Ценность человека в нашем обществе

Реальность против фасада

Если судить только по фасаду общества - - по той маске, за которой оно скрывается, - то получается, что наше об­щество является безусловно демократическим и базирующим­ся на идеях одинаковой ценности всех людей и их права жить достойной жизнью. Эти идеи являются основополага­ющими в нашем культурном наследии. Однако мы исполь­зуем наше культурное наследие не только как отправную точку для позитивных социальных изменений, но и прежде всего как фасад - - нечто такое, что мы можем показать са­мим себе и другим, нечто такое, за чем мы хотели бы спря­таться. Демократическая идеология превращается в упаков­ку, в которую мы заворачиваем общество, чтобы облегчить его продвижение на рынок, в результате чего мы сами смо­жем и другие смогут гордиться этим товаром.

Реальность же другая. Она такова, что мы таким обра­зом сформировали общество, что большие группы становят­ся изгоями. И эти изгои не обладают такой же ценностью, как люди удачливые. Какая у них есть возможность жить достойной жизнью?

Те, кто выигрывает от подобного устройства общества, не любят, когда противопоставляются реальность и фасад.

Признав существование различий между ними, мы бы всту­пили с этими людьми в серьезный конфликт. Они хотели бы сохранить действительность такой, какая она есть, так как они на этом зарабатывают. С другой стороны, на них также оказывает влияние наше культурное наследие. Они привяза­ли свою индивидуальную самооценку к символам, найден­ным в этом наследии. Они хотели бы считать себя верящи­ми в одинаковую ценность всех людей и в то же время хоте­ли бы иметь возможность с чистой совестью участвовать в такой конкурентной борьбе, из-за которой многие стано­вятся изгоями. Некоторым, возможно, удается нормально со­существовать с этим конфликтом. Большинство же склонно отрицать его существование. Не в том смысле, что они отри­цают то, что наши идеалы не всегда соответствуют реальной действительности. Это не столь опасная уступка. Да, ведь воз­можность сказать нечто подобное — это часть социальной игры. Это ни к чему их не обязывает. Но проблемы, которые влечет за собой этот конфликт, не воспринимаются всерьез.

Если мы действительно заинтересованы в том, чтобы об­щество приблизилось к нашим демократическим идеалам, то мы должны попытаться пробиться через штампы и сло­весные нагромождения - - через всю ту дымовую завесу, ко­торая закрывает фасад общества. Мы должны попытаться понять, как общество фактически функционирует.

Борьба за существование

Наше общество базируется на конкуренции. Конкурен­ция за право продать что-либо. Конкуренция за право ку­пить что-либо. Конкурентная борьба за образование, конку­рентная борьба за работу. Конкурентная борьба за жилище и конкурентная борьба за социальное положение. Конкурен­ция за то, у кого самые удачливые дети, и конкуренция за то, кто обеспечит своим родителям самые красивые похороны.

Основная идея конкуренции - - в том, что кто-то выиг­рывает, а кто-то проигрывает. Она превращается в борьбу, в которой необходимо победить. Борьба за существование ста­новится составной частью общественной структуры. Конечно,

какого-либо рода естественный отбор существует во всех об­ществах, ибо определенная организация общества всегда луч­ше подходит одним и не подходит другим. Однако этот от­бор становится поразительно несправедливым в обществе, которое утверждает, что оно давным-давно ушло от феода­лизма и находится на пути к такой общности, которая бази­руется на демократическом распределении средств.

Чтобы скрыть существование этой жесткой борьбы, об­щество прячется за фасадом христианских слов о необходи­мости пользоваться своими дарами и демократических слов о равных шансах всех людей на достойную жизнь. Тот, кто пробился в жизни, воспользовался своим шансом и своими талантами. Тот, кто не пробился, пусть пеняет на себя. Он не воспользовался своим шансом, а зарыл свой талант в землю.

Конечной целью этих мифов является освобождение об­щества от ответственности, точно так же как миф о полной свободе человеческой воли успокаивает нашу дурную совесть, когда мы наказываем людей. Виновато не общество. Просто есть люди, которые не вписываются в него. Пусть они пеня­ют на себя.

Кто же становится изгоем?

Кому везет и кому не везет в нашем обществе - - в та­ком, каким мы его сформировали? Кто попадает в элиту, а кто в пролетариат, - если под элитой мы подразумеваем тех, у кого есть интересная и хорошо оплачиваемая работа, позволяющая иметь свободное время?

Лишь небольшое число людей живет именно так. Боль­шинству же приходится выполнять малоинтересную работу, которая приносит мало радости и дает очень ограниченный доход.

