Отзывы современников о произведении

На рубеже XX – XXI веков остро встал вопрос о духовной и культурной самобытности нашей страны. Многие утверждают, что на фоне социально-политических реформ рождается идеология массового потребительства, разрушается духовный мир личности. Конечно, будущее России связано с воспитанием и образованием подрастающего поколения. Влияние продуктов западного искусства определило утрату чувства национальной самобытности в современных подростках и молодежи. И этому процессу способствовало воздействие СМИ, эстрады, кино на неопределившееся сознание молодых людей. Понятно, что их жизненная позиция не была определена точно, и поэтому сильным было влияние массового, эффектного, даже эпатажного продукта массовой культуры. Поскольку значение деятельности родителей в воспитании детей на сегодняшний день ослаблено из-за постоянного стремления к материальной стабильности, ответственность за духовное воспитание личности ложится в большей степени на школу. Следовательно, необходимо предъявить высокие требования современному учителю. Уровень его нравственного и культурного развития должен определить воспитание нового поколения в соответствии с духовными традициями нашего отечества.

Преподавание литературы должно осуществляться с учетом традиций русской философии. Понимание основных проблем, которые нашли отражение в классических трудах отечественных философов, представление о менталитете и культуре русского человека являются обязательным условием изучения литературы в школе. Безусловно, в рамках одной статьи невозможно отобразить системы преподавания, основных методических принципов анализа художественных произведений на уроке.

Это произведение заявлено в школьной программе, однако к его глубокому изучению в массовой практике учителя не обращаются. Вероятно, это связано со сложностью текста, с его философским наполнением и большим объемом. Ученики зачастую не справляются с чтением этой повести. Она кажется им неинтересной из-за отсутствия событий, из-за замедленного повествования, из-за подробного описания природных явлений. Однако литературоведческий контекст указывает на то, что изучение этого произведения А.П. Чехова обязательно в рамках воспитания личности, приучения к высоким нравственным идеалам и высшим ценностям российского народа.

Повесть Чехова созвучна вечным мотивам правдоискательства, характерным для отечественной литературы и философии. Герои – странники, путешествующие в поисках правды, народного счастья, встречаются и в фольклорных произведениях, и в древнерусской литературе, и в творениях отечественных классиков XIX века.

В контексте литературных традиций важно также рассмотреть образ степи, ее символическое значение. А.П. Чехов в студенческие годы изучал древнерусскую литературу, следовательно, не мог не прийти к пониманию того, что степь в представлении русского народа – это особый мир. Она была фоном для многих исторических событий, подвигов, жертв и смертей. Степь в древнерусской литературе и фольклоре предстает как источник всего живого, как символ бескрайних просторов России и безграничной свободы.

В повести сильны мотивы тоски, одиночества, умирания. Они выражены в некоторых репликах героев, жизнь которых сложилась очень несчастливо, но главным образом – в описании природы: « Песня, тихая, тягучая и заунывная, похожая на плач и едва уловимая слухом, слышалась то справа, то слева, то сверху, то из-под земли, точно над степью носился невидимый дух и пел. Егорушка оглядывался и не понимал, откуда эта странная песня; потом же, когда он прислушался, ему стало казаться, что это пела трава; в своей песне она, полумертвая, уже погибшая, без слов, но жалобно и искренне убеждала кого-то, что она ни в чем не виновата, что солнце выжгло ее понапрасну; она уверяла, что ей страстно хочется жить, что она еще молода и была бы красивой, если бы не зной и не засуха; вины не было, но она все-таки просила у кого-то прощения и клялась, что ей невыносимо больно, грустно и жалко себя».

Обращение к прапамяти было ключевым для многих философов рубежа веков. Возможно, следует познакомить учащихся с основными положениями философии И.А. Ильина, который залог спасения родины видел в русской национальной идее. Эта идея заключается в сохранении благой силы народа, присущей ему исторически. Она выражена в идее сердца (сочувствии и доброте), в живом созерцании (силе творческого воображения), в свободе, духовной лояльности и христианском терпении. «Это то, что мы должны беречь и растить в себе, воспитывать в наших детях и в грядущих поколениях, и довести до настоящей чистоты и полноты бытия, - во всем, в нашей культуре и в нашем быту, в наших душах и в нашей вере, в наших учреждениях и законах,» - писал И.А. Ильин.

