Решение Эми и Джима, продиктованное любовью

Все стало меняться после того, как Эми прочитала книгу о внутренних мотивах поведения людей и стала понимать, как она сказала, что такое поведение Джима было связано не с нею, а с ним самим. «Я вспомнила все, что он мне рассказывал еще до свадьбы, как отец критиковал его неудачи в учебе и в физическом развитии. Помню, однажды он мне рассказывал о том, что мыл машину отца, а тот вышел и указал ему на грязное пятно, которое Джим упустил из внимания.

Отец редко хвалил его и почти всегда критиковал. Нет никаких сомнений: Джим с самого раннего детства усвоил, что в жизни он неудачник и отец им недоволен. Тогда я впервые поняла, что главный мотив такой излишней работоспособности Джима состоял в стремлении доказать своему отцу, что он чего-то в этой жизни стоит. Он стремился утвердить в себе чувство собственного достоинства, и я поняла, что в этом вполне преуспел. Достижения мужа на работе придавали ему осознание того, что в нем нуждаются другие люди, и я знаю, что Джим очень гордился своими успехами. Но, конечно, оставалась проблема, которая заключалась в том, что я чувствовала себя одинокой».

Эми также поняла, что ее критические высказывания были сродни критике отца Джима, и этим она только отталкивает мужа от себя. Поэтому она решила больше его не критиковать и чаще высказывать положительные комментарии к его работе.

«Я стала говорить ему все хорошее, что слышала от других людей о его компании. Говорила примерно так: "Твой начальник, наверное, гордится тобой. Своими идеями ты принес компании тысячи долларов". Стала выражать ему признательность за то, как он заботится обо мне и о детях. Стала высказывать ему слова поддержки, в которых, я знаю, он нуждался.

В течение примерно двух месяцев атмосфера в семье стала улучшаться. Мы перестали пререкаться, а Джим, кажется, с удовольствием несколько раз поужинал со мной в ресторане. Но его отношение к работе от этого не изменилось. Я чувствовала, что переменила свое отношение, перестала предпринимать какие-либо негативные шаги, стала оказывать ему поддержку. Но это, кажется, не заставило Джима пойти на какие-то перемены».

Что же побудило Эми отправиться в центр для пенсионеров? Одна ее знакомая посоветовала прибегнуть к приему «жесткой любви», сказав, что иногда мы вынуждены быть твердыми и даже жесткими, и если нам кто-то действительно небезразличен, то приходится иногда действовать с ними по-доброму, но жестко. «Я долго думала об этом и поняла, что Джим хороший человек, но, если его не шокировать, он от своей одержимости работой не избавится.

И я стала размышлять, каким способом донести до него, что я очень несчастна в наших отношениях и не хочу, чтобы они были такими и дальше. Я знала, что последние два месяца своим поведением говорила ему о нежной любви. И вот теперь настало время для жесткой.

Слова, которые я сказала ему в доме престарелых, я репетировала много раз. Я выразила в них все свои чувства, говорила их искренне и в то же время жестко. Слава Богу, Джим прислушался».

Позднее Джим согласился пойти вместе с Эми на консультацию по семейным проблемам. И консультант помог ему принять решение найти другую работу, которая не требовала бы столько времени и дала бы ему возможность вести более уравновешенную жизнь. Эми называет все эти перемены, сделанные Джимом, «достаточно радикальными», но очень полезными для их семьи.

Многозначительно посмотрев на меня, Эми добавила: «Откровенно говоря, я очень хочу жить с Джимом до глубокой старости и в доме престарелых. Но я очень рада, что теперь мы можем начать жить, не дожидаясь этого момента».

Джим сказал: «Не знаю, сможем ли мы жить в том доме престарелых. Но это неважно. Где бы мы ни были, мы всегда будем счастливы вместе».

