Спорт: кого волнует процесс, а кого – победа?
Мы не станем утверждать, что с помощью типологии можно выявить потенциальных чемпионов, но мы обнаружили занимательные взаимосвязи между типом и спортивными способностями. Контактные виды спорта больше привлекают сенсориков и логиков, которые стремятся к немедленному удовлетворению. Но чем более разносторонним в типологическом смысле будет спортсмен, тем лучше. Это наглядно продемонстрировали недавние попытки включить в программу тренировки футболистов балетную подготовку, ведь балет – значительно более интуитивная и этическая дисциплина, нежели футбол.
Если проанализировать почти любой вид спорта, можно увидеть в нем вполне отчётливые типологические черты. Например, гольф можно отнести к типу INTP: постоянное соревнование с самим собой (интроверсия); зависимость результата каждого движения от различных внешних факторов, таких, как рельеф местности и погода (интуиция и иррациональность); на основании этой информации принимаются объективные решения (логика), которым могут лишь повредить такие вещи, как суеверие и межличностные взаимоотношения. Агрессивный защитник в футбольной команде – тот, кто блокирует нападающих противника, чтобы его команда могла продвигаться вперёд, – скорее всего, ISTJ: он контролирует свою территорию и отчитывается в первую очередь перед самим собой (интроверсия); он должен хранить в памяти множество пройденных игр и точно знать, где он должен быть в каждый момент игры (сенсорика и рациональность); он знает, что противника нужно уничтожить, и прилагает все усилия к достижению этой цели, не задумываясь о чувствах противника (логика) – ведь и правда, члены противостоящих команд могут быть в жизни лучшими друзьями. Свойственное ISTJ стремление к совершенству делает их прекрасными игроками. Хоккей и лыжные гонки, напротив, ориентированы на немедленное действие. Хоккеист вполне может принадлежать к типу ESTP, а лыжник – к типу ISTP. Хоккей – командный спорт, ориентированный на зрителей (экстраверсия), а лыжный спорт – индивидуальный (интроверсия). Оба эти вида спорта предполагают возможность получить немедленный результат (сенсорика) и требуют полной и постоянной сосредоточенности на изменчивых обстоятельствах (иррациональность, в особенности сенсорная). Холодный расчёт (логика) позволяет победить соперника, внешние препятствия и самого себя. И хоккеисты, и лыжники должны обладать способностью к концентрации внимания и мгновенной реакцией. «Если остановишься, чтобы подумать, – проиграешь» – вот девиз спортсмена SP.
К спортивным занятиям в юном возрасте лучше подходить с точки зрения типологии, чем стандартных общественных стереотипов. К примеру, дети‑этики обычно чувствуют дискомфорт, играя в жёсткие соревновательные игры, но под давлением родителей и друзей продолжают это делать – хотя участвуют в игре лишь телом, а не душой. Вероятно, интуитивно‑иррациональные дети не так быстро овладевают координацией движений, как другие, поскольку их меньше интересуют конкретные вещи, и им трудно сосредоточиться на мелочах, необходимых для того, чтобы стать спортсменом. Типоведение может пригодиться родителям, которые не могут решить, нужно ли подталкивать ребёнка к занятию каким‑либо видом спорта, если сам он не горит желанием этим заниматься. С другой стороны, неразумно было бы мешать ребёнку, искренне любящему спорт, проявлять себя в этой деятельности, потому что она якобы не соответствует его типу.
Религия: кто как верит?
Церковный и религиозный опыт нередко отражает типологические склонности. Можно утверждать, к примеру, что простые и приземлённые традиции методистов и баптистов более привлекательны для сенсориков, а символичность и торжественность лютеранской и епископальной церкви нравится интуитам. Концептуальные и либеральные идеи, на которых основаны унитаризм и христианская наука, вызывают интерес у логиков, особенно интуитивных. Харизматики располагают к себе иррациональных сенсориков, а консерваторы и фундаменталисты – рациональных сенсориков. Несомненно, церковная принадлежность человека связана в основном с семьёй и воспитанием, но мы считаем, что тип личности также может повлиять на религиозную активность.
Даже внутри каждой религии прослеживаются типологические различия. Возьмём, к примеру, католицизм и иудаизм. Каждая ветвь католической церкви – орден францисканцев, орден иезуитов и т. д. – обладает определёнными типологическими особенностями, которые привлекают одних людей и отталкивают других. (Например, среди францисканцев много SFP, среди иезуитов – NT и NF.) Похожая картина наблюдается и в иудаизме: последователи прогрессивного иудаизма гораздо больше склонны к интуиции, нежели консерваторы, которым ближе сенсорика и рациональность.
