Бирманский метод сатипаттхана

Хотя характерные особенности метода сатипаттхана кажут­ся столь простыми и ясными после того, как мы хоть раз ознакомились с ними, однако представление об этом методе и изложенном в Поучении его практическом пути долгое время оставались неясными. Насколько известно автору, впервые путь практики правильного внимания в его своеоб­разной форме разработал в начале столетия бирманский монах У Нарада, опираясь при этом лишь на сжатые и краткие указания в Поучении; У Нарада стал учить этому методу других людей. Уже в юности он стремился найти такой метод медитации, который открыл бы прямой доступ к высочайшей цели учения Будды. Во время скитаний по Бирме он спраши­вал об этом всех учителей, от которых надеялся получить наставления, но не мог найти удовлетворяющего его ответа. И вот когда он пришел к медитационным пещерам в горах Сагаин, его направили к одному монаху, который, по слухам, достиг арья-магга, того высокого пути, ведущего к святости, который начинается с сотапатти, «вступления в поток». Ус­лышав вопрос У Нарады, монах ответил ему вопросом же: почему он ищет ответа за пределами слов Будды? Ведь они содержат все необходимые сведения. Разве не объявлен в них Единственный Путь, сатипаттхана? У Нарада воспринял данное ему указание и прежде всего еще раз тщательно изучил Поучение и древние комментарии к нему, глубоко продумал их смысл и способ применения. Вслед за этим, опираясь на собственную серьезную практику, он разработал основные положения и практику того упражнения в правильном пони­мании, которое представлено в его книге. Отсюда и началась новая традиция в практике древнего, но никогда не старею­щего пути глубинного воспитания ума. В этой традиции право гражданства получило название «бирманский метод (или бирманская школа) сатипаттхана », потому что именно в Бир­ме этот старый способ упражнений был возрожден во всем своеобразии, там получил серьезное применение и разработку. Многие ученики достопочтимого У Нарады, учреждая курсы медитации, распространили знание об этом вновь открытом пути упражнений. Подчеркивалась применимость метода также и в мирской жизни; в этом отношении показа­телен тот факт, что к числу лучших учеников У Нарады принадлежал бирманский мирянин Маун Тин, который в свою очередь обучал не только мирян, но и монахов; его приглашали также в монастыри для проведения курсов медитации. В одном из таких курсов принимали участие два сингалезских монаха, которым автор обязан своим первым знакомством с методом - в том виде, в каком он был изложен в первом издании настоящей книги. Подробные указания относительно упражнений, приводимые в настоящем изда­нии, основаны на личном опыте обучения самого автора во время его пребывания в Бирме в 1952 г.

Достопочтенный У Нарада был широко известен в Бирме под именем Джетаван-саядо или Мингун-саядо. Он умер 18 марта 1957 года в возрасте 87 лет; многие убеждены в том, что он достиг высшей цели святости, состояния архата. Кроме своих достижений в медитации он много сделал в области науки. Он написал на языке пали комментарий к «Вопросам Милинды» и «Петакопадеше», а также руко­водство к медитации прозрения на бирманском языке.

Со времени достопочтенного Нарады метод сатипаттха­на при помощи многих способных учителей медитации получил в Бирме широкое распространение. Среди этих учителей особенно выдающимся и успешным является до­стопочтенный Махаси-саядо¹ (У Собхана Махатхера), ко­торый сам занимался медитацией под руководством досто­почтенного У Нарады. После второй мировой войны, в 1949 году, он получил приглашение от тогдашнего премьер-министра У Ну приехать из своего родного монастыря в Рангун и работать там в качестве учителя медитации. В одном из предместий Рангуна он основал центр медитации, назы­ваемый «Саассана йита»², где по сегодняшний день прово­дятся курсы строгой медитации для монахов и мирян. Только в одном этом центре до 1966 года в курсах строгой медитации приняло участие 15 тысяч человек, а по всей стране - 200 тысяч. Последняя цифра включает всех тех лиц, которые проходили практику по тому же методу в одном из ста центров-филиалов медитации в Бирме. Такие центры существуют даже у простых горных племен в районах северной Бирмы. Все они (и многие другие с иными метода­ми) пользовались поддержкой и субсидиями тогдашнего бир­манского правительства У Ну; эта помощь продолжается и при нынешних правительствах. Такое поощрение медитаци-онной жизни со стороны правительств явно проистекает из убеждения, что люди, прошедшие столь серьезное духовное обучение, станут положительным элементом и в обществен­ной жизни.

