Ответ на эти возражения

СУЩЕСТВУЕТ ЛИ БОГ?

Нам предстоит исследовать, чем является способность мышления у этих различных видов людей и каким образом к человеку приходят его идеи, если ему присуща душа, отдельная от тела, если душа эта вечна, свободна и обладает достоинствами, а также пороками и т. д.; однако большинство таких представлений находится в зависимости от существования или несуществования бога. Итак, по-моему, следует начать с глубокого

зондирования бездны этого великого первоначала. Отстранимся здесь более, чем где-либо, от всякой пристрастности и всех предрассудков и рассмотрим со всей добросовестностью то, что наш разум может нам сообщить по вопросу: существует ли бог или не существует? Прежде всего, замечаю я, есть люди, не имеющие

ни малейшего представления о боге-творце; подобные люди поистине — варвары, и их весьма мало; однако

это все-таки люди, и если бы познание бога было человеческому существу необходимо, дикари-готтентоты

имели бы о высшем существе столь же возвышенную идею, как мы. Более того, среди цивилизованных народов не существует такого ребенка, в голове которого пребывала бы хоть какая-то идея бога. Детям эту идею вдалбливают с трудом; зачастую они всю свою жизнь произносят слово бог, не связывая с ним никакого

определенного понятия; впрочем, вы можете видеть, что идеи бога среди людей столь же различны, как их религии и законы, почему я и не могу удержаться от следующего размышления: возможно ли, что познание бога, нашего создателя, хранителя, нашего абсолюта, менее необходимо человеку, чем нос и пять пальцев? Все люди рождаются с носом и пятью пальцами, но ни один из них не появляется на свет со знанием бога; прискорбно это или же нет, но таково, несомненно, человеческое состояние. Посмотрим, достигаем ли мы со временем познания бога, подобно тому как мы приобретаем математические понятия и некоторые метафизические идеи. Можем ли мы поступить правильнее в столь важном исследовании, чем взвесить всё, что можно сказать за и против, и присоединиться к тому, что представится нам наиболее соответствующим нашему пониманию?

КРАТКИЙ ОБЗОР ДОВОДОВ В ПОЛЬЗУ СУЩЕСТВОВАНИЯ БОГА

Есть два способа создать себе понятие о существе, правящем вселенной. Самый естественный и совершенный способ для обычного восприятия —- наблюдать не только порядок, существующий во Вселенной, но и цель, к которой, по-видимому, устремляется каждая вещь. По поводу одной только этой идеи было сочинено

множество толстых книг, и все эти объемистые тома, вместе взятые, содержат всего лишь один-единственный аргумент, а именно: когда я смотрю на часы, стрелка которых указывает время, я заключаю, что некое разумное существо наладило пружины этого механизма таким образом, чтобы стрелка это время указывала. Точно так же, когда я наблюдаю пружины человеческого тела, я заключаю, что некое разумное существо устроило все эти органы с тем, чтобы они были восприняты и вскормлены в матке в течение девяти месяцев; что глаза даны нам, чтобы видеть, руки — чтобы брать и т. д. Но из этого единственного аргумента я не могу извлечь ничего иного, кроме того, что, возможно, некое разумное высшее бытие искусно приготовило и сформировало материю; однако из одного этого я не могу сделать вывод, будто бытие это создало материю из ничего и что оно во всех отношениях бесконечно. Я могу сколько угодно изыскивать в своем уме связь между следующими идеями: Возможно, я являюсь творением бытия, более могущественного, чем я, а значит, бытие это существует извечно и создало всё, почему следует признать его бесконечным, и т. д., но я не усматриваю той цепочки, коя непосредственно приводила бы к этому заключению; я вижу только, что есть нечто более могущественное, чем я,— и ничего больше. Второй аргумент метафизичнее, он меньше способен быть воспринят грубыми умами и ведет к гораздо более обширным познаниям; вот его краткое изложение: Я существую, следовательно, нечто существует. Если нечто существует, значит, нечто существовало извечно;· ведь то, что есть, либо существует само по себе, либо получило свое существование от другого бытия. Если оно существует само по себе, оно существует в силу необходимости, всегда существовало в силу необходимости, и это — бог; если же оно получило свое существование от другого бытия, а это другое — от третьего, то бытие, от которого это последнее получило свое существование, необходимо должно быть богом. Ибо нельзя постичь, каким образом одно бытие может дать существование другому, если оно не обладает созидательной силой; кроме того, если вы утверждаете, будто какая-то вещь получает — не говорю «свою форму», но свое существование от другого бытия, а это другое — от третьего, третье — еще от другого и так до бесконечности, утверждение ваше абсурдно. Ибо все эти виды бытия не имеют в таком случае никакой причины для своего существования. Вместе взятые, они не имеют никакой внешней причины своего существования; взятые же по отдельности, они лишены какой-либо внутренней для него причины; иначе говоря, взятые вместе, они ничему не обязаны своим существованием, если же их взять по отдельности, ни одно из них не существует само по себе: значит, ни одно из них не может существовать в силу необходимости. Итак, я вынужден признать, что есть бытие, в силу необходимости существующее само по себе извечно и являющееся первопричиной всех остальных видов бытия. Отсюда, по сути, вытекает, что бытие это безгранично длительно, велико и могущественно, ибо кто может его ограничить? Но, скажете вы мне, материальный мир и есть то бытие, что мы ищем. Исследуем