Спасибо за все
Я – интуитивный этик (NF), а моя жена – иррациональный сенсорик (SP), и различия между нашими характерами проявляются, в том числе, и во время молитвы. Я благодарю Бога за все, что только можно вообразить, – за Библию, за церковь, за хорошую атмосферу дома и благополучный брак. Моя жена благодарит его за дом, машину, пищу и одежду.
–
Интересно то, что многие священнослужители – интроверты, которых вначале привлекает внутренняя глубина и богатство теологии, но потом оказывается, что работа священника требует в основном экстравертной деятельности. Поэтому в церковных сферах преобладают экстраверты, интуиты, этики и рационалы. Несмотря на этот факт, «идеальному» священнику – будь то пастор, раввин или православный батюшка – больше подошли бы такие качества, как интроверсия (размышления и самоанализ), интуиция (воображение и символичность), этика (чувства и отношения) и иррациональность (восприимчивость и спонтанность). И тем не менее приходская деятельность апеллирует к экстраверсии (найди и приведи нам новых членов), сенсорике (заработай денег и оплати счета), логике (веди дела разумно для всеобщего блага) и рациональности (чтобы во всем был порядок). Не случайно многие церкви отличаются высокой строгостью правил и принципов – вполне в духе ESTJ.
Политика: кто лучший лидер?
Пока что идеи применения типоведения в политике остаются преимущественно теоретическими – политики, как правило, не склонны проходить психологические тесты, поэтому о их типах известно немногое. Но эта область – великое искушение для любого, кто интересуется человеческой психологией. Политик, способный привлечь к себе все внимание, почти наверняка окажется экстравертом, а тот, кто достаточно чётко проводит границу между общественной и личной жизнью, скорее всего, интроверт. Неудивительно, что в США – стране преимущественно экстравертной – наибольшую популярность завоевали в наше время президенты‑экстраверты (Трумен, Эйзенхауэр, Кеннеди, Джонсон, Рейган), а лидерам‑интровертам (Никсону, Форду, Картеру) пришлось потрудиться, чтобы привлечь симпатии публики. В исторической перспективе труднее оценивать президентов, склонных к интроверсии, потому что их деятельность не так заметна. Экстраверта оценить значительно проще – хотя бы потому, что он сам при первой же возможности расскажет вам о своих успехах.
Советники и специалисты по рекламе оказывают огромное влияние на внешние и внутренние проявления политических деятелей, поэтому тип личности самого политика определить подчас бывает очень трудно. Но типы некоторых знаменитых деятелей не вызывают ни малейших сомнений. Очевидно резкий, грубоватый и приземлённый стиль Гарри Трумена указывает на его принадлежность к типу ESTJ – экстраверт, сенсорик, логик, рационал. Мягкий и обаятельный Рональд Рейган – великий миротворец – наглядно демонстрирует черты ENFJ – экстраверсию, интуицию, этику и рациональность. Вряд ли случайно то, что этот тип преобладает среди священнослужителей и продавцов подержанных автомобилей.
Глава 10. Шестнадцать типов
«Как мы могли проиграть, ведь мы играли от всей души?»
Мы не первые, кто взялся за составление портретов всех шестнадцати типов. За полтора десятка лет работы с типоведением – тестирования, консультирования, обучения и других видов контакта с тысячами людей – мы собрали достаточно материала, чтобы составить описания, основанные не только на теории, но и на практическом опыте конкретных людей. Наши описания ни в коей мере не претендуют на звание истины в последней инстанции – скорее, это некие ориентиры, которые могут вам помочь лучше понять себя и других.
Потенциальная опасность создания описаний типов заключается в том, что обычно их рассматривают как жёсткие конструкции, состоящие из застывших и неизменных характеристик. В таком случае описания будут скорее ограничивать, а не освобождать, тем самым лишая смысла основную задачу типоведения – позволить другим «быть самим собой».
Читая описание вашего собственного типа, вы обнаружите, что некоторые его части подходят вам лучше, чем другие. Но не думайте, что если несколько утверждений кажутся вам неверными, значит, само описание ошибочно. Есть вероятность, что другие люди видят в вас то, что вы сами не видите. Если вы всерьёз сомневаетесь в точности вашего типологического портрета, вы можете прочитать описание типа, противоположного вашему: ENFP, если вы ISTJ, или ISFP, если вы ENTJ. Это поможет вам взглянуть на ваше собственное описание с более общей точки зрения. Возможно и то, что, прочитав описание вашего типа, вы решите пересмотреть свою точку зрения на собственный тип.
Иногда типологические описания обвиняют в сходстве с гороскопами: слишком общие утверждения, которые подойдут любому. Но это неправда. Мы считаем, что наши описания отражают сочетание классической теории Юнга и многолетних клинических исследований. Безусловно, положительного в них больше, чем отрицательного. Но для мира психологии, привыкшего к патологиям, это, скорее, шаг вперёд.
ISTJ
Делать, что должно
Вероятно, ни в каком другом типе чувство ответственности и прагматичность не развиты так сильно, как в интровертах‑сенсориках‑логиках‑рационалах (ISTJ). Во имя ответственности эти интроверты овладевают навыками общения, выражения своих мыслей и установления межличностных контактов в любой момент – лишь потому, что «так надо». В определённых обстоятельствах они могут казаться такими открытыми и общительными, что их можно принять за экстравертов. Но не делайте этой ошибки: будучи самым закрытым из всех шестнадцати типов, эти интроверты лишь надевают маску экстраверта при необходимости, а их внутренняя сущность при этом не меняется.
Корни исключительной ответственности ISTJ лежат в сенсорном предпочтении их функции сбора информации. Другими словами, внимание ISTJ направлено вовнутрь и сосредоточено на объективных, сиюминутных, конкретных и реалистичных данных. Живя «здесь и сейчас», они не делают предположений и ничего не принимают на веру. Все, что попадается им на глаза, они осмысляют объективно и материалистично (логика), а затем немедленно организуют и раскладывают по полочкам (рациональность). Поскольку для них это очень просто и естественно, они ожидают такого же поведения буквально от всех окружающих. Они чрезвычайно требовательны и дома, и на работе, и даже на отдыхе, им нередко бывает свойственно навязывать другим людям свою волю. Некоторым они кажутся чрезмерно нетерпеливыми, настойчивыми и упрямыми.
Как и INTJ, с которыми они разделяют три общих предпочтения (интроверсия, логика и рациональность), они часто демонстрируют превосходные успехи в учёбе и работе, нередко достигая высокого положения – староста класса, менеджер проекта и лидер сообщества, которое может казаться неподходящим для интровертного типа. Но ISTJ не считают, что им это не подходит, они просто выполняют свой долг – «делают, что должно» (хотя и не то, что для них естественно. Несомненно, «долг» – ключевое слово мантры ISTJ, как и всех остальных рациональных сенсориков. Для них главное – это результат, поэтому они отдают предпочтение не удобной и привычной интроверсии, а сложной и отнимающей силы экстраверсии).
В нашем обществе все женщины‑логики плывут против течения, но особенно это касается женщин типа ISTJ. Их ответственность и упрямство хотя и вызывают восхищение, но всецело противоречат принятым в обществе стандартам женского характера. Кроме того, будучи в глубине души консерваторами, женщины‑ISTJ испытывают постоянный внутренний конфликт, пытаясь найти компромисс между традиционными женскими ролями – воспитание детей, забота о семье – и присущей им объективностью и организованностью (TJ). Мужчины этого типа, напротив, идеально вписываются в «мужскую» социальную модель, причём настолько, что этот тип удостоился ярлыка «мужской тип». Неудивительно, что женщине нелегко мириться с таким ярлыком (но многих женщин‑ISTJ это не смущает).
Дома у ISTJ всегда чисто и опрятно, они замечательно организовывают домашнее хозяйство. Им нравится все делать по расписанию: завтракать в восемь утра, обедать в полдень, а ужинать – в семь вечера, невзирая на обстоятельства. Праздники и другие семейные дела имеют для них огромное значение и становятся главным элементом семейной жизни, ради которого можно жертвовать деньгами, временем и комфортом. Принадлежащие к другим типам члены семьи, которым не удалось жить по стандартам ISTJ, могут оказаться в очень тяжёлом положении. Обстановка дома ISTJ, как и его внешность, обычно отражает его характер в целом: она традиционна и довольно строга. Дом ISTJ можно узнать издалека: во дворе несколько аккуратных кустиков и растений, дом, скорее всего, выкрашен в пастельные цвета, велосипеды и игрушки спрятаны, в общем – скромно, но со вкусом. Ничего лишнего, и все на своём месте.