Монахи и миряне, мужчины и женщины, молодые и старые, богатые и бедные, высокопоставленные лица и ученые, а также простые крестьяне - все проходили это духовное обучение с глубокой серьезностью и большим во­одушевлением. И не было недостатка в хороших внутрен­них результатах. Хотя в Бирме имеется также много выдающихся центров медитации, где работа идет по другим методам, все же в нынешней, заслуживающей внимания мощной волне медитативной жизни главную роль играют достопочтенный Махаси-саядо и его ученики. Благодаря их стараниям этот метод получил распространение также на Цейлоне и в Таиланде, а английское издание предлагаемой книги ознакомило с ним и многие другие страны³.

Махаси-саядо напоминает достопочтенного Нараду в том отношении, что у него зрелость в медитации соединяется с обширными и глубокими познаниями в области основ буд­дийского учения и священных писаний. Поэтому во время Шестого Совета буддийских монахов, чатта сангауапа, ко­торый происходил в Рангуне в 1954 -56 г.г., достопочтенный Махаси получил почетную должность: перед каждым праз­дничным заседанием Совета с повторением священных тек­стов он ставит соответствующие вопросы к рассматриваемым каноническим текстам, как это делал на Первом Совете после кончины Будды достопочтенный архат Маха-Кассапа. Литературные труды достопочт. Махаси изданы на языках бирманском и пали. Из переводов на английский язык имеются: введение в практику сатипаттхана», две длинные статьи о «Маха-сатипаттхана-сутте» и сорока объектах ме­дитации («Буддийская медитация и ее сорок объектов»⁵), а также сочинение, предназначенное главным образом для лиц, продвинутых в медитации; оно переведено с пали на английский язык автором этой книги⁶.

ПРАКТИЧЕСКИЕ УКАЗАНИЯ

Дальнейшее изложение представляет собой краткое описа­ние метода, применяемого достопочт. Махаси-саядо в ран-гутском центре медитации «Саасана Йита». Печатное сло­во, разумеется, не может заменить личных наставлений опытного мастера медитации, который один лишь в состоя­нии принять во внимание потребности и успехи в практике медитирующего. Однако посколько на Западе опытные учи­теля этого метода встречаются редко, представляется весьма уместным дать здесь его краткое описание, а также неко­торые подготовительные советы относительно способа сидения и т.п. Хотя эти указания даны для упражнений, которые длятся целыми днями во время продолжительного строгого курса, их можно также приспособить к коротким периодам занятий среди трудовой жизни. Далее об этом - в конце главы.

Основное положение метода сатипаттхана заключается в том, что уже первые шаги практикующего должны совер­шаться на твердой почве собственного личного опыта. Он должен видеть вещи такими, каковы они есть, - и видеть их своими глазами. Он должен оставаться свободным от влия­ний предваряющих намеков или каких бы то ни было внушений относительно того, что ему должно показать только собственное переживание. Тогда полученное благодаря этому переживанию убеждение будет тем более силь­ным. Поэтому на упомянутых курсах во время хода упраж­нений не даются никакие теоретические разъяснения; толь­ко по окончании курса переживания изучающего связыва­ются мастером медитации с соответствующими подробнос­тями системы и принципами буддийского учения. Во время самих упражнений даются лишь краткие практические указания о том, что должен делать медитирующий, от чего ему следует отказаться. Если постепенно его внимание обос­тряется, и медитирующий самостоятельно воспринимает до тех пор незаметные детали своего объекта, тогда учитель, возможно, не ограничится простой фразой: «Продолжайте занятия!» (как это обычно бывает после прослушивания ежедневного отчета), - а кратко укажет направление, куда теперь можно с пользой для практики устремить внимание. Одним из недостатков письменного изложения как раз и является то обстоятельство, что даже такие указания давать в нем нельзя, поскольку они зависят от результатов упраж­нений данного лица. Однако при точном следовании дан­ным здесь советам, а также при постоянных упражнениях, собственные переживания медитирующего станут для него учителем и дальнейшим надежным водителем.

