Глава 6. Как далеко нужно зайти ради исцеления?

Когда Северус проснулся, ему не пришлось напоминать себе, что не нужно тянуться за палочкой и произносить Lumos, чтобы осветить незнакомую комнату. Без посторонней помощи ему не достало бы сил даже на то, чтобы сесть на кровати, не говоря уже о каком-то волшебстве. Он прокаркал имя домовика, накануне уложившего его в постель, и тот с хлопком появился.

Эльфы здесь вообще не говорили по-английски, но, по большей части, хорошо понимали, что требуется человеку, которому прислуживали. Комната быстро осветилась свечами в настенных канделябрах, и домовик помог Снейпу переместиться в летающее кресло, затем в и из туалета и, наконец, в столовую.

После завтрака эльф проводил его в библиотеку, где уже подготовили место для кресла. Книга, предварительно освобожденная от защитных чар, ждала там. Снейп с подозрением к ней пригляделся.

«Как сделать любовницу гулящего супруга его же наказанием».

– Что это? – прорычал Снейп.

– Там может найтись информация о проклятье Волдеморта, – ответила Гермиона.

Снейп сердито зыркнул на нее и Крама.

– Северус, ты знал, что первоначально это проклятие не относилось к темной магии? – спросила всезнайка.

– Да, – послышалось в ответ ворчание. Разве не так он ей сказал?

– А ты знал, что его до сих пор используют, даже после того, как Волдеморт стал применять его к своим слугам?

Это заставило Северуса встрепенуться и с удивлением посмотреть на Крама.

– Нет.

– Он пы не стал тепе гофорить, – ответил Крам. – Но многие знали.

Северус недобро прищурился.

Знал ли Крам, почему Волдеморт стал бы скрывать это от Снейпа? Почему Темный Лорд утаивал подобную информацию именно от него?

– Мы только знаем, как снять это до актифации чар, – продолжал болгарин, – но должен пыть спосоп...

Северусу вдруг очень захотелось, чтобы его оставили одного.

– Это бесполезно, – зло проговорил он. – Темный Лорд не имел обычая использовать в качестве проклятий любовные чары рассерженных домохозяек.

– Вообще-то, – подала голос Гермиона, – вчера мы нашли в двух книгах интересную информацию, которая может оказаться полезной. В одной говорится о запирающих заклятьях, удерживающих неверного супруга на месте преступления. Проклятья очень схожи с тем, что были в моей квартире. В другой описывается колдовство, позволяющее осушить силы ведьмы или волшебника, но те уходят к обманутой стороне – в нашем случае, должно быть, к Волдеморту. Так куда деваются твои?

– Нужна метка, чтобы передавать ему силы, – заключил Снейп.

– Наверное, – согласилась Гермиона. – Так куда уходит твоя сила и твоя жизненная энергия? Если мы это поймем, может, нам удастся их вернуть.

– Нигде не упоминалось о физическом истощении, – заметил Крам, – но теория Герминюни имеет смысл.

Северус с отвращением посмотрел на Гермиону. Это все из-за ее проклятой похоти. Конечно, чего еще ожидать от закадычной подруги Поттера? Вот, наконец, и замкнулся чертов круг. Теперь она пичкала его фальшивой надеждой, и что в конце?

– Мы найдем решение, Северус, – успокаивающе проговорила она, очевидно, желая усыпить его бдительность.

– Да как ты решишь, адский ты суккуб? Только заберешь себе мою силу! И когда завладеешь ей, просто выбросишь на ветер в порыве гриффиндорского идиотизма, который вы называете отвагой! Эльф!

Домовик помог ему ретироваться раньше времени и переместил его кресло из библиотеки обратно в комнату.

«Да как она смеет? Не иначе, исполняет последнюю волю Поттера, пожелавшего увидеть меня униженным и раздавленным.»

