Экспериментальные исследования.

Новое понимание природы мышления и новые методы его исследования ведут свое начало в истории гештальт-психологии от экспериментов Келера, которые он направил против теории проб и ошибок Торндайка[15].

В противоположность Торндайку, отмечавшему случайный характер любого решения, он подчеркивает его внутренне необходимый характер. Эту внутреннюю необходимость Келер видит в нахождении структуры, целого, в усмотрении этого целого в проблемной ситуации. Он доказывает, что каждый этап решения в эксперименте не может рассматриваться самостоятельно (как это делает Торндайк); в таком виде любая часть решения действительно может быть лишена смысла и носить чисто случайный характер. «Будучи взяты в отдельности, они не имеют смысла по отношению к задаче, но становятся важными, если их рассмат­ривать как часть целого»[16]. В соответствии с этим, Келер рас­сматривает и характер употребления орудия и каждое действие, совершаемое животным в двойном аспекте «по отношению к са­мим животным, и к цели»[17]. Если палка, которая до того упо­треблялась, удалялась от цели, то она теряла свой функциональ­ный, или инструментальный, характер.

Таким образом, новый экспериментальный метод Келера со­стоял в рассмотрении различных этапов решения в отношении к целому, что соответствовало общим принципам гештальт-психологии. У Келера в своем первоначальном виде выступает разви­тая в дальнейшем другими представителями гештальт-психологии идея о функциональном значении части ситуации в отношении це­лого поля деятельности животного.

Келер получает и анализирует многочисленные факты, указывающие на то, что для использования какого-либо предмета в оп­ределенной функции орудие и цель (палка и плод) должны оказаться в одном поле зрения, т. е. замкнуться в одну структуру. Особенностью той структуры, которую анализирует Келер в своих опытах, является ее оптический, зрительный характер. Решающей для животного оказывается оптическая близость предметов, а не их реальная связь. Так, обезьяна в опытах Келера тянула за нить независимо оттого, была ли эта нить реально прикреплена к пло­ду, только потому, что она была протянута от решетки до цели кратчайшим путем. То обстоятельство, что законы реорганизации структуры были первоначально исследованы в экспериментах с оптической структурой, структурой восприятия, имеет существен­ное значение для понимания всей эволюции гештальтистской тео­рии мышления.

В противовес Торндайку, Келер первый в наиболее отчетли­вой форме выдвигает тезис о наличии в процессе мышления чисто субъективного момента «понимания», «догадки» или «озарения» (Einsicht, insight). Наличие инсайта, характерного для мышле­ния, означает наличие переживания, которое сопровождает реорганизацию, или структурирование, проблемы. Это положение целиком отвечает и общей концепции Келера — развиваемому им принципу изоморфизма. Согласно принципу изоморфизма, дви­жение или структурирование происходит в едином феноменаль­ном психическом поле. Поэтому трансформации, происходя­щей в нервно-рецепторном секторе, должна соответствовать опре­деленная трансформация в субъективной психической сфере, что Келер и обозначает как переживание инсайта.

Таким образом, гештальт-психология не сводит мышление к восприятию, но обращается к единому для обеих ступеней принципу их объяснения: непосредственное схватывание структуры выступает как основной объяснительный принцип применительно и к восприятию и к мышлению.

Наиболее значительным экспериментальным исследованием мышления человека является книга К. Дункера «К психологии продуктивного мышления». Если работы Келера и Вертгейме­ра связаны с критикой постановки проблемы мышления другими исследователями, то книга Дункера посвящена теоретиче­скому и экспериментальному раскрытию позитивного содержа­ния гештальтистской концепции мышления.

Как уже говорилось, одно из основных понятий гештальтист­ской концепции — понятие процесса. К. Дункер единственный реально подошел к анализу процесса, поставив вопрос: «как из проблемной ситуации возникает решение, какие бывают пути к решению определенной проблемы».