Трезвость ума, бдительность и самопомощь суть харак­терные черты этого метода воспитания ума. Поэтому хоро­ший учитель сатипаттхана в своих наставлениях медитиру­ющему бывает весьма сдержанным. Он будет избегать сознательного «влияния» на учеников силой своей личнос­ти, даже если такое влияние производится с бескорыстны­ми целями, или превращения учеников в своих «при­верженцев». Он не сделает ничего, что было бы хоть в отдаленной степени сравнимо с внушением, тем более с гипнотическим влиянием на изучающего. Он не вос­пользуется никакими средствами (и не порекомендует их), способствующими самовнушению, самогипнозу или состо­янию чрезмерного обострения чувствительности. Само со­бой разумеется, что и пользование галлюциногенными средствами, такими как ЛСД, марихуана и т.п., полностью противоречат этому методу воспитания ума, которые име­ют целью повышение рассудительности и ясности сознания.

От этих упражнений не ждут никаких «мистических переживаний»; вообще при них не следует чрезмерно на­страиваться на «ожидание»; нельзя надеяться на быстрые результаты; а нужно принять упражнения прежде всего как самоцель, т.е. как средство, содействующее вниманию и со­средоточенности ума. А то, что они должны при этом дать, они сами откроют изучающему.

Период упражнений в указанных центрах медитации обык­новенно длится от шести до десяти недель в зависимости от прогресса медитирующего. В течение этого времени нельзя заниматься чтением, нельзя писать; разговоры следует огра­ничить необходимым минимумом. Участники принимают на себя обязательство придерживаться восьми правил из десяти, относящихся к новичкам. При этом, например, после двенад­цати часов дня твердая пища и питательные напитки, такие как молоко, какао и т.п., запрещаются до следующего утра. То же самое рекомендуется и тому, кто в условиях повседневной жизни занимается упражнениями в одиночестве полдня или целый день. Это полезно уже хотя бы для того, чтобы сократить до минимума отвлекающие факторы, связанные с приемом пищи.

Способ сиденья: Европейский способ сиденья на стуле не вполне пригоден для тех, кто хочет медитировать более продолжительное время. Без особых приспособлений ноги при нем свисают вниз, и это вызывает у практикующих сонливость. Однако даже до того, как она появится, мы, вероятно, ощутим совсем легкую напряженность, и нам при­дется переменить положение тела или рук и ног, даже если внешне это останется незаметным. Или же мы, возможно, попытаемся сидеть чересчур прямо, с напряженными мус­кулами, чтобы предотвратить оседание тела. А при индийской посадке для медитации со скрещенными ногами (или поджатыми) тело покоится на широком и прочном основании и образует треугольник, вершиной которого оказывается голова. При этом сиденье не так-то легко изменить положение тела, при нем не бывает «ерзанья», и для этого возникает меньше необходимости.

Способ сиденья с полностью скрещенными ногами, или падмасана, поза «лотос», какой мы видим ее на статуях Будды, конечно, для большинства европейцев будет тяже­лым и болезненным упражнением; без специальной трени­ровки эту позу можно удержать только на короткое время. Хотя такая сидячая поза «лотос» удобна для достижения высоких степеней сосредоточения в глубокой медитации, джхана, она менее важна для випассана, медитации прозре­ния, как и для практики сатипаттхана. Поэтому для них рекомендуются две более легкие позы для сиденья: или вирасана, поза «герой», при которой лишь правая нога кладется на левую, а ноги не скрещиваются; или сукхасана, «удобная посадка», при которое обе ноги лежат плашмя на полу; пятка левой ступни лежит между бедром и голенью в углублении правого колена, а правая нога занимает точно такое же положение в пространстве, образуемом левыми ступней и голенью. Эту «удобную посадку» можно сохра­нять значительно более долгое время, чем позу со скрещен­ными ногами, потому что конечности не давят одна на другую. Правда, для обоих способов сиденья важно, чтобы колени плотно прилегали к полу или к подушке для сиденья. Пока мы не в состоянии этого сделать, можно подложить под колени сложенное одеяло или какое-нибудь другое приспособление; оно предотвратит преждевременное утом­ление или уменьшит его. Подушка для сиденья должна быть достаточно широкой и не слишком мягкой. При сиденьи в позе «лотос» или «герой» можно также подложить под ягодицы одеяло или иное приспособление, так чтобы его высота была равна толщине ног.

