ЭЙСА ЛОККА ОБЛАПОШИЛ БЫВШЫЙ ЖИГАЛО–ОХОТНИК ЗА ДЕНЬГАМИ.

– Как я и сказала, Холи, – произнесла Бренда, и в этот раз, когда камера приблизилась к ней, она повернулась лицом к объективу. – Дилан был соблазнителем и всегда знал, как лучше всего использовать свое привлекательное лицо.

Кровь зашумела в моей голове, а звон в ушах стал настолько громким, что я даже не услышал, что ответила Холи в завершении диалога. Так было до тех пор, пока телевизор не отключился, а я осознал, что семиминутный отрывок закончился.

***

Я никогда прежде не видел Дилана настолько молчаливым и неподвижным. Как будто я находился в комнате со статуей. И его неподвижность пугала меня. Я стоял позади него, наблюдая крушение поезда во время идущего развлекательного телешоу, и с каждым заданным вопросом и каждым ответом моя ярость разрасталась.

Я хотел закричать, проклинать все до самых небес, а затем сесть в машину, выследить эту суку и преподать ей урок или два о том, насколько очаровательным могу быть я. Но ужасающая безжизненность мужчины, который стоял на расстоянии моей вытянутой руки, приковывала мои ноги к полу намертво.

Намерения и мотивация Бренды были очевидны. Раз я не собирался передавать бабки, тогда она пошла в прямой эфир и рассказала слезливую историю первому же человеку, кто предложил ей значительный кусок налички за новости. Она расставила ловушку, и теперь собиралась сидеть и ждать первого идиота, достаточно глупого, чтобы заплатить ей. И в этом городе таких было предостаточно.

Я старался обратить наше оскорбление, и мое и от имени Дилана, позвонил бы своему адвокату Логану, как можно скорее, но сначала…сначала, мне нужно было обнять Дилана и убедиться, что с ним все в порядке.

– Дилан, – осторожно позвал я, делая шаг к нему. Когда он не ответил, я попытался снова. – Дилан?

Я опустил взгляд на пальцы, которые все еще были сомкнуты в кулаки, и в тот момент, я заметил, как подол его рубашки зашевелился. Я подошел ближе и заметил дрожь, накатывающую на его напряженные плечи, и выругался себе под нос. Если я испытывал ослепляющую ярость, то не мог даже представить ту ярость, которая должно быть гудела в теле Дилана, что он напрягся настолько, что его затрясло.

Я сглотнул, пытаясь придумать лучший способ, как к нему подобраться. Я видел многие стороны Дилана за прошедшие недели, когда дело касалось Бренды, но это….это было в совершенно другом масштабе. Я обошел его, встал между стеной, где висел темный телевизор, и мужчиной, который уставился на свои ноги с явным усердием.

– Дилан, – произнес я и заметил, как раздулись его ноздри, по меньшей мере, признак того, что он услышал меня. Когда он не поднял голову и не ответил, я приподнял свою руку, чтобы коснуться его локтя, и вот тогда он двинулся – от меня.

– Не надо, – сказал он, наконец, поднимая свой взгляд, чтобы встретиться с моим, лицом к лицу.

Отказываясь верить, что он имел ввиду именно то, как это прозвучало, я сделал шаг вперед, но когда Дилан отступил на шаг назад, я остановился и спросил его о том, что мне было трудно понять.

– Не надо что?

Дилан облизал свои губы, а затем ответил с отстраненностью, которую я никогда не слышал от него прежде.

– Не прикасайся ко мне.

И Господи, в этом заключался такой удар, что я сравнил бы с выстрелом пули прямо в долбанное сердце. Я хотел потребовать «почему», но судя по тому, как он держался, готовился к удару, я решил, что должен послушать его.

– Хорошо, я не буду, – ответил я, пытаясь сдержать свои зашкаливающие эмоции. – Я просто хочу поговорить.

– О чем? – выплюнул он, и арктический холод от его слов дал трещину сомнений в том, что я всегда считал нерушимым основанием между нами двумя. – О том, как моя мать заявилась на самое большое развлекательное шоу и рассказала всему миру, что отсидела в тюрьме за наркотики и продажный секс? Или о том факте, что она только что заявила, что ты встречаешься со шлюхой–золотоискателем?

– Дилан, – сказал я, желая заверить его, что мне плевать на все это, но он не закончил. Это как будто чека, которую сняли с гранаты в его руке, и взрыв был неизбежен.

– Ну? – спросил он, его брови взлетели так высоко, почти до линии роста волос. – О чем, Эйс? Что из этого ты предпочтешь обсудить в первую очередь? Потому что и то, и то кажется мне довольно занимательным.

– Эй, все будет в порядке. Мы можем…

– В порядке? – спросил он, и звук который последовал дальше, был уродливым и искаженным. Задушенный смех. – Каким образом все будет в порядке?