Едва ли в разгаре Последней битвы у Поттера было время на подобные мысли, а тем более на то, чтобы отдать распоряжения на сей счет. Скорее всего, Золотое Трио Гриффиндора планировало это заранее, посмеиваясь над предстоящим ненавистному профессору унижением. И неважно, что они приняли его помощь в свержении Темного Лорда.

Северус еще долго после ухода эльфа негодовал из-за вероломства девчонки, и его злость и обида остались с ним даже во сне.

~*~

– Значит, паранойя направляется на любовника, с которым проклятый изменял? – наигранно бодро спросила Гермиона.

– Похоже на то, – ответил Виктор. – Я пока не фстречал этого ф прочитанном.

– Я тоже, – со вздохом согласилась она.

Ей стало не по себе при воспоминании о лице Северуса, мучимого подозрениями. Она и без того отвратительно себя чувствовала, став причиной всего этого, пусть и неумышленно и косвенно. Слова Снейпа ранили ее.

– Он заслужил лучшего, – пробормотала она.

– Магический мир задолжал ему много долгоф жизни, – согласился Виктор. – И даже путь это иначе, он заслужифает лучшего, потому что ты так решила.

Гермиона нахмурилась.

– К чему ты клонишь?

– Это ясно фидно по тому, как ты на него смотришь. И люпой фолшепник, сумефший зафоефать тфое сердце, заслужифает шанса доказать, что достоин тепя, или проиграть, стараясь это сделать.

– О чем ты?.. Виктор, все не так, – запротестовала Гермиона. – Это было только… не должно было иметь последствий.

– Последстфия есть фсегда.

– Теперь я знаю, – пробормотала она. – В любом случае, все не так.

Виктор поднял бровь, пугающе походя на Северуса.

– Прекрати! – потребовала Гермиона. – Неправда! Пусть даже у меня есть чувства к Северусу – а это не так! – ясно же, что он едва меня терпит.

– Так пыло и тогда?.. – Он не стал заканчивать свой вопрос.

Гермиона почувствовала, как краснеет.

– Э-э, нет, – пришлось ей признать.

Обрывки воспоминаний почти заставили ее улыбнуться: его взгляд, когда он снимал с нее мантию, чувственные прикосновения рук, дразнящие ее груди, пока она чуть не кончила от одних только этих ласк, беззащитное выражение на его лице, когда он излился в нее. Нет, не было это похоже на человека, по-настоящему ненавидящего ее. Но и ничего большего не было в том великолепном сексе. Гермиона мысленно встряхнулась и сосредоточилась на настоящем. И вдруг ей вспомнились недавние слова…

– Он назвал меня суккубом, – задумчиво произнесла она.

– Ф нем гофорило проклятье.

– Возможно, но дело в другом. Если его магия и жизненные силы должны были уйти к Волдеморту и не смогли… что если они перешли ко мне?

Виктор нахмурился, обдумывая ее слова.

– Ты только подумай. Ночью я едва поспала три часа и все еще бодра и готова работать.

– Тепя фсегда фдохнофляли исследофания.

– Да, но я все равно уставала. Я почти не колдовала, но… какими чарами лучше всего проверить?.. О, знаю!

Она достала палочку.

– Expecto Patronum!

Серебристая выдра, вырвавшаяся из ее палочки, так сверкала, что чуть не ослепила их. Несколько книг по темной магии возмущенно закричали.

– Finite Incantatem!

Гермиона минуту-другую пыталась сморгнуть цветные пятна перед глазами, пока наконец не смогла вновь четко видеть библиотеку. Она посмотрела на Виктора и спросила:

– Так что у тебя есть об инкубах и суккубах?

~*~

– Северус, – услышал он чей-то голос. – Северус, просыпайся.

Он открыл глаза и обнаружил перед собой проклятую стерву, причину всех его бед.

– Какого черта тебе теперь от меня нужно? – потребовал ответа Снейп. – Ты уже отняла мою магию и мою жизнь. Чего еще ты от меня хочешь?

Грейнджер прищурилась, и Северус не сумел сдержать дрожь – перед ней! Даже перед Темным Лордом он никогда не проявлял такой слабости.