Если, однако, все эти способы сиденья оказываются че­ресчур трудными, можно воспользоваться стулом с ровным сиденьем и прямой спинкой. В каждом случае мы выбираем такой способ сиденья, который дает возможность держать тело выпрямленным и который мы сможем вынести без перемены положения как можно дольше. Но для молодых людей или для лиц с гибкими конечностями лучше пользоваться при специально отведенных для упражнений периодах времени одной из этих двух сидячих поз или позой «лотос». Тогда можно упражняться или в общей внимательности, или заняться созерцательными размышлениями, не стремясь к свойственным этим позам более сильным степеням сосредоточенности. Такой глубокой сосредоточенности можно добиться в периоды наиболее удобного сидячего пол­ожения тела.

При каждой сидячей позе важно, чтобы вся верхняя часть тела находилась в естественном выпрямленном положении, хотя этого нельзя добиваться при помощи искусственного напряжения мускулов. Можно опереться спиной о стену или спинку стула. Одежда должна быть свободной, шея -открытой. Правая ладонь покоится на левой. Голову держат слегка опущенной, а взор можно свободно направить (не фиксируя его неподвижно!) на пол на такое расстояние, какое естественно требуется для положения головы. Глаза можно держать полузакрытыми, если это не приводит к их полному закрытию и сонливости. Перед началом упражне­ния мы проверяем, нет ли ненужного напряжения мускулов, например, мускулов плечей, шеи, лица (около рта), а также рук и пальцев.

Настроенность ума. Цель этой практики - высочайшая цель, которую предлагает учение Будды; поэтому практика должна установить внутреннюю настроенность, соответ­ствующую этой высокой цели и правильной серьезности. Буддист может начинать практику с обращения к трем убежищам — к Просветленному, Его учению и монашеской общине, а затем ежемгновенно придерживаться смысла и значения этого акта. После чего можно подумать:

«Теперь я вступаю на тот самый путь, по которому прошли Пробужденный и Его святые ученики. С благогове­нием и рвением должен я следовать по этому пути. Слабый и ленивый не может идти по нему. Пусть меня всегда сопровождает сила и настойчивость! И пусть то, чего я достигну, будет благом для меня и для всего существующего!». Также и для не-буддиста, который не ставит себе буд­дийские цели освобождения от страданий, но стремится к чистоте, глубине и основательному духовному обучению, -и для него будет полезным, если он подойдет к этому прак­тическому пути с надлежащим почтением и начнет упражнения с серьезностью и старанием.

ПРОГРАММА УПРАЖНЕНИЙ

Медитация прозрения посредством метода сатипаттхана пользуется тремя группами практических объектов; каж­дая из этих групп по-своему содействует достижению же­лаемых конечных результатов.

1. Основным является неизменный и всегда культиви­руемый главный объект из области «созерцания и позна­ния через прозрение ». Телесные процессы подходят лучше всего, поскольку они беспрерывно функционируют и не за­висят от нашей воли; вместе с тем они остаются доступными для наблюдения. Из них для этой цели годятся только два: дыхание и вызванное им движение брюшной стенки. Вышеу­помянутый бирманский мастер медитации досточтимый На-рада и его первые ученики пользовались внимательностью к дыханию, которая будет рассмотрена в следующей главе. Внимательность к подъему и спадению брюшной стенки в качестве главного объекта была введена достопочт. Махаси-саядо - и с тех пор с успехом используется во многих центрах медитации в Бирме и в других странах. Это движение брюш­ной стенки служит в качестве объекта соприкосновения с телом, или ощущения тела, фоттхаббараманья, и восприни­мается телесным сознанием, кайя-винньянья. Им не следует пользоваться в качестве видимого объекта, т.е. само движе­ние не нужно наблюдать глазами; здесь нет и речи о «созерцании пупка», как и нет ничего общего с чакра, телесными центрами тантристской йоги. То, что здесь про­исходит и что является целью, представляет собой, напротив, нечто совершенно далекое от мистики, а именно: выяснение того факта, что этот телесный процесс благодаря различимости ощущений давления отчетливо воспринимается - и при помощи внимательности становится доступным для регулярного контроля. И именно как такой постоянный и ритмичный процесс движения он в особенности способству­ет проникновению в преходящий характер существования и развитию прозрения.