Процесс решения первоначальной проблемы (т. е. процесс мышления) для Дункера есть процесс развития или трансфор­мации проблемы. «Конечная форма определенного решения в типическом случае достигается путем, ведущим через промежу­точные фазы, из которых каждая обладает в отношении к пре­дыдущим фазам характером решения, а в отношении к после­дующим — характером проблемы»[18]. Каждая фаза в решении задачи является ответом на предыдущий вопрос и одновременно постановкой дальнейшей задачи.

Эта характеристика процесса содержит определенное пони­мание природы мышления, раскрывающее его внутренние взаи­моотношения и взаимосвязи. В этом определении Дункер под­нимается на самую высшую ступень (возможную в рамках структурной теории мышления вообще) в смысле улавливания динамики, движения процесса, раскрытия его механизма[19].

Однако Дункер понимает, что намеченная им общая схема не дает ответа на вопрос, чем же определяется последователь­ность в фазах решения, в трансформациях задачи, и почему соб­ственно происходят эти трансформации. Перед ним встает во­прос: каким образом из какой-либо определенной фазы решения возникает непосредственно за ней следующая. Для этого он вынужден обратиться к рассмотрению материала, конкретных объектов, в которых воплощаются (verkörperung) функциональ­ные значения решения.

Сначала о том, что же понимает Дункер под функциональ­ным значением. Приводя подробный протокол решения задачи с опухолью[20], в котором представлены многочисленные способы, являющиеся поисками решения, Дункер группирует эти спосо­бы по их функциональному значению в отношении решения проблемы. Каждый способ, представляя собой различное реше­ние проблемы, является воплощением ответа на вопрос «благо­даря чему»[21]. Так, предложение «послать лучи через пищевод» есть способ решения проблемы: пищевод фигурирует здесь в качестве свободного пути в желудок. «Понять какое-либо реше­ние как решение, — пишет Дункер, — это значит понять его как воплощение его функционального значения»[22]. Функциональное значение решения (способа решения) выражает его отношение к решению проблемы в целом. «Это как раз то, что называется «солью» решения, принципом, тем, в чем заключается суть дела. Подчиненные, специальные свойства и особенности решения «во­площают» этот принцип, «применяют» его к специальным усло­виям человеческого тела»[23].

У Дункера решение становится самостоятельным звеном, процессом, который он делает предметом специального анализа Дункер исходит из того, что каждый объект сам по себе обла­дает рядом свойств. Чтобы установить основное отношение между этими собственными свойствами объектов и той их ролью, функциональным значением, которое они приобретают в реше­нии, он вводит специальный термин «Verkörperung» (воплоще­ние). Объекты, имеющие разные свойства, являются для Дун­кера лишь воплощением функционального значения, принципа решения. В приводимой им задаче с опухолью пищевод выступает лишь как воплощение искомого общего принципа ее реше­ния. При решении задачи, подчеркивает Дункер, вначале воз­никает принцип как определенный общий способ решения проб­лемы, потом происходит его конкретизация.Таким образом, у Дункера свойства объекта превращаются лишь в носителя прин­ципа, в его воплощение, которое имеет второстепенное значение по сравнению с принципом. «Окончательная форма определен­ного предлагаемого решения возникает не сразу: обычно сна­чала возникает принцип, функциональное значение решения и лишь с помощью последовательного конкретизирования (вопло­щения этого принципа) развивается окончательная форма соот­ветствующего решения. Другими словами, общие «существен­ные» черты решения генетически предшествуют более специаль­ным, и эти последние организуются с помощью первых»[24].