Как происходит этот отбор? Мой тезис заключается в том, что шанс на социальный успех - при прочих равных усло­виях - - тем выше, чем сильнее системная ориентация че­ловека и чем слабее его ориентация на индивидов. Или, ина­че говоря, носящее технический и индустриальный характер

общество притягивает к себе людей, которые разбираются в организационных играх, но которые в то же время дистан­цируются от конкретных лиц, то есть от других людей. Лег­че всего добивается успеха тот, кто идентифицирует себя с правилами, организациями, предприятиями, прибылями,— это все то, что я в обобщенном виде называю системной ориента­цией. Тем же, кто ориентирован на людей, кто ищет любви и человеческой общности,— гораздо сложнее найти свое место в жизни.

Более конкретно: с социальной точки зрения тяжелее все­го добиться успеха тому, кто не желает участвовать в конку­рентной борьбе, и тем, кто стартует, имея то или иное функ­циональное нарушение - - или физическое, или умственное, или социальное. Наше общество создано для тех, от кого оно рассчитывает получить наибольшую выгоду, а не для тех, кому оно должно помогать. Оно создано для здоровых и жизне­способных.

Положение людей

с функциональными нарушениями*

Тот факт, что общество в первую очередь делает ставку на тех, от кого оно рассчитывает получить выгоду, сам по себе вовсе не обязательно является проявлением социал-дарвини­стского мировоззрения**. Эта точка зрения может быть чисто предпринимательской: мы делаем ставку на те товары (=лю-дей), которые, за вычетом издержек, дадут нам наибольший

* Функциональное нарушение означает снижение одной или несколь­ких функциональных возможностей человека, в то время как инвалид­ность означает положение этого человека по отношению к окружающей его среде: к ее физической и психологической структуре. - - Прим. со­ставителя.

Социал-дарвинизм - - это автоматическое перенесение на обще­ство биологической теории Дарвина о борьбе за выживание и естествен­ном отборе. Тот, кто сильнее всех и лучше всех приспособлен к своему окружению, выживает и воспроизводит себя, в результате чего происхо­дит постоянное развитие в направлении более высших устойчивых об­щественных форм. Эта теория использовалась расистскими политика­ми. — Прим. составителя.

доход (=экономическую прибыль), однако социал-дарвинист­ские установки следуют за ней по пятам. Именно поэтому, когда общественная экономика начинает потуже затягивать пояс, мы можем ожидать только того, что это в первую оче­редь отразится на инвалидах.

Мы должны дистанцироваться от этих предприниматель­ских или социал-дарвинистских рассуждений и задать воп­рос: в какой степени люди с функциональными нарушения­ми фактически вносят общественно полезный вклад? Ведь очень возможно, что наши предрассудки, касающиеся людей с функциональными нарушениями, заставят нас принизить их вклад в общее дело. Если бы оказалось, что этот вклад в сред­нем является относительно ограниченным, то мы должны были бы задать себе следующий вопрос: в какой степени это можно исправить, если общество будет предоставлять инвалидам бо­лее адекватные вспомогательные средства. Однако существу­ет проблема, которая является более фундаментальной, чем вышеупомянутые, и которую можно обозначить следующим образом: какой смысл вообще имеет разговор о какой-либо пользе, когда речь идет о возможности человека с функцио­нальными нарушениями жить достойной жизнью; и далее: разве возможность людей - - с функциональными нарушени­ями и без них — жить достойной жизнью не является в ко­нечном счете целью всей деятельности общества? Мы прибли­зимся к этим вопросам, для начала обозначив разницу между приведенными ниже понятиями.

Ценность как средство против собственной ценности

То, что нечто является полезным, означает, что это явля­ется средством для чего-то такого, что в конечном счете имеет некую собственную ценность. Значит, полезное имеет так называемую потребительскую ценность, оно полезно как средство или как инструмент. Деньги являются типичным примером. С их помощью мы можем купить себе телеви­зор. Этот телевизор не имеет никакой собственной ценности, но имеет ценность как средство для того, чтобы пережить

познание или радость, а такие переживания имеют ценность сами по себе. Они имеют так называемую собственную цен­ность. Если бы ничего не имело собственной, ценности, то ничто не имело бы и потребительской ценности. Собствен­ная ценность и потребительская ценность не являются взаи­моисключающими. Переживание, которое имеет собственную ценность, может с таким же успехом быть полезным - - и иметь потребительскую ценность. Если я, к примеру, радост­ный и счастливый, то я, может быть, стану и более щедрым и добрым по отношению к другим.

Инвалид, польза и самооценка

Обычно предполагается, что мы должны внести какой-то вклад в дело общества. Этот вклад — хотелось бы надеять­ся - - является чем-то таким, что в конечном счете имеет собственную ценность. Иногда мы обозначаем это, говоря, что «такой-то является полезным человеком», но это неправиль­ный путь. Ведь полезен не сам человек, а его вклад. Если мы говорим, что полезен человек, то мы самого человека оце­ниваем с точки зрения полезности.