Я был готов объяснить сотни способов, идей и сценариев, которые проносились в моей голове в течении того эпизода. Но когда он сделал два шага, возвращаясь ко мне, нос к носу, а его глаза прищурились, я растерял все свои слова.

– Знаешь, что я ненавижу? – спросил он, и тот факт, что он не дожидался моего ответа, давал мне понять, что он бросил это даже не в качестве вопроса, больше как фактическим заявлением. – Я ненавижу то, что я единственный, кто разрушил твою жизнь.

– Дилан…

– Что? Даже не пытайся отрицать. Еще тогда, когда мы вышли из «Syn», твоя карьера подвергалась удару за ударом. Твоя жизнь превратилась в цирк, который ты всегда говорил мне, что ненавидишь больше всегго, а теперь еще и это. Теперь все будут считать, что ты спишь с сыном какой–то обдолбанной шлюхи, и тайно гадать, как далеко мои «чары» распространяются…в постели, например? Кто знает, что Бренда будет рассказывать людям? В каком–то смысле, тебе стоит остановиться и спросить себя самого, что ты делаешь вместе со мной? Почему ты со мной? Едва ли кажется это стоит того для тебя, учитывая, где я нахожусь.

Мне не нравились разговоры Дилана о себе и нас в таком ключе, но я мог сказать, что эти слова были подпитаны досадой и неспособностью повлиять как–то на то, что только что произошло. Я проходил через такое множество раз, и лучшее, что я мог сделать для него – позволить ему обдумать это так, как ему было нужно.

Однако это не остановило меня от того, чтобы потянуться за его локтем, теперь, когда он был так близко для прикосновения, но Дилан покачал головой и выругался.

– Мне нужно немного пространства, – сказал он, отступая.

Я отпустил его и хотел умолять его не уходить. Но если он хотел, я не собирался вставать у него на пути. Он развернулся и направился по коридору, его плечи теперь осунулись, вероятно, под весом, который только что опустился на них, и перед тем, как он исчез, он оглянулся на меня и сказал:

– Я буду наверху. Просто…подумай о том, что я сказал.

Когда Дилан исчез из виду, я знал, что тут не о чем думать. Но еще я понимал, что ничего не изменит моего мнения о мужчине, который только что поднялся наверх, чтобы побыть один в нашей спальне.

Глава 27.

_______________

Магия какая–то.

Я не знал, как долго лежал здесь, в постели Эйса, но когда дневной свет поглотила темнота, а ночь пробралась сквозь огромные окна и загнала солнце в тень, я скинул обувь и перекатился на бок, обнимая подушку под своей щекой, как будто она была якорем реальности, после всего, что произошло сегодня. Это, должно быть, какой–то ужасный кошмар. Да?

Несколько раз я пытался закрыть глаза и провалиться в забытье сна, но каждый раз мой мозг проматывал интервью снова и проигрывал его под моими веками. Затем я быстро вспоминал, как просил Эйс бросить мою жалкую задницу, пока не стало слишком поздно, и воспоминания выражения его лица, после того, как эти слова вырвались из моего рта, вызывали во мне желание провалиться сквозь землю снова и снова. Трудно поверить во все произошедшее, когда только прошлой ночью мы праздновали, но я понимал по тупой боли в моей груди, что придется.

Я не имел представления, где Эйс. Все, что я знал, – он сделал так, как просил я, и дал мне пространства. И теперь злость, растерянность и боль скомпоновались до онемения в моем теле, что я мог думать только об одном человеке, который мог вернуть меня к жизни.

Я перекатился на спину и скатился к краю кровати, намереваясь встать и отыскать мужчину, чью комнату я оккупировал. Но мой подъем резко затормозился, когда я определил силуэт Эйса в белом кресле с большой спинкой, который обычно стоял в углу большой комнаты. Он передвинул его так, чтобы оно встало у края кровати, ровно в середине, и мне стало интересно, как долго он просидел там в раздумьях.

– Эй, – сказал он, когда я проехал так, что мои ноги повисли с края матраца. Я провел ладонями по своим бедрам и попытался навести на него фокус, но в комнате было слишком темно, а Эйс выбирал свою позицию с осторожностью.

– Как долго ты сидишь здесь? – спросил я.

– Два часа.

Проклятье.

– Я уже говорил тебе. Мне нравится наблюдать за твоим сном.

Да, он уже говорил мне об этом, не так ли? Когда это было? На этой неделе, на прошлой? Такое ощущение, что прошло несколько лет с этого момента, где мы стояли со всей той странной дистанцией между нами. Дистанцией, которую установил я.

– Эйс, я…

– Нет. Не надо. Моя очередь, ты так не считаешь?