Заканчивая эту главу, хочу сказать, что, на мой взгляд, Эми поступила правильно, когда, прежде чем применить метод жесткой любви, она выразила Джиму свою любовь в мягкой и нежной форме. Если бы Эми не осознала внутреннюю потребность Джима в значимости и чувстве собственного достоинства, не поняла, какую роль сыграл отец Джима в том, что тот стал трудоголиком, и не прекратила критиковать его работу, Джим мог бы и не откликнуться на все, что она сделала ради спасения семьи в доме престарелых. Я убежден, что методу жесткой любви всегда должна предшествовать нежная любовь.

Помните, что любовь требует внимания к интересам другого человека. Сначала необходимо попытаться понять поведение собственных супругов, внутренние мотивы, которые заставляют их вести себя так, а не иначе, а потом спросить себя, способствовала ли ваша реакция на это негативное поведение улучшению ситуации или же, наоборот, ее дальнейшему ухудшению. В большинстве случаев первый шаг в попытке изменить ситуацию к лучшему состоит в том, чтобы изменить свое собственное поведение, а для этого необходимо лучше понять поведение партнеров. Когда мы начинаем по-другому мыслить и избавляемся от негативной реакции, мы тем самым становимся свободными для нового подхода. Эти новые подходы, основанные на принципах реальной жизни, несут в себе огромный потенциал для благотворного воздействия на супругов и позитивных перемен в семье.

Глава 8

ДЕСПОТИЧНЫЙ СУПРУГ

Супруг, который стремится все контролировать, также является причиной многих проблем в семейной жизни. Помните Джоди, о которой я говорил в первой главе? Моя бывшая одноклассница Джоди пришла спустя тридцать с лишним лет после окончания школы на один из семинаров по вопросам семейной жизни, которые я проводил недалеко от Сент-Луиса. Она рассказала мне о страданиях, связанных с двадцатисемилетним браком с Роджером, трудолюбивым человеком, который преуспел в своей работе, но не смог создать счастливый семейный союз. Джоди мечтала о равноправном браке, в котором они с Роджером могли бы делиться своими мыслями, чувствами, желаниями, вместе работать над всеми семейными вопросами. Но в действительности Роджер оказался самым настоящим деспотом. Он совершенно не понимал, что значит трудиться вместе. Его отец был таким же деспотом, и вот теперь сын следовал по его стопам.

Прислушаемся еще раз к словам Джоди. «Он полностью контролирует финансы, как будто охраняет Форт Нокс. Мне приходится просить у него даже мелочь. Всякий раз, когда я прихожу домой, он хочет знать, где я была, что делала... По всем вопросам окончательное решение всегда остается только за ним. Общественной жизни у нас практически нет, потому что он не хочет иметь ни с кем никаких дел. Детям он сказал, что, если они не пойдут учиться в тот университет, который он сам для них определит, они от него не получат на обучение ни цента. Гэри, я чувствую себя как птица в клетке. Скорее, наверное, как хомяк в клетке, потому что крыльев у меня уже давно нет».

В ходе дальнейшей беседы я выяснил, что последние два или три года Джоди страдает от приступов тревоги. Она так описала эти приступы: «Мне вдруг начинает не хватать воздуха, а грудь будто что-то сдавливает. Такое ощущение, что я задыхаюсь. Это происходит внезапно, и я становлюсь просто беспомощной». Эти приступы тревоги и заставили ее обратиться за помощью к специалистам. Тот, к которому она обратилась, предположил, что эта тревога вызвана непосредственно стрессом, который она испытывает в своей семейной жизни. Джоди не хотелось этого признавать, однако она понимала: консультант прав. Тот эмоциональный стресс, с которым она жила уже много лет, теперь проявлялся в чисто физических симптомах. Консультант посоветовал ей обратиться за помощью к врачу, но она, как и консультант, понимала, что это не решит ее проблемы в целом. Что-то надо было менять в ее неблагополучной семейной жизни.

