 1917г. из работы ВП СССР

«Разрешение проблем национальных взаимоотношений в русле КОБ»)

Если обратиться к истории гражданской войны, — к тому, как она запечатлелась в памяти детей той эпохи, — то выявится ещё один значимый для понимания последующей истории факт. Там, где Советская власть, первоначально установленная на всей территории Российской империи, не оккупированной Германией и Австро-Венгрией, сменялась властью белогвардейских режимов, детвора в уличных играх в войну[7] разделялась соответственно тому, на чьей стороне в гражданской войне были взрослые члены их семей[8]. Разделение носило ярко выраженный классовый характер: дети рабочих и крестьянской бедноты — по одну сторону «линии фронта», дети лавочников, кулаков, попов, многих представителей «рабочей аристократии» (наиболее высокооплачиваемых высококвалифицированных рабочих) и пробеляцки настроенной части прочей «интеллигенции» — по другую. И если в уличных играх в войну красные дети побеждали на территории, находившейся под властью белых, то белоказаки вступали в детские игры на стороне своих, и красная детвора оставляла поле боя под угрозой, а иногда и в результате применения нагаек.

Но в конце концов взрослые красные победили, и началась мирная жизнь страны без какой-либо реальной перспективы реставрации капитализма (а тем более — сословно-кастового строя и монархии) в обозримой перспективе[9]. Детишки, в годы гражданской войны игравшие в войну на улицах с ясным осознанием того, кто чей враг и почему, — подросли. Красные стали вступать в комсомол[10]. А белые? — Белые… тоже стали вступать в комсомол, либо публично заявив об отказе от своих «классово чуждых» родителей и о разрыве связей с ними, либо там, где их никто не знал, поскольку семьи, поддерживавшие белых в годы гражданской войны, избавляясь от наследия прошлого, достаточно часто меняли место жительства и придумывали себе новые биографии.

Прошло ещё некоторое время. Комсомольцы обеих разновидностей выросли, начали вести взрослую жизнь и многие из них стали членами правящей партии. Во второй половине 1930‑х гг. выяснилось, что дети красных стали рабочими, земледельцами, инженерами, врачами, учителями, командирами Красной армии и флота (в том числе и в результате спецнаборов ЦК ВКП (б) о чём было сказано ранее) и т.п. А дети белых? — Не все, но многие, — кто в торговле, а кто в исполкоме[11] и прочих формирования бюрократии, а некоторые уже успели сделать карьеру в «органах» ВЧК-ОГПУ-НКВД[12].

Что касается представителей еврейско-иудейской диаспоры, то к началу революции подавляющее большинство еврейского населения империи были грамотны — как минимум умели читать и писать. Этого было достаточно для того, чтобы начать работать и делать карьеру в партийно-государственном аппарате новой власти. И если не большинство, то изрядная доля еврейско-иудейской диаспоры поддержала революцию, в том числе просто потому, что среди её руководителей на всех уровнях было множество «своих» и в революции была иудейско-интернацистская составляющая. Кто-то из них стал убеждённым большевиком и доказал это своею работой на благо социалистического многонационального Отечества, доказал жизнью, и даже — гибелью, часто — гибелью несправедливой и жестокой в застенках самого́ же СССР. А кто-то, как был воспитан в духе библейского интернацизма и иудейского высокомерия, так и сохранил этот дух в себе до конца своих дней и передал его своим детям и внукам[13], успев навредить СССР не мало в период своей активной жизни[14].

В этой связи ещё раз отметим, что интернацисты позаботились о том, чтобы представители офицерского корпуса и чиновничества империи в революции 1917 г. и в гражданской войне выступили в качестве противников постреволюционной власти. Кампания убийств офицеров флота в Гельсинфорсе[15] и повсеместно в армии, успешно проведённая ими после февральской (пуримской) революции 1917 г., была направлена именно на то, чтобы освободить вакансии для своей периферии в постреволюционной власти в России.

Так информационно-алгоритмическое обеспечение родовых эгрегоров простонародья, задав в детстве и юности интересы — смысл жизни, — выразилось в статистике трудоустройства и трудовой деятельности взрослых в первые десятилетия Советской власти.