Я захлопнул рот и бросил взгляд на окна, пытаясь проглотить эмоции, которые угрожали пролиться из меня, вынудить упасть на колени и повторять, как я сожалею. Но до того, как я успел опуститься на пол, он снова заговорил голосом, который требовал, чтобы я повернулся к нему лицом и уделил этому внимание. Поэтому я сделал именно так.

– Я сидел здесь, пытаясь решить, как лучше всего объяснить тебе, что я почувствовал после всего, что ты мне сказал сегодня внизу. Но чем больше времени проходило, и чем дольше я ждал, когда ты придешь, чтобы найти меня, мои причины «почему» я с тобой изменились.

Боже мой. Это прозвучало не многообещающе. Он говорил, как человек, который был уверен одну минуту назад в чем–то, а затем сменил свое мнение в следующую. И учитывая, что я знал, что он любил меня всем своим сердцем ночь назад, не сулило мне ничего хорошего теперь. Но…я был решительно настроен выслушать его. В конце концов, я был тем идиотом, кто выставил дебильно требование, чтобы он подумал обо всех причинах, почему он со мной, поэтому не сказать, что я мог попросить его забыть обо всем теперь. Так ведь?

– Дело вот в чем, Дилан. Если бы я смог изменить мир, если бы я смог укрыть тебя в своих объятиях и убедиться, что ничего плохого не произойдет с тобой снова, то тебе стоит знать, что я сделал бы это в мгновение ока.

– Эйс…

– Нет, – рявкнул он и на этот раз поднялся на ноги. – Моя очередь.

Я кивнул в темноту, где оставался лежать на краю его кровати, наблюдая за ним с близкого расстояния.

– Ты задал мне два очень важных вопроса, и ты, черт возьми, выслушаешь мои ответы.

Когда он протянул свою руку ко мне, ладонью вверх, я скользнул своей в нее, и он потянул меня на ноги, поднимая. Нос к носу, взгляд к взгляду, я теперь мог ясно разглядеть его сквозь тени, которые играли на стенах и шторах в комнате. Его брови были сведены вместе, а губы вытянулись в жесткую линию, и пока он выглядел так, будто хотел придушить меня, я так же видел сочувствие и беспокойство, отраженное на его лице.

– Первое, о чем ты спросил меня, – что я делаю вместе с тобой? – переплетая наши пальцы вместе, Эйс глубоко вдохнул, и когда он выдохнул, создавалось ощущение, будто это первый полноценный вдох, после его последнего прикосновения ко мне. А затем он прошептал. – Я живу.

Я чувствовал, как слезы наворачивались на мои глаза, и когда закрыл их, чтобы сдержаться, я услышал, как он сказал:

– Посмотри на меня, Дилан.

И когда я сморгнул и сосредоточился снова на нем, меня шокировало то, что его собственные глаза блестели.

– Вторым было – почему. Почему я с тобой… – когда голос Эйса затих, он поднес свою вторую руку к моей щеке и спросил. – А где еще мне быть?

Мой рот приоткрылся, но до того как я смог вымолвить хоть слово, он налетел на меня и захватил мои припухшие губы в поцелуй, который был настолько нежным и полным обещания, что я положил свои ладони на его грудь для устойчивости, когда я покачнулся. Когда он уперся своим лбом в мой, он произнес в мои губы:

– Я люблю тебя. Там где ты, там хочу быть и я, и я понял это, пока обходил весь периметр этого дома три часа подряд. Не имело значения, что ты был здесь наверху, а я – внизу. Ты выбрал остаться здесь, даже несмотря на то, что тебе было нужно пространство. Это значит для меня все.

Я был таким идиотом. Но вместо того, чтобы сказать это, я наклонился и поцеловал его снова. Передавая без слов, что я чувствовал то же самое и сожалел за слова, сказанные мной внизу, когда злость и досада взяли верх надо мной.

Я потерялся в этом поцелуе, когда мы воссоединились здесь, в интимном объятии ночи, но когда я подумал, что он опустит меня на постель и притянет к своему телу, чтобы уснуть после этого ужасного вечера, Эйс снова поступил неожиданно. Он отстранился от меня и тихо сказал:

– Я не хочу, чтобы ты больше волновался. Я уже позвонил Логану, чтобы мы могли сесть и обсудить, какие законные права мы оба имеем в данной ситуации и …

Я с облегчением услышал, что мы сможем поговорить с адвокатом по поводу всей этой ситуации с Брендой, но кое–что еще происходило здесь. Я наклонил голову в бок и всмотрелся в кривую ухмылку, которая изогнула губы Эйса.

– И? – наконец, спросил я, давая ему понять, что я более чем настроен продолжить разговор дальше.

Когда он кивнул и сделал еще один глубокий вдох, он сказал:

– Я позвонил Роджеру и Мартине, и сказал им, чтобы Карли Уайлд позвонила и назначила интервью, которое ей было необходимо.

Когда мой рот распахнулся, Эйс приложил указательный палец к моему подбородку, чтобы помочь мне закрыть его.