Пример из детства

Следуя примеру родителей

Кто же эти деспотичные мужчины (а иногда и женщины), которые стремятся полностью контролировать жизнь своих половинок? Во многих случаях они являются самыми уважаемыми людьми в обществе и о своем деспотизме даже не подозревают. Они просто живут той жизнью, которая им кажется нормальной. Они следуют либо какому-то образцу, который наблюдали в детстве, либо определенному сценарию, который сами для себя установили. Давайте рассмотрим каждый из этих вариантов.

Роджер, муж Джоди, оказался в первой категории. Его отец был для сына примером. Он зарабатывал деньги и содержал дом. Жена могла решать по своему усмотрению только два вопроса: как одеть детей и чем накормить семью. Но даже в этих вопросах он иногда критиковал ее. Все другие решения отец Роджера принимал сам. Он гордился своими успехами в жизни и тем, как хорошо управляет семьей. Его детей в обществе уважали, а жену все считали прекрасной женщиной. Вся семья принимала активное участие в жизни поместной церкви, а отец Рождера свое деспотичное поведение оправдывал учением Библии о том, что «муж является главой жены». В отце явно проступала самоуверенность, и все его знали как человека, который многое сделал и многого добился.

Мать Роджера поначалу выражала недовольство таким поведением мужа, но это было еще до рождения Роджера. После того как начали рождаться дети, она полностью посвятила себя их воспитанию и стала все принимать как должное. Она радовалась тому, что муж хорошо содержит семью, и не подвергала сомнениям правильность его решений. Если она в чем-то была с ним не согласна, то свои мысли держала при себе, и со временем ее болезненные эмоции оседали. У нее не было близких эмоциональных отношений с отцом Роджера, но она полагала, что ее брак в целом не отличается от всего, что знали другие женщины.

Роджер просто последовал этому примеру, когда стал взрослым. Он был трудолюбивым, прекрасно содержал семью, поэтому не понимал, чем Джоди недовольна. Почему она не принимает такого же активного участия в жизни семьи, как он? Он считал, что все это по той причине, что еще в студенческие годы она стала последовательницей идей феминизма, хотя сам такой мысли никогда Джоди не высказывал.

Если бы вам пришлось беседовать с Рождером, он бы никогда не признался вам, что его поведение характерно для деспота. Он просто делает то, что на его месте сделал бы любой настоящий мужчина. Он никак не мог бы понять, почему Джоди испытывает какие угодно чувства, только не благодарность. Почему она не благодарна? Да лучше мужа ей и не сыскать! К сожалению, Рождер никогда не пытался мыслить иначе. Спустя два года после нашей встречи я получил сообщение от Джоди, что они с Роджером развелись, и теперь она вышла замуж за «прекрасного» мужчину.

Доминирующая личность

Существует еще одна разновидность людей, которые никогда не признаются в своем деспотичном характере. Это люди, которые, как утверждают психологи, обладают доминирующими или контролирующими личностными качествами. Такой человек не следует примеру своих родителей; он действует по тому сценарию, который диктует ему собственный характер.

Такие люди часто становятся лидерами в обществе, на работе, в церкви. Они берут инициативу в свои руки, решают проблемы, принимают решения и добиваются желаемого. Они всегда в центре внимания. Как правило, у них хорошо развито чувство уверенности в своих силах, и они не сомневаются в том, что им все по плечу. Они результативны. Однако доминирующие личности мало значения придают эмоциям — как своим собственным, так и эмоциям других людей. Их принцип примерно таков: «Кому нужно знать, как ты себя чувствуешь? Делом надо заниматься».

Если кто-то не согласится с мнением доминирующей личности, такого человека будут считать препятствием на пути к достижению цели. Доминирующая личность всегда готова к спору и способна убедить своего оппонента, что тот неправ. Если же переубедить оппонента не удается, в ход идут угрозы или запугивание — лишь бы достичь цели. Доминирующие личности направлены на цель, а не на отношения. Они добиваются своего, но при этом способны обидеть многих людей. Для них это не более чем издержки процесса достижения цели.