– А теперь ты послушаешь меня, Северус Снейп, – проговорила женщина, – и будешь слушать внимательно, словно твоя жизнь от этого зависит, потому что так и есть.

– Мою жизнь уже отняли, – выплюнул он. – Твоя игра в заботливость омерзительно лжива.

– Это не ты говоришь, Северус, – гнула свою линию Грейнджер. – Это из-за проклятья. Оно делает тебя параноиком, заставляет возненавидеть того, с кем ты предал Волдеморта.

– Не произноси имя Темного Лорда! – вскричал Снейп. На мгновение он не мог понять, почему не чувствует жгучей боли, всегда следовавшей за звуками этого имени. Только потом пришло воспоминание, что метки больше нет.

– Твой Темный Лорд – вот кто сделал это с тобой, – твердо произнесла Грейнджер. – И если ты уже решил, что обречен, что остается делать мне?

– Это ты выясняла со своим любовником? – не выдержал Снейп. – Ты пыталась отвлечь меня бессмысленным расследованием, но твоей ошибкой было признать, что здесь замешана магия секса.

Теперь ее взгляд выражал невыносимую жалость.

– Он добавил это, Северус. Сделал частью проклятья, чтобы наказать человека, вовлеченного в предательство, и еще чтобы удостовериться, что ты не разорвешь чары.

Это окончательно вывело его из себя.

– Что? Я говорил тебе: только Темный Лорд мог снять проклятье!

– Да, говорил. – Ее лицо просветлело. – Значит, ты помнишь, что именно он тебя проклял. Не я.

– Я... – Отрицать ее слова не получалось. Он помнил, как сам пришел к этому выводу, но то было прежде, чем мерзкая интриганка ошиблась и открыла ему истинную суть своего замысла.

Хотя план был не слишком-то хорош. Вовсе не такого он от нее ожидал.

– Так ты со мной, Северус?

– Полагаю, да, – осторожно ответил он. – Пока что.

– Ты когда-нибудь видел, как проклятье действует на кого-то из Пожирателей?

– Нет. Слышал об одном случае, но никогда не видел того человека.

– Его оставили в живых?

– Нет.

Она пожевала губу в мучительно знакомом жесте, вдруг став очень похожей на ту студентку, какой ему помнилась. Это тоже не вязалось с планом, который она обрушил на него утром, когда… но зачем ей это? Гермиона могла сильно измениться, даже до такой степени, чтобы захотеть убить человека ради увеличения своего магического потенциала, но уж конечно, не настолько поглупела, чтобы информировать жертву о своих планах. Никто бы не совершил подобную ошибку, только если не желал позлорадствовать.

А она не злорадствовала.

– Какое тебе дело? Что ты задумала на этот раз?

– Я собираюсь помочь тебе. И это единственный план, который у меня вообще был. Ты... ты сможешь мне доверять?

– Какая разница? – зло проговорил Северус. – Если ты права, и я ошибаюсь насчет твоей роли во всем этом, то когда ты вылечишь меня, я узнаю правду. Если ты лжешь, значит, уже почти убила меня, и нет смысла в моем доверии.

– Смысл есть, – горячо заверила Гермиона, – потому что я не могу помочь тебе сама. Ты должен... хотеть. Мы могли бы испробовать зелье или что-то еще, но не уверена, что сработает. Даже если поможет, не думаю, что смогла бы сделать это так.

– Какого дьявола ты мелешь?

– Северус, единственный способ снять проклятье такой же, как его активировать.

Он непонимающе сверлил ее взглядом одну долгую минуту. И вдруг все кусочки мозаики встали на свои места. Это было так логично и понятно. И так жестоко!

– Убирайся! – вскричал Снейп. – Если ты думаешь, я снова лягу с тобой в кровать, даже ради спасения собственной жизни, ты еще более безумна, чем Беллатрикс! Я сказал, убирайся!