Воспитание детей для ISTJ – пожизненное обязательство, к которому они относятся в высшей степени серьёзно. Они навязывают своим детям – а иногда и супругам – правила и обязанности, которые должны выполняться без всяких сомнений. Ведь когда сам ISTJ был ребёнком, он поступал именно так, поэтому теперь, когда он стал взрослым и получил соответствующую власть, все «должно» идти так же, как раньше. С точки зрения родителей‑ISTJ, роли распределены чётко: родители – это родители, а дети – это дети, и у каждого есть соответствующие обязанности. Иногда ISTJ могут расписать дела для всех членов семьи на все выходные, чтобы не потерять ни минуты. Для ISTJ безделье – наихудший грех, а честная работа – все, чего может желать человек. Даже отдыхают они по расписанию и из чувства долга.
Те же самые движущие силы определяют характер и жизнь детей‑ISTJ. Они вовремя и аккуратно делают домашние задания и, как правило, хорошо учатся. В их комнатах всегда царит порядок. Они вовремя приходят на обед, ожидая, что обед всегда будет готов в должное время. Как и взрослые ISTJ, они живут, основываясь на понятии «долга», и нередко навязывают это понятие своим родителям. Они, как и взрослые, чётко распределяют роли между детьми и родителями. Они могут сильно расстроиться, столкнувшись с противодействием члена семьи, принадлежащего к другому типу, который не хочет следовать их правилам и жить по их расписанию. В конечном итоге они подчинятся взрослому, но им это будет весьма неприятно, и они не будут скрывать своё неудовольствие, дабы проверить, насколько хорошо вышестоящее лицо справляется со своими обязанностями.
Что касается близких отношений, слово ISTJ ценится на вес золота: если он сказал: «Я тебя люблю», можно быть уверенным, что он останется верным этому чувству в течение долгих лет – даже если говорит об этом он не очень часто. Причина этого проста: ISTJ считают, что дела говорят лучше, чем слова, и истинная любовь выражается в действиях, а не в возвышенных речах – быть рядом с любимым каждый день, помогать ему в трудную минуту, стать для него поддержкой и опорой. Этот невербальный стиль выражения привязанности часто становится причиной того, что ISTJ считают бесчувственными и бессердечными.
Но это не так. У ISTJ, безусловно, есть чувства, которые они демонстрируют посредством своего потрясающего чувства ответственности. (Бесспорно, они предпочли бы умереть, чем показаться кому‑то безответственными.) Они абсолютно верны – и людям, и учреждениям – и порой их чувство долга доходит до фанатизма. Из них выходят отличные солдаты, и буквально, и фигурально.
Другие профессии, к которым тяготеют ISTJ, точно так же ориентированы на достижение практического, ощутимого результата – например, хирургия, юриспруденция и бухгалтерия. Привлекательность этих профессий состоит в том, что они часто подразумевают работу в одиночестве (интроверсия), ориентированы на результат (сенсорика), требуют объективного мышления (логика) и, как правило, предполагают действие в соответствии с чёткими правилами и предписаниями (рациональность). Хотя этот тип может преуспеть в любой профессии, его в меньшей степени привлекают виды деятельности, связанные с абстрактным мышлением и постоянными межличностными контактами. Неважно, начальники они или подчинённые: в работе, как и во всем остальном, они любят играть по правилам. Они уверены, что подчинение правилам ведёт к победе, а игнорирование их – к поражению.
С возрастом некоторые ISTJ могут начать вести себя довольно неожиданно. Это тот период жизни, когда в них пробуждается жажда эмоциональности, пристрастности и стихийности. Строгий и жёсткий отец может внезапно превратиться в весёлого и ласкового дедушку. Организованный и упрямый администратор примеривает новые головные уборы – от берета художника до кепки туриста. В общем и целом, с возрастом ISTJ начинает понимать, что вещи, казавшиеся ему самыми важными в жизни, не таковы на самом‑то деле, и мир значительно более разнообразен, чем ему казалось.
Среди знаменитостей, которые относятся к типу ISTJ, такие люди, как Генри Форд (который, по слухам, был немногословен и предлагал клиентам «выбор» из «всех оттенков чёрного цвета»); Джордж Вашингтон (чей проект развития страны состоял преимущественно из практических процедур, которые надлежало немедленно выполнить); Джонни Карсон (который называл себя интровертом, стал законодателем мужской моды в Америке и разработал программу на четверть века вперёд) и Кельвин Кулидж (который стремился к простоте и строгости и отличался лаконичными и таинственными замечаниями).