Хотя в поучениях Будды нет упоминания о движении брюшной стенки в качестве объекта медитации, можно, од­нако, согласиться с одним выдающимся современным цей­лонским монахом, когда он говорит, что каждый телесный и психический процесс может быть законным предметом для медитации прозрения. В то время как в течение медитации дыхание становится всё более тонким, а иногда — едва за­метным, движение брюшной стенки сохраняет грубый ха­рактер и обычно легче воспринимается (хотя это справед­ливо не для всякой конституции). Однако дыхание в качестве объекта внимания имеет свои особые преимущества, и потому медитирующий после кратких проб с обоими мето­дами может сам сделать нужный выбор.

2. Второстепенные объекты во время упражнения таковы:

а) удерживание сидячего положения тела и ощущение давления, возникающее при сидении (по выбору);

б) в дальнейшем в качестве второстепенных объектов слу­жат другие положения тела по мере их появления на других стадиях упражнений (ходьба, стоянье, лежанье).

3. Общие объекты внимания- это другие телесные действия и восприятия, как они упоминались выше,а также чувства,мысли и настроения и т.д., которые могут появиться:

а) во время упражнений, при временных перерывах главной медитации (вследствие отвлечения или при рутин­ных обязанностях на разных стадиях упражнений);

б) вне времени упражнений в течение нормальной пов­седневной жизни.

Выбор объектов, степень устойчивости и длительность такой общей внимательности будут зависеть от соответ­ствующей ситуации и индивидуальных способностей.

В курсе строгой медитации время упражнений занимает целый день - от пробуждения до отхода ко сну. Естествен­но, это не означает, что всё это время мы должны посвятить только одному-единственному объекту медитации, т.е. од­ному из главных объектов: две другие избранные группы объектов являются важной составной частью на всех стади­ях упражнений; они сами по себе,особенно у начинающих, заполнят значительную часть времени.

Пробудившись, мы сейчас же направляем чистое наблю­дение на то, что ощущается прежде всего (но обычно эти ощущения или совсем не осознаются, или осознаются не вполне), а именно: легкое ощущение давления, вызванное лежаньем на кровати и лежачим положением тела. Благода­ря этому мы уже начали упражнение с «группой второсте­пенных объектов», или с положением тела (см. Поучение 1,2). Таким образом мы за короткий промежуток времени регистрируем «чувство» (в смысле телесного ощущения) и «лежанье». После этого мы не вскакиваем торопливо с кровати, а прежде всего констатируем намерение встать (умственное сознание), затем фазы выполнения: поднятие и вытягивание одной ноги, затем другой («сгибание и вытяги­вание», Поучение 1,3), принятое теперь сидячее положение («сиденье»), вставание («стоянье») и первые шаги («ходь­ба»). Все это совершается со вниманием к предшествующе­му намерению. Также сопровождаются вниманием одеванье, умыванье, завтрак и т.п. При вставании представляесят возможность и для созерцания чувств (Поучение II): если, например, мы в одно прекрасное утро чувствуем себя свежими телом и здоровыми, мы знаем: это приятное телесное чувство; если мы чувствуем себя нездоровыми или испытываем неприятное ощущение, мы знаем: это неприят­ное телесное чувство.

Внимательность к мельчайшим телесным процессам при названных действиях, конечно, принесет с собою явствен­ное замедление всех этих видов рутинной деятельности. По­этому можно следить за всеми ежедневными занятиями лишь в общих чертах, однако внимательно и неуклонно, не давая мыслям возможности отклоняться. Будет, однако, полезно, если мы иногда выделим какую-нибудь одну форму телес­ной деятельности и станем сознательно выполнять и наблю­дать все ее отдельные фазы.

Цель всей этой «мелкой работы» состоит прежде всего в том, чтобы следить непрерывно за ограниченным рядом из­бранных видов действий и повысить уровень внимательнос­ти и сознательности на данной стадии упражнений. Сверх того, такие наблюдения способствуют познанию течения соответствующих телесных и умственных процессов. Вполне может оказаться, что по мере движения вперёд при этом проявятся отдельные проблески прозрения, например, прозрение в непостоянство и безличный характер этих процессов.