– Почему тебя это так шокировало, Мечта? Я подумал, что пришло время «Эйсу и его команде» подать немного голоса о новом, таинственном мужчине в моей личной жизни. Ты так не считаешь?

– Но…но…я знаю, как сильно ты не хотел…

– Я изменил свое мнение, – ответил он с огромной ухмылкой, от которой я засмеялся.

– Просто так?

– Просто. Так, – сказал Эйс, и выделил каждое слово поцелуем, перед тем как взять мою руку и повести меня к двери спальни. – Пойдем…нам нужно сделать несколько телефонных звонков и назначить несколько встреч, а затем мы оба поднимемся сюда и уснем в нашей спальне.

Пока мы спускались вниз, я не мог сдержаться и задавался вопросом, о магии, которая была в Эйсе, потому что даже в худшие времена у него была врожденная способность делать так, будто все будет хорошо.

Глава 28.

_____________________

Время для безумства.

– Мистер Локк?

Нерешительный женский голос последовал за двумя легкими ударами в дверь гримерки, в которую мы с Эйсом вошли около дести минут назад. Он только закончил со своим гримом и оделся в приталенный пиджак от Armani, который соответствовал его темным брюкам.

– Да. Входите, – сказал он с того места, где стоял у зеркала, поправляя манжеты черной рубашки.

Я сидел на плюшевом двухместном диване, который был придвинут к одной из стен, наблюдая за тем, как он собирался для своего эксклюзивного интервью «Эйс Локк у Карли Уайлд», которое должно было начаться…

– Мы будем готовы для вас через десять минут, – сказала Келли, ассистентка, которая помогала нам сегодня. – Я пришла, чтобы проводить вас в зеленую комнату. Мистер Прескот может наблюдать за шоу оттуда.

Десять минут. Ох, черт. Десять минут внезапно показались очень короткими.

– Отлично. Думаю, все пройдет хорошо, – сказал Эйс, когда повернулся в мою сторону.

Я встал на ноги и потер вспотевшие ладони об свои серые слаксы, а затем прошелся взглядом от длинных ног к его красивому лицу. Когда я заметил легкое напряжение в плечах Эйса, то был достаточно осведомлен, какие чувства скрывал мужчина, на которого я смотрел, под своей улыбкой. Я поднялся и подошел к нему, поднося правый указательный палец к своим губам, и постучал в по ним в раздумьях.

– Ты похож на знаменитого парня, которого я знаю, – сказал я, а затем щелкнул пальцами перед тем, как указать на него. – Да…крупная звезда боевиков. Никого не берет в плен. И сексуальный, – сказал я, разглаживая ладонями его плечи. – Очень сексуальный.

Взгляд Эйса сместился на женщину за моим плечом, а затем он ухмыльнулся.

– Ну, поскольку его мнение – единственное, что меня волнует, я скажу, что мы готовы.

– Очень хорошо, – сказала она, а я повернул голову в ее сторону и сделал шаг вперед, чувствуя, как Эйс взял меня за руку. Я оглянулся через плечо на него, и когда он глубоко вдохнул, я усилил хватку на его пальцах, пока мы направились на выход их гримерки.

Сегодня большой день. То, что собирался сделать Эйс было монументальным, изменяющим жизни, и я не мог поверить, что он согласился на это, тем более казался не менее взволнованным предстоящим, не считая того небольшого случая с нервозностью.

Прошло чуть больше двух недель с того вечера с унизительным интервью от Бренды, и тогда у нас было несколько встреч с другом Эйса и его адвокатом Логаном Митчеллом, который посоветовал нам не контактировать с ней и не комментировать ее никак. Лучшим способом бороться с этим было молчание, и хотя Эйс решительно заявил Логану, что он хочет сделать намного больше, чем просто прикусить язык, Логан посоветовал ему:

«Хоть раз послушайся меня, Локк. За это ты мне очень хорошо платишь. Хотя мне говорили, что только мой рот стоит миллионы»

И после еще большего ворчания, мы согласились с властным адвокатом и последовали его инструкциям.

Мы продолжали молчать, как и Бренда, но знали, что ее молчание не продлится долго. А прямо сейчас, единственными людьми, кто продолжал обсуждать и размышлять, о тех посиделках Холи и моей матери, были журналы, у которых не было ничего, кроме слухов, и именно поэтому пришел черед Эйса. Оба и Роджер, и Мартина согласились, что пришло время рассказать нашу историю. Пришло время Эйсу «выйти из шкафа» на публику с эксклюзивным интервью на «Шоу Карли Уайлд», и теперь мы шли по коридору в ее зеленную комнату ожидания.