Однако сам Дункер приходит в противоречие с этим тезисом последовательно реализующим гештальтистские позиции. По­ставив вопрос о том, почему же происходит смена фаз в про­цессе мышления, он обращается к анализу тех объектов, в кото­рых воплощаются функциональные значения каждой фазы ре­шения. Дункер начинает с того, что в экспериментах не во всех случаях решение идет сверху вниз, т. е. путем нахождения функ­ционального значения решения, а затем конкретизации его применительно к данным задачи. «Всякое решение, — пишет он, — имеет ведь в известном смысле два корня — один в том, что требуется, другой — в том, что дано. Точнее, всякое решение возникает из рассмотрения данных под углом зрения требуемого. Причем эти два компонента очень варьируют по своему участию в возникновении решения»[25]. Например, испытуемый может обратить внимание на пищевод именно потому, что уже ищет свободный путь в желудок. Но может случиться, что испытуе­мый как бы «натолкнется на пищевод» при еще сравнительно неопределенном, беспрограммном рассмотрении особенностей ситуации. Выделение пищевода в этих случаях влечет за собой, так сказать снизу, соответствующее функциональное значение — свободный доступ в желудок. Другими словами, здесь воплоще­ние определенного принципа предшествует нахождению функ­ционального значения. Под возникновением функционального значения «снизу» Дункер подразумевает тот реальный факт, име­ющий место при решении задачи, когда анализ идет не от тре­бования к условиям, а от условий к требованию: что из данных задачи можно извлечь для ее решения, для ответа на вопрос. Здесь, как очевидно, не возникает предварительно никакого принципа, который отбирал бы необходимые для его реализации условия, а само формирование принципа происходит при ана­лизе того, что дано. Этот факт противоречит исходному положе­нию Дункера.

Другой факт, на который наталкивается Дункер при анализе протоколов, состоит в том, что определенная постановка вопроса задачи (определенное функциональное значение) вступает в противоречие с условиями задачи. Это реально возникающее в ходе мышления противоречие Дункер называет «учением на ошибках». «Выяснение того, почему это не годится, осознание основ конфликта имеет своим следствием определенную вариа­цию, коррегирующую осознанный недостаток предложенного ре­шения», — пишет Дункер. Эти вариации могут быть двух родов: первый, когда испытуемый в рамках прежней постановки вопро­са ищет другой зацепки для решения, второй, когда изменяется старая постановка вопроса в силу вновь присоединившегося к ней требования — устранить то свойство предложенного невер­ного решения, которое противоречит условиям задачи.

Однако, несмотря на эти факты, Дункер не может отказать­ся от исходного положения, диктуемого общими принципами теории структуры, что условия, задачи могут играть лишь под­чиненную роль, являться лишь воплощением (Verkörperung) определенного принципа. Так возникает центральное для всей его концепции противоречие между тезисом о решающей роли функ­ционального значения, принципа, и положением, выведенным самим Дункером на основе анализа полученных им эксперимен­тальных данных, о том, что всякое решение имеет два корня: один — в том, что требуется, другой — в том, что дано.

Для того чтобы выйти из создавшегося противоречия, которое сам Дункер прекрасно осознает, он вводит систему совершенно новых понятий, не употреблявшихся ни одним представителем гештальт-психологии: «эвристические методы мышления». К эв­ристическим методам он относит:

а) анализ конфликта, б) ана­лиз материала, в) анализ цели.

Эти методы являются не фазами решения, не «свойствами решения», а «путями» к нему. Они опрашивают: «как мне найти решение?», а не «как мне достигнуть цели?». Под анализом конфликта Дункер подразумевает анализ ситуации, проявляю­щийся в осмысленном варьировании соответствующих свойств ситуации под углом зрения цели; по его словам, анализ конф­ликта должен входить в собственную сущность возникновения решения, находимого мышлением. Одновременно с этим Дункер вводит понятие «конкретного специфического субстрата, давае­мого ситуацией задачи». Свойство же ситуации, вариация кото­рого ведет к решению, представляет собой первоначально неко­торое «основание конфликта»[26]. Каждому решению соответ­ствует некоторое имеющееся в ситуации основание конфликта. Анализ ситуации есть, следовательно, прежде всего «анализ кон­фликта»: при решении задачи на облучение мы опрашиваем, в каком случае здоровые ткани будут разрушены? Какие свойства ситуации повинны в этом?