Приложение 2

Приложение 3

Приложение 4

Три вида мистики

И по фактам жизни отдельных личностей, семей, родóв, целых народов и региональных цивилизаций, — в зависимости от того, как протекает у них непосредственный диалог с Богом на Языке Жизни и опосредованный в общении с другими людьми, — можно выявить и три вида «мисти­ки»[33], объективно связанных с ранее описанными четырьмя типами этики. И в этой «мистике», представляющей собой явное «таинство» Жизни, проявляется Высший Промысел:

· Всякая деятельность, прямо направленная на преображение человекообразия в человечность обретает явно ощутимую и неявную прямую и косвенную поддержку Свыше вплоть до того, что она сама несёт по Жизни тех, кто ею занят по совести без лицемерия, убирая с их пути все преграды и помехи в их деятельности: только ищите Правду Божию, работайте на её воплощение в Жизнь, а всё остальное приложится вам.

· Та деятельность, которая непосредственно не направлена против первого вида, но всё же направлена на извращение пути человечества или закрепощение его в состоянии человекообразия, не пресекается Свыше, если общество уже созрело для того, чтобы осознать и понять её зловредность.

В этом случае она протекает в пределах попущения до тех пор, пока её зловредность не будет осознана, понята, и пока ей не будет выдвинута жизненно состоятельная альтернатива. Если общество отвергает выдвинутую работоспособную альтернативу, совпадающую с направленностью Промысла, то Свыше обществу будет предоставлена возможность убедиться в том, что альтернатива — благо, а её отрицание — бедствие[34].

Если общество не созрело для того, чтобы осознать и понять зловредность какой-то деятельности, то так или иначе Свыше пресекаются даже сами возможности заняться ею и поползновения к ней.

И хотя в этом абзаце речь шла об обществе, но общество — это люди, а попущение в отношении общества — совокупный спектр попущения в отношении персонально каждого из людей, это общество составляющих.

· Та деятельность, что направлена против тех, кто искренне и нелицемерно по совести работает на осуществление целей Высшего Промысла, уводится Свыше на ложные мишени или пресекается иным образом, подчас вместе с жизнью ею занятых.

При этом одни противники Промысла могут вкушать ярость других, взаимно истребляя друг друга, так что злочестивые в этом процессе могут употребляться в качестве орудия осуществления приговоров Свыше[35].

Другие противники могут заниматься безсмысленной суетой, не вредящей осуществлению Промысла.

Деятельность третьих будет уложена в русло Промысла, вопреки их демонической воле просто в силу того, что каждый, кто работает на свои интересы в меру своего их понимания, в меру разницы в понимании может работать на тех, кто знает и понимает больше и лучше, чем он. А Бог — Творец и Вседержитель — вне конкуренции в знании и понимании всего и вся.

*
* *

Соотношение этики и «мистики» в жизни людей и обществ можно пояснить более обстоятельно через алгоритмику психики личности и алгоритмику соборности в жизни общества. В связке «Различение от Бога Þ внимание самого человека Þ интеллект» интеллект (ум-разум) решает разные задачи:

· выработка намерений и линии поведения личности на основе собственного сложившегося к рассматриваемому моменту мировоззрения и миропонимания;

· выработка и развитие мировоззрения и миропонимания на основе сложившейся к рассматриваемому моменту нравственности;

· переосмысление прошлого в целом и, в частности, своего поведения, намерений на будущее в соотнесении с «ответной» информацией с целью выявления пороков сложившейся нравственности и переустройства собственной психики и её алгоритмики.

В зависимости от того, насколько решения всех названных (а также и не названных) задач укладываются в русло Промысла, человек встречается с отношением к себе Жизни в целом, выражающемся в той или иной «мистике».

При этом, если он старается жить в русле Промысла, но в чём-то ошибается, то непосредственно ему во «внешнем» или «внут­рен­нем» мире в Различение даётся «ответная» информация, позволяющая выявить суть всякой его ошибки и возможности её преодоления, и «оперативная» информация, позволяющая найти или выработать средства для осуществления такого рода возможностей. В этом случае, если ошибка устраняется, то устраняется она заблаговременно по отношению к ситуациям, в которых она может нанести вред либо самому человеку или другим людям, природе Земли и Мирозданию в целом.

Однако, если в связке «Различение от Бога Þ внимание самого человека Þ интеллект» происходят какие-то сбои, и ошибка не устраняется, то человеку в Различение даётся предощущение надвигающейся беды. В этом случае, если его внимание улавливает это предощущение, а интеллект даёт ему правильную оценку, то воля человека должна проявиться в том, чтобы — пусть даже и не мотивированно — отказаться от своих прежних намерений и остановиться в его деятельности, начав переосмыслять всё, чтобы выявить его собственные нравственно-психологические причины, вследствие которых возникло предощущение надвигающейся беды.

Но предостережение Свыше может быть не только в форме невнятных по смыслу предощущений беды. Может быть дано и явное уведомление через других людей, через произведения искусства, науки. В этом случае, внимание человека не должно пройти мимо, а интеллект должен дать понимание того, что это явное уведомление адресовано именно этому человеку, а не кому-то ещё в его окружении; хотя оно может быть адресовано через него и другим людям, находящимся в общении с ним и взаимодействующим с ним в каких-то видах коллективной деятельности. Такие явные предостережения могут сопутствовать или следовать за предощущениями, а могут даваться и сами по себе (т.е. без сопутствующих или предшествующих им предощущений).

В соборности нет места принципу «подчиняясь — подчиняй» во всех его модификациях и проявлениях, поэтому:

Алгоритмика соборности отличается от “нормальной” алгоритмики толпо-“элитарных” обществ тем, что в ней нет градации людей по социально обусловленному иерархическому “пра­ву” указать другому на его реальные или мнимые его ошибки или умышленные злоупотребления разного рода действиями (включая и бездействия как разновидность «действия вообще»). В алгоритмике соборности указать другому на его ошибку или злоупотребления — нравственно-этическая обязанность каждого, кто видит эту ошибку[36]. То же касается и диагностики проблем, которые не дают нормально развиваться другим людям.

Что касается ошибок, в результате которых человек выходит из русла Промысла в область попущения, то их диагностика в себе и окружающих для устойчивого пребывания в соборности наиболее значима. И хотя характер взаимоотношений личности и Промысла многогранен и его невозможно втиснуть в какие-то формально-алгоритмические критерии — своего рода этикет, — но, на наш взгляд, по отношению к подавляющему большинству ныне живущих, можно утверждать, что у них есть проблемы во взаимоотношениях с Промыслом, если:

· их совесть помалкивает на тему о том, что в самом себе человек что-то может сделать лучше, чем есть;

· человек, во взаимодействии с теми или иными жизненными обстоятельствами (под их воздействием) не в состоянии устойчиво поддерживать эмоционально-смысловой строй своей психики на основе упомянутого ранее «камертона»: “Вседер­жи­тель безо­шибочен в своих действиях, всемогущ, и милость Его безгранична; всё, что свершается, — свершается наилучшим возможным образом при той нравственности и этике, что свойственны людям. И осознание этого должно вызывать — радостную внутреннюю умиротворённость и желание благодетельствовать Миру без страха, порождая открытость души Жизни — доброе настроение, определяющее характер и результаты всей психической деятельности”;[37]

· не начинает дела (или нового акта в деле), с контроля своего эмоционально-смыслового строя и обращения при необходимости к «камертону»: “Вседержитель не ошибается…”;

· не может в общении с другими людьми восстановить нормальный эмоционально-смысловой строй, погасив свой внутренний монолог или эмоциональные проявления, когда те не позволяют ему выслушать мнения других, не совпадающие с его собственными мнениями.

По отношению к оценкам его деятельности другими людьми это выливается в занятие им тупиковой позиции «ко­гда я прав, а прав всегда я…» В нашем понимании, даже, если он прав по существу разногласий, но слушает свой внутренний монолог или обуреваем эмоциями, вместо того, чтобы слушать внимая собеседнику (или тем более выплескивает свой внутренний монолог или эмоции на собеседника), то у него есть какие-то проблемы в его взаимоотношениях с Промыслом потому, что неудержимый внутренний монолог и неподвластные воле эмоции обычно искажают эмоционально-смысловой строй, что почти всегда блокирует доступ в его сознание какой-то информации, поскольку отвлекает внимание человека от даваемого в Различение в процессе беседы. Вследствие этого внимание его обращается не на то, что лучше; что-то осмысляется не так, как должно в русле Промысла; как результат он утрачивает свободу выбора, и может выйти из русла Промысла, поскольку, действуя в русле Промысла, человек всегда свободен в осмыслении и переосмыслении приходящей к нему информации.

Одна из разновидностей этой проблематики — неспособность к диалогу. Диалог строится на двух принципах, которым должны соответствовать оба его участника:

1. Человек, начиная свою речь, знает, что и в какой форме он намерен высказать в ограниченные сроки времени (чтобы его можно было выслушать) и способен сам остановиться, высказав достаточно кратко и удобопонимаемо для собеседника всё по существу затрагиваемого им вопроса.