Когда дверь за ней закрылась, Северус с удивлением обнаружил, что в груди поселилась боль. Наверное, проклятье наконец перешло к своей завершающей стадии, и скоро он освободится от этого мучения. То, что боль могла быть не физический, даже не пришло ему на ум.

Глава 7. Логике вопреки

Она дала ему несколько часов на отдых и раздумья, хотя, как знать, удастся ли ему вообще ясно мыслить. Как мог человек рассуждать логически, когда проклятье убеждает его, что тот, кто пытается ему помочь, на самом деле замышляет что-то против него? Чары действовали очень коварно. Не удивительно, что Волдеморт предпочел воспользоваться именно ими.

«Интересно, что же заставило его добавить проклятье к темной метке? Северус сказал, это случилось после возвращения Лорда…»

Ее глаза расширились, когда до нее дошло. Всегда было непонятно, почему же Волдеморт дал маме Гарри шанс спастись. Что если…

Конечно, если предположение верно, в нынешней проблеме это ничем не поможет. Просто выходило очень интересно, даже немного странно, но в целом к делу не относилось.

Решение оказалось довольно простым. По сути, именно поэтому и было столько побочных эффектов. Чертовски маловероятно, что кто-то захочет заняться сексом – снова! – с человеком, ставшим причиной всех бед. Как Гермиона и сказала, существовали зелья для решения возможных физиологических проблем, однако ей вряд ли удалось бы заставить себя пойти на это. Оставалась еще пара дней на принятие окончательного решения. К тому же, это может и вовсе не сработать. Намерения очень многое значили в магии.

И еще слова.

Это тоже ее сильно беспокоило. По крайней мере, в одной из книг, где содержалась наиболее важная информация, утверждалось, что требуется «акт любви». Не просто «секс». Это мог быть и эвфемизм, но скорее всего наоборот, особенно учитывая все остальные приведенные описания.

Возможно, Виктор прав, считая, что у нее есть какие-то чувства к Северусу. Нечто большее, чем благодарность, уважение и дружба. Но она наверняка не любила его. Будь это так, она бы знала, верно?

Может, хватит и простой «любви к ближнему».

Может, она слишком много читала.

И, может, на предложенные криво связанные шапочки эльфы Виктора отреагируют лучше, чем хогвартские эльфы, но Гермиона не очень на это надеялась.

Чем больше она думала, тем яснее становилась суть проклятья. Требовалась настоящая любовь между упрямым «супругом» и тем, с кем тот загулял.

Даже если Виктор оказался проницательнее, чем можно подумать, проблемой и загадкой оставались чувства Северуса к Гермионе.

Снейп был обречен.

~*~

– Мистер Снейп, – произнес низкий голос.

Северус с усилием открыл глаза. Явился любовничек этой маленькой сучки.

– Чего тебе, Крам?

– Почему фы не позфоляете Герминюне помочь фам? – спросил мужчина.

Северус хмыкнул.

– Тебе больше незачем притворяться. Я, может, сильно ослабел, но ваш замысел раскусил. И я отказываюсь быть частью этого.

– Она опъяснила, что потрепуется?

– Она сказала достаточно. – Его тон пресек бы дальнейший спор, если бы Северус мог выпрямиться и не был бы так болезненно худ.

– Значит, вы не люпите ее?

Северус сердито посмотрел на него.

– Что за вздор? Конечно, я не «люплю» ее.

– Значит, то, как фы смотрели на меня, когда думали, что я флиртую с ней, пыл лишь эффектом от проклятья?

– Если я и делал что-то подобное, всему виной проклятье, никак иначе.

– Темный Лорд не фсегда пыл осторожен с некоторыми фещами. Он не ферил в люпофь. Считал, что никто не сможет разрушить проклятье, потому что не ферил в дейстфенность контр-проклятья.

– Он считал, что никто не сможет разрушить проклятье, потому что был непревзойденно могущественным волшебником. Единственный, кто мог сравниться с ним... его больше нет.

