Место теории Э. Гибсон в концепции восприятия Дж. Гибсона и ее общая характеристика.

Данная теория является неотъемлемой частью и необходимым следствием экологического подхода к восприятию, развитого Дж. Гибсоном, и его концепции восприятия как извлечения информации (Дж. Гибсон, 1988). Поэтому, в определенном смысле, это теория Дж. и Э. Гибсонов, и не случайно, что одна из первых развернутых публикаций на эту тему с аргументацией главного принципа данной теории развития восприятия — принципа дифференциации — принадлежит им обоим (Дж. Гибсон и Э. Гибсон, 1975). Однако более детальную и всестороннюю разработку дифференциальная теория перцептивного развития и обучения получила у Э. Гибсон, которая посвятила ей большую часть своего капитального труда (E. Gibson, 1969) и специальные исследования развития познавательной сферы младенцев (E. Gibson, 1988). Поэтому, если в контексте общих проблем восприятия речь идет о концепции Дж. Гибсона, в разработку одного из важных аспектов которой Э. Гибсон внесла несомненный и существенный вклад, то в контексте проблем психического развития можно говорить о теории Э. Гибсон, базирующейся на принципах экологического подхода Дж. Гибсона.

Сердцевиной экологического подхода к восприятию Дж. Гибсона является его понимание природы стимуляции, воздействующей на воспринимающие системы живого существа, как информации, содержащейся в окружающем мире вещей, событий и в его собственном теле. В общих чертах концепция Дж. Гибсона состоит в следующем.

Живой организм погружен в океан физической энергии. Определения, очень незначительная доля этой энергии обеспечивает его информацией об окружающем мире и о нем самом. Это информация, присутствующая в объемлющем свете, звуках, запахах и естественных химических соединениях. Эта информация содержится в структурах объемлющих световых, звуковых, запаховых потоков, которые своей структурой «задают» окружающий мир и сам организм как его наблюдателя. Информация содержится в этих потоках потому, и только потому, что

90

они структурируются вещественным окружением живого существа и его собственным телом. В силу того, что потоки энергии структурированы их можно назвать объемлющим строем. Информация содержится и в глобальной структуре строя, и в его тонкой структуре. Информация, присутствующая в объемлющих потоках энергии, неисчерпаема, а сами потоки структурированного строя непрерывны и целостны. Поток стимульной энергии не состоит из разрозненных частей, он непрерывен. В нем, конечно, можно аналитически выделить отдельные фрагменты, но онтологически они встроены друг в друга и онтологически поток не раскладывается на элементарные единицы. Стимуляция не носит дискретного, точечного и ограниченного во времени характера, она целостна и непрерывна.

Структурированные стимульные потоки содержат не только «чисто объективную» информацию о мире вещей и событий, но несут также и прежде всего информацию о возможностях мира, которые он предоставляет живому существу. Понятие возможности подразумевает нерасторжимую взаимодополнительность окружающего мира и живого существа. Возможности — позитивные и негативные (польза, вред, безопасность, угроза и т. д.) — это свойства вещей, но такие, которые взяты по отношению к живому организму, к наблюдателю. Так, разные земные поверхности предоставляют возможность опереться на них, вскарабкаться, подлезть, упасть; некоторые поверхности предоставляют возможность сидеть или лежать; разные вещества предоставляют возможность быть пищей или ядом; другие живые существа заключают возможность быть врагом или половым партнером и т. д.

Из развиваемого Дж. Гибсоном понимания природы стимуляции вытекает его определение восприятия как извлечения информации. Извлечение информации означает выделение из текущих потоков объемлющей энергии их устойчивых структурных составляющих — инвариант. Воспринимающая система выявляет инвариантные свойства как отдельных вещей и событий, так и инвариантные свойства, которые делают различные вещи сходными. Предполагается, что в текучих потоках структурированной энергии содержатся инварианты разных типов и разных уровней, в том числе инварианты инвариант.