2. Он способен выслушать ограниченную по продолжитель­ности речь собеседника, следующего первому при­н­ципу, внимая ей, а не отвлекаясь на свой внутренний монолог, эмоциональные проявления или окружающие обстоятельства;

· ощущая и осознавая, что собеседник не удерживает себя в должном эмоционально-смысловом строе, он однако продолжает вести общение с ним будто всё нормально вопреки тому, что надо прервать беседу и помочь собеседнику привести себя к нормальному эмоционально-смысловому строю, как минимум просто указав ему на это обстоятельство;

· не может воспринимать других людей такими, каковы они есть со всеми их достоинствами, недостатками, проблемами.

Это не значит, что должно исчезнуть своеобразие в общении с каждым из них, но в общении с каждым эмоциональный строй (несущий умолчания) должен соответствовать «ка­мер­тону», а смысл оглашений — должен соответствовать тем достоинствам и тем проблемам и недостаткам, которые видятся ему в личности другого человека. К этому обязывает признание принципа: «Все люди изначально добрые и приходят в мир, пребывая в ладу с Богом, но выпадают из личностной сокровенной религии под воздействием господствующей культуры и обстоятельств, с которыми оказываются не способны совладать, бездумно живя в соответствии с теми или иными принципами построения культуры и её информационно-алгоритмического наполнения, вследствие чего и озлобляются и отягощаются грехами», — так или иначе высказывавшемуся в разные времена и зафиксированному в разных источниках.

То есть это не предложения быть наплевательски беззаботным и недосягаемо высокомерным в общении с другими людьми, а предложение единства нравственно-этических стандартов в общении со всеми без исключения, которое в алгоритмике психики должно нормально выражаться в том, что каждому будет адресовано то, что дóлжно в русле Промысла;

Это, — выше сказанное, — на наш взгляд, — относится к подавляющему большинству людей и тех ситуаций, в которые всех нас приводит Жизнь. Но всегда будет нечто, что в этот «тестовый набор» не укладывается, поэтому личностная религия, внимание к даваемому в Различение, совесть — главный универсальный критерий.

Поскольку эта область сокровенная от взглядов посторонних, то остаётся, живя в своей личностной религии и вере Богу по совести, доверять других людей и их жизнь Богу и Его Промыслу. Если они в чём-то неправедны, то Жизнь — лучший проявитель, а наиболее не внемлющие Жизни сначала будут испытывать на себе невозможность поддерживать жизнерадостный эмоционально-смысловой строй своей психики при открытости души, а потом будут сталкиваться с внезапно возникающими ситуациями, которые будут в большей или меньшей степени разрушать их планы и делать намерения несбыточными.

При этом, поскольку, всем нам свойственно в каких-то ситуациях оказываться одержимыми, невнимательными, то остаётся поддерживать ещё один принцип:

Никогда не отказываться искать составляющую Правды-Исти­ны казалось бы даже в самых одиозных и несправедливых упрёках со стороны окружающих.

Особенно в этом отношении бывают ценны так называемые “враги”: они не боятся испортить отношения и, когда «их несёт», выкладывают всё, что думают; а вот “друзья” и “сподвижники”, чьи личности сформировались в толпо-“элитаризме”, в этом отношении оказываются хуже так называемых “врагов”: они проблемы во взаимоотношениях с кем-то третьим обсуждают большей частью не с ним самим, а среди и в кругу подобных себе нарвственно-психологически (включая составляющую личностной воли). Между собой они достигают взаимопонимания, всё более и более утрачивая взаимопонимание в этим третьим, тем самым либо опуская его по внутрикорпоративной личностной иерархии, либо делая из него иерарха — кумира и господина над собой.

Делается это большей частью без понимания происходящего в безсознательно-автоматическом режиме потому, что неизжитая людьми алгоритмика Я-центризма, под предлогом боязни «испор­тить отношения» обя­зывает в личностном общении оставлять в умолчаниях и обходить стороной если не всё, то очень многое, что, как им кажется, способно вызвать отрицательное отношение к каждому из них как к личности со стороны человека, которого они искренне уважают, но не со всем согласны в его действиях. Если же они находят в себе решимость и силу воли для того, чтобы обсудить эти проблемы с этим третьим на принципах доброжелательности и искренности, то выясняется, что большинство их страхов и опасений были пустыми, а они пребывали в плену ложных предубеждений; либо же действительные проблемы выявляются, осознаются обоими и как-то разрешаются к общему благу.

