Вопрос о проверке паттернов

Продолжим это обсуждение на следующем примере. Представим себе проект моделирования НЛП, в котором моделируется некоторый академический навык, имеющий, как предполагается, важное значение для развития детей. Это значит, что группа тщательно подготовленных моделировщиков получает доступ к тем детям, которые, в своей группе сверстников, проявляют превосходство в усвоении или выполнении некоторого навыка (произношения, чтения, математики и т.д.). Избранные моделировщики могут создать по каждому из таких детей модель превосходства. В результате в распоряжении учителя окажется надежный набор разнообразных моделей для каждого навыка. Поскольку каждая изложенная модель будет представлять специфическую стратегию обучения одного выдающегося ребенка, то перед учителями будет стоять двоякая задача:

1. Определить, какая из разнообразных стратегий превосходства, явно закодированных моделировщиками, подходит к индивидуальному ребенку, стоящему перед учителем.

2. Искусно создать контекст обучения, в котором учитель будет проводить детей своего класса, одного за другим, через набор конкретных стратегий, обучая их моделям превосходства, подходящим для каждого из них в данном академическом навыке.

Сравним теперь позитивный опыт детей, которым предлагается (с руководством) некоторая модель превосходства, позволяющая им подражать стратегиям лучших исполнителей в каждом из этих академических требований, с практикой воспитательных учреждений, существующих, например, в настоящее время в Соединенных Штатах. Мы тратим теперь в Соединенных Штатах массу времени и внимания на тестирование детей, чтобы узнать их оценку по отношению к некоторым мифическим средним. Нужны ли кому-нибудь эти средние? И есть ли в самом деле родители и учителя, заинтересованные в достижении среднего исполнения?²⁴

Как нам кажется, цель состоит в поощрении превосходства. Представьте себе, насколько такая программа (основанная на моделировании и передаче превосходства) будет лучше существующей в отношении опыта и возникающей из него компетентности, не говоря уже о доходе от инвестиций, с каждого доллара, затраченного на образование.

Представьте себе хотя бы один результат, который может возникнуть из такой воспитательной программы. Может быть, в будущем наши ежедневные газеты (обычные и электронные) будут сообщать новости на более высоком академическом уровне, чем нынешняя норма (уровень чтения 6 класса), и даже словарь, используемый журналистами, может расшириться за пределы нынешних 1200 слов – что же случится тогда со средним значением?

В этом обсуждении построения паттернов важно различать несколько фаз исследования. Для начала проведем различие между фазой открытия, фазой кодирования и проверкой паттерна. Предыдущий пример может служить комментарием к фазе открытия; фаза кодирования рассматривается отдельно (Глава 1 Части Ш). Для этих фаз нет известных алгоритмов, так что пока лучше считать их искусством.

Предположим поэтому, что мы выполнили две первых фазы проекта и получили явные разнообразные модели превосходства в некоторой академической задаче. Обращаясь теперь к фазе проверки, приведем подробный пример, демонстрирующий, как можно выбирать и применять различные методы, заимствуя их из числа имеющихся моделей, как дискретных, так и непрерывных. Мы возьмем в качестве примера оценку предложения, сделанного в НЛП несколько десятилетий назад – стратегии произношения НЛП (которая была впервые изложена в томе I книги Нейролингвистическое Программирование). Эта стратегия произношения была одной из первых стратегий, предназначенных для образования; она была построена по методу НЛП моделированием людей с превосходным произношением, и она достаточно проста, чтобы иллюстрировать обсуждаемый вопрос.

Общий контекст стратегии произношения НЛП состоит в том, что в английском языке, как и в большинстве языков (с некоторыми прекрасными исключениями, такими как испанский), от образованных людей требуется, как часть общего умения писать на родном языке, умение отображать зрительное (письменное) представление слов языка, именуемое орфографией, в слуховое (разговорное) представление.²⁵

Иными словами, образованный человек должен уметь правильно произносить тексты своего языка. Трудность состоит в том, что в большинстве языков, в том числе в английском, имеется достаточно сложная система отображений, соединяющая звуки с их правописанием, и притом с очень многими исключениями.

Практики НЛП²⁶ , наблюдая людей с превосходным произношением, заметили, что у этих людей была простая и последовательная, подсознательно применяемая стратегия, которой НЕ было у людей с дурным произношением.

Последовательное эффективное поведение этих лучших мастеров произношения было, разумеется, в точности таким систематическим поведением превосходства, которое моделировщики разыскивают, чтобы отобразить это подсознательное знание в явную модель, подлежащую распространению. Один из способов явного представления этого эффективного поведения имеет вид:

Vⁱ → Kⁱ →A^d

где Vⁱ представляет зрительный внутренний образ (то есть образ слова, подлежащего произнесению и внутренне порождаемого произносящим), Кⁱ представляет внутренний кинестетический образ (то есть ощущение внутренней реакции на предыдущий образ слова, подлежащего произнесению). Наконец, A^d (слуховой дискретный – то есть языковой образ) представляет произнесение вслух визуализированного и проверенного ощущением слова.

В словесном выражении эта стратегия произношения НЛП состоит в том, что произносящий проходит три последовательных этапа: создает внутренний образ слова, подлежащего произнесению, рассматривая этот образ; затем проверяет своим ощущением, правилен ли этот образ; и наконец, если ощущение подтверждает его, произносит слово вслух. Если ощущение не подтверждает образа, процесс повторяется сначала, причем образ этого слова произносится иначе.

Конечно, чтобы произносящий вообще мог применить эту стратегию, он должен прежде на некотором этапе тренировки увидеть подлежащее произнесению слово.

Поставим себя теперь в положение хорошо подготовленного и благонамеренного психолога, желающего оценить действенность стратегии произношения НЛП. Как можно предположить, такой исследователь подойдет к этой оценке с некоторыми дисциплинирующими требