Значение результатов исследований

Оценивая исследование Спаноса, необходимо помнить, что его целью не было доказать, будто гипноза не существует. Он хотел продемонстрировать: то, что мы называем гипнотически-

108

ми действиями, является результатом высокомотивированно­го, целенаправленного социального поведения, а не изменен­ным и уникальным состоянием. Большинство исследователей поведения считают, что людей нельзя загипнотизировать про­тив их воли. Более того, находясь под гипнозом, люди не будут совершать асоциальные, по их мнению, поступки и не способ­ны проявлять сверхсилу и сверхвыносливость. В своей статье Спанос показал, что многое в гипнозе может быть объяснено менее мистически и более непосредственно, чем при исполь­зовании понятия гипнотического транса.

Каковы могли бы быть последствия, если принять сомне­ния Спаноса в существовании гипноза? Ответ примерно та­ков — «возможно, без последствий». Достигаются ли эффекты гипноза посредством введения человека в измененное состоя­ние сознания или посредством повышения мотивации — это не меняет того факта, что гипноз часто является полезным ме­тодом разрешения проблем и улучшения качества жизни. Од­ной из причин того, что многие люди до сих пор продолжают без тени сомнения относиться к силе гипнотического транса, возможно, является их желание верить: существует решение, последняя возможность справиться с проблемами, когда все другие методы бессильны, — нечто настолько всесильное, что изменения происходят как бы сами по себе.

Является ли гипноз измененным состоянием сознания или нет, это достаточно противоречивый вопрос. Но чем бы ни был гипноз, он, определенно, не является панацеей, которую боль­шинство людей хотят в нем видеть. Некоторые исследования показали, что гипноз нисколько не эффективнее других мето­дов для лечения алкоголизма или пристрастия к табаку, для вос­становления памяти или для снижения веса (см. обзор у Lazar & Dempster, 1981).

СОВРЕМЕННЫЕ РАЗРАБОТКИ

Ссылка на статью Спаноса 1982 года появилась в работе Лин-на 1997 года, излагающей новую теорию о том, почему люди, на­ходящиеся под гипнозом, воспринимают свои действия как не­преднамеренные (Lynn, 1997). Этот исследователь утверждает, что люди, легко поддающиеся гипнозу, воспринимают свое поведе-

ние под гипнозом как принудительное по нескольким причи­нам. Во-первых, они входят в состояние гипноза с намерением выполнять то, что гипнотизер скажет. Во-вторых, они всерьез ожидают, что гипноз способен направить их действия, содей­ствуют ли они этому или нет. И в-третьих, «намерение помочь гипнотизеру, так же как и ожидание того, что они смогут это сде­лать, порождают повышенную готовность действовать под при­нуждением» (Lynn, 1997, р. 239). Неудивительно, что Линн опи­рался на работу Спаноса, ведь его теория отражает и подтверж­дает идеи последнего, которые мы обсуждали выше.

С другой стороны, авторы нескольких недавних статей опро­вергают мнение Спаноса и приводят дополнительные аргумен­ты в пользу результатов исследования Хилгарда, которое мы обсуждали ранее (Kihlstrom, 1998, 1999; Miller & Bowers, 1993; Montgomery, DuHamel & Redd, 2000).

И наконец, испанские исследователи попытались занять компромиссную позицию, предполагая, что людей можно на­учить реагировать на гипноз (Diaz & Alvarez, 1997). При исполь­зовании методологии формирования Скиннера (см. обсуждение работ Скиннера в следующем разделе) 10 человек, которые очень трудно поддавались гипнотическому внушению, выпол­нили серию упражнений, разработанных специально для того, чтобы научить их реагировать на гипнотическое внушение. После успешного выполнения каждого упражнения они полу­чали подкрепление (вознаграждение) от терапевта. После про­хождения обучающего курса шесть из десяти испытуемых ус­пешно реагировали на гипнотическое внушение, тогда как до обучения ни один из них не поддавался гипнозу. Авторы сдела­ли вывод, что «данные результаты подтверждают важность си­туационной переменной в отношении внушаемости или чув­ствительности к гипнозу» (р. 167).