Такие люди часто бывают жесткими. Их принцип предельно прост: «Существует только одно дело — выполнить задачу. Существует только один способ этого добиться — мой способ, и существует только одно время, когда это нужно сделать, — прямо сейчас ». Они часто руководствуются чувством долга, обязательствами. Как только перед ними поставлена задача, они уже не хотят отвечать на вопрос: «А почему я?». И как только перед ними появляется план действий, они не хотят подумать над вопросом: «А является ли этот план наилучшим?». У них есть только один девиз: «Сделать дело, и сделать настолько эффективно, насколько это возможно». Такие люди наибольших результатов добиваются в деловой и общественной жизни.

Когда такой человек вступает в брак, он проявляет все эти качества и в семейной жизни. Заключение брака для него является очередной задачей. Перед вступлением в брак этот человек делает все, чтобы достичь данной цели; после свадьбы он видит, что эта цель достигнута. Теперь настало время для достижения следующей цели. В зависимости от этого меняется, и порой самым кардинальным образом, поведение такого человека. Многие жены свидетельствуют, что после того, как прошел день бракосочетания, человека, которого они видели до свадьбы, больше не существует.

В семейной жизни доминирующая личность принимает решения быстро, часто вообще не советуясь с супругом или супругой. «Зачем его вовлекать в это? Я это могу решить одна. Пусть он в это время занимается чем-то другим» — вот принцип, которым такой человек руководствуется в эти моменты. Если же супруга недовольна тем, что доминирующий муж не считается с ней при принятии решений, он удивляется такой постановке вопроса: «Но я могу и сам справиться. Тебе-то зачем тратить время на разговоры об этом?». В сознании доминирующего человека он не деспот, а просто более результативный человек.

Филипп, опытный специалист

Филипп был как раз таким супругом. В самом начале жизни он решил, что уйдет на пенсию в пятьдесят лет. Будучи инженером на хорошем месте, в транспортной компании, он радовался успехам на работе и эффективно применял свои умения в управлении домашними финансами. Себе и жене он определил строгий бюджет. В его понимании, он выделял достаточно средств на еду, одежду» содержание дома и т.д. Каждый месяц он откладывал средства на отдых и даже на «карманные расходы» себе и жене. Он оплачивал все текущие счета, и бюджет получался действительно продуманным.

Проблема состояла в том, что Салли не была согласна с таким бюджетом. Филипп видел в возражениях жены угрозу своему лидерству и сомнения в его квалифицированности. Он хотел объяснить жене свой принцип распределения финансов, но когда та по-прежнему осталась при своем мнении, он рассердился и больше не стал с ней разговаривать об этом. Он знал, что его план эффективен; почему она так упорствует? В конце концов Салли тоже перестала возвращаться к острой теме, и он воспринял ее молчание как согласие. После этого он стал планировать бюджет и других сторон жизни.

Он стал думать о домашнем хозяйстве, стараясь использовать все наиболее рационально. На все краны — в душе, умывальнике — он поставил экономные наконечники. Он расширил окна, чтобы меньше приходилось тратить денег на свет. В дымоходе он установил хорошие фильтры, а позднее поставил дровяную печь, что, по его мнению, могло сэкономить огромные деньги, которые приходилось тратить на отопление. В этот момент Салли снова «взорвалась». Однако в конечном счете его аргументы и логичные доводы заставили ее успокоиться, и он перешел к выполнению следующей задачи.

Как только домашнее хозяйство было организовано наилучшим образом, Филипп стал думать о самых выгодных вкладах — надежных, но в то же время суливших большие прибыли. Салли снова не согласилась с ним, но на этот раз уже понимая, что никаких шансов переубедить Филиппа у нее нет. Она высказала ему то, что думала по этому поводу, но настаивать на своем не стала.