тщательно, насколько это возможно. Если этот материальный мир существует сам по себе в силу абсолютной необходимости, возникает противоречие в терминах из-за предположения, что мельчайшая частица этой вселенной может существовать иначе, чем она существует; ибо, если она в данный момент абсолютно необходима, одно это выражение исключает любой другой способ ее существования; но, разумеется, стол, за которым я пишу, и перо, которым я пользуюсь, не были извечно тем, что они есть; мысли, кои я набрасываю на лист бумаги, не существовали всего лишь за мгновенье до этого, а следовательно, они не существуют необходимо. Однако раз каждая часть не существует в силу абсолютной необходимости, значит, невероятно, чтобы целое существовало само по себе. Я произвожу движение, значит, движения этого раньше не было; следовательно, движение несущественно для материи и материя получает его извне, а значит, есть бог, который его ей сообщает. Точно так же и разумение не присуще материи, ибо скала или пшеничные злаки вовсе не мыслят. Откуда же мыслящие и ощущающие части материи могли получить чувство и мысль? Не от себя самих, ибо они мыслят вопреки себе; не от материи в целом, ибо мысль и ощущение не причастны материи по существу; следовательно, они получили эти дары из рук высшего существа, — разумного, бесконечного, являющегося первопричиной для всех остальных существ. Вот в немногих словах доказательства существования бога и резюме, извлеченное из многих томов; резюме это каждый читатель может воспринять по своему усмотрению. Далее столь же кратко я приведу возражения, которые могут быть сделаны против этой системы.

СОМНЕНИЯ В СУЩЕСТВОВАНИИ БОГА

1) Если бог —не этот материальный мир, значит, он его создал (или, если угодно, он дал некоему иному

существу силу его создать, что сводится к тому же); но, создавая этот мир, он либо извлек его из небытия,

либо из собственного божественного существа. Он не мог извлечь его из небытия, ибо небытие — ничто; он не мог извлечь его из себя, ибо в таком случае этот мир был бы по своему существу частью божественной сущности; итак, у меня не может быть идеи творения, и я не могу это творение допустить.

2) Бог мог бы сотворить этот мир либо в силу необходимости, либо по произволу; если он создал его по необходимости, он должен был бы создавать его постоянно, ибо необходимость эта вечна; но в таком случае мир был бы одновременно вечным и сотворенным, а это содержит в себе противоречие. Если бог создал его добровольно, по свободному выбору и без какой-либо предшествующей причины — это также противоречие, ибо предполагать безгранично мудрое существо, творящее все без какой-либо детерминирующей причины, и безгранично могущественное существо, проведшее вечность, не делая никакого употребления из своего могущества,— значит себе противоречить.