Конечно, представления о русском народе И.А. Ильина соответствуют всему творческому наследию А.П. Чехова. Но идеи сочувствия, добра, созерцания в большей степени воплощены в героях повести «Степь». В этом можно убедиться, пристально вглядевшись в образ погонщика Васи: «Немудрено увидеть убегающего зайца или летящую дрохву – это видел всякий, проезжавший степью, - но не всякому доступно видеть диких животных в их домашней жизни, когда они не бегут, не прячутся и не глядят встревожено по сторонам. А Вася видел играющих лисиц, зайцев, умывающихся лапками, дрохв, расправляющих крылья, стрепетов, выбивающих свои «точки». Благодаря такой остроте зрения, кроме мира, который видели все, у Васи был еще другой мир, свой собственный, никому не доступный и, вероятно, очень хороший, потому что, когда он глядел и восхищался, трудно было не завидовать ему». Этот герой восхищает читателя своей искренней нежностью ко всему живому на земле, своей способностью сопереживать и былиночке, и лисице своим удивительным жизнелюбием. Над Васей потешаются товарищи, а чуткий автор видит в своем герое нового Иванушку, несчастливого в жизни, но очень сильного и доброго человека. Он вышел из древней сказки, но очень хочется, чтобы был и сегодня рядом с нами. В таких людях Ильин и видел спасение России.

Если в интерпретации повести Чехова, как и в изучении другого произведения школьной программы, обращаться к авторитетному мнению отечественных философов, обогатится содержание уроков, определятся условия для глубоких рассуждений о предназначении каждого человека и нашего государства. Тогда учитель литературы, действительно, осуществит свое высокое предназначение в воспитании подрастающего поколения.

«Очень атмосферное произведение Чехова! Глубокие характеры и образы, описание природы, быт обычных русских людей конца 19 века. Мне очень понравилось, несмотря на то, что произведение в чём-то и не совсем "чеховское", не свойственное его манере и стилю!»

9 марта 2014

«Положительно прекрасное произведение! Какой великолепный язык, какие яркие картины. Читаешь и наслаждаешься.»

29 мая 2013

«Непривычно читать такие грустные произведения у Чехова, так как в голове прочно засел образ писателя коротких юмористических рассказов. Но, стоит признать, в драматургии он тоже хорош. Понравился отрывок, в котором рассказывалось про купцов и косарей. Самому немного не по себе стало)»

16 мая 2013

«Очаровательная и захватывающая книга. Создает непередаваемое мечтательное настроение. Очень сочувствую людям, которым скучно ее читать...»

23 марта 2013

«Едешь по степи и мало-помалу на память приходят степные легенды, рассказы встречных, сказки, и все то, что сам сумел увидеть и постичь душою. И тогда в трескотне насекомых, в курганах, в голубом небе, в лунном свете, в полете ночной птицы, во всем, что видишь и слышишь, начинают чудиться торжество красоты, молодость, расцвет сил и страстная жажда жизни; душа дает отклик прекрасной суровой родине, и хочется лететь над степью вместе с ночной птицей. И в торжестве красоты, в излишке счастья чувствуешь напряжение и тоску, как будто степь сознает, что богатство ее и вдохновение ****** даром для мира, никем не воспетые и никому не нужные, и сквозь радостный гул слышишь ее тоскливый, безнадежный призыв.»

19 февраля 2012

Заключение

В русской литературе существует несколько прекрасных описаний русской степи. Это, конечно, степь Гоголя («Тарас Бульба»), степь Тургенева («Лес и степь» в «Записках охотника») и степь Чехова. У Чехова эта «стихия» одушевляется, уподобляется живому человеку, целому миру, существующему по своим законам.

Это чеховское описание очень лирично и «художественно». Здесь используются олицетворения и метафоры: роса испарилась, воздух застыл, трава и бурьян подняли ропот, чернота дыхнула белым огнем. Есть лирические и изобразительные эпитеты: широкая, бесконечная равнина (изобразительные), обманутая степь, загорелые холмы (лирические).

Мне кажется, что у Чехова степь по-особому одухотворена: сбросила полутень, улыбнулась и засверкала росой. Солнце над ней, как хозяйка по утрам, тихо, без хлопот принялось за свою работу. За ее описанием видится капризная девушка, часто меняющая свой нрав.

Эту повесть со всей смелостью можно назвать философской. Писатель показывает, что в материальном отношении «маленький человечек» бесспорно уступает необъятному «простору» степи. Но именно человек наделён духовной жизнью, которой не имеет природный мир. Это расхождение материального и духовного начал бытия и составляет философский стержень сюжета. Наиболее четко это проявляется в пассаже о древней дороге, требующей сказочных гигантов, которых нет в действительности. Ни один из персонажей не соразмерен бескрайней степи, и это противопоставление пронизывает всю повесть.