Когда мы вошли внутрь, первое, что я заметил, было то, насколько здесь красиво. По какой–то причине, я ожидал небольшой комнатки с диваном и телевизором, но дело было даже не в этом. Здесь был бар вдоль дальней стены, свет был приглушен, и несколько диванов стояли лицом к стене из телевизоров, транслирующих программу, которая в данный момент записывалась.

– Пожалуйста, чувствуйте себя удобно, – сказала Келли. – Напитки в баре и вскоре кто–нибудь придет за вами, мистер Локк.

– Спасибо. Вы были сегодня очень полезны, – ответил он.

– Всегда пожалуйста. И мне было очень приятно познакомиться и с вами мистер Прескот.

– Мне тоже, – ответил я с улыбкой, прежде чем она закрыла дверь, а я подошел к одному из диванов, чтобы занять место. – Здесь красиво.

Эйс последовал за мной и расстегнул пиджак, усаживаясь рядом. Я вытянул свои руки вдоль кожаной обивки и пошевелил своими бровями.

– Жалко, что у тебя всего две минуты. Мы совсем одни с полностью укомплектованным баром, ты так горячо выглядишь в своем костюме…

Эйс прикрыл веки, наклоняясь вперед для легкого поцелуя в губы, а затем прошептал в них:

– Ты уверен, что хочешь, чтобы я это сделал? Есть еще время отказаться.

Я втянул верхнюю губу под нижнюю и притворился, что раздумываю над его вопросом, перед тем как изогнулись мои губы.

– Уверен ли я, что хочу, чтобы ты вышел к зрителям и рассказал всему миру, что мы встречаемся?

– Ну, вероятнее всего все будет намного больше, чем только это.

– Хмм, да, думаю, да. Но…я не против того, чтобы разрекламировать людям, что ты занят. И я доверяю тому, что ты скажешь.

Эйс поднял руку, чтобы мазнуть большим пальцем по моему подбородку, а затем зафиксировал мое лицо.

– Хорошо. Потому что я никогда не сделаю ничего, что причинит тебе боль.

Я сморгнул от искренности, которую видел в его глазах, а затем кивнул.

– Знаю.

– Хорошо. И к сведению, для меня тоже много значит сообщить миру, что ты занят. Так что ни на секунду не верь, что это не был чисто эгоистичный шаг.

Я усмехнулся на это, а затем стал серьезнее, пока изучал его голубые глаза.

– Ты нервничаешь?

Я вспомнил, как он рассказывал мне однажды, что ему не нравилась его нервозность, поскольку если бы он позволил ей, она бы взяла над ним верх. Однако на этот раз, он не сомневался. Уголок его губ изогнулся, и он ответил:

– Да.

– Да?

Когда он кивнул и обхватил своей ладонью мою щеку, я поднял собственную, чтобы накрыть его.

– Насчет какой части? – спросил я.

– О том, чтобы не выставить себя дураком перед тобой.

Мое сердце екнуло на это, а затем смех облегчения вырвался из меня.

– Ох?

– Мхмм, – ответил он, проводя подушечкой большого пальца по моей нижней губе. – Как я должен отвечать спокойно, когда она станет спрашивать меня о моих чувствах к тебе, когда все, что я хочу сделать… – Эйс судорожно вздохнул и наклонился, чтобы украсть поцелуй, и когда он откинулся обратно на спинку, я спросил, теперь сам слегка задыхаясь:

– Когда все, что ты хочешь сделать – что?

Тук. Тук. Тук.

– Мистер Локк, мы готовы, – сказала Келли, просовывая свою голову в дверь.

Эйс кивнул и поднялся на ноги, пока меня тут разрывало на части от желания узнать, что он собирался сказать. Но я просто спрошу его об этом позже. Пришло его время идти и сесть рядом с самой популярной ведущей телешоу в Америке, и ни за что вы не заставите ее ждать.

– Скоро увидимся, – сказал он, а затем согнулся в талии, чтобы подарить мне еще один поцелуй. – Пожелай мне удачи.

– Удачи, красавчик. Я буду следить за тобой, – сказал я, указывая на телевизоры на стене.

– Лучше, да, – ответил он, а затем сразил меня своей звездной улыбкой, разворачиваясь и уходя к двери.

Пока я наблюдал, как он уходил: широкая линия плеч, узкая талия и длинные ноги поедали пространство, я не смог ничего поделать с гордостью, которая затопила мою грудь. Это мужчина был моим, и он собирался пойти и рассказать об этом всему миру.

***

ШОУ НАЧИНАЕТСЯ, подумал я, пока следовал за Келли, которая прокладывала путь за сцену вокруг декораций, людей и строительных лесов к боковой двери. Она проинструктировала меня дождаться, когда два эффектных мужчины подцепят к моему поясу аккумуляторный блок, а затем протянут крошечный микрофон к моему лацкану. Я слышал восторженный шум зрителей через двери, когда закончилось предварительное развлекательное шоу, и нервозность, в которой я признался Дилану, только несколько секунд назад, впечаталась в меня с десятикратной силой.