Кроме того, ситуация содержит в себе в более или менее развернутой форме также и всевозможный материал для раз­личных решений, поэтому и требуется анализ материала. Наряду со свойствами ситуации, которые при решении устраняются или изменяются (это так называемые конфликтные моменты), существуют и такие свойства, которые в решении применяются (моменты материала). На относительно спонтанной действен­ности этих последних основывается то, что Дункер назвал «по­буждением снизу». Этим Дункер пытается ввести в какую-то систему реальные свойства объектов, которые побуждают реше­ние снизу, вопреки логике структуры или функциональных зна­чений. Понятие анализа цели или требуемого Дункер фактиче­ски никак не раскрывает.

Когда Дункер говорит об эвристических методах мышления, реально речь идет,

во-первых, о том, что функциональных зна­чений, логики содержания задачи, которую они выражают, ока­зывается недостаточно. Фактический материал толкает Дункера на признание того, что помимо самого мыслительного содержания, которое одно только и было предметом исследования, скажем, у Вертгеймера, существуют способы, приемы или операции мышления, посредством которых и решается задача.

Во-вторых, Дункер пытается выявить содержание этих операций: так, когда он говорит об анализе конфликта, речь идет по крайней мере о двух вещах:

1) что анализ условий задачи (ее данных) осуществляется через соотнесение с ее тре­бованием под углом зрения цели, выражаясь словами Дункера; 2) соотнесение условий и требования задачи порождает конф­ликт, противоречие между ними.

Дункер приводит конкретные примеры того, как в одном случае условия задачи противоречат требованию, в другом — наоборот. Очевидно, что при этом речь идет об анализе условий задачи через соотнесение с ее требова­нием, т. е. о некоторых формах анализа и синтеза. Однако бо­лее глубокого анализа содержания этих операций он не дает.

Дункер оказывается не в состоянии ответить на основной вопрос, ради которого были, собственно, и введены эвристиче­ские методы, — на вопрос о том, как анализ конфликта связан с процессом выведения следствий из условий задачи и следствий из ее требования, т. е. с процессом смены фаз мышления, кото­рый он намеревался объяснить с помощью эвристических мето­дов. Благодаря отсутствию содержательной характеристики эти операции остаются статичными, лишенными реального движе­ния. Поскольку Дункер лишь констатирует наличие анализа конфликта и не ставит вопроса о путях его преодоления, он не может ничего сказать и о причинах движения процесса дальше, т. е. о том переходе от одной фазы к другой, который его инте­ресовал. Однако при всей бедности содержательной характери­стики эвристических методов поразительно велика приписывае­мая им Дункером роль реальных двигателей процесса мышления: «они обусловливают возникновение следующих друг за другом стадий решения»[27]. Они являются двигателями тех фаз или стадий решения, которые выведены Дункером на осно­ве законов теории структурирования.

Таким образом, конкретное экспериментальное исследование реального хода мыслительного процесса приводит Дункера к необходимости признать наличие мыслительных операций (обозначаемых им эвристическими методами). Это есть первая его непоследовательность, поскольку наличие этих операций ни­как не выводится из общей концепции структуры. Вторая его непоследовательность проявляется в определении роли этих операций в общем движении мыслительного процесса. На осно­вании теории гештальта движение процесса мышления, смена его фаз и состоит в смене, изменении функциональных значе­ний. На основании конкретного анализа Дункер приходит к тому, что эта схема мертва, что из смены функциональных значений нельзя реально вывести движение мыслительного про­цесса.Он приводит процесс в движение с помощью введения мыслительных операций, которым отводится роль двигателя фаз мышления, причины смены функциональных значений. В этом пункте у Дункера и выступает то общее противоречие, с которым сталкиваются психологические теории, строящиеся на позитивистской основе и связанные с экспериментальными исследованиями. Поскольку Дункер исходит из общих позиций гештальт-психологии, он не должен признавать в мышлении чего-либо вне законов структуры (логики функциональных зна­чений, соотношения частей и целого и т. д.). Поскольку он выступает как экспериментатор, получающий данные о реальном ходе мыслительного процесса, он не может обойтись без при­знания (пусть в своеобразной форме) реальных мыслительных операций, которым он и отводит в результате важнейшее место в своей концепции, которые он (в отличие от Вертгеймера) признает реальным двигателем мыслительного процесса, тем самым вступая в противоречие с принятыми им исходными принципами структуры.