Тем не менее то, что человек приносит пользу, нередко влияет на то, как мы его оцениваем: он очень ценен, так как вносит важный общественный вклад. Мы рассматриваем его общественный вклад как показатель того, что человек имеет определенные качества, которые мы высоко оцениваем, на­пример желание уменьшить боль и страдание. Однако сле­дует различать: «вклад является ценным» и «человек явля­ется ценным».

То, в какой мере человек с функциональными нарушени­ями вносит свой полезный вклад, зависит, как упоминалось выше, не только от типа и степени функционального нару­шения, но и от того, в какой мере общество предоставляет ему хорошие вспомогательные средства.

Я не буду обозначать свою позицию по этому социоло-го-статистическому вопросу, а ограничусь констатацией сле­дующего: все говорит о том, что если общество учитывает

специфические трудовые возможности этих людей, то, в прин­ципе, ничто не может помешать им внести свой полноцен­ный вклад. С этой точки зрения люди с функциональными нарушениями представляют собой частично не использован­ный ресурс.

Между тем важно правильно понимать смысл этой самой точки зрения полезности. Если мы употребляем слово «польза» в его широком смысле - - так, что оно охватывает все положительные последствия жизни и деятельности инва­лида, - то инвалид приносит пользу и тем, что он доставляет радость окружающим его людям. А радость имеет собствен­ную ценность. Конечно, само собой разумеется, что человек с функциональными нарушениями может приносить пользу и в офисе или на производстве, но эта точка зрения хорошо из­вестна и отражает - - к сожалению, довольно часто - - основ­ную позицию общества по отношению к инвалиду.

Когда я сам подчеркиваю эту точку зрения полезности, я делаю это потому, что осознание того, что он вносит обществен­ный вклад, является важным для самооценки инвалида -а также и неинвалида, - и для ощущения им своей ценнос­ти. Мы ведь живем в обществе, которое со всей силой подчер­кивает важность внесения какого-либо вклада, и человек с функциональными нарушениями также чувствует это. По­этому он с легкостью будет оценивать самого себя именно с этой точки зрения. Следовательно, важно, чтобы человек с функ­циональными нарушениями почувствовал, что благодаря сво­ей деятельности он может достичь определенных целей. Это является важным для его развития и для ощущения себя как части некой общности.

Качество жизни

В конечном счете целью общества является то, чтобы каж­дый его отдельный член имел возможность жить такой жиз­нью, которая является достойной и которая воспринимается как достойная.

Полезная жизнь может — но не обязательно — воспри­ниматься как достойная. Мы не знаем, как Анна Франк вос­принимала последнюю часть своей жизни. Если она воспри­нимала ее как недостойную и бессмысленную, то ее жизнь была ничтожной в ее собственном представлении, но для других людей эта жизнь приобрела огромное значение.

Исходя из того, что целью общества является достойная жизнь всех индивидов, важен вопрос, какой станет жизнь, а не кто живет такой жизнью. Черный он или белый, ма­ленький или большой, инвалид или нет — не имеет никако­го значения. Главное — является ли та жизнь, которой он живет, достойной. Живя достойной жизнью, люди с функцио­нальными нарушениями выполняют цель общества в точно таком же смысле, как и живущие достойной жизнью люди без функциональных нарушений. Или, иначе говоря, момент счастья имеет абсолютно одинаковую ценность, не завися­щую от того, переживает ли его человек с функциональными нарушениями или Гёте.

Социал-дарвинизм против достойной жизни

Согласно социал-дарвинистской теории, хорош тот, кому удается избавиться от своих конкурентов, подняться в обще­стве, получить деньги, власть и влияние.

Однако то, что жизнь человека хороша с социал-дарвини­стской точки зрения, не означает того, что этот человек жи­вет достойной жизнью. Он удачлив в социальном плане, но, может быть, чувствует себя совершенно ужасно. И наоборот, то, что человек живет достойной жизнью, не оз­начает того, что она хороша - - с социал-дарвинистской точ­ки зрения. Мерило социал-дарвинизма - - кто побеждает в борьбе. Качество жизни - - достойная жизнь - - зависит прежде всего от того, как жизнь воспринимается, как чело­век чувствует себя в этой жизни.

Целью общества является то, чтобы все индивиды жили достойной жизнью, однако социал-дарвинистский образ мыс-

лее удачливым, чем другие, тем самым теряется интерес к самому главному: как жизнь воспринимается тем, кто жи­вет ею.

Мы сейчас рассмотрим некоторые из компонентов, со­ставляющих понятие достойной жизни, и зададим вопрос о том, в какой степени они могут стать частью существова­ния инвалида. Само собой разумеется, что среди философов нет единства по поводу того, что это за компоненты, но мы можем в своей дискуссии ограничиться некоторыми наибо­лее надежными из них.