Итак, Филипп охватил три важных области жизни: хорошую и высокооплачиваемую работу, эффективное управление домашним хозяйством и выгодные вклады. Он успешно продвигался к своей цели — уйти на пенсию в пятьдесят лет. При этом он никогда не признавал, что является деспотом; он просто делает то, что для него является самым естественным.

Казалось бы, раз и навсегда устоявшийся мир Филиппа в одно мгновение пошатнулся, когда однажды вечером он пришел домой и увидел, что в доме нет одежды Салли и части мебели, а на кухонном столе лежит письмо:

Дорогой Филипп,

Я хотела бы сказать, что люблю тебя, но теперь просто не знаю, какие испытываю к тебе чувства. Мы женаты уже двадцать один год, и в начале у нас все было хорошо. Но время шло, и я чувствовала, каким ты становился диктатором. В последние годы я поняла, что перестала быть частью твоей жизни. Ты никогда со мной ни о чем не советуешься, а если я что-то предлагаю, всегда говоришь, что я неправа. Ты настолько рационально ведешь домашнее хозяйстве и сэкономил столько денег, что я с трудом могу смыть мыло со спины в душе, потому что вода еле капает. От дровяной печи меня постоянно бьет кашель. Я решила, что ты и дальше можешь сколько угодно обустраивать здесь домашнее хозяйство, я же перебралась в квартиру, где достаточно воды и свежего воздуха.

Я знаю, ты считаешь себя заботливым семьянином и надежным мужем. Наверное, ты не понимаешь, почему я так поступаю, — чтобы показать тебе, что все эти годы ты меня просто не слушал. Я умоляла тебя считаться со мной, видеть во мне личность, прислушиваться к моим предложениям, но, очевидно, единственными идеями, которые в нашей семье заслуживают внимания и уважения, являются твои. Мои чувства и мысли тебе не нужны. Долгое время я думала, что, быть может, ты прав, — вероятно, у меня не может быть хороших мыслей и добрых чувств. Теперь я знаю, что это не так. Каждый человек имеет право думать и чувствовать, и если люди состоят в браке, они вправе выражать свои мысли и чувства супругам и требовать уважительного отношения к ним. Я же с твоей стороны не чувствую никакого уважения. Много лет ты относился ко мне, как к ребенку. Я устала быть им; я хочу быть взрослым человеком. Но знаю, что с тобой я никогда не буду взрослой. Поэтому я ухожу.

Не жди, что я вернусь. Я думала об этом очень долго. Я знаю, что другим ты никогда не станешь. Наверное, ты и не можешь стать другим. Я знаю, что остаток своей жизни провести с тобой не смогу. Надеюсь, что ты сможешь уйти на пенсию в пятьдесят лет и встретить в своей жизни человека, которому понравится твой деспотизм. Но в любом случае это буду не я.

Письмо было подписано просто — «Салли». В тот вечер Филипп перечитал это письмо десять раз. Он ничего не понимал. Он не мог поверить в то, что читал. «О чем она пишет — о каком «деспотизме»? — думал он. — я ведь все это делал ради нас». И действительно, он мечтал о том, какая прекрасная у них будет жизнь, после того как он уйдет на пенсию. Он думал, что и сейчас у них все идет прекрасно. «Почему она критикует мои старания рационально устроить наш быт? О чем она говорит — л отношусь к ней, как к ребенку? Что она имеет в виду — я ее не слушал? Я слушал ее, но не делал того, чего она хотела, если знал, что это не самый лучший вариант».

Филипп решил, что в этот вечер нет никакой нужды искать Салли. Он знал, что и ему, и ей нужно время, чтобы подумать о ее поступке. И он решил, что сейчас ему лучше всего как следует выспаться, а завтра продумать стратегию дальнейших действий. Неудивительно, что в ту ночь он действительно спал вполне хорошо. Филипп не сомневался, что выработает оптимальный план, и, если ему удастся поговорить с Салли, он сможет убедить ее в том, что она неправа и ей нужно вернуться домой.