Споры не прекращаются. Спанос продолжал свои исследо­вания до самой смерти; погиб он в результате авиакатастрофы в июне 1994 (см.: McConkey & Sheehan, 1995). Резюме ранних работ Спаноса можно найти в его книге 1998 года Hypnosis' The Cognitive-Behavioral Perspective. Николас Спанос заслужил ува­жение коллег своим плодотворным трудом по исследованию человеческого поведения. Его будет очень не хватать коллегам и всем тем, кто учился на его работах и столь многое из них

почерпнул (см.: Baker, 1994, панегирик Николасу Спаносу). И конечно же, его исследования будут продолжены. Работы Спаноса о гипнозе изменили психологию: было предложено но­вое, революционное, экспериментально обоснованное, альтер­нативное объяснение определенного аспекта человеческого со­знания и поведения. Спанос первым за последние 200 лет бро­сил вызов старой теории.

ЛИТЕРАТУРА

Baker, R. (1994). In memoriam: Nick Spanos. Skeptical Inquirer,

Щ5), 459. Diaz, A., & Alvarez, M. (1997). Transformations of the instructions

in suggestions using operant procedures. Psicothema, 9(1), 167-

174. Hilgard, E. (1978). Hypnosis and consciousness. Human Nature, 1,

42-51. Kihlstrom, J. F. (1998). Attributions, awareness, and dissociation: In

memoriam Kenneth S. Bowers, 1937-1996. American Journal of

Clinical Hypnosis, 40(3), 194-205. Kihlstrom, J. F. (1999). Personal communication. Lazar, В., & Dempster, C. (1981). Failures in hypnosis and

hypnotherapy: A review. American Journal of Clinical Hypnosis,

24, 48-54. Lynn, S. (1997). Automaticity and hypnosis: Asociocognitive account.

International Journal of Clinical and Experimental Hypnosis, 45(3),

239-250. Miller, M., & Bowers, K. S. (1993). Hypnotic analgesia: Dissociated

experience or dissociated control? Journal of Abnormal Psychology,

102, 29-38. McConkey, K., & Sheehan, P. (1995). Nicholas Spanos: Reflections

with gratitude. Contemporary Hypnosis, 12, 36—38. Spanos, N., & Chaves, J. (1988). Hypnosis: The cognitive-behavioral

erspective. New York: Prometheus.

3 НАУЧЕНИЕ

И ОБУСЛОВЛИВАНИЕ

В той области психологии, которая занимается научением и обусловливанием, проведено множество исследований с целью выяснить, как обучаются жи­вотные и люди. Некоторые выдающиеся психологи, имена которых широко известны за пределами наук о поведении, как, например И. П. Павлов, Дж. Уот-сон, Б. Скиннер и А. Бандура, посвятили всю свою жизнь изучению проблем, относящихся к этой сфере. Выбрать несколько наиболее важных работ из этой области исследований — задача не простая, но соответствующие избранные статьи можно най­ти почти в любом вводном учебнике психологии, и они отражают огромный вклад названных выше ученых.

Говоря об И. П. Павлове, мы обращаемся к его выполненным почти 100 лет назад опытам с соба­ками (с использованием метронома) и к открытию условного рефлекса. Другой выдающийся ученый, Дж. Уотсон, вероятно, наиболее знаменит (печаль­но известен?) своим впечатляющим эксперимен­том с одиннадцатимесячным мальчиком Альбер­том, продемонстрировав впервые, что эмоции — результат приобретения опыта. Далее мы рассмот­рим, как Б. Скиннер объясняет и демонстрирует «суеверное» поведение голубя и то, как аналогич­ным образом становятся суеверными люди. В за­ключение будет проанализировано хорошо изве-

стное исследование — «эксперимент с куклой Бобо», в кото­ром А. Бандура установил, что агрессивное поведение детей может быть сформировано в результате научения при подра­жании агрессивному поведению взрослого.

Это не только о слюноотделении у собак!