3) Если большинству людей кажется, что некое разумное бытие наложило печать мудрости на всю природу без исключения и что каждая вещь, по-видимому, создана с определенной целью, то на взгляд философов представляется еще более истинным, что в природе все происходит по извечным законам математики — незыблемым и независимым; строение и продолжительность жизни тела человека — следствие равновесия жидкостей и силы приводных рычагов. Чем больше совершается открытий в области строения Вселенной, тем более становится очевидным, что всё в ней — от светил до маленького клеща — организовано в соответствии с математическими законами. Поэтому позволительно думать, что законы эти, действующие в соответствии со своей природой, производят необходимые следствия, принимаемые обычно за произвольные детерминации разумной силы. К примеру, поле дает рост траве потому, что такова природа его почвы, орошенной дождем, а не потому, что существуют лошади, нуждающиеся в сене и овсе; то же самое относится и ко всему остальному.

4) Если устроение частей этого света и всего происходящего среди существ, обладающих чувствующей и мыслящей жизнью, указывает на создателя и господина, то еще более оно указывает на варварски жестокое существо; ибо, если допустить конечные причины, надо будет сказать, что бесконечно мудрый и бесконечно благой бог дал всем существам жизнь, дабы они пожирали друг друга. В самом деле, если взглянуть на все

живые существа, мы увидим, что в каждом их виде живет неодолимый инстинкт, заставляющий его уничтожать другой вид. С точки зрения людских несчастий есть в чем упрекать божество в течение всей нашей жизни. Нам можно сколько угодно внушать, что мудрость и милосердие божье совсем не походят на наши,— аргумент этот теряет всякую силу для умов большинства людей, могущих ответить, что они не способны судить о справедливости иначе, чем на основании той идеи, которую, согласно предположению, дал им о ней сам бог, и что измерять можно лишь той мерой, которой мы располагаем, а также, что немыслимо не считать очень жестоким существо, ведущее себя как жестокий человек, и невозможно полагать, будто какое-либо существо не имеет в длину шести футов, после того как, измерив его аршином, мы убеждаемся, что таков его рост. Если нам ответят, добавляют они, что измерение наше ошибочно, нам скажут нечто, содержащее в себе

противоречие: ведь не кто иной, как бог вложил в нас эту ложную идею, а значит, он создал нас лишь для того, чтобы вводить в заблуждение. Иначе говоря, это значит утверждать, будто существо, могущее обладать одними лишь совершенствами, ввергает свои твари в ошибку, являющуюся, собственно говоря, обыкновеннейшим несовершенством; а это означает противоречить себе самим. Наконец, материалисты скажут: нам предстоит истребить меньшее количество нелепостей в системе атеизма, чем в системе теизма; ибо, с одной стороны, нам действительно необходимо понимать этот видимый нами мир как вечный и бесконечный; но, с другой стороны, мы должны представлять себе иное бесконечное и вечное бытие, коему мы обязаны приписать акт творения, идеи которого мы не можем иметь. Таким образом, заключат они, для нас проще не верить в бога, чем верить в него.