Закончив рутинные утренние занятия, мы отправляемся к отведенному для медитации месту, сознавая при этом цель и процесс ходьбы. Мы внимательно усаживаемся, констати­руя: «Сажусь; чувствую» (отмечаем ощущение давления). Затем направляем внимание на подъем и падение брюшной стенки. При этом нашим объектом является исключительно это спонтанное движение тела, при котором брюшная стенка движется взад и вперед; а порождаемое им дыхание остается без внимания. Здесь внимание направлено на объект сопри­косновения, фоттхаббарамманья, воспринимаемый те­лесным сознанием, кайя виньянья; и, как указывалось выше, его не следует использовать в качестве зрительного объекта.Такое выпячивание и спадение брюшной стенки и нижней части тела представляет собой естественный и всегда доступный процесс: не требуется никакого намерения или волевого усилия, чтобы его вызвать. Чем более спокойно и невозмутимо внимание покоится на этом ритмическом процессе движения и само движется вместе с ним, тем легче будет сохранить это чистое наблюдение в течение всё более долгого времени.

Может случиться, что это движение брюшной стенки не удастся заметить сразу же - или оно будет замечаться лишь неотчетливо и с перерывами. В этом нет ничего необычного, и в течение практики положение улучшится. В качестве вспомога­тельного средства можно лечь; в таком положении движение брюшной стенки станет ощущаться более отчетливо, а эта от­четливость сохранится более длительное время. Можно также слегка приложить ладони к животу и таким образом на некоторое время уловить его движение. Тогда следить за ним будет легче даже и после того, как мы уберем руки. Если мы сможем отбросить сонливость и вялость, тогда мы сумеем продолжать упражнение в лежачем положении до тех пор, пока движение не станет явственным даже и при сидении.

Однако если, несмотря ни на что движение брюшной стенки временами остается неотчетливым, никогда не сле­дует пытаться «уловить» его при помощи какого-нибудь внешнего средства, например, более быстрого или глубоко­го движения или дыхания; это повело бы только к телесному и душевному беспокойству. Не следует также нетерпеливо прекращать упражнения; так не поступают и тогда, когда возникают какие-либо мелкие помехи. Напротив, мы оста­емся спокойными и направляем внимание на положение тела, на то, как мы сидим, на ощущения легкого давления, которые возникают благодаря спокойствию тела и сидячему положению или опоре на спинку стула. Мы начинаем с ясного представления и констатирования сидячего положения: «сижу»; затем выбираем на теле шесть или восемь мест дав­ления, начиная с плеча, двигаемся как бы по кругу, к другому плечу, регистрируем при этом ощущения давления: «чувствую»...«чувствую». Далее опять начинаем с «си­денья», сопровождаемого «чувством», - и так далее. Эти слова, а также и другие, которые регистрируют наблюдения во время различных стадий упражнения, должны произно­ситься только в уме; и как только мы сможем обходиться без этого вспомогательного средства словесной формулировки, следует отбросить ее и осуществлять чистое, бессловесное на­блюдение самих процессов. Если во время упражнений с такими второстепенными объектами «сиденья» и «чувства » ум станет более спокойным или главный объект - более отчетливым, тогда мы возвращаемся к внимательному наблюдению за подъемом и падением брюшной стенки и продолжаем это упражнение как можно дольше.

Сначала мы, может быть, будем воспринимать это двой­ное движение подъема и падения как два коротких, недиф-фиренцированных пункта внимания. Однако вскоре мы за­мечаем, что они занимают некоторый «промежуток време­ни»; и тогда необходимо с одинаково ясным вниманием отмечать начало, середину и конец протекания каждого отдельного подъема и падения. При внимательности к дыханию этому соответствует «восприятие всего тела (ды­хания)» (См. Поучение 1,1 и след. главу). Благодаря такой внимательности ко всему протеканию отдельного процесса, когда эти начало и конец выделяются сильнее, регулярное возникновение и исчезновение этих процессов станет более заметным и впечатляющим. Рано или поздно мы затем уловим также второй двойной ритм протекания - ритм телесных и психических процессов, нама-рупа; именно: телесное ощущение давления при подъеме и падении, а также психический акт направленного туда внимания, которое должно постоянно его сопровождать. Продолжающееся ясное осознавание этого двойного ритма (возникновение и исчезновение, тело и ум) в конце-концов приведет к «про­зревающему познанию» возникновения и исчезновения, уд-дайаббайа-ньяна.