Господи, я испытывал головокружение.

– Простите, можно немного воды? – попросил я Келли, которая кивнула и быстро убежала, появившись с бутылкой. Я сделал несколько глотков, а затем зажмурил глаза, пытаясь вернуть себе равновесие, пока из–за двери, за которой стоял я, слышался громкий рев толпы.

Карли Уайлд только что вышла на сцену, услышал я откуда–то позади себя бормотание.

Боже мой. Боже мой. Это, правда, происходит. Я, правда, собираюсь сделать это.

Я продолжал смотреть на дверь всего в нескольких метрах от меня и понимал, что меньше чем через две минуты, она распахнется для моего выхода на сцену, где я сяду и расскажу все свои секреты нескольким миллионам моих самых ближайших друзей. И хотя я хотел этого, когда думал об этом в таком ключе, я так же хотел еще и отключиться.

Я закрыл глаза и встряхнул руками, напоминая себе, почему я здесь. Что я собирался сделать здесь. И когда я вспомнил взгляд Дилана, когда оставил его в зеленой комнате, мой пульс успокоился, а обезумевшие нервы каким–то образом утихли, потому что я знал окончание игры, а это означало рассказать всему миру правду и, наконец–то, стать свободными и счастливыми.

– Отлично, мистер Локк, – сказала Келли, оглядываясь на дверь. – Вы выходите через пять, четыре, три…

Ничего больше не было сказано, я просто увидел, как открылась дверь и услышал:

– А сейчас момент, которого вы все с таким нетерпением ждали. Пожалуйста, поприветствуйте, Эйса Локка.

И зрители, приблизительно три сотни человек, встали на ноги и пришли в неистовство.

Крики, шум и свист и даже парочка рыдающих дамочек спереди, они обнимались и прыгали рядом друг с другом, когда я вышел на сцену и помахал толпе. Я остановился между дверью и диваном лицом к зрителям и широко помахал и коротко поклонился, пока меня представляли, и это вызвало еще больше криков и свистов и заставило меня расслабиться в восторженной атмосфере и моей роли на сегодня.

Сегодня я – знаменитость, которой был последние десять лет. Я предпочитал эту личность и характер, и когда нацелил свою знаменитую улыбку в толпу и повернул голову к женщине, которая вела это шоу, я был шокирован спокойствием, которое захватило меня. Я знал эту роль. Я мог ее сыграть, и будь я проклят, если не сделаю эту группу к концу этого интервью.

Когда я потянулся к Карли, ее улыбка лучилась искренностью, когда она раскрыла для меня свои приглашающие объятия.

– Эйс, я так счастлива, что ты сегодня здесь, – сказала она в мою щеку. Ее черные волосы были убраны в шикарный пучок, а кремовые каблуки делали ее чуть–больше–полутораметрового–рост достаточно высоким, чтобы она была на одном уровне глаз со мной. Она была в гладком платье без рукавов, которое удерживал на талии кремовый пояс, а затем он обнимал ее соблазнительную фигуру до подола чуть выше колен. Она была великолепна, и не только как самая уважаемая ведущая телешоу и бизнесвумен, но и как икона стиля.

Я заключил ее в теплые объятия, которые были на удивление крепкими для такой крошечной дамочки, и когда мы отстранились, она повернулась к своей обожающей аудитории и заявила:

– Он, правда, здесь!

И от этого толпа снова зашумела.

Они поддерживали и выкрикивали, некоторые даже ахали, когда я смотрел в их стороны. Карли села на свой знаменитый малиновый диван, и я занял место рядом с ней. Она улыбалась мне, пока я поправлял свой пиджак и откидывался на спинку, чтобы видеть толпу. Свет был ярким, но не слепящим, пока я рассматривал незнакомые лица, улыбающиеся мне в ответ, дожидаясь того, что бы там ни открылось сегодня, а когда восторг утих до тихого перешептывания, Карли шумно рассмеялась и посмотрела в мою сторону.

– Добро пожаловать на мое шоу, – сказала она, и я не мог не ответить ей собственным взаимным смехом.

– Спасибо. Я определенно ощущаю радушный прием.

Она кивнула, а затем просканировала своих фанатов, перед тем как перевести свой взгляд обратно на меня.

– Они сегодня довольно буйные, не так ли?

Я хлопнул в ладоши вместе с последовавшими за этим аплодисментами, а затем услышал, как кто–то выкрикнул:

– Мы тебя любим, Эйс.

Я посмотрел левее главного направления, откуда послышалась банальность, и помахал и улыбнулся туда.