Базовые материалы:

Pavlov I. P. (1927). Conditioned reflexes. London: Oxford University

Press.

Приходилось ли вам входить в больничное здание, где вы чувствовали запах дезинфицирующих средств и при этом на­чинали ощущать зубную боль? Если такое с вами случалось, то объясняется это, вероятно, тем, что запах активизировал ассо­циативную связь, которая образовалась в вашем мозге между этим запахом и вашим опытом посещения дантиста. Когда вы слышите американский гимн, исполняемый во время откры­тия Олимпийских игр, ваше сердце начинает биться чаще? Та­кое случается у большинства американцев. Происходит ли то же самое, когда вы слышите итальянский государственный гимн? Скорее всего, нет, если только вы не выросли в Италии; ведь вы воспитывались в условиях, предполагающих реакцию на американский гимн, но не на итальянский. А почему неко­торые люди зажмуриваются и нервничают, когда вы надуваете воздушный шарик рядом с ними? Это потому, что у них обра­зовалась ассоциация между надувающимся шариком и стиму­лом, вызывающим испуг (громкий хлопок). Таковы лишь не­которые из бесчисленного множества поведенческих проявле­ний, которые существуют как следствие процесса, получившего название классического обусловливания.

Теория классического обусловливания научения была раз­работана почти 100 лет назад великим русским ученым Иваном Петровичем Павловым. В отличие от большинства исследова­ний, представленных в этой книге, основные идеи научения по­средством ассоциирования, как и само имя создателя этой тео­рии, получили широкую известность в популярной культуре (существует даже песня группы «Роллинг Стоунз», в которой упоминается о «слюнотечении, как у собак Павлова»). Однако

путь Павлова к его эпохальным открытиям и подлинное значе­ние его работ известны не столь широко.

Хотя вклад Павлова в психологию огромен, сам ученый был вовсе не психологом, но выдающимся русским физиологом, изучавшим процессы пищеварения. За исследования пищева­рения он был удостоен Нобелевской премии. Но началом от­крытий, которые принципиально изменили его карьеру и ис­торию психологии, послужило фактически случайное наблю­дение. Важно отметить, что в конце XIX века психология была очень молодой наукой и многими не расценивалась в качестве подлинно научной области знания. Таким образом, глядя на сделанный Павловым стол, уставленный вашими любимыми кушаньями, у вас будет выделяться слюна вне зависимости от того, хотите вы этого или нет.

Итак, Павлов экспериментировал с различными стимула­ми, желая определить, насколько все-таки «умны» эти слюн­ные железы. По мере продолжения исследования он стал заме­чать некоторые совершенно неожиданные вещи. Собаки начи­нали выделять слюну раньше, чем получали пищу, и даже еще до того, как могли почувствовать запах пищи.

Через некоторое время собаки стали выделять слюну ино­гда вообще при отсутствии каких-либо пищевых стимулов. Ка­ким-то образом рефлекторное действие слюнных желез изме­нилось в результате опыта, приобретенного животными в ла­боратории¹.

«Даже вида миски, из которой кормили собаку, было доста­точно для того, чтобы вызвать пищевой рефлекс {рефлекс слю­ноотделения] полностью во всех деталях; и, далее, слюноотде­ление могло быть вызвано появлением человека, который при­носил миску, или звуком его шагов» (р. 13). Так Павлов оказался на распутье. Он наблюдал слюноотделительные реакции на сти­мулы, казалось бы, не связанные с пищеварением, и чистая фи­зиология не могла объяснить этот феномен. Ответ следовало искать в психологии.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ

Павлов предположил, что в ходе лабораторных опытов со­баки научались ожидать получения пищи вслед за появлением

определенных сигналов. Хотя эти сигнальные стимулы есте­ственным путем не продуцируют слюноотделение, собаки на­чинают ассоциировать их с пищей и в результате реагируют на них слюноотделением. Исходя из этих рассуждений Павлов решил, что существует два вида рефлексов.