ОТВЕТ НА ЭТИ ВОЗРАЖЕНИЯ

Возражения против акта творения сводятся к указанию на то, что нам невозможно его постичь, иначе говоря, постичь способ, которым оно произошло; но речь не идет о том, будто оно немыслимо само по себе: ведь для того, чтобы оно оказалось немыслимым, сначала следовало бы доказать невозможность существования бога; однако, не имея возможности это доказать, мы бываем вынуждены признать немыслимость его небытия. Аргумент, гласящий, что вне нас должно быть бесконечное, вечное, необъятное, всемогущее, свободное и разумное бытие, и мрак, сопутствующий этому светочу, служат лишь доказательству того, что светоч этот существует: ибо из одного лишь того, что нам доказано существование бесконечного бытия, мы получаем доказательство немыслимости постижения этого бытия бытием конечным. Мне представляется, что, когда пытаются отрицать необходимость бытия самого по себе или когда стремятся утверждать, будто таким бытием является материя, это сводится к абсурдным заявлениям и софизмам. Однако, когда речь идет о том, чтобы установить и обсудить атрибуты этого бытия, существование которого доказано, это — совсем иное дело. Мастера искусства рассуждения — Локк, Кларк — нам говорят: «Бытие это разумно, ибо то, что произвело всё, должно обладать всеми теми совершенствами, которые оно вложило в свои творения; без этого следствие было бы совершеннее, нежели причина; или, иначе говоря, тогда в следствии содержалось бы совершенство, кое было бы создано из ничего, а это явно нелепо; итак, поскольку существуют разумные существа, а материя не могла придать себе способность мыслить, из этого необходимо следует, что бог должен быть разумным существом». Но разве довод этот нельзя опровергнуть следующими словами: «Необходимо, чтобы бог был материей», ибо есть материальные существа: разве в противном случае материя не была бы создана из ничего и причина не порождала бы следствие, принцип которого не заложен в ней самой? Полагали, что аргумент этот можно обойти, ввернув словечко совершенство: г-н Кларк, по-видимому, его предвосхитил, однако не осмелился произнести в полный голос; он делает самому себе следующее возражение: «Могут сказать, что бог великолепно сообщил материи делимость и очертания, хотя сам он не имеет очертаний и неделим». И далее он отвечает на это возражение очень твердо и непринужденно, что делимость и очертания — негативные качества, служащие ограничению, и хотя причина не может сообщить своему следствию никакого совершенства, которым сама не обладает, следствие тем не менее может и необходимо должно обладать ограничениями, несовершенствами, которых причина в себе не имеет. Но что ответил бы г-н Кларк тому, кто бы ему сказал: «Материя вовсе не есть негативное бытие, ограничение и несовершенство; это — бытие реальное, позитивное, обладающее своими атрибутами точно так же, как ум; однако каким образом сумел бог создать материальное существо, если сам он не материален?» Поэтому либо вам необходимо признать, что причина может сообщить [своему следствию] нечто позитивное, чего в ней самой не содержится, либо считать, что материя не имеет причины своего существования, либо, наконец, утверждать, что материя — чистое отрицание и ограничение. Однако если три эти утверждения абсурдны, вам следует признать, что бытие разумных существ доказывает не более того, что бытие, существующее само по себе,— бытие разумное, причем бытие материальных существ не доказывает, будто бытие, существующее само по себе, есть материя: ибо это напоминает то, что можно сказать о движении,— различия нет никакого. Что касается слова совершенство, то им здесь явно злоупотребляют; ибо кто осмелится утверждать, будто материя — несовершенство, а мысль совершенна? Я не думаю, чтобы кто-либо посмел вынести подобное решение о сути вещей. И потом, что, собственно, означает слово совершенство? Идет здесь речь о совершенстве по отношению к богу или по отношению к нам? Я отдаю себе отчет, что могут сказать, будто мысль эта способна привести меня к спинозизму; на это я должен ответить, что ничего не могу здесь поделать и мое рассуждение, если оно здраво, не может стать скверным благодаря выводам, которые из него можно извлечь. Более того, не было бы ничего более ложного, чем подобного рода вывод; ибо мое рассуждение доказывает лишь, что разум наш не более походит на разумение бога, чем способ, которым мы занимаем определенный объем, походит на способ, которым бог заполняет пространство. Бог вовсе не принадлежит к тому роду причин, что нам известны; он мог создать ум и материю, не будучи ни тем ни другим; ни то ни другое не проистекает от него, но то и другое суть его творения. Мне неведомо quomodo* — это «верно; но я предпочитаю остановиться, чтобы не впасть в заблуждение; существование бога мне доказано; что же касается его атрибутов и сущности, мне, по-видимому, доказано, что я не создан для их постижения. Говорить, что бог не мог сотворить этот мир ни в