Весь следующий день он провел в попытках определиться с тем, как он разыщет Салли и о чем будет с ней говорить.

Во время обеда он предпринял первый шаг в осуществлении своей стратегии. Он позвонил лучшей подруге Салли, не сомневаясь, что она знает, где Салли находится. Но подруга не захотела с ним разговаривать, поэтому Филипп быстро переключился на второй план. Он сказал подруге Салли, как ему тяжело; он просто не может поверить в то, что сделала Салли. Он подчеркнул, как ему важно сейчас поговорить с женой, и попросил подругу передать Салли, чтобы она ему позвонила. Подруга согласилась, и Филипп почувствовал, что его первый шаг в целом оказался успешным.

Однако, когда Салли в тот вечер не позвонила, его стало одолевать беспокойство. Чтобы не поддаваться панике, он решил не звонить подруге, а посмотреть по телевизору футбол. Филипп посчитал, что, если она сегодня вечером не позвонит, он завтра свяжется с другой ее подругой. Его старания найти Салли продолжались неделю, но это ему так и не удалось.

На следующей неделе он получил официальные бумаги о разводе из местного суда. Он снова уселся за кухонный стол и стал их внимательно читать. Все они были присланы от имени Салли, но носили уже официальный характер, в них не было ничего личного и эмоционального. И опять его реакция была такой же, как и прежде: «Это невероятно. Я не могу поверить в то, что она идет на это, — вслух произносил он, после чего сказал себе: — Неужели она не понимает, что делает? Все, ради чего я столько лет трудился, пойдет прахом. Она все бросает сейчас, когда цель так близка! Как она могла так поступить? Не иначе как у нее кто-то появился». Такая мысль раньше ему в голову не приходила, но чем больше он обо всем размышлял, тем больше убеждался, что это единственное логическое объяснение ее поведения. Он снова позвонил лучшей подруге Салли, рассказал о бумагах, которые получил, и открыто спросил:

— Есть ли у Салли кто-нибудь? Просто я не знаю другой причины, по которой она так себя ведет.

— Филипп, могу тебе сказать со всей ответственностью: у Салли никого нет, — ответила подруга Салли. — Думаю, если ты повнимательнее прочитаешь ее письмо, то поймешь, почему она так поступила. Наверное, она в течение многих лет испытывала такой диктат, что это стало для нее невыносимым. Я не могу сказать, правильно ли она поступила, но знаю точно, какие она испытывает чувства.

— Не понимаю, — продолжал Филипп. — Все, что я делал, было для ее же блага.

Подруга ответила:

— Я думаю, что для нее самой это благом вовсе не было, Филипп.

— На следующий день Филипп решил обратиться к юристу. «Если она так хочет, мне придется защищать свои интересы. Иначе она отнимет у меня все, что есть».

И начался поединок двух адвокатов. Главным мотивом Филиппа было стремление достичь своей цели — пенсии. Он не уйдет на пенсию в пятьдесят лет, но, когда все будет кончено, он сможет стать пенсионером в пятьдесят пять. Весь следующий месяц Филипп был занят работой, поддерживал в доме порядок и ходил на церковные служения. Он хотел, чтобы все знали: эти семейные проблемы начались не по его вине и он сам не может понять, что произошло с Салли.

Прошло полтора месяца после ухода Салли, а Филипп так ее и не видел, и не получал от нее никаких известий. Но вот однажды вечером он встретился с ней самым неожиданным образом — на местном рынке. Они увидели друг друга одновременно. Филипп медленно направился к ней, и когда уже подошел достаточно близко, сказал: «Привет». Салли тоже ответила: «Привет». Они молча смотрели друг на друга какое-то время, которое обоим показалось вечностью, после чего Филипп сказал: «Салли, я ничего не понимаю. Я не представляю, почему ты все это затеяла, но знаю одно — я по-прежнему люблю тебя. Может быть, встретимся и поговорим?». К его удивлению, Салли согласилась.