Безусловные рефлексы — врожденные и автоматические; они не нуждаются в научении и являются обычно общими для всех представителей данного вида. Слюноотделение при попадании пищи в рот, вздрагивание при неожиданном громком звуке и расширение ваших зрачков при выключении света — примеры безусловных рефлексов. Условные рефлексы, напротив, являют­ся приобретенными в результате опыта или научения и могут значительно варьироваться у отдельных представителей тех или иных видов. Слюноотделение у собаки при звуке шагов или ваше ощущение зубной боли при запахе дезинфицирующих средств — примеры условных рефлексов.

Безусловные рефлексы — это безусловные реакции (БР) на безусловные стимулы (БС). В исследованиях Павлова безуслов­ным стимулом являлась пища, а безусловной реакцией — слю­ноотделение. Условный рефлекс — это условная реакция (УР), как, например, слюноотделение, на условный стимул (УС), на­пример звук шагов. Вы можете отметить, что реакция в обоих этих примерах — слюноотделение, но когда слюна течет при звуке шагов, слюноотделение является результатом обусловли­вания.

Вопрос, ответ на который желал получить Павлов, можно сформулировать так: «Поскольку условные рефлексы не явля­ются врожденными, как конкретно они формируются?» Он предположил, что если какой-либо стимул часто воздействует на собаку, когда она получает пищу, этот стимул ассоциируется в мозге собаки с пищей и будет сигнализировать о предстоя­щем кормлении. До того как стимул стал сопровождаться по­лучением пищи, он не вызывал никакой заметной реакции. Другими словами, это был нейтральный стимул (НС). Когда собака впервые оказалась в лаборатории, шаги ассистента мог­ли вызвать реакцию любопытства (Павлов называл ее реакци­ей «Что такое?»), но слышимые шаги определенно не вызыва­ли слюноотделения. Звук шагов, таким образом, был нейтраль­ным стимулом. Однако через некоторое время после того, как

собака каждый день слышала те же самые звуки непосредствен­но перед кормлением, они начали ассоциироваться с пищей. В результате шаги сами по себе должны вызывать у собак слю­ноотделение. Таким образом, по Павлову, процесс, в результа­те которого нейтральный стимул становится условным стиму­лом, можно схематически представить следующим образом:

Итак, имея теоретическое объяснение наблюдений, Павлов начал серию экспериментов для проверки его правильности. Обычно считается, что для обусловливания у собак реакции слюноотделения Павлов использовал звонок. Но, как вы уви­дите дальше, в своих ранних экспериментах он пользовался мет­рономом.

МЕТОД И РЕЗУЛЬТАТЫ

Павлов смог построить специальную лабораторию в Инсти­туте экспериментальной медицины в Петрограде (который поз­же стал Ленинградом, а ныне получил свое первоначальное на­звание Санкт-Петербург) на средства «энергичного и пекуще­гося об общественном благе московского бизнесмена». Эта звуконепроницаемая лаборатория давала возможность полной изоляции подопытных животных от экспериментаторов и от

всех посторонних стимулов во время эксперимента. Таким об­разом, на животных можно было воздействовать отдельным конкретным стимулом и фиксировать их реакции без какого-либо прямого контакта между ними и экспериментатором.

После создания таких строго контролируемых эксперимен­тальных условий сама процедура опыта бьтладовольно простой. В качестве безусловного стимула Павлов выбрал пищу. Как уже говорилось ранее, пища вызывает безусловную реакцию слю­ноотделения. Теперь Павлову нужно было найти нейтральный стимул, который был бы для собак совершенно не связан с пи­щей. В качестве такового ученый использовал метроном. Со­бака слышала звук метронома и непосредственно после этого получала пищу. «Стимул, который сам по себе был нейтраль­ным, накладывался на действие врожденного пищевого реф­лекса. Мы наблюдали, что после нескольких повторений ком­бинированной стимуляции звук метронома приобрел свойство стимулирования реакции слюноотделения» (р. 26). Другими словами, метроном стал условным стимулом для условной ре­акции слюноотделения.