ISFJ
Исключительное чувство долга
ISFJ любят работать «за кулисами». Будучи быстрыми, покладистыми, аккуратными, организованными, преданными и послушными, они черпают энергию внутри себя (интроверсия) и живут в мире вещей, которые можно увидеть, услышать, почувствовать, попробовать и понюхать (сенсорика). Свои силы они направляют на служение другим (этика) и делают это размеренно и организованно (рациональность). В результате смысл жизни ISFJ видят в том, чтобы служить людям и приносить им счастье.
Сущность ISFJ можно описать как надёжного защитника, который всегда придёт на помощь, когда будет нужно, а в остальное время спокойно ждёт, когда этот момент наступит. Будучи рационалами, они могут жаловаться на вторжение в их жизнь, но в конечном итоге чувство долга заставляет их делать то, что нужно сделать, без слова жалобы.
Близкие и друзья ISFJ часто критикуют их за то, что они позволяют окружающим злоупотреблять своей добротой, несмотря на то что сами они порой не могут удержаться от подобных злоупотреблений. И действительно, ISFJ чрезвычайно серьёзно относятся к обещаниям и обязательствам и часто позволяют другим пользоваться собой в собственных интересах. Вероятно, чаще, чем любой другой тип, они оказываются в положении человека, о которого все «вытирают ноги» – на работе, в семье, в любой другой ситуации. Как правило, это следствие их высокоразвитого чувства долга и преданности в сочетании с твёрдыми моральными ценностями и готовностью служить на благо человечества.
Социально‑половые вопросы составляют проблему для мужчин‑ISFJ и ровным счётом никаких трудностей для женщин‑ISFJ. Особенности типа ISFJ почти идеально вписываются в «женский» стереотип – спокойствие, сдержанность, мягкость, постоянство, надёжность, заботливость, покорность, изящество и аккуратность. Женщины‑ISFJ могут в глубине души критично относиться к женщинам, которые ведут себя не «как все девочки». Женщина‑ISFJ столь чётко следует своему женскому «сценарию», что, если вдруг в какой‑то момент она проявит свою индивидуальность, это может удивить окружающих её людей и вызвать негативную реакцию в людях.
Раз ISFJ соответствует женскому стереотипу, можно ожидать, что мужчины‑ISFJ должны столкнуться с определёнными проблемами. Мягкость, нежность, спокойствие и покорность – свойства, противоречащие образу типичного «мужского» характера. В результате мужчины‑ISFJ могут быть вынуждены подавлять свои естественные проявления, чтобы вести себя «как мужчина». В таких случаях ISFJ могут и переборщить с «мужественностью», начав слишком много пить и курить или постоянно соревноваться с кем‑то с целью самоутверждения.
В близких отношениях, как и почти во всем остальном, у ISFJ преобладает чувство долга. Они обычно стремятся к осторожным и точным формулировкам – ведь эти формулировки несут в себе обязательства и договорённости, к которым ISFJ относятся очень серьёзно. Отношения для ISFJ развиваются медленно, но верно, и когда наступает момент для признания в любви, ISFJ могут считать, что это навсегда. Больше, чем все другие типы, ISFJ склонны к сохранению отношений, которые давно испортились, просто из чувства долга.
Их преданность и постоянство могут производить впечатление чрезмерной серьёзности. Нужна помощь человека другого типа, чтобы смягчить свойственное ISFJ серьёзное отношение к жизни. Некоторых ISFJ в глубине души тянет ко всему странному, загадочному и экстремальному. Впрочем, они позволяют себе поддаться этому влечению только в особых случаях, обычно же предпочитают удовлетворять его просмотром фильмов и рассказами друзей. Если не считать этих исключений, они живут по принципу «делу время, потехе час» – и «потеха» возможна только тогда, когда дело завершено. С точки зрения ISFJ, почти всегда существуют какие‑то дела, которые необходимо выполнить.
Воспитание детей для ISFJ – ещё одна серьёзная ответственность, которую они более, чем другие типы, рассматривают как пожизненное обязательство. Поэтому они часто берут на себя роль спокойного защитника. Как правило, родители‑ISFJ заботливы, усердны и чрезвычайно терпеливо относятся ко всем граням этой сложной работы – воспитания детей. Хотя все эти качества по отдельности прекрасны и достойны уважения, но, будучи развиты у ISFJ слишком сильно, они могут привести к пренебрежению родительскими нуждами в пользу желаний ребёнка. ISFJ никогда не кажутся самим себе святыми, но большинство их детей, вероятно, описало бы их именно так.