В пятницу вечером они встретились за ужином. За столом они рассказали друг другу о своих успехах на работе. После ужина Филипп прочел Салли лекцию, как нелогично так себя вести, сказал, что они могут лишиться всего, ради чего он столько лет трудился. И потом, это тяжело отразится на их детях (которые были уже взрослыми). Он напомнил ей, что так вести себя вообще не по-христиански, и выразил обеспокоенность ее верой в Бога.

Загубленная жизнь

Когда он закончил свою лекцию, Салли не ответила ни на один из его аргументов. Вместо этого она сказала ему все, что хотела сказать уже много лет. Она излила ему всю боль, которую чувствовала, живя под его диктатом. В итоге ее жизнь рассыпалась на куски от его бесконечного деспотизма. Она привела ему многочисленные примеры, и к ней вернулась вся боль этих лет, все разочарование от их совместной жизни. Когда она закончила, Филипп долго молчал, после чего покачал головой и сказал медленно и мягко:

— Я никогда не предполагал, что у тебя были такие чувства.

Салли ответила:

— Я говорила тебе много раз, Филипп. Я говорила тебе много раз.

— Наверное, я просто не слышал тебя. На этот раз Салли сказала:

— Мне нужно идти.

Когда они стояли на тротуаре перед рестораном Филипп спросил:

— Салли, а нельзя ли нам все начать сначала? Я смогу измениться. Может быть, ты вернешься домой, и мы все начнем сначала?

— Я столько лет надеялась, что ты изменишься, но все становилось только хуже, а не лучше! Я не могу жить с тобой. Тебе непросто будет измениться. Если бы это было возможно, ты бы уже давно изменился.

Филипп не стал ни на чем настаивать, но сказал, что благодарен ей за согласие повидаться с ним, и ему было приятно поговорить с ней. Затем они сели каждый в свою машину и разъехались в разные стороны.

После этой встречи Салли и Филипп в течение нескольких месяцев время от времени встречались, и каждый раз Филипп умолял ее вернуться. Салли стояла на своем, говоря, что надежды на это нет. Наконец однажды вечером она сказала:

— Филипп, если ты действительно намерен измениться, могу предложить тебе обратиться к консультанту, который знает, как работать с доминирующими личностями, так как даже после всех наших разговоров я не уверена, что ты понимаешь, о чем я говорю. Я не обещаю тебе обязательно вернуться, если ты обратишься к этому консультанту; но уж точно никогда не вернусь, если ты к нему не обратишься.

Спустя две недели Филипп договорился о встрече с консультантом и начал длительный процесс работы над собой. Раньше он никогда не читал книг о психологии и семейных отношениях. Но через несколько недель он стал понимать в себе много такого, о чем раньше даже не догадывался; стал осознавать, почему Салли испытывала с его стороны такой диктат. И в один прекрасный день он не только попросил у своей жены прощения, но и поделился мыслями о самом себе, признался, что теперь понял, почему она решилась в свое время на такой шаг.

Он осознал, насколько деспотично себя вел. Филипп сказал, что никогда не будет настаивать на ее возвращении, но предложил ей обратиться к консультанту по семейным вопросам, чтобы решить потом, есть ли у них реальная возможность восстановить семью.

После двух недель размышлений, молитв и разговоров со своим консультантом Салли согласилась на встречу с консультантом по семейным вопросам. Спустя еще семь месяцев они с Филиппом пообещали приложить все силы для создания новой жизни, и Салли вернулась домой. У нее уже не было ощущения, что она капитулирует перед мужем, как и чувства, что одержала над ним победу. В ней была глубокая уверенность, что вместе они не только поняли свои семейные проблемы, но и нашли пути их решения. Оба стали намного более зрелыми, и теперь Салли не сомневалась, что их дальнейшая семейная жизнь будет совсем другой.