Петухов

Гештальт концепция творческого мышления (К. Дункер).

Задача с конфликтом между S и Р (между условием и требованием), а на месте М (основного средства), которое появляется не сразу, конечно, находится функциональный принцип решения. Начать можно авторским утверждением лектора. Дункер не изучает творческий процесс, во всяком случае, не делает этого сразу. Не изучает процесс инсайта. Дункер говорит «Если изучать процесс открытия (инсайта), то в нём можно выделить две стадии: нахождение принципа и его реализация». В такой негативной форме Дункер отказывается рассматривать инсайт как процесс. Рассматривает как внезапный, прерывный, внезапный акт. И тут появились новые возможности.

Если нельзя изучать процесс, то можно, а значит нужно описать условия этого процесса, в которых может произойти инсайт. Произойдёт инсайт или нет зависит не от экспериментатора. Можно построить условия возникновения инсайта.

Внутренняя (присущая) объективная структура инсайта.

Предшественником данной концепции, конечно, является Кёлер. Давалось два определения инсайта.

Первое – качественное изменение в поведении. А если говорить о сущности инсайта. В гештальтпсихологии слово «внутренний» использует необычно (например, не так как в методе интроспекции). Отражает сущность инсайта, объективную. Второе – такая целостная организация условий и требований проблемной ситуации, которая позволяет обнаружить и устранить основной конфликт между ними.

Дункер строит свою теорию, полемизируя, активно выступая против О. Зельца. Структура задачи по Дункеру:

По серединке между условиями и требованиями содержится конфликт. И если у Зельца решение приходит сверху (т.е. от осознанного прошлого опыта), то у Дункера принцип решения коренится внизу, в самих чувственных представлениях. Принцип решения содержится к самом конфликте. С Кёлером Дункер согласен полностью, а с Зельцем полемизирует.

. Дункер не проверяем и понимает это сам, когда отказывается от изучения собственно процесса творчества. П.ч. о творческом процессе фактически невозможно дать полноценный субъективный отчёт. Нельзя описать акт инсайт, п.ч. тот внезапен. Если уж обсуждать процесс инсайта, то есть всего два этапа: нашёл принцип решения и реализовал его. Это акт.

Как только человек поймёт свои ограничения – ему сразу же откроются возможности изучения условий возникновения инсайта. Инсайт во времени – некая точка, где всё меняется качественно. Как бы растянем эту точку вслед за Дункером в окружность. Когда испытуемый попадает в пространство инсайта, то это вовсе не значит, что он всё там осознает. Главное, что он понимает задачу.

Первое условие инсайта – это понимание основного конфликта между условиями и требованиями. Известны примеры. Кёлеровские шимпанзе, задача с 6 спичками. Ещё одна: шарик из металла падает на металлическую пов-ть и отскочил от неё. Требуется доказать или показать, что шарик временно меняет форму в момент удара. Смысл любого конфликта по Дункеру имеет две стороны: аффективную сторону (переживание как фрустрации факта конфликта). Аффект разрушает интеллект. Но в самом же конфликте содержится направленность к его устранению.

Где источник конфликта? В самой задаче? Если знаете решение задачи, то никакого конфликта в ней нет. У субъекта? Да, у него есть аффективный конфликт, вызываемый нерешенностью задачи. Но аффективный отличается от познавательного. Направленность к устранению выражается в проникновении в ситуацию. Маленькая хитрость Дункера в словечке «слишком». Лапа слишком коротка, процесс падения шарика и удара о поверхность слишком быстрый или шарик и поверхность слишком твердые.