Все люди с функциональными нарушениями могут испытывать удовольствие и радость

Такие слова, как «радость», «счастье», «удовольствие», от­сылают нас к тем состояниям, по поводу собственной ценно­сти которых всегда существовало единство мнений. Если уж состояние счастья не имеет собственной ценности, то что же тогда имеет ее? А если ничто не имеет собственной ценности, то ничто не имеет и ценности как средство.

Поэтому по мере того как люди с функциональными нарушениями испытывают удовольствие и радость, осуще­ствляется что-то такое, что имеет собственную ценность. То, что средства, необходимые для доставления радости челове­ку с функциональными нарушениями, могут быть иными, нежели те, с помощью которых можно порадовать человека без функциональных нарушений, не играет никакой роли. Главное как воспринимается эта радость, а не что ее вызывает. Но из-за наших предрассудков по отношению к инвалидам нам часто бывает сложно понять, что то, что испытывает инвалид, это действительно радость, • - посколь­ку задействованные средства часто отличаются от тех, ко­торые используем мы, люди без функциональных наруше­ний.

Другие компоненты

Близкие отношения с чем-то находящимся вне нас са­мих - с природой, животными, людьми - - могут быть ком­понентом достойной жизни. Дружба и любовь являются при­мерами таких отношений. Люди с функциональными нару­шениями могут реализовать этот компонент в таком же пол­ном объеме, как и так называемые нормальные люди.

Способность понять, воспринять и осознать что-либо так­же имеет собственную ценность. Под словом «понять» я под­разумеваю восприятие связей и отношений, а не отложение в памяти конкретных знаний: «Наполеон родился тогда-то...». Такие знания не имеют собственной ценности. То, что чело­век с функциональными нарушениями понимает что-либо, конечно же, имеет точно такую же ценность, как и понима­ние со стороны человека без функциональных нарушений.

Бывают люди с такими функциональными нарушения­ми, что мы не можем сказать, что они способны понять что-либо или что они во всяком случае способны понять что-либо лишь в определенных пределах. В последнем случае важно осознавать, что ценность их понимания не зависит от уровня абстрагирования. Ценность понимания того, что ку­рица может снести яйцо, в принципе того же рода, что и цен­ность понимания инженером того, что электростанция может выработать энергию. Если первый тип понимания не рас­сматривается как ценный, то тогда на каком основании можно утверждать, что ценен второй тип? И таким же образом: если понимание того, что 2x2=4, не является ценным, то тогда на каком основании можно утверждать, что ценной является способность понять функции Абеля?

Жизнь людей с функциональными нарушениями может также содержать моральные ценности, если, конечно, они по­нимают, что другие существа могут точно так же, как и они сами, чувствовать радость и боль. Желание человека с функ­циональными нарушениями принести кому-нибудь радость или прекратить чью-то боль или страдание имеет собствен­ную ценность. И эта ценность не зависит от того, удается ли этому человеку осуществить свое намерение.

Вывод

Среди разных компонентов, которые могут способствовать достойной жизни, особое место занимает первый - - способ­ность испытать удовольствие или счастье, - ибо он одновре­менно свидетельствует о том, как воспринимается жизнь. Имен­но поэтому важно подчеркнуть, что в отношении этого компо­нента в принципе существует полное равенство между челове­ком с функциональными нарушениями и человеком без функ­циональных нарушений: все могут испытывать удовольствие и радость. Человек с функциональными нарушениями может в этом отношении жить достойной жизнью в том же смысле, что и человек без таковых нарушений. Другими словами: цель общества — создать такие условия, чтобы жизнь всех индиви­дов стала достойной, — если человек с функциональными на­рушениями становится счастливым, реализуется в такой же степени, как если это происходит с человеком без функцио­нальных нарушений. Это должно бы быть само собой разуме­ющимся, однако при рассмотрении общественной политики выясняется, что так бывает далеко не всегда.

Если добавляется какой-либо из других компонентов, на­пример способность чувствовать дружбу, любовь, близость, спо­собность понимать и создавать, то это повышает оценочное значение качества жизни, но не делает жизнь более достой­ной с точки зрения человеческого счастья, если, конечно, дан­ный компонент не повышает уровень этого счастья.

Следовательно, вывод будет таким: в отношении удоволь­ствия, счастья и радости человек с функциональными нару­шениями не является инвалидом. Другими словами: когда речь заходит о таких состояниях, по поводу собственной цен­ности которых существует почти полное единство, то поло­жение человека с функциональными нарушениями точно такое же, как и у человека без функциональных нарушений. Если общество предоставляет необходимые ресурсы, то люди с функциональными нарушениями могут жить достойной жизнью, быть счастливыми, реализовывать свои таланты и задатки • - разумеется, исходя из своих, а не обязательно из наших предпосылок.

Нормоцентризм.