Все это произошло десять лет назад, и теперь Филипп и Салли согласны, что эти десять лет были самыми счастливыми в их жизни. Никто из них уже не ждет пенсии, и теперь каждый день своей жизни они стараются прожить во взаимной любви, поддерживая друг друга.

Лишился ли Филипп своих качеств доминирующей личности? Вовсе нет, но теперь он осознает их, как понимает и то, что должен контролировать свое естественное желание доминировать. Теперь он более восприимчив к тому, как его действия отзываются на других людях, и в первую очередь на Салли. В нем уже нет желания ее контролировать. Салли теперь может свободно делиться с ним своими чувствами и мыслями, и если какие-то слова или дела Филиппа напоминают ей о его диктате, она может прямо высказаться об этом, не боясь его ответа, потому что уверена в том, как он отреагирует: «Скажи мне свое мнение. Мне хочется знать, что ты об этом думаешь, что чувствуешь». Они открывают для себя, какими полноценными могут стать отношения, когда два человека учатся уважать друг друга, понимая свои различия, выражать искреннее уважение к мыслям и чувствам других людей, стремиться трудиться вместе ради общего семейного блага.

Решение уйти

Позвольте мне отметить два важных наблюдения, касающихся действий Салли. Прежде чем решиться уйти от Филиппа, она четыре месяца посещала консультации. Она высказывала консультанту всю свою боль, разочарования, неоднозначные чувства, которые испытывала много лет. Она начала укреплять в себе чувства собственного достоинства и значимости, которые Филипп разрушал в ней годами своего деспотичного поведения. И она стала достаточно сильной, чтобы следовать на практике принципам реальной жизни. Она полностью отвечала за свои взгляды и осознавала, что образ мыслей влияет на действия. Она знала, что ей не удастся изменить Филиппа, но повлиять на него она сможет. Все ее старания поговорить с ним окончились неудачей. Она не знала, как он отреагирует на ее уход, но была уверена, что ей необходимо пойти на такой шаг.

Салли понимала, что ее действия не были во власти эмоций. Ее самой сильной эмоцией был страх. Как это повлияет на детей? Что подумают другие люди? Вынесу ли я финансовые проблемы? Если бы она прислушалась к своим эмоциям, она никогда не решилась бы на такой нелегкий шаг жесткой любви. Она также понимала, что не была идеальной женой, как понимала и следующее: ее недостатки вовсе не говорят о ней как о неудачнице или о том, что она виновата в семейных проблемах. Уход от Филиппа был самым сильным проявлением ее любви к мужу. Она молилась только о том, чтобы результаты этого поступка были самыми положительными. Чтобы предпринять шаги, на которые пошла Салли, большинству супругов, живущих длительное время с доминирующими личностями, понадобятся рекомендации консультанта.

Второе наблюдение состоит в том, что та доминирующая личность, которая много лет удерживала свой контроль над супругом, быстро не меняется. Даже после того как Салли ушла, первые попытки Филиппа состояли в том, чтобы управлять ею и заставить вернуться домой. В тот момент он практически не понимал настоящей проблемы и руководствовался тем, что ему диктовали его личностные особенности: «Если существует проблема, ее надо решать». Салли на такое давление не поддалась и не дала ему никаких надежд на возвращение. У нее не было никакой уверенности в том, что Филипп поймет саму проблему и решит ее, но она знала, что единственный путь к изменениям в семейных отношениях лежит через радикальное лечение.

Существуют ли не столь радикальные шаги, как уход из семьи, которые тем не менее могут воздействовать на деспотичного супруга и подвигнуть его на позитивные перемены? Да, существуют, и такие действия всегда нужно использовать в полной мере, до того как перейти к методам жесткой любви, одним из которых воспользовалась Салли. Но сначала давайте рассмотрим два типичных негативных подхода, к которым люди прибегают в отношениях с деспотичными супругами.