Осознание всего процесса движения, его начала, середи­ны и конца, может также в один прекрасный день привести к созреванию еще одного результата: мы увидим, что конечная фаза отдельного подъема и падения совершенно спонтанно содержит как бы некоторый добавочный вес. Тогда переживание «смерти» каждого отдельного процесса будет производить столь сильное впечатление, что в сравне­нии с ним померкнут другие фазы. Это может быть пред­чувствием, предвестником или достижением второго про­зревающего познания, а именно: познания «растворения» процессов бытия, бханга-ньяна. Будет ли это уже самим зрелым познанием - мы увидим по силе и продолжитель­ности переживания, равно как и по тому, что после него прогресс медитации самопроизвольно достигнет особой интенсивности. Однако и в качестве простого приближения к такому познанию это переживание будет весьма продуктивным.

В этом пункте тому, кто практикуется без учителя, рекомендуется также ознакомиться теоретически с после­довательностью ступеней прозревающего познания, как она изложена в буддийской традиции. Информацию об этом дает «Вишуддхи-магга» достопочтенного Буддагхоши (в 21-й части его труда). Знающие английский язык могут полу­чить консультацию и в работе достопочтенного Махаси-саядо «Прогресс прозрения».

В личных наставлениях мастер медитации заговорит впер­вые о кратко рассмотренных выше двух видах прозреваю­щего познания только тогда, если медитирующий прибли­зился к ним или достиг их; мы находим уместным подготовить к первым фазам прогресса при помощи этих кратких замечаний лишь тех, кто практикуется без учителя. Но всё же практикующий в одиночестве должен остерегаться ин­теллектуального предвосхищения этих результатов или внушения их себе как чего-то желаемого.

Если после длительных упражнений ощущается онеме­ние ног, тогда мы направляем чистое наблюдение на ощуще­ние боли в соответствующей части тела, не выходя за пределы простого констатирования — «чувствую боль», -т.е. не разрешая себе по этому поводу никаких размышле­ний или настроений. Мы останавливаемся на этом чувстве до тех пор, пока боль или неприятное ощущение не станет достаточно сильным, чтобы отвлекать нас от медитации. Во время такого повторного чистого наблюдения зачастую оказывается, что чувство боли ослабело или полностью исчезло, и можно опять вернуться к главному объекту. Дело в том, что болевое ощущение способно явственно уси­ливаться из-за того, что психическая настроенность вносит в телесные явления эгоизм, жалость к самому себе, раздра­жение, гнев, страх и т.д. Всё это будет устранено при помощи чистого наблюдения. В течение всего упражнения мы оста­емся с этим созерцанием чувства (Поучение II); затем, несмотря на появившееся в результате созерцания усиление внимательности, можно также перед вставанием и прекра­щением упражнения понаблюдать за чувством боли, как при наблюдении процесса главного объекта. Таким способом можно помеху для медитации превратить в тему медитации и объект познания.

Если, однако, ощущение боли не прекратилось, и жела­тельно изменить положение тела, мы осторожно встаем и делаем всё возможное для устранения неприятных ощуще­ний: вытягиваем ноги или массируем их, встаем с места и прохаживаемся по комнате или ложимся - все это со вниманием к намерению и выполнению. Также если во время упражения снижается телесная или умственная энергия, или возникает усталость, рекомендуется переменить положе­ние тела, в особенности подняться с места и походить. Внима­тельно подняться и походить -это, однако, не вспомога­тельно средство, а тоже весьма полезное самостоятельное упражнение, которое принадлежит второй группе объектов. Для того, чтобы расправить онемевшие ноги, а также для быстрой ходьбы, или для длинного отрезка пути будет Достаточно, если мы станем внимательно следить за каждым отдельным шагом и констатировать: «левой, правой!» Но для продолжения медитации в другой форме требуется замедленная ходьба с констатированием по меньшей мере двух фаз каждого отдельного шага: 1) подъёма ступни, 2) установки ее на землю. Впоследствии мы добавляем к этому в качестве промежуточной фазы движение ступни вперед, к новому месту; или же мы начинаем прямо с трех фаз. Вкратце эти сопровождающие слова, которые позднее мы опускаем, можно сформулировать следующим образом:

А. «Поднимаю, ставлю».

Б. «Поднимаю - переставляю - ставлю».

Три фазы предпочтительнее, так как они облегчают за­мкнутую последовательность движения внимания во время отдельных шагов, тогда как между А-1 и А-2 легко может возникнуть разрыв внимания. При повороте кругом мы вни­мательно наблюдаем за положением тела стоя и за движением ног. Если мы отводим на ходьбу достаточное время, тогда для упражнения следует предпочесть не слиш­ком короткие расстояния, например, коридор или две смежные комнаты, чтобы уменьшить перерывы при поворо­тах кругом.