Но и сам человек страдает от своей «беспомощности», от неумения жить в полной гармонии с миром. Это мы видим в лирическом пассаже о томлении самой степи, испускающей «безнадёжный» призыв: «певца! певца!»

Важно, что само это томление приписывается степи томящимся в её просторе человеком, «вживляется» в её немую плоть из «всего того, что сам сумел увидеть и постичь душою. И тогда ... во всём, что видишь и слышишь, начинают чудиться торжество красоты, молодость, расцвет сил и страстная жажда жизни...» Только в гармонии и единении, в преодолении трагического разлада Чехов в видит «спасение» человека, возможность его полного развития и реализации всех его сил.

Но, к сожалению, пока это невозможно. Все герои повести живут в своем субъективном мире, не имеющем ничего общего с реальностью. Все люди в «Степи», несмотря на их контрастность, схожи в одном - невозможности постичь реальный мир.

Но мысль Чехова и пафос всей повести сводится в стремлению преодоления разлада между миром и человеком. Символом этого являются птицы, густо населяющие степь. Именно они самые близкие человеку обитатели степи. И именно они напоминают и героям, и читателям о стремлении к свободе, развитию, полноте прекрасной жизни, так свойственной Человеку.

Список литературы

1. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. – М., 1970;

2. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. – М., 1972;

3. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров: Человек – текст – семиосфера – история. – М., 1996;

4. Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. – Л., 1974;

5. Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. – М., 1975;

6. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исслед. разных лет. – М., 1975;

7. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – М., 1979;

8. Чернухина И.Я. Очерк стилистики художественного прозаического текста: Факторы текстообразования. – Воронеж, 1977;

9. Чернухина И.Я. Элементы организации художественного прозаического текста. – Воронеж, 1984;

10. Чернухина И.Я. Общие особенности поэтического текста. – М., 1987;

11. Иванчикова Е.А. Синтаксис художественной прозы Достоевского. – М., 1979;

12. Новиков Л.А. Лингвистическое толкование художественного текста. – М., 1979; Новиков Л.А. Художественный текст и его анализ. – М., 1983;

13. Виноградов В.В. Избранные труды: О языке художественной прозы. – М., 1980;

14. Одинцов В.В. Стилистика текста. – М., 1980;

15. Купина Н.А. Лингвистический анализ художественного текста. – М., 1980;

16. Купина Н.А. Смысл художественного текста и аспекты лингвистического анализа. – Красноярск, 1983;

17. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. – М., 1981;

18. Горшков А.И. Язык предпушкинской прозы. – М., 1982;

19. Горшков А.И. Русская словесность: От слова к словесности. – М., 1996;

20. Караулов Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. – М., 1981;

21. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. – М., 1982;

22. Сорокин Ю.А. Текст, цельность, связность, эмотивность // Аспекты общей и частной лингвистической теории текста. – М., 1982;

23. Сорокин Ю.А. Текст и его пространство // Категоризация мира: пространство и время. – М., 1997;

24. Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация. – М., 1983;

25. Долинин К.А. Интерпретация текста. – М., 1985;

26. Ковтунова И.И. Поэтический синтаксис. – М., 1986;

27. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. – М., 1988;

28. Шанский Н.М. Лингвистический анализ художественного текста. – Л., 1990;

29. Белянин В.П. Психолингвистический и концептуальный анализ художественного текста с позиций доминанты // Логический анализ языка. Концептуальный анализ. – М., 1990;

30. Максимов Л.Ю. Лингвистический анализ художественного текста. – М., 1992;

31. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка. Изв. АН СССР. Сер. ЛиЯ. – 1993. Т. 52. – №1;

32. Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста. – Ростов н/Д., 1993;

33. Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. – Екатеринбург, 2000;

34. Болотнова Н.С. Анализ текста. – Томск, 2001.

35. Н.В. Данилевская Стилистический энциклопедический словарь русского языка. — М:. "Флинта", "Наука". Под редакцией М.Н. Кожиной. 2003.

36. http://1soch.ru/chehov-ap/step/glubokiy-smysl-proizvedeniya-step-a-p-chehova

37. http://files.krsnet.ru/rmo/metod/rus/otech_lit.htm

38. http://www.sochinyalka.ru/2014/04/analiz-povesti-step-chehov.html

39. http://megodz.ru/351-obraznyy-analiz-povesti-a-p-chehova-step.html

40. http://www.litra.ru/composition/get/coid/00308711213785897998/

41. https://ru.wikipedia.org/wiki/Степь_(повесть)

42. http://goldlit.ru/chehov/334-chehov-step-analiz