При этой мысли Северуса пронзила острая боль. За одно только это преступление он давно должен был умереть. Может, именно потому Грейнджер и замыслила свой убийственный план?

– И что пы тот фолшепник сказал?

– Он часто это говорил, – усмехнулся Северус. – «Любовь – сила, неизвестная Темному Лорду». Даже будь это правдой, и если прав ты, я не испытываю ничего подобного к мисс Грейнджер.

– А могли пы, как думаете?

И как тут ответить? Возможно было почти все что угодно. Вероятно ли подобное? Как ему знать после единственной ночи страсти?

Его мысли вернулись к моменту, когда он наблюдал за ней спящей – кудри разметались по подушке, тихое похрапывание… Он смотрел на нее всего мгновение и почувствовал… что-то.

«Я почувствовал всего лишь желание смыться, пока она не проснулась», – решил Северус.

Хотя на нее было приятно смотреть…

– Даже если не можете… Даже если думаете, что только приплизите сфою смерть, неужели так ужасно успеть заняться люпофью с прекрасной женщиной?

Северус фыркнул и отвернулся от Крама. Можно подумать, он в том состоянии, когда можно получить от этого удовольствие. Девчонка, наверное, придет в ужас, если его сердце остановится в процессе… и повезет, если только это послужит причиной. Как наяву, он увидел отвращение на ее лице. Внутри все сжалось.

– Не так называют секс, которым занимаются только затем, чтобы избежать смерти, – зло бросил он.

Позади открылась и закрылась дверь, и Северус снова остался один. Они не посмеют. Они не заставят его участвовать в собственном уничтожении. Ему уже хватило глупости поддаться на ее уловки, но он не преподнесет ей на блюдечке оставшиеся крупицы своей жизни.

И если где-то в глубине души Северус думал, что не это было настоящей причиной, почему он не хочет близости с Гермионой при таких обстоятельствах, то снова говорило проклятье, пытаясь убедить его, что чертова гарпия действительно хочет ему помочь.

Глава 8. Луч надежды

– Я нашла!

Гермионе хотелось танцевать от радости. Все оказалось удивительно просто. Они смогут справиться с паранойей и затем вылечить его.

– Што это?

Она показала абзац, который только что прочла. Виктор задумчиво кивнул.

– Да, это может срапотать, – согласился он. – Нам удастся упедить его?

– Думаю, да. Его паранойя сфокусирована на мне и распространяется на тебя, но не на домовиков, а именно они приносят ему еду.

– Ты тайком допафишь это ему ф пищу?

Гермиона уперла руки в боки.

– Да, черт возьми, добавлю. Я же не приворотное зелье ему подолью. Это прояснит его сознание, а не затуманит.

– Ты не думаешь, что это только усилит недоферие?

– Виктор, пойми, когда он сможет ясно мыслить, то поймет, что не было другого выхода. Потом он сможет принять обдуманное решение пробовать ли контр-проклятье.

Ее все еще беспокоило, что ему придется заниматься с ней сексом под угрозой смерти. Конечно, не она устанавливала сроки действия проклятья, но Северус был прав – это походило на изнасилование. Если он хотя бы примет обдуманное решение, Гермиона, по крайней мере, сможет как-то смириться потом. Даже если и был шанс на то, что между ними зарождается некое чувство, от него уже ничего не останется.

Гермиона выпрямилась и расправила плечи.

«Если он останется жив, это того стоит. Только бы зелье подействовало».

Она призвала чистый кусок пергамента и переписала рецепт зелья.

– Я достану некоторые ингредиенты, – сказал Виктор. – Скоро фернусь.

Гермиона кивнула, не заботясь о том, видел ли он ее жест, и продолжила писать.

~*~

Похоже, домовики Крама были очень внимательны. По крайней мере, этот твердо решил, что Северусу больше нравилась тушеная чечевица, и снова принес ее.