Доведи до противоречия, обостри конфликт и найдёшь решение.

Пространство инсайт основным своим звеном имеет функциональное решение – это принцип, который позволяет разрешить конфликт между условиями и требованиями. На схеме М – это и есть ФР. ФР может иметь несколько разных реализаций.

Какие реализации в задачке с шариком. Тут как минимум два конфликта: слишком быстрый процесс и твердость. Чтобы получить хороший развернутый протокол необходимо, чтобы конфликтов было несколько. Например, надо использовать кинокамеру (посмотрел на ситуацию, процесс слишком быстрый, значит надо замедлить, реализация значит киносъемка и процесс в замедленном). Следующий вариант шарик слишком твердый, значит надо размягчить поверхность, расплавить её. Дункер говорит тогда, что условия менять нельзя. И единственная реализация здесь – использование чего-то мягкого. Например, покрасить шарик.

Такова структура инсайта. Как получить материала для анализа мыслительного акта. Метод получения первичных данных Дункера. Он имеет массу вариантов. Методика рассуждения вслух (РВ). РВ – это активность, которая сопровождает процесс решения задачи. РВ отличается от интроспекции. Интроспекция – отчет о своих рассуждениях и состояниях. РВ – отчёт о решении. Как сделать так, чтобы испытуемый заговорил. Во-первых, подобрать задачу для испытуемого – он не должен знать решение. А во-вторых, надо сформулировать задачу так, чтобы та оставалась недоопределенной.

В задаче про спички не сказано, что раскладывать надо на плоскости. Но лежат-то спички на плоскости. Можно сделать подсказку и положить шестую спичку сверху других пяти. Другой пример – задача про икс лучи (Duncker's "X-ray" problem). На внутренней полости некоего организма находится злокачественная опухоль, скажем на желудке. И есть источник икс лучей, которые могут поразить опухоль. Как сделать так, чтобы опухоль была поражена, а здоровые ткани нет? Большинство скажет, что надо пустить лучи через пищевод. Потом предложат поставить систему зеркал.

Решение задачи представляет собой диалог экспериментатора с испытуемым. Иначе не получится никакого отчета. Решением будет постановка перед источником икс лучей линзу, тогда лучи сфокусируются и попадут точно в цель. Можно совместить несколько источников слабой мощности так чтобы вся мощность сошлась в точке опухоли.

Когда протокол получен, возникает необходимость в методе анализа протокола. В пространстве протокола находятся определенный ряд высказываний, ряд предложений. Они представляют собой некоторый процесс, который надо представить как целостную структуру. Предложения – это реализация решения. Далее устанавливается функциональное значение. За этим значением открывается конфликт, разрешаемый данным предложением.

Мы показали метод анализа данных, который можно назвать достроением до целого по частям. И тогда таким образом Дункер строит структуру решаемой задачи, которую назвал родословным деревом решения. Ствол – суть конфликт, ветви – функциональное значение, а ветви – конкретные предложения.

Рассмотрено три части дункеровской концепции:

1. построение внутренней структуры инсайта

2. Метод получения данных – РВ

3. Метод анализа данных – достроение по отдельным частям до целого.

Метод регистрации сопутствующей активности. Например, у нас в стране под рук-вом О.К. Тихомирова испытуемые решали шахматные задачи. У них регистрировали движения глаз, которые являются сопутствующей активностью. Точно также как общение экспериментатора у Дункера сопутствующая активность.

Ничего кроме структуры уже решенной задачи от концепции требовать и нельзя. Заключение таково. Эта концепция всегда будет дискутироваться. Основной вопрос: отношение к прошлому опыту.

Дункер считает, что прошлый опыт может только препятствовать процессу решения творческой задачи. Первый ответ. Прошлый опыт имеет структуру. Когда испытуемый решает новую для себя задачу, он изменяет переструктурирует собственный прошлый опыт. Поэтому когда говорят, что творческий акт это переструктурирование, то это касается не только ситуации, но и прошлого опыта. Это так, п.ч. задача должна быть творческой. Значит в прошлом опыте не содержится никаких структур, которые могли бы быть перенесены.