Все эти обстоятельства приводят к тому, что соборность невозможна без тандемного и политандемного режимов[38] деятельности людей в разрешении их проблем как свойственных той или иной личности, так и затрагивающих жизнь более чем одного человека. При этом необходимо обратить внимание на то, что политандемный режим требует диагностики как своих собственных проблем, на которые указывает партнёр (правомочно или ошибочно в целом либо отчасти), так и диагностики алгоритмики психики партнёра на предмет выяснения соответствия действительному течению событий выдвигаемых указаний на ошибки и указаний на злоупотребления со своей стороны. И в отношении к такого рода диагностике алгоритмики собственной и его психики не может быть различий, обусловленных собственными оценками партнёра, и прежде всего оценками того, при каком строе психике и её эмоционально-смысловом строе пребывает тот, кто указывает на ошибки и злоупотребления.

* * *

Это так потому, что:

· во-первых, Бог лучше знает, как и через кого указать человеку на его ошибки и злоупотребления в случае, если эти указания соответствуют действительности; и лучше знает, кого, к кому и как привести для того, чтобы ему этот человек оказал помощь в разрешении нравственно-психологических проблем, если указания на ошибки и злоупотребления с его стороны не соответствуют действительности;

· во-вторых, тот строй психики и её эмоционально-смысловой строй которые диагностируются у другого человека в общении с первым, в жизни реально могут быть активизированы именно их взаимным общением. Т.е. другой человек может быть носителем ситуационно-обуслов­ленной нравственности, и это — та проблема, которую он должен преодолеть. И не исключено, что преодолеть её объективно проще именно в случае её наиболее яркого выражения в общении именно этих двух людей. И потому не следует закрывать этой возможнос­ти другому человеку своей, возможно даже правильной оце­н­кой его строя психики её эмоцоинально-смыслового строя или каких-то других проблем в алгоритмике его психики.

При этом надо видеть разницу между диагностикой и оценкой. Хотя оценка невозможна без диагностики, но их различие ситуационно обусловлено в каждом конкретном случае, и оно состоит в том, что диагностика является средством сплочения людей в разрешении ими проблем; а оценка — средством разобщения людей, сохранения и усугубления проблем.

В частности, оценка, выдаваемая в толпо-“элитарное” общество, при­ни­мается многими на веру и порождает у них иллюзию, что в общении с «оценённым» человеком они свободны от обязанности диагностировать его и свою собственную проблематику, в результате чего именно перед ними (так же, как и перед «оценщиками») открываются возможности войти в область попущения и пожать плоды своего предвзятого отношения к Жизни.

Если некое определённое по персональному составу множество людей на каком-то достаточно продолжительном интервале времени некоторую часть его проводит, пребывая при человечном типе строя психики и соответственно в соборности, то во всех случаях, когда какая-то определённая пара людей оказывается неспособной к осуществлению тандемного принципа, в соборности возникает трещина по месту их личностных взаимоотношений: либо вследствие отказа от взаимоотношений их обоих или кого-то одного, либо вследствие того, что их взаимоотношения, в жизни общества неразрывно соотносимые с полными функциями управления разными делами, обретают механистический толпо-“элитар­ный” характер. Если же в соборности на оговоренных условиях участвует только один человек из участвующих в общении людей, то, отказываясь от взаимоотношений с кем-либо другим, он закрывает для этого другого путь в соборность на основе обретения в общении с ним жизненного смысла, недоступного другому непосредственно, препятствуя тем самым его личностному развитию. И если это не его личностный ошибочный жизненный принцип, то это — проявление его личностной слабости и неготовности к общению с некоторыми людьми.

Даже в случае настырного демона или зомби, наседающего на кого-либо с упрёками, такой субъект уходит сам, если реальные проблемы в своей психике (возможно как-то связанные с мнимыми проблемами, нашедшими выражение в упрёках) человек успешно разрешает или преодолевает.

Единственное, что можно и полезно прервать, — нескончаемые, повторяющиеся на одну и ту же тему зациклившиеся монологи, которые стали средством энергетического “выда­ивания” того, к кому они обращены; или представляют собой средство отвлечения внимания в технологии какого-либо воздействия на психику. Это касается как своих собственных монологов, так и чужих. Однако и в такого рода монологах выражаются какие-то проблемы тех людей, которые их ведут, и эти проблемы желательно выявить и диагностировать.

* *
*

Но если человек не внемлет ни своим предощущениям, смысл которых может быть весьма не определённым, ни прямым уведомлениям, ни явным предостережениям, поддающимся (в процессе формирования праведной нравственности) однозначному п<