Для каждого аспекта или свойства феноменального мира индивида существуют свои инварианты, свои устойчивые переменные в объемлющих потоках энергии. Инварианты онтологически всегда существуют вместе с вариантами и замечаются наблюдателем только на фоне этих последних: для извлечения инвариант необходима одновременная регистрация и постоянства, и изменений. Извлечение информации — это не пассивный, но активный процесс. Эффективность извлечения обеспечивается целым рядом двигательных активностей, которые вносят

91

вариантные возмущения в структурированные потоки энергии и тем самым создают наиболее благоприятные условия для извлечения их инвариант.

Если из того, как Дж. Гибсон понимает природу стимуляции, вытекает его определение восприятия как извлечения информации, то из того и другого, вместе взятых, с необходимостью следует понимание развития восприятия как все большей и большей дифференциации информации, содержащейся в структурированных потоках энергии. Восприятия в своем развитии не складываются, как из кирпичиков, из отдельных ощущений, а феноменальные объекты не строятся из отдельных феноменальных качеств. Все происходит как раз наоборот. Развитие восприятия — это переход от извлечения более крупных, массивных инвариант к инвариантам более тонким и более высоких уровней.

Первое, что начинают замечать младенцы, пишет Дж. Гибсон, — это те возможности, которые предоставляют объекты. Возможности являются инвариантным сочетанием многих переменных, и поэтому такую крупную инвариантную единицу воспринять легче, чем все переменные по отдельности. А по мере развития воспринимающая система становится все более чувствительной. Различия, которые раньше оставались незамеченными, теперь отчетливо видны. Неясные прежде детали становятся ясно различимыми, отчетливыми. В этом смысле в воспринимающей системе образуются все новые и новые содержания, а извлекаемая информация становится все более и более тонкой и точной, все больше и больше соответствует информации, объективно содержащейся в структурированных потоках объемлющей энергии.

Намеченный Дж. Гибсоном концептуальный подход к проблеме развития восприятия был детализирован и конкретизирован с привлечением большого фактического материала многих авторов и собственных исследований Э. Гибсон, что позволило ей говорить о теории перцептивного обучения и развития, которую она назвала дифференционной (E. Gibson, 1969; 1988). Э. Гибсон прямо поставила свою теорию в один ряд с двумя другими известными и значительными теориями того же рода — теориями Коффки и Вернера. Как и многие другие авторы дифференционных теорий, Э. Гибсон указывает на широкое биологическое значение принципа дифференциации в процессах биологического развития. Она достаточно подробно рассматривает действие этого принципа в филогенезе рецепторов и сенсорных функций, приводит данные одного из исследований, показавшего подчиненность этому принципу процесса эмбриогенеза сенсомоторных реакций у крыс. В дополнение к этим известным фактам она анализирует более новые, полученные этологами при исследовании феноменов импритинга. Эти исследования показали, что объекты, вызывающие импритинг, сначала носят малоспецифический, генерализованный характер, создают

92

как бы «грунтовку», вслед за которой последующие стимулы приобретают более высокую специфичность. Т. о., как и у других авторов крупных дифференционных теорий, принцип дифференциации в теории Э. Гибсон выступает как своего рода универсалия процессов биологического развития, хотя прямо она такого заключения не делает

В книге Э. Гибсон подробно рассматриваются разные аспекты или направления дифференциации информации, содержащейся в объемлющих потоках энергии, дается схема последовательных ступеней в развитии все более дифференцированных перцептивных содержаний. При этом она обращается к таким кардинальным понятиям когнитивной психологии, как понятия репрезентации и схемы, которые ясно и естественно вписываются в общий каркас ее теории. Останавливается Э. Гибсон и на вопросе о механизмах перцептивной дифференциации. В собственных исследованиях Э. Гибсон и ее сотрудников, проводившихся после выхода книги, главное внимание было сосредоточено на раскрытии роли исследовательской активности младенцев в развитии восприятия, показана роль принципа дифференциации в развитии самой этой активности и в становлении расчлененных когнитивных репрезентаций окружающей действительности.

Рассмотрим теперь более подробно основные положения теории Э. Гибсон и их фактические основания.

2. Рост детальности образов восприятия как главное содержание и главный критерий перцептивного развития

Согласно Дж. и Э. Гибсон, воспринимающие системы животных и человека, начиная с первых минут после рождения и далее на протяжении всей жизни, обучаются извлекать информацию из стимульных потоков энергии, в которых она содержится. Этот процесс может продолжаться всю жизнь, т. к. информация, содержащаяся в потоках энергии, практически неисчерпаема. Поскольку в процессе такого обучения воспринимающие системы совершенствуются, а их способность извлекать информацию растет, речь идет также о перцептивном развитии.