Второй ответ по Зельцу. Дайте испытуемому задачу, которая у него есть в прошлом опыте. Главное, чтобы метод имеющей решение задачи был такой же, какой у текущей задачи. И тогда произойдёт перенос на новую задачу. Ответ Дункера. Прежде всего, задача целостна, не делится пополам по своей структуре (у Зельца метод решения был отделяем от чувственных представлений). Функциональное решение зависит от материала. Например, надо использовать линзу, но далеко не для каждого человека это будет принцип фокусировки. Или в фигуре тетраэдра содержится и сам ответ и принцип решения задачи.

А если это так, то испытуемый осознает абстрактный принцип только тогда, когда он решит следующую задачу. Вот когда уже решил он поймёт где и когда решал уже подобные задачи.

Поскольку функциональное решение не отделяется от условий, то нужно сначала решить задачу и только потом можно увидеть связь с предыдущей. Когда говорилось «Личность рождается дважды. Сначала в поступке, а потом в его осознании». То же самое можно сказать о творчестве. Сначала решаю задачу, а потом второй раз могу осознать абстрактный принцип её решения и сколько бы не решал задач далее принцип остаётся тот же самый. Творческое открытие происходит дважды.

Когда монах Мендель ставил свои опыты на бобах он едва ли занимался генетикой. Он выполнял какие-то практические опыты, что-то сделал и получился результат. И спустя столетие люди сказали «Есть наука генетика» и как бы открыли её второй раз. Осознав опыт, который когда-то ставил экспериментатор. Сделал и только потом можешь осознать, что сделал.

42. Психометрические теории интеллекта (Ч.Спирман, Л.Терстон, Дж.Гилфорд, Р.Кеттелл) см Егорову.

43. Теории множественности интеллектов (Р. Стренберг, Г. Айзенк, Х. Гарднер). См Егорову.

44. Язык и речь. Виды и функции речи. См еще Нуркову

Первый вопрос. Язык и речь[iv]. Виды и функции речи[v]. Проблема эгоцентрической речи.

В одной из тем подробно говорилось о средствах общения, одним из которых является и речь. Язык и речь различаем по психолингвисту Ф. Соссюр. Язык – это совокупность знаков и правил оперирования ими. Основное свойство языка – его условность (произвольность) знакового материала (необходимо разъяснять). Речь - это процесс оперирования языком.

У языка и речи три отличия: 1. Язык стабилен, речь динамична. 2. Язык суть совокупность общественных значений, речь индивидуальна (в этом смысле речь есть резерв развития языка). Единицей речевого мышления является значение слова. Это ещё не понятие. Значение или смысл? Выготский выбрал слово значение, чтобы можно было сказать, что когда ребенок освоит общественную речь (язык, правила), то сможет свободно пользоваться этими правилами, и можно будет говорить не только о значениях, но и о смыслах слов. Смысл доминирует над значениями. 3. Способ овладения языком и речью. Языком (например, иностранным) человек сначала овладевает (с точки зрения его лексики и грамматики) и только потом начинает говорить, т.е. пользоваться речью. А речь осваивается наоборот. Ребенок сначала говорит на родном языке, а лишь затем осваивает правила языка. Проблема соотношения житейских и научных понятий.

Виды и функции речи. Речь бывает знаковая и сигнальная. Общими функциями для той и другой является коммуникация и экспрессия. Знаковая речь в свою очередь делится на речь внешнюю и внутреннюю. Функции относимые, прежде всего, к внешней, но характерные и внутренней: индикативная, номинативная, сигнификативная и гностическая. Внешняя речь делится на монологическую и диалогическую. А монолог устный[vi] или письменный

[1] РЕЧИ ФУНКЦИИ (англ. speech functions) – роль речи в общественной и индивидуально-психической жизни человека. Различают 2 главные Р. ф., теснейшим образом связанные между собой. Первая – осуществление процесса общения между людьми (коммуникативная функция). Вторая – средство выражения мыслей, их образования и развития (интеллектуальная функция).

