Человек с детским акцентом

Рассказывают, что человек с детским акцентом появился в Лавровом переулке ровно в одиннадцать часов тридцать пять минут утра.

Человек появился из-за угла, остановился посреди переулка и сказал:

- Это слусилось тут! - и показал пальцем на землю. На земле, в том самом месте, куда он показал, лежали два камушка, половинка теннисного мячика и лента дошкольницы Верочки, которую та только что потеряла из косички.

Дошкольники с разных сторон подошли к человеку с детским акцентом. Верочка подняла свою ленту и спросила:

- Что тут случилось?

Но человек не стал отвечать на Верочкин вопрос, он задал свой.

- Скасите, - спросил человек дошкольников, - есть ли следи вас такие, котолые не выговаливают некотолые буквы, наплимел, букву «с» или букву «л»? Вы, конесно, понимаете, сто я имею в виду не буквы «л» и «с», а те буквы, котолые я не могу выговолить.

- Нет, - сказали дошкольники, подумав, - среди нас таких нет.

- А я не выговаливаю, - сказал человек с детским акцентом и горько вздохнул. - Меня в детстве осень сильно напугали, и с тех пол я не выговаливаю. Вот тут меня напугали. На этом месте. И доктол мне сказал: надо, стоб меня опять на том зе самом месте естё лаз напугали. Вдлуг я опять стану выговаливать. Помогите мне, позалуйста.

- Как? - удивились дошкольники.

- Напугайте меня, позалуйста, осень сильно! - сказал человек с детским акцентом и зажмурился.

- Гав! - крикнула Верочка, но человек с детским акцентом открыл глаза и печально сказал: - Нет, собак я не боюсь, собаками меня узе пугали.

- Змея! Змея ползёт! - закричали некоторые дошкольники, но человек с детским акцентом снова вздохнул:

- Змеями меня тозе пугали. Змей я тозе не боюсь.

- А чего вы боитесь? - спросила Верочка.

- В том-то и дело, - окончательно огорчился человек с детским акцентом, - сто я, казется, нисево не боюсь. Уз такой я отвазный. Сто поделаес?

И тут из толпы дошкольников вышел пятилетний Тяпа Тапочкин. Вышел и стал отдельно.

- Спокойно! - сказал Тяпа. - Есть один способ!

- Какой? - спросили все.

На свете существуют мальчики с очень сильными руками. Эти мальчики могут целый день выжиматься на турнике. Бывают мальчики с сильными ногами. Они так бьют по мячу, что выбивают стёкла на тридцатом этаже. Тяпа Тапочкин был мальчик с очень сильным воображением. Это не значит, что он был воображала, это значит, что он мог придумать и представить себе такое, что другим и не снилось.

- Представьте себе, - сказал Тяпа человеку с детским акцентом, - что тёмной ночью вы возвращаетесь к себе домой.

- Пледставляю! - сказал тот.

- Вы спокойно открываете дверь и подходите к холодильнику, чтоб достать компот.

- Подхозу! - согласился человек с детским акцентом.

- Распахиваете холодильник и видите…

- Сто? - шёпотом спросил человек с детским акцентом.

- …Там сидит огромная куркараляка!!! - сказал Тяпа.

- Нету там никакой ляки! - крикнул человек с детским акцентом. - Там компот и мои любимые сосиски и салдельки.

- Есть! - сказал Тяпа. - Она там есть. Куркараляка. В холодильнике. Она там сидит и ест сосиски. И сардельки!

- Ой! - шёпотом сказал человек с детским акцентом, подпрыгнул и бросился бежать.

Он бежал и кричал:

- Карррраул! Курркарраляка ест саррдельки! Спасайте сардельки от куркараляки! Карраул!

Тяпа Тапочкин посмотрел ему вслед и сказал:

- Всё в порядке. Теперь он выговаривает! Мы его напугали!

ЕГОР И ЕГО МУРАШКИ

Жил в Лавровом переулке мальчик по имени Егор. И был этот Егор ужасно боязливый. С утра до вечера боялся. И ночью тоже… Он боялся, и от страха у него по спине мурашки бегали. Бегали, бегали, бегали и устали. Надоело им бегать. Пришли они к Егору и говорят:

- Ну чего ты боишься?

- Всего боюсь!

- Разве можно, - говорят ему мурашки, - всего бояться? Ты бы хоть чего-нибудь страшного боялся.

- А оно, - говорит Егор, - всё страшное.

- Что оно?

- Ну, вообще… - говорит Егор, - всё.

Стали мурашки стыдить Егора, а он стыдиться не хочет.

- Вам, - говорит, - хорошо за моей широкой спиной. Спрятались там и бегаете. А мне тут, впереди, страшно.

- Ладно! - сказали мурашки. - Если так, тогда давай мы к тебе на плечи сядем. Пусть нам тоже видно будет, что там впереди.

- Это пожалуйста, - согласился Егор. - Только вы там на плечах смирно сидите. Не очень бегайте. А то мне щекотно будет.

Забрались мурашки к Егору на плечи. Двадцать мурашек на левое плечо, двадцать на правое. Сели в ряд и смотрят. А Егор как раз погулять вышел. На улицу. Вышел Егор на улицу, и чувствуют мурашки, что начинает Егор бояться.

- Чего боишься? - спрашивают мурашки. - Нет же ничего страшного.

- А вон, - говорит Егор, - видите, мальчишка идёт, с портфелем?

- Ну и что?

- А если это хулиган? Вот он сейчас как подскочит ко мне, как трахнет портфелем. А в портфеле у него, может быть, кирпичи. Специально положил. Или что-нибудь железное.