силу необходимости, ни по произволу,— это софизм, рушащийся сам собой в тот самый момент, как доказано, что бог существует и мир — не бог; подобное возражение сводится к следующему: я не могу постичь, что бог сотворил вселенную скорее в одно время, чем в другое; значит, он ее не сотворил. Это как если бы говорили: я не могу постичь, почему такой-то человек или такая-то лошадь не существовали на тысячу лет раньше; значит, существование их невозможно. Более того, свободная воля бога — достаточная причина для выбора времени, в которое он пожелал сотворить мир. Если бог существует— он свободен; но он не был бы свободным, если бы его постоянно детерминировала достаточная причина и его воля была бы ему здесь ни к чему. Впрочем, находилась ли бы в нем эта достаточная причина или вне его? Если она вне его, он не детерминирует себя по произволу; если же она в нем, то что это иное, как не его воля? Математические законы незыблемы, верно; но не было никакой необходимости в том, чтобы именно они были предпочтены законам другого рода. Не было необходимости, чтобы Земля была помещена там, где она находится; ни один математический закон не может действовать сам по себе; ни один из них не действует без движения, а движение не существует само по себе; следовательно, надо прибегнуть к перводвигателю. Я признаю, что планеты, расположенные на определенном расстоянии от Солнца, должны обегать свои орбиты согласно соблюдаемым ими законам, что само их расстояние от Солнца может регулироваться количеством содержащейся в них материи. Но можно ли сказать, что было необходимо, чтобы в каждой планете содержалось именно такое количество материи, чтобы существовало определенное количество звезд, чтобы число их не могло быть ни увеличено, ни уменьшено? Что в самой природе вещей * «Каким образом», «способ» (лат.).— Примеч. переводчика заложена присущая ей абсолютная необходимость, чтобы на Земле находилось определенное число живых существ? Разумеется, нет, ибо число это меняется с каждым днем; итак, вся природа, от самого удаленного светила и вплоть до малой былинки, должна быть подчинена перводвигателю. Что до возражения, будто луг не создан по самому своему существу для лошадей и т. д., то из этого нельзя заключить, будто вовсе не существует конечной причины, но можно лишь сделать вывод, что все конечные причины нам неведомы. Здесь надо особенно добросовестно рассуждать и не стремиться к самообману; когда мы видим нечто, постоянно влекущее за собой одно и то же следствие и имеющее лишь это следствие, причем это нечто обладает бесчисленным количеством органов, которым присуще бесконечно много движений, и все эти движения стремятся к единому результату, мне кажется, невозможно, если только не питать к этому скрытого неприятия, отрицать конечную причину. Примером этого может служить зародыш любого растения или животного; не слишком ли дерзко было бы отрицать, что все это имеет отношение к некой цели? Я признаю: не существует прямого доказательства того, что желудок создан для переваривания пищи, как не существует доказательства того, что сейчас день; однако материалистам вовсе не удается доказать и то, что желудок не создан для пищеварения. Нужно лишь рассуждать справедливо, как рассуждают в повседневном обиходе о том, какое мнение более правдоподобно. По поводу упреков в несправедливости и жестокости, бросаемых богу, я отвечу прежде всего, что если исходить из предположения о существовании нравственного зла (а это, думается мне, просто химера), то его столь же трудно объяснить в системе материи, как и в системе бога. Затем я скажу, что у нас нет иной идеи справедливости, кроме той, что мы образовали сами себе путем обобщения действий, полезных для общества и соответствующих законам, учрежденным нами во имя общего блага; но идея эта, будучи лишь идеей об отношении человека к человеку, не содержит в себе никакой аналогии богу. Совершенно так же абсурдно говорить в этом смысле о боге, что он справедлив или несправедлив, как говорить о нем, что он синий или квадратный. Бессмысленно поэтому упрекать бога в том, что пауки пожирают мух, а люди живут только восемьдесят лет, что они злоупотребляют своей свободой ради взаимного уничтожения друг друга, что они страдают от болезней, жестоких страстей и т. д.: конечно же, мы не имеем никакой идеи относительно того, что люди и мухи должны быть вечными. Дабы основательно утверждать, что какая-то вещь плоха, необходимо одновременно усматривать, что она может быть сделана лучше. Мы можем с уверенностью судить о том, что какой-то механизм плох, лишь в том случае, если у нас есть идея недостающего ему усовершенствования: например, мы не можем утверждать, что три стороны треугольника между собой не равны, если у нас нет идеи равностороннего треугольника; мы не можем сказать, что часы плохи, если у нас нет отчетливой идеи определенного числа равновеликих расстояний, которые стрелка этих часов должна равномерно обежать. Но кто может иметь идею, согласно которой наш мир нарушает божественную мудрость? В мысли о существовании бога есть свои трудности; однако в противоположной мысли содержатся просто нелепости; именно это надо прилежно исследовать, сделав краткий обзор того, во что вынужден верить материалист.