В коммуникативной функции в свою очередь принято различать (хотя эти различия не очень точны) функцию сообщения и функцию побуждения к действию. При сообщении человек может указывать на к.-л. предмет (указательная, или индикативная, функция) и высказывать свои суждения по к.-л. вопросу (предикативная функция, или функция высказывания). Помимо сообщения о к.-л. событиях, явлениях речь очень часто направлена на то, чтобы вызвать у собеседника определенные поступки, а также мысли, чувства, желания (функция побуждения к действию). Речь побуждает задуматься над чем-то, определенно отнестись к тому или иному событию, пережить чувства сожаления, возмущения, радости и т. п. Побудительная сила речи зависит от ее выразительности, экспрессивности (иногда специально выделяют эмоционально-выразительную Р. ф.). В свою очередь, выразительность речи зависит от структуры построения предложений и отбора слов (важны живость, образность языка, доступность для понимания), от речевой интонации и сопровождающих речь выразительных движений (изменения позы, мимики лица, жестов).

Речь становится средством, формой выражения мыслей благодаря тому, что она обозначает те или иные предметы, явления, действия, качества и т. д. В этой связи говорят о семантической (или сигнификативной) Р. ф. Однако роль речи в процессе мышления этим не ограничивается. Усваивая язык как общественно-фиксированную знаковую систему, человек овладевает неразрывно связанными с ним логическими формами и операциями мышления. Речь становится средством анализа и синтеза, сравнения и обобщения предметов и явлений действительности.

[1] РЕЧЬ УСТНАЯ (англ. oral speech) – внешняя, произносимая и воспринимаемая на слух речь. Р. у. м. б. диалогической и монологической. Диалогическая, или разговорная, речь обычно бывает не полностью развернутой, т. к. она ситуативна, многое в ней не высказывается, а подразумевается благодаря контексту, понятному разговаривающим. В диалогической речи большое значение имеют интонация, с которой произносится то или иное высказывание, а также сопровождающие речь мимика и пантомимика говорящего. Эти выразительные средства делают речь понятнее для окружающих и увеличивают силу ее воздействия на них. Монологическая речь — это речь одного человека, не перебиваемая репликами др. людей (речь лектора, докладчика, оратора или любого человека, подробно рассказывающего о событиях собственной жизни, о прочитанной книге и т. д.). Монологическая речь значительно более развернута и грамматически оформлена, чем диалогическая, и требует обычно предварительной подготовки. Существенная черта монологической речи – логическая связность высказываемых мыслей и систематичность изложения, подчиненные определенному плану. Рассчитанная на определенную аудиторию, она, однако, не всегда сопровождается непосредственной реакцией слушающих (эта реакция остается неизвестной, напр., для выступающих по радио или телевидению). Умелый оратор или лектор всегда учитывает малейшие реакции аудитории (мимику слушающих, их отдельные реплики) и в соответствии с этим изменяет ход своего изложения, сохраняя его основное содержание (вводит или опускает подробности в изложении, усиливает его логическую доказательность, вносит элементы занимательности и т. п.). Монологическая речь становится понятнее и убедительнее благодаря целому ряду специфических интонационных средств, к которым относятся паузы, ударения, замедление или ускорение темпа речи, особые выделения голосом отдельных слов или фраз. Имеются специальные конструкции, характерные только для Р. у. (повторы или перефразировка отдельных высказываний, вопросы, обращаемые к аудитории, изменение последовательности слов во фразе с целью придать отдельным словам особую значимость). См. Экспрессивная речь. (А. А. Леонтьев)

45. Полемика Л.С. Выготского и Ж. Пиаже о структуре, функциях и путях развития эгоцентрической речи. См еще Нуркову.