- Почему железное?! Откуда железное? - заволновались мурашки. - В портфелях учебники носят и тетрадки мягкие.

- А он, - говорит Егор, - металлолом собрал, а потом в портфель положил. Вон, глядите, он портфель из левой руки в правую перекладывает. Сейчас подскочит!

- Егор, Егор! - закричали мурашки, которые на правом плече сидели. - Ты к нему левым боком повернись! На всякий случай!

- Нет, - закричали левые мурашки, - не поворачивайся, стой как стоишь! Если смирно стоять, он, может, не тронет!

- Ты, Егор, беги, - кричат правые мурашки, - беги, может, он не догонит!

Повернулся Егор - и бежать!.. Бежал, бежал, добежал до угла и остановился.

- Ну, - спрашивают мурашки, - почему стоим?

- А там, - говорит Егор, - за углом уличное движение. Автобусы ходят, троллейбусы. Выскочит из-за угла, чик - и пополам.

- Знаешь что, Егор, - говорят левые мурашки, - давай лучше домой пойдём.

- Нет, - кричат правые, - не пойдём домой!

- Почему?

- А вот придём мы домой, - говорят правые мурашки, - разденемся, спать ляжем… а тут землетрясение. Всё трясётся, стены разваливаются, потолок по голове - трах! Крыша сверху - бац! Не пойдём домой.

- А что же нам делать? - спрашивает Егор. Левые мурашки посоветовались с правыми и говорят:

- Здесь будем стоять, где стоим. Так оно спокойней.

Стоит Егор на одном месте. Час простоял, другой. Скучно ему стало.

- Слушайте, мурашки, - говорит Егор, - может, всё-таки домой пойдём?

- А землетрясение? - спрашивают мурашки. Постоял Егор ещё час.

- Идёмте, - говорит, - домой. Не будет землетрясения.

- А ты, - спрашивают мурашки, - откуда знаешь? Постоял Егор ещё немножко и говорит:

- Всё! Идём домой!

- Ни за что! - кричат мурашки.

- Ну, - говорит Егор, - вы как хотите, а я домой пошёл.

- Ну смотри! - говорят мурашки. - Ты как хочешь, а мы тут сойдём.

И сошли. А Егор домой пошёл. Один, без мурашек. И с тех пор мурашки у него по спине больше не бегали. Никогда.

АДМИРАЛ БЕЗ КОРТИКА

Эту историю в Лавровом переулке рассказывают сразу. В один присест. То есть садятся и рассказывают с начала до конца. И пока не расскажут - не встают. А потом встают и уходят. А тот, кому рассказывали, долго ещё сидит и думает: «Ну и ну! Бывает же такое!»

Но на самом деле история эта случилась не сразу. Она случилась постепенно. И сначала, когда эта история ещё только начала случаться, никто и представить себе не мог, что будет дальше.

В Лавровом переулке жил мальчик Лёня, и у этого Лёни был очень строгий папа. Каждый день папа говорил Лёне: «Не шали!», или: «Мой руки перед едой», или: «Убери со стола локти», или: «Не подпрыгивай, когда идёшь рядом», или: «Вынь руки из карманов». А Лёня был очень послушным мальчиком. Он не шалил, мыл руки перед едой и вынимал их из карманов.

Но однажды, когда папа объяснял Лёне, почему нельзя гулять по улице без пальто, в организме у папы что-то щёлкнуло, и с тех самых пор Ленин папа начал молодеть. Папа молодел не сразу, а медленно, поэтому сначала никто ничего не заметил. Но к тому времени, когда мальчик Лёня вырос и стал взрослым Леонидом Степановичем, Ленин папа уже так сильно помолодел, что стал мальчиком Стёпой.

И когда взрослый Леонид Степанович выходил со своим папой гулять, папа засовывал руки в карманы, бежал рядом и подпрыгивал.

- Папа, - удивлялся Леонид Степанович, - зачем же ты подпрыгиваешь и почему ты засунул руки в карманы?

- Сынок, - отвечал папа, - а почему бы мне не подпрыгивать и не держать руки в карманах. По-моему, так гулять гораздо интересней.

Но когда папа, которого теперь все ребята в переулке звали Стёпкой, принёс домой рогатку, Леонид Степанович не выдержал.

- Папа! - закричал Леонид Степанович. - Неужели ты собираешься стрелять в птиц и бить стёкла?

- Ни в коем случае, сынок, - сказал папа. - Ни за что я не буду стрелять в птиц. И стёкла бить не стану, разве что случайно какое-нибудь одно.

- Но тогда зачем же тебе рогатка?! - воскликнул Леонид Степанович. - Зачем ты её носишь?

- Видишь ли, сынок, - ответил папа, - как бы тебе объяснить… Ну вот, например, адмирал носит кортик. Казалось бы, ну зачем адмиралу кортик? А с другой стороны, что это за адмирал без кортика? Где ты видел такого адмирала?

- Нигде не видел, - честно признался Леонид Степанович.

- Ну вот, - сказал папа, - а мальчишка без рогатки всё равно что адмирал без кортика.

И когда папа так сказал, в организме у него опять что-то щёлкнуло и он начал взрослеть. За каких-нибудь две недели папа стал совсем взрослым и даже Леонида Степановича обогнал.

Говорят, что в Лавровом переулке можно и сегодня посмотреть, как взрослый папа гуляет со своим взрослым сыном Леонидом Степановичем. Оба они держат руки в карманах и немножко подпрыгивают. Это, конечно, не очень красиво, но если им так нравится, то почему бы им не подпрыгивать?

Notes