Как Стивен Хокинг тридцать лет водит смерть за нос.

Принцип обратной связи имеет прямое отношение к тому, что известный физик Стивен Хокинг еще жив и работает. После того как у Хокинга была диагностирована болезнь Лу Герига (тяжелое неврологическое заболевание),врачи не могли гарантировать ему более двух лет жизни. Сейчас, спустя тридцать два года после этого мрачного прогноза, Хокинг не только в очередной раз женился, но и продолжает вносить заметный вклад в развитие глобальной теории относительности — одной из наиболее современных отраслей физики. Он даже стал в какой-то мере актером, сыграв роль в эпизоде фильма «Звездный переход в следующее поколение».

Что же произошло?

Прикованный к инвалидной коляске, неспособный написать ни строчки, Хокинг многие годы произносил лишь нечто недоступное пониманию. Сейчас он полностью потерял голос, однако печатает свои сообщения на клавиатуре, а электронная аппаратура озвучивает его слова. Многие годы Хокинга окружают внимательные студенты, которые ловят каждое его слово и записывают каждую его мысль. Таким образом для Хокинга формируется стимулирующий цикл обратной связи и возможность самовыражения, что помогает ему выжить и уже более тридцати лет сохранять ясный рассудок.

Когда у физика Стивена Хокинга была обнаружена тяжелая неврологическая болезнь, ему пообещали два года жизни. Но уже тридцать два года он продолжает удивлять всех своими глубокими космологическими прозрениями. Хокинг постоянно «выдает» новые идеи и получает немедленный отклик от своих студентов, готовых ловить каждое его слово. Эта интенсивная обратная связь сохранила ему жизнь. Специалисты-нейрологи считают, что развитие мозга в существенной степени зависит от физической и умственной обратной связи.

Физик, котрый не знал математики.

Английский изобретатель Майкл Фарадей был одним из наиболее выдающихся научных умов. Его теория электромагнитных полей и силовых линий вдохновила Эйнштейна. Тем не менее метод Фарадея озадачил и озадачивает до сих пор тех историков науки, кому присуща прямолинейность.

«Фарадей... отличался абсолютной математической невинностью... — удивляется Айзек Азимов в “Истории физики”. — Он разработал свою теорию силовых линий удивительно незамысловатым способом, представив их как резиновые ленты».

Ученые, видимо, еще долго не знали бы, что делать с силовыми линиями Фарадея, если бы Джеймс Кларк Максвелл впоследствии не описал их математически. Бедный Фарадей очень старался разобраться в построениях Максвелла, но в конце концов совсем запутался и написал Максвеллу письмо, в котором умолял его «перевести иероглифы на человеческий язык, который я сам бы смог понять».

Записные книжки Фарадея.

Еще более необычными были записные книжки Фарадея. Он заполнял тысячи страниц необузданным, бессистемным, иногда поэтическим потоком мыслей.

«Сегодня все ручьи и водопады пенятся от избытка воды, — писал он в 1841 году после похода в Гейсбахе в Швейцарских Альпах. — Солнце светит ярко, и водопады пересекаются красивыми радугами».

Одна радуга привлекла его внимание.

«Она была как дух, сильный своей верой, как крепкая мачта посреди шторма... — писал он. — И хотя временами она таяла, но оживала вновь и продолжала стоять... И тбрызги воды, которые в своей ярости могли смести ее, сами оживляли ее и придавали ей еще большую красоту...».

Как заметил писатель и ученый Томас Вест, вряд ли это простое совпадение, что именно радуга так очаровала Фарадея: сила и устойчивость формы радуги среди вихря и хаоса водопада таинственным образом напоминали об электромагнитных силовых линиях, сохраняющихся среди бесформенного эфира.

Один ученый, который попытался восстановить ход научной мысли Фарадея на основании его записей, был шокирован и разочарован, ознакомившись со страницами дневника, в которых ему не удалось обнаружить никакого глубокого смысла.

«Дневники... раздражают небрежностью записей, то и дело повторяющихся», — писал этот ученый. Он изо всех сил и совершенно тщетно пытался отыскать что-то, напоминающее разумные идеи, но вместо этого погряз «в трясине нечетко сформулированных принципов, концепций, наблюдений и фактов». В конце концов он вынужден был признать, что «само отсутствие шаблона... свидетельствует о том, как мыслил Фарадей... (подчеркнуто в оригинале). Фарадей откладывал на время необходимость понимать... он просто принимал идеи, которые являлись ему. Логическая связность идей определялась не априорной схемой, а естественно возникала из хаоса мысли».