– И это правда, – сказала Карли, снова завладевая моим вниманием. – Мир любит Эйса Локка. Они любят смотреть твои фильмы. Они любят узнавать о тебе из журналов и интервью. Они любят обсуждать особого мужчину, который привлек твое внимание. И вообще, мир, похоже, просто не может прекратить говорить о тайном мужчине за спиной очень большой кинозвезды, которой ты являешься. Так что, успокойтесь, люди, – сказала Карли добродушно. – У нас с ним ограниченное время, и я знаю, что вы хотите некоторых ответов об этом парне, до того как он уйдет. Я права?

Когда «да» раздалось в студии, я откинулся на спинку дивана, укладывая на нее руку, как скорее всего делал Дилан в зеленой комнате. Устроившись на месте, я уложил лодыжку на свое колено и повернулся телом к своей ведущей, которая скрестила ноги и повернулась лицом ко мне. Ее голубые глаза блестели, когда она потянулась, чтобы похлопать меня по руке, которую я устроил на спинке плюшевого сидения.

– Итак, как у тебя дела? – спросила она.

Я расхохотался на ее простой переход в начало интервью.

– Просто замечательно, Карли. А у тебя?

– Ох, я – фантастически, – ответила она, как будто мы были на частном завтраке вдвоем, а не сидели на интервью перед примерно семью миллионами зрителей. – Но мы здесь, чтобы не обо мне разговаривать, мистер. Мы все собрались, чтобы поговорить о тебе, – она замолчала на мгновение, а затем добавила. – Значит ты и некто определенный, по имени Дилан Прескот.

Боже, я не мог удержать улыбку, как ни пытался. Но так и было, я не пытался.

– Посмотрите на эту улыбку, – сказала она, похлопав меня по руке, и наклонилась вперед. – Только от одного упоминания его имени все твое лицо озарилось.

Это нельзя было отрицать.

– Он обладает таким эффектом, – сказал я, и толпа взорвалась аплодисментами.

– Да. Я заметила. И должна поблагодарить тебя за то, что согласился встретиться и поговорить со мной сегодня.

Я кивнул ей, довольный, что с ней было так легко разговаривать. Я всегда слышал о ней, но никогда не был на интервью в прошлом, и не был уверен до этого момента.

– Спасибо, что пригласила.

– Не за что. Ты должен понимать, насколько я счастлива, что ты здесь сегодня. Ты – большое вдохновение уже сейчас для многих людей своей работой и благотворительностью за многие годы. Теперь и твой камин–аут, который, я уверена, помог многим молодым людям, дал им понять, что это нормально, гордиться тем, кто ты есть. А теперь ты здесь, очень скрытный человек, доказывающий еще раз, какой бывает смелость. Ты разбил Голливудские стереотипы и «вышел из шкафа» самым публичным образом, и я лично благодарна за то, что сижу здесь и наблюдаю твою улыбку при упоминании имени твоего парня…я же могу его так называть, да?

Я усмехнулся.

– Да. Он определенно такой.

– Тогда, чтобы закончить мою мысль, это такая радость видеть твою улыбку при упоминании имени твоего парня.

– Спасибо, Карли, – ответил я, и толпа захлопала и застучала ногами, пока я путешествовал своим взглядом по всей длине студии. Принятие во всех этих лицах, плюс от женщины напротив меня, помогало легче открыться ей и просто быть собой. – Это был нелегкий путь, особенно в последние несколько месяцев. Я имел дело с бесчисленным количеством отказов в своей карьере, людьми, которые решали не рисковать, работая со мной и учитывая, что происходит в моей личной жизни, но я не изменил бы это. Дилан сделал все это стоящим. И если я пройду через всю эту публичность – разделю нашу историю со всеми вами – и сделаю жизнь одного человека чуточку легче…то я рад быть здесь и разговаривать с тобой о мужчине, который сделал из меня лучшего человека.

Когда возгласы «ааах» отразились эхом по помещению, я застенчиво пожал плечами.

– Что я могу сказать? Это в каком–то роде делает меня сентиментальным.

– Мы не собираемся жаловаться на это. Так ведь, ребята? – спросила она у своей обожающей публики, которая начала выкрикивать «нет» и «ни черта», пока она не вернула свое внимание ко мне. – Ладно, итак продолжим, ты знаешь, что мне кое–что нужно. Сочные сенсационные подробности того, как вы действительно познакомились. Всегда множество догадок насчет такого рода вещей, но мы должны узнать. Было ли это романтично? Увидел ли ты его через толпу и заговорил с ним, как сообщалось? Или ты позвонил ему после того, как заметил тот жаркий билборд вместе с ним, ну знаешь, тот самый, – сказала она, указывая своим большим пальцем через плечо на массивную стену из экранов позади нас, на которой появилась та греховная реклама Calvin Klein с Диланом. Та, где он в кожаной куртке, боксерах и с тем манящим взглядом, с которой все началось, и я подумал, что для меня все эти восхищенные свисты были слишком громкими….Женщины, которые составляли девяносто девять процентов этой аудитории сходили с ума. Они складывали свои ладони на своих ртах и завывали так, будто были на стриптизе, а некоторые даже прикладывали пальцы к губам, чтобы свистнуть очень громко, пока реклама Дилана взрывала центральную сцену для их удовольствия и, о, да, для моего.