Павлов и его сотрудники детально разрабатывали процеду­ру получения этих предварительных данных, используя различ­ные безусловные и нейтральные стимулы. Например, на жи­вотных воздействовали запахом ванили (НС), а затем вливали в рот слабый раствор кислоты (похожий на сок лимона) (БС). Кислота вызывала сильное слюноотделение (БР). После 20 по­вторений такого комбинированного воздействия одно лишь воздействие ванили вызывало интенсивную реакцию слюно­отделения. В другом случае использовали зрительную стиму­ляцию: какой-либо объект начинал вращаться непосредствен­но перед появлением пищи. Уже после пяти случаев сочетаний вращающийся объект сам по себе (УС) начинал вызывать ре­акцию слюноотделения (УР).

В этих экспериментах был получен важный дополнитель­ный результат, состоящий в том, что если нейтральный стимул (ваниль или вращающийся объект) предъявлялся после безус­ловного стимула, никакого обусловливания не наблюдалось. Например, в рот собаки вливали раствор кислоты и через пять секунд воздействовали запахом ванили. После 427 воздействий такой комбинации ваниль так и не стала условным стимулом

Значение и применимость открытий Павлова выходят да­леко за рамки формирования у собак слюноотделительных ус­ловных рефлексов. Его теория классического обусловливания объяснила большую часть человеческого поведения и способст­вовала становлению психологии как подлинной науки.

ЗНАЧЕНИЕ ПОЛУЧЕННЫХ ДАННЫХ

Теория классического обусловливания получила всеобщее признание и оставалась фактически неизменной со времени ее создания. Она используется для объяснения и интерпретации широкого спектра явлений: фобий, отвращения к определен­ным видам пищи, эмоций, влияния рекламной продукции, тре­воги перед интервью при устройстве на работу или экзаменом, состояния сексуального возбуждения. Ряд недавних исследо­ваний, относящихся к некоторым из этих сфер, будет рассмот­рен ниже.

Классическое обусловливание фокусируется на рефлектор­ном поведении; сюда относятся такие виды поведения, кото­рые не подлежат сознательному контролю. Условный рефлекс может быть сформирован на любой ранее нейтральный стимул. Ваши реакции могут быть обусловлены по классическому ва­рианту таким образом, что ваш левый глаз будет мигать при звуке дверного звонка, ваше сердце будет стучать чаще при вспышке голубого света или вы будете чувствовать сексуальное возбуждение, поедая землянику. Дверной звонок, голубой свет и земляника — все это были нейтральные стимулы до тех пор, пока они каким-либо образом не оказались ассоциированны­ми с безусловными стимулами для мигания (струя воздуха, на­правленная в глаз), для ускорения сердцебиения (неожиданный громкий звук) и сексуального возбуждения (любовные ласки).

Чтобы непосредственно испытать на себе, что такое клас­сическое обусловливание, вы можете провести следующий эксперимент. Все, что требуется, — это звонок, зеркало и по­мещение, в котором при выключении света становится совер­шенно темно: зрачки ваших глаз расширяются и сужаются со­ответственно изменениям степени освещенности. Вы не можете сознательно контролировать эти реакции и не можете этому на­учиться. Если я скажу вам: «Пожалуйста, сейчас расширьте

ваши зрачки», вы не сумеете этого сделать. Однако когда вы входите в затемненное помещение, зрачки расширяются непро­извольно. Таким образом, уменьшение освещенности будет счи­таться безусловным стимулом для безусловной реакции — рас­ширения зрачков. В вашей домашней лаборатории позвоните в колокольчик и сразу после этого выключите свет. В наступив­шей полной темноте подождите секунд 15 и включите свет. По­дождите 15 секунд и повторите снова: звонок... выключение света... 15 секунд в темноте... включение света. Повторите со­четание нейтрального стимула (звонок) и безусловного стиму­ла (темнота) 20—30 раз при обязательном условии, что звонок звенит непосредственно перед мгновенным наступлением тем­ноты. Теперь при включенном свете внимательно смотрите на свои глаза в зеркале и включите звонок. Вы увидите, что, хотя освещенность не меняется, ваши зрачки слегка расширятся. Звонок стал условным стимулом, а расширение зрачков — условной реакцией.