Долг, покорность и ответственность неизменно царят в любой деятельности ISFJ, поэтому вся их жизнь отмечена систематичной и продуманной заботой о других. Отдыхать можно только тогда, когда вся работа выполнена, а такое – как мы уже говорили выше – случается редко. ISFJ, как правило, планируют своё свободное время, и нередко выходит так, что даже свободное время заполняется работой и обязанностями.
ISFJ более, чем всем другим типам, свойственно жаловаться на то, что на них взвалили слишком много работы и ответственности, но если кто‑то попытается освободить их отчасти этой ноши, они почувствуют огорчение и разочарование. К примеру, необходимость накрыть праздничный стол для толпы гостей, позаботиться о престарелом родственнике или устроить встречу одноклассников может породить в ISFJ бурю протеста и возмущения. На самом же деле ему больше всего на свете хочется этим заняться. А если кто‑то попытается его спасти, ISFJ расстроится и почувствует себя виноватым.
Дети‑ISFJ – настоящий подарок для родителей. Они способны довольствоваться собственным обществом, не очень требовательны, аккуратны и послушны – в общем, идеальные дети и прилежные ученики. И в детстве, и в зрелом возрасте ISFJ могут внезапно проявлять упрямство, которое кажется абсолютно им не свойственным. Но даже с этим упрямством можно справиться без особого труда, стоит лишь напомнить об иерархии, полномочиях («Я – твой учитель, и я хочу, чтобы ты сделал это вот так») или как‑то иначе воззвать к чувству ответственности ISFJ. Люди этого типа уважают власть и реагируют соответствующим образом.
Будучи студентами, ISFJ предпочитают организованные и практические курсы. Они любят следовать инструкциям и выполнять задания, не требующие импровизации. К обучению они относятся так же, как и к большинству других вещей: они счастливы, когда не сталкиваются с неприятными неожиданностями и все происходит «как надо», то есть в установленном порядке.
Семейные мероприятия имеют большое значение для ISFJ, предоставляя им возможность собраться вместе, следуя традициям и ритуалам, и выразить на деле всю важность родственных связей. Важность мероприятия ISFJ оценивают исходя из собственного вклада в их организацию – готовка, уборка и т. д.; такие усилия для них являются непосредственным выражением любви. Несмотря на всю замкнутость поведения ISFJ, нельзя недооценивать глубину их преданности, отражающую их уникальную внутреннюю силу и сущность.
Работа для ISFJ – это интересно, полезно, приятно и исключительно важно. Если это не так, ISFJ станет работать ещё более усердно в надежде, что дела пойдут на лад. Наверняка эту фразу о небесах сказал именно ISFJ: «Что бы там ни было, там непременно должна быть работа, иначе – какие же это небеса?» Как правило, счастье для ISFJ – это возможность заполнять свои дни работой на благо своих родных, друзей или начальства. С точки зрения ISFJ, работа закаляет характер, приносит рост, зрелость, удовлетворение и самореализацию. И воспитание детей, и построение отношений, и обучение, и управление – все это формы работы, посредством которой ISFJ выражает своё чувство долга и ответственности.
И в молодости, и в зрелом возрасте ISFJ предпочитают надёжные, проверенные методы буквально во всем. Но с возрастом они могут позволить себе слегка расслабиться и более открыто выражать собственные потребности. Хотя их по‑прежнему сдерживает чувство ответственности перед обществом, они начинают получать удовольствие от удовлетворения собственных желаний, а не от жертвования ими ради других людей. Риск тоже становится для них привлекателен – разумеется, относительно: с точки зрения многих других людей, их поведение по‑прежнему будет казаться чрезмерно осторожным. А если ISFJ уйдёт на пенсию – хотя многие из них даже не обдумывают этот вариант, – он сможет посвятить все своё свободное время важной и полезной деятельности.
INFJ
Вдохновение для других
INFJ отличаются мягкостью, состраданием и терпимостью, но склонны к исключительному упрямству. Движущая сила INFJ – их интуиция (N), направленная вовнутрь (I) и создающая бесконечный поток возможностей и идей. В действительности, чем больше INFJ погружается в себя, тем более гибкой и неоднозначной кажется ему жизнь. Но внешний мир постоянно вторгается в этот поток вдохновения и творческих устремлений, потому что INFJ чувствуют, что их призвание – служить человечеству (F) регулярно и систематично (J).