Самодовольно улыбаясь, я медленно вернул взгляд к женщине, чей взгляд был широко–распахнутым и невинным, когда она сказала:

– Не знаю, как ты вообще можешь смотреть на него и не улыбаться.

– Это грязный ход, Карли. Как я вообще должен думать, когда у вас тут эта фотография?

– Хорошее замечание, – сказала она.– Мы просто притворимся, что ее там нет.

Я оглянулся на ухмыляющиеся лица, приятно видеть, что они наслаждались собой.

– Конечно. Я могу это сделать. Эмм…а какой был вопрос? – пошутил я.

Карли хлопнула в ладоши и рассмеялась.

– Как вы оба познакомились?

– Ах да, точно. Ну, – начал я, а затем почесал свой нос. – Это забавная история, вообще–то. И он рассказывает ее немного по–другому, чем я.

– Да?

– Да. Я уверен. Но, эмм, я познакомился с ним на первом дне съемок «Мятеж 2». Я ехал на работу, а он шел посередине дороги, и ну… – я замолчал и посмотрел на толпу своим самым лучшим «это не моя вина» взглядом, когда закончил. – Я чуть не задавил его.

– Погоди, ты чуть не задавил его?

– Ага, – рассмеялся я.

– Но он все равно в итоге стал с тобой встречаться?

– Что я могу сказать? – сказал я с самодовольной улыбкой. – Я такой очаровательный.

– Уууухууу. Мы можем в это поверить. Так ведь? – сказала Карли, подбадривая массы озвучить ее мысли, и когда они все громко закричали «да» одновременно, она посмотрела на меня и дождалась, когда они снова успокоятся. – Должна признаться, Эйс. Как и все здесь и за экранами, я следила и читала все, что попадало в мои руки о вас двоих. Я не уверена, что именно притягивало нас ко всему этому или желание узнать об этих отношениях, но…Ой, да кого я обманываю? Все из–за тебя, Эйс Локк, огромной кинозвезды в мире, секс–символа, открытого и гордого гея в преданных отношениях, заставляющего эту историю взорваться. Затем добавьте те сексуальные снимки тебя и Дилана из Вегаса, и то количество внимания к вам двоим в последние несколько месяцев было неслыханным. Как вы со всем этим справлялись?

Меня шокировало то, что мою грудь не стянуло от страха, а лицо не вспыхнуло после ее слов, но пока я сидел здесь и раздумывал над вопросом Карли, я понял впервые, что мне, наконец–то, комфортно разговаривать об этом, а это было мощным осознанием. Это было еще одним пунктом, за который я благодарен Дилану. За то, что помог мне принять то, кто я есть вплоть до самой моей сути.

– Ну, не без происшествий, это уже точно, – сказал я, а затем сместился, чтобы опустить обе ноги на пол и положил свои предплечья на колени. Я сцепил пальцы вместе и оглядел толпу, которая, я заметил, стала жутко молчаливой, пока ждала моих слов. – За прошедшие десять лет или около того – больше, вообще–то – я выбирал жизнь в центре внимания. Это было решение, которое я принял, придя в эту индустрию, и то, которое я сделал бы снова, если бы это означало, что это приведет меня в именно этот момент в моей жизни и к этому мужчине. Но сейчас, когда я нашел Дилана, я не хочу скрывать этого. Я не хочу беспокоиться, что кто–то сделает снимки и станет гадать, кто он такой. Поэтому, если это означало раскрыться и рассказать вам всем, что я влюблен в него, тогда я более чем счастлив сделать это. Поделиться этим.

– Я думаю, это так очаровательно, – сказала Карли. Я наклонил голову, чтобы посмотреть на нее, и она подогнула одну из своих ног под себя, как будто мы сидели в ее гостиной, а не в забитой студии в прямом эфире сетевого телевидения. – Что ты настолько открыт в этом. В смысле, конечно, прошло какое–то время после того, как всплыли снимки из Вегаса, но для человека, который никогда раньше не распространялся о своих отношениях, услышать, как ты говоришь о Дилане – удивительно. Это мужчина действительно изменил тебя.

Я кивнул и пожевал свою нижнюю губу.

– Ты права. Он изменил меня. Он веселый, умный, невероятно добрый и осознающий себя, и…– я остановился и вгляделся в восхищенные лица, смотревшие на меня в ответ, и развязно улыбнулся. – …невероятно сексуальный, я прав? – одна женщина крикнула «черт, да», и я указал на нее пальцем. – Видите, она понимает это.

Карли засмеялась.

– Ох, думаю, мы все это понимаем.

– Я не могу описать его л