Он странно чувствовал себя, когда не думал о ситуации, в которой оказался. Можно просто наслаждаться хорошей едой. Даже в попытках эльфа общаться с ним было что-то смешное. По-прежнему унижала необходимость пользоваться летающим креслом, ходить в туалет, одеваться и мыться с чужой помощью, но больше не злило.

Потом Северус снова вспомнил мисс Грейнджер и ее любовника, и кровь вскипела в жилах.

Он заставил себя не думать о них сейчас. В последние дни только еда и приносила ему удовольствие, и он намеревался наслаждаться каждым кусочком. Ему ничего не добиться, если продолжать беситься…

Так, стоп, вот теперь действительно странно. А почему именно он бесится?

Северус аккуратно положил ложку и задумался.

«Когда это я решил просто сдаться и умереть, особенно если учесть, что моя жизнь наконец наладилась? Я нашел свое место и теперь просто сдамся исчезну? И с каких пор мисс Грейнджер стала хоть чуточку способна на предумышленное убийство?»

Он посмотрел на рагу, и его губы сложились в понимающей усмешке.

«Хотя подмешивать зелья в чью-то любимую еду она умела, еще когда училась на втором курсе. Интересно, она понимает, что я догадался?»

Конечно, мисс Грейнджер оказалась права. Паранойя, фатализм – все было следствием проклятья. Похоже, она нашла способ снять хотя бы его часть. Как всегда, узнала из книги, но ей пришлось домысливать и собираться информацию по кусочкам, и для контр-проклятья тоже. Кажется, она сильно изменилась со времен школы.

Северус перестал улыбаться.

Теперь, когда он не подозревал ее в желании отнять у него последние силы и в процессе убить, ему все еще не хотелось, чтобы с ним спали из жалости. Посмотрев на свои костлявые руки, он убедился, что других причин и быть не могло. Его состояние не позволило бы даже попытаться повторить некоторые из тех вещей, что всего несколько дней назад они вытворяли вместе. К тому же, если требовался ее оргазм, ей самой придется об этом позаботиться.

«Твоя жизнь важнее этого, Сопливиус? Ты готов позволить красивой ведьме трахнуть тебя из одного чувства жалости и, если ей придется получить удовольствие, то только своими силами?»

Он был слизеринцем. Выживание всегда стояло на первом месте.

Когда закончил есть, Северус позвал эльфа, чтобы тот убрал поднос и помог ему вымыться. Потом он жестами объяснил, что хочет поговорить с женщиной. С Гермионой.

Глава 9. Лучшая попытка

Гермиона не знала что и подумать, когда эльф передал ей просьбу. Чего она точно не ожидала, так это увидеть Северуса Снейпа посвежевшим и приведшим себя в порядок. Он жестом предложил ей занять кресло. Гермиона с опаской подчинилась, продолжая гадать, съел ли он жаркое с добавленным туда зельем, и если да, то сработало ли это.

– Ми… Гермиона, – заговорил Снейп. – Думаю, я должен поблагодарить тебя за то, что избавила меня от психического воздействия проклятья Темного Лорда.

– Д-да, – ответила она. – Пожалуйста.

Снейп пренебрежительно отмахнулся и продолжил:

– Пока возможно, мы должны серьезно обсудить то контр-проклятье, которое ты нашла. Лучше, если ты опишешь свое исследование и изложишь причины, по которым считаешь решение подходящим.

Чувствуя себя, точно вернулась в школу, а это ничуть не добавляло уверенности в разговоре с бывшим профессором, облаченным в ночную рубашку, Гермиона начала рассказывать. В конце концов, Снейп кивнул.

– Думаю, ты права, – заключил он.

«Что, никаких баллов факультету? Хм, видимо, нет.»

– Хотя это идет вразрез с нашим первоначальным соглашением, как ты его высокопарно называешь, я не вернулся к своей нормальной жизни, как было оговорено, потому договор становится недействительным и разрывается.

Она не знала, что на это сказать. К счастью, ответа от нее и не ждали.