Поэтому, когда в жизни INFJ появляются идеалы и задачи, на поверхность всплывает его упрямство. Эти обычно мягкие и сдержанные люди становятся чрезвычайно жёсткими и требовательными к себе и окружающим, когда они преследуют определённую цель во внешнем мире.
INFJ – мечтатели, чья духовность, забота и внимание могут нести вдохновение многим другим людям. Они спокойны и не стремятся к высокому положению, зато с искренним, глубоким и сильным участием переживают большинство ситуаций. Почти в любой деятельности, связанной с общением, от рабочего совещания до тихого семейного сбора, люди ощущают спокойную силу и уверенность INFJ. Однако у их надежд, чувств и стремлений есть свои пределы, и INFJ может вспомнить об этих пределах в любой момент, даже если они не имеют непосредственного отношения к происходящим событиям. Из‑за этого другие люди могут чувствовать растерянность, смущение и обиду.
INFJ часто испытывают потребность в экстравертах, чтобы те выманили наружу сокровища, спрятанные в глубине их души. Иначе эти сокровища могут пропасть внутри INFJ – из‑за его интроверсии – или в результате давления со стороны тех, кто предпочитает использовать свою рациональную функцию во внешнем мире и живёт упорядоченной, «правильной» жизнью. В присутствии более экстравертированных типов INFJ могут шутить, рассказывать анекдоты, делиться своими эксцентричными идеями и мыслями, моделями и теориями. Их близкие могут расстраиваться и удивляться тому, что внутреннее богатство мыслей и чувств INFJ так редко прорывается наружу. Ещё труднее им становится, когда они понимают, что, хотя они и должны уважать личное пространство INFJ, это мешает последним полностью самореализоваться во внешнем мире.
Часто INFJ без всякого формального обучения отлично понимают динамику поведения в коллективе. Они почти телепатически чувствуют различные уровни взаимодействия между людьми. Однако они редко делятся своим знанием с кем‑то ещё – рассказывать об этом другим для INFJ нелегко.
Хотя они могут приложить некоторые усилия, чтобы завоевать чью‑то привязанность, они, как истинные интроверты, обычно скупятся на выражение эмоций. Слова для INFJ не имеют большого значения, но недостаток вербального общения и выражения чувств может плохо повлиять на отношения с близкими, родными и коллегами.
Что касается половых стереотипов, тип INFJ в большей степени подходит женщинам, чем мужчинам. Склонность к этике делает этих людей мягкими и заботливыми – черты, традиционно относящиеся к женскому характеру. Однако в силу интроверсии, женщина‑INFJ не всегда явно проявляет эти качества, несмотря на то что они занимают так много места в её душе. И дома, и на работе она держится особняком, так что ощущение её заботы и внимания совершенно теряется, в особенности для тех типов, которым требуются более открытые выражения чувств. На женщин‑INFJ часто жалуются, что они «милы, но кажутся слишком отстранёнными». Даже признавая, что эти женщины всегда помогут и поддержат, что они надёжны и постоянны, трудно избавиться от этого впечатления. Женщина‑INFJ должна приложить большие усилия, чтобы быть понятой; нередко её мучения принимают как должное, потому что ей не удалось достаточно хорошо выразить свои желания и потребности. Поэтому, когда ей все‑таки удаётся их выразить, это кажется странным и необычным – настолько, что ей могут не поверить. А недоверие со стороны окружающих INFJ воспринимает весьма тяжело.
Мужчины‑INFJ находятся в более сложной ситуации, потому что естественные для этого типа склонности и качества не соответствуют «мужскому» социальному стереотипу. Чтобы не казаться людям слабым и бесхарактерным, мужчина‑INFJ может стать упрямым – нередко слишком упрямым для сложившейся ситуации. Они делают из мухи слона, воображая, что от исхода какого‑то, казалось бы, незначительного спора зависит судьба мира – или, по крайней мере, их мужское достоинство. Такое поведение, к сожалению, плохо вяжется с тем фактом, что и мужчины, и женщины этого типа хранят в себе обширные запасы умственной энергии, которая может стать источником вдохновения и побуждением к деятельности для окружающих. Многие INFJ – великие мыслители, чьё необъятное воображение может родить великие идеи. Как правило, они предпочитают распространять свои идеи спокойно и неторопливо – пером, а не мечом.