Магистральный путь перцептивного развития — это рост детализированности образов восприятия, что означает также достижение все большего соответствия между информацией, содержащейся в среде, и информацией, извлекаемой индивидом. Отсутствие или малое количество деталей в образах означает, что многие составляющие информации неразличимы для субъекта, что он еще не умеет их извлекать. А рост числа извлекаемых деталей говорит о развитии перцептивных систем, о том, что содержание извлекаемой информации становится все более

93

специфическим, что повышается тонкость и избирательность «резонирования» перцептивных систем в отношении действующей на них стимуляции.

Для иллюстрации этого магистрального пути перцептивного развития ведущего к модификации феноменальной реальности в сторону все большей ее расчлененности и детализированности, Э. Гибсон обращается к результатам достаточно хорошо известного простого эксперимента (Дж. Гибсон и Э. Гибсон, 1975).

Испытуемым на 5 с показывали рисунок спирали, который они должны были запомнить. Затем вперемежку предъявляли рисунки разных спиралей, одни из которых воспроизводили показанный образец, а другие отличались от него по числу витков, степени горизонтального сжатия и ориентацией витков. Разные спирали отличались от образца либо сразу по всем трем признакам, либо по двум, либо по одному. Задача испытуемых состояла в том, чтобы определить, является ли образцом или нет каждая предъявляемая спираль.

В эксперименте участвовали взрослые испытуемые, дети 8—11 и 6—8 лет.

Как и следовало ожидать, по мере повторных предъявлений рисунков число ошибочных ответов, состоящих в том, что за образец принимались другие спирали, уменьшалось, хотя никаких подкреплений правильных идентификаций и неподкреплений неправильных не было. Особенно быстро и резко в ходе эксперимента уменьшалось число ошибочных отождествлений с эталоном тех спиралей, которые отличались от него по трем свойствам; наиболее долго сохранялось неразличение для спиралей, отличавшихся от эталона по одному свойству. Число ошибочных отождествлений для спиралей, отличавшихся от эталона по двум свойствам, занимало промежуточное положение.

Т. о. видно, что по ходу эксперимента зона объектов, неразличимых для испытуемых, сокращается, причем сначала из нее исключаются объекты, резко отличающиеся от эталона, и лишь постепенно — объекты более близкие к нему.

В эксперименте выявился еще один важный аспект. Авторы просили испытуемых словесно описывать предъявляемые рисунки спиралей и обнаружили, что по мере обучения происходило заметное увеличение (в 2 раза) числа развернутых описаний с указанием разных признаков спиралей («тонкая», «круглая», «перевернутая» и т. п.) и отношений по этим признакам между неэталонными и эталонной спиралью («эта слишком тонкая», «эта более круглая», «эта тоньше и круглее» и т. п.).

Т. о. происходящее в ходе эксперимента сужение зоны объектов, неотличимых от эталона, шло параллельно с увеличением числа вербализуемых свойств и отношений объектов. С точки зрения теории перцептивного научения и развития, испытуемый по мере тренировки

94

становился все более чувствительным к инвариантным переменным стимуляции, и число перцептивных содержаний, вызываемых каждым объектом, увеличивалось. Образ каждого объекта становился все более внутренне дифференцированным и детальным, в нем выделялось все больше разных свойств стимуляции. Отсюда уменьшение числа неразличимых объектов, уменьшение числа ошибочных ответов, сужение зоны идентификации неэталонов с эталоном.

Как и следовало ожидать, у детей класс объектов, отождествляемых с эталоном, оказался значительно шире, чем у взрослых, и у них, как правило, не удалось достигнуть точных идентификаций. Это говорит о совпадении главной тенденции развития восприятия в процессе специально организованного обучения и в процессе возрастного развития: в обоих случаях для перцепции характерен рост ее детализированности и расчлененности. В дальнейшем Э. Гибсон еще не раз будет обращаться к параллелизму тенденций модификации перцепций, выявляемых специально организованным обучением и при использовании метода возрастных срезов.