– Я хочу жить, Гермиона. Если действие твоего зелья закончится, давай оформим письменно то, что я дал согласие на принятие экстренных мер для снятия проклятья, если возникнет необходимость.

Гермиона вздрогнула.

– Действие должно продлиться несколько часов, – сказала она, – и я могу дать еще, если понадобится.

– Зелье не изменит мою память, и я буду помнить о том, что ты сделала, и откажусь есть или пить что-то, считая это лишь очередным доказательством твоего злого умысла.

Да, тут он был прав.

– Тогда нельзя медлить, – решила Гермиона.

– Ты же понимаешь, что это может не сработать?

– Да, – ответила Гермиона, – но мы должны попытаться.

Впервые она заметила, как трудно ему об этом говорить. Всего мгновение ей понадобилось, чтобы принять решение.

– Северус, я… я бы хотела, чтобы все было иначе. Но, думаю, рано или поздно я бы захотела попробовать снова.

Он еще дольше медлил с ответом.

– Со временем я мог бы прийти к такому же заключению, – признал Снейп. – Все равно это не будет…

Гермиона встала, приблизилась к кровати и села на край.

– Нет, не будет, – согласилась она. – Но если мы когда-нибудь решим попробовать снова, когда ни один из нас не будет умирать от идиотского проклятья, тогда да. Сейчас же это просто нужно сделать.

Северус коротко кивнул, и Гермиона решила, что если и есть шанс, что это сработает, ей нужно действовать. Она наклонилась, осторожно коснулась его щеки и приблизилась губами к его губам.

~*~

Это нисколько не походило на их единственную безумную, полную страсти ночь. Оживить воспоминания о ней, наоборот, казалось необходимо, чтобы каждый из них хотя бы оказался на что-то способен сейчас.

– Ты помнишь, как порвал мою мантию? – спросила Гермиона, пока Северус боролся с пуговицами на ее блузке. Она мягко остановила его костлявые руки и быстро справилась с преградой, чтобы положить его ладони на свои маленькие груди, скрытые кружевным бельем. – И совершенно невообразимые вещи, которые ты вытворял с моей грудью?

Как он мог забыть? Сейчас ему не удалось бы повторить это. Даже с теми крупицами сил, что у него остались, пальцы скорее доставили бы ей боль, чем наслаждение. Но, кажется, Гермионе нравились и легкие прикосновения. Северус немного поэкспериментировал и был вознагражден тихим стоном в ответ.

Гермиона медленно раздела их обоих, шепотом пересказывая события другой ночи. Северус находил неожиданно эротичными описания всех способов, какими он касался, пробовал ее, почти доводил до исступления и не позволял получить разрядку. И пусть он не мог повторить почти ничего из этого, даже воспоминания достаточно возбудили ее, потому что, когда опустилась на него, она была такой же горячей и влажной, как в ту ночь.

Северус за всю жизнь ни видел ничего прекраснее, чем оседлавшая его Гермиона, скачущая на нем и удовлетворяющая себя с помощью его тела. Быстрее, чем в свой первый неуклюжий подростковый опыт, он кончил и стиснул зубы, испытывая одновременно и наслаждение, и стыд.

А она продолжала насаживаться на него, уже обмякшего внутри нее. И когда почувствовал ее зарождающуюся дрожь, Северус решился просунуть большой палец между ними. Ее бессвязный вскрик и сила, с каким она обхватила его, почти вызвали у него улыбку. Когда Гермиона навалилась сверху, тяжело дыша, уткнувшись носом в его шею, Северус уже ни о чем не думал.

– Сработало? Чувствуешь разницу?

Он не мог ничего сказать с уверенностью. Кажется, сил немного прибавилось, но он не рискнул бы сейчас встать с кровати.

– Давай утром посмотрим? – осторожно сказал Северус, стараясь сохранить на лице нейтральное выражение.

Гермиона очевидно восприняла это как приглашение остаться в его постели до утра и уютно устроилась рядом с ним. Через минуту она уже спала.

Северус вдруг понял, что ничуть не возражает.