В семье, среди родных, INFJ чувствует себя в своей стихии и более всего проявляет свой идеализм и гуманизм. Их стремление к гармонии столь велико, что иногда они создают напряжение в отношениях, слишком упорно стремясь это напряжение погасить. Они предпочитают разрешить конфликт внутри себя, а не фокусироваться на внешних проявлениях, и нередко несут в душе тяжёлое бремя. В каком‑то смысле это заставляет их чувствовать себя мучениками, что типично для этиков в целом. Когда их стремление к гармонии реализуется недостаточно хорошо, их в конечном итоге начинает преследовать боль и мучение, рождающие в них – и их близких – сильное чувство вины. Гармонии, к которой стремятся INFJ, особенно трудно достичь потому, что они редко выражают свои устремления вслух, хотя и движутся к ним со всем возможным упорством.
Воспитание детей для INFJ означает принятие на себя огромной ответственности – помочь в самостоятельном развитии юных умов и душ. Действуя личным примером и непосредственным участием, INFJ изо всех сил старается предоставить ребёнку абсолютно все возможности для интеллектуального развития. Эти люди терпимо относятся к различиям – главное, чтобы дети проявляли свою индивидуальность. Родители‑INFJ стараются вдохновлять и питать души своих детей и помогать им во всем. Им кажется, что юная человеческая душа – это великое сокровище, которое ни в коем случае нельзя потерять. Поэтому, если ребёнок проявит интерес к какому бы то ни было виду самореализации и духовного развития, этот интерес получит поддержку от INFJ, даже если от их собственной сферы интересов он очень дачек. INFJ приложит все возможные усилия, чтобы способствовать личностному росту ребёнка.
Посторонним кажется, что дома у INFJ довольно‑таки неплохой порядок, но стоит копнуть чуть глубже, и вы обнаружите миллионы книг, журналов, статей и проектов, отложенных на будущее. Для INFJ важнее, чтобы атмосфера дома была тёплой, интересной и вдохновляющей, а чистота и порядок скорее вторичны. Их дом похож на справочную библиотеку по множеству вопросов и тем. Почти в каждом предмете заложен какой‑то смысл, и мало что отправляется на помойку. INFJ любят фантазировать о том, что когда‑нибудь отправятся в путешествие по этой стране сокровищ и займутся каждым из проектов, который найдут там. Но обычно для них это остаётся лишь фантазией.
Дети‑INFJ обычно очень добры. Если не считать упрямства, проявляемого ими по принципиальным вопросам, их стремление к миру и гармонии в сочетании с любопытством и тягой к знаниям делает из них послушных детей и превосходных учеников. Родители (особенно если они экстраверты) могут удивляться тому, какими довольными кажутся их дети‑INFJ, и немного беспокоиться из‑за их склонности к мечтам и фантазиям. Но эти мечты и фантазии, как правило, помогают детям‑INFJ в учёбе, от которой они получают истинное удовольствие. Очевидно, что в силу интроверсии и интуиции они склонны скорее к теоретическим и абстрактным знаниям, но их желание порадовать учителей и родителей помогает им преуспеть и в большинстве других предметов. Учение обогащает ум, a INFJ очень рано начинает понимать, что его ум – это его способ связи с миром.
Семейные мероприятия INFJ воспринимает как возможность для исследования и обучения, поэтому посещает их с радостью и вниманием. INFJ особенно чувствительны к семейным конфликтам и склонны все принимать на свой счёт – даже те проблемы, к которым они не имеют никакого отношения. Если семейные мероприятия становятся источником конфликта, INFJ станет избегать их и даже бояться. И наоборот, если такие встречи полны тепла и радости, INFJ может погрузиться в них всей душой – хотя чаще пассивно, чем активно.
INFJ всегда находит себе работу, особенно если она предоставляет ему возможность роста и развития. Руководители‑INFJ открыты, искренни и заинтересованы в людях не меньше, чем в продукции. Хотя они не всегда выражают удовольствие и благодарность в открытой форме, в глубине души они обычно гордятся достижениями своих подчинённых и готовы поддерживать их стремление к самосовершенствованию. Для INFJ нет хуже проклятья, чем конфликты и напряжённые взаимоотношения на работе. Как правило, INFJ способны помогать другим в реализации их потенциала и стремятся реализовать свой собственный – будь они начальниками или подчинёнными. Лучше всего они прояв