Хотя в общем при сидячем положении тела достигается лучшая сосредоточенность, всё же и вставание с последую­щей ходьбой может быть ценным источником познающего прозрения. Поэтому можно было бы посвятить упражнени­ям с ходьбой значительную часть своего рабочего дня и регулярно перемежать их с сидячими упражнениями. В начале мы будем ощущать склонность пораньше менять упражнение; но с возрастанием внимательности и сосредо­точенности мы сможем сидеть или ходить в течение более длительного времени; также уменьшится потребность в перерывах.

Во время всех стадий упражнения мы следим за вторже­ниями отвлекающих мыслей, за перерывами с отклонением внимания от всего упражнения с главным объектом или от его отдельных фаз, от ходьбы и других видов деятельности. Внимательно следим и за тем, сразу ли мы замечаем перерывы внимания; за тем, не оказались ли мы «отброшен­ными» от объекта, а если да, то на какое время. После констатирования этих перерывов мы сейчас же воз­вращаемся к объекту упражнения. Мы избегаем предваря­ющих мыслей (например, относящихся к практике) и фанта­зирования о будущем - или отмечаем их появление. Кстати, фантазирование о будущем, как и размышления о прошлом, представляет собой частую форму отклонений ума. Упражнения внимательности направлены исключительно на данный момент.

Частота и длительность отвлекающих мыслей в течение упражнения уменьшатся, и этот факт может служить мас­штабом продвижения вперед. Эта возрастающая скорость реакции внимания окажет большую помощь в приобрете­нии господства над собой, в обуздании собственного ума и особенно в предохранении себя от вредных и ложных мыслей, в избавлении от них сразу же при их появлении. Важность этого аспекта упражнений для повседневной жизни, как и для движения по целительному пути учения Будды, самоочевидна.

Что же касается внешних и внутренних помех, то из-за них не следует ни раздражаться, ни падать духом; нужно добиваться их «разоружения», делая сами эти отклонения временными объектами внимания, потому что все они могут найти место в четырех областях внимательности, о которых говорится в Поучении. Об этом будет сказано больше в главе VIII «Действующая сила чистого наблюдения», осо­бенно в той ее части, где говорится о «ненасильственном методе ».

Если мы не заняты главным или второстепенными объек­тами, мы в течение дня выбираем серию каких-нибудь действий или какой-то процесс восприятия (например, зре­ние или слух) с присоединяющимися к нему мыслями, чувствами и поступками - и наблюдаем их непосредственно в их отдельных фазах. Это произведет многие полезные действия: будет способствовать «приобретению беглости» в развитии чистого наблюдения, расширит радиус действия внимательности, станет источником и побуждением к позна­нию действительности.

При обострении внимательности можно будет также за­мечать тончайшие настроения и мысли удовлетворенности-неудовлетворенности, например, по отношению к течению упражнения. Они могут оказаться ростками удовольствия и неудовольствия, влечения и отвращения, гордости и мало­душия. Поэтому необходимо ознакомиться с ними, конста­тировать их и освободиться от них - и таким образом помешать их росту.

Здесь следует сделать еще одну оговорку для тех обстоя­тельств, в которых мы, возможно, испытаем и увидим в не­значительной степени чувство подъема и удовлетворения. При успешном упражнении нам может показаться, что в уме установилось «сильное волнение», вызванное пережи­ванием прозрения. Оно бывает серьезным, самвега, или ра­достным, пити. Или медитирующий оказывается как бы затоплен быстрой последовательностью мыслей и чувств, в которых ему молниеносно становятся ясными некоторые положения учения, или изречения Будды, или какие-то общие проблемы жизни. Они вспыхнут как бы совершенно новыми переживаниями. Это будут ощущения более силь­ного внутреннего удовлетворения, которые временно пре­рвут и соразмерность практики внимательности. В эти мгновенья только сам практикующий должен решить, какое место следует предоставить этим сильным волнам мыслей и чувств. Разумеется, не следует мимоходом их подавлять, потому что переживаемая при них «взволнованность », пити, при некоторых обстоятельствах и правильном образе дей­ствий вполне может открыть дверь к медитативному погружению, джханап, к психическим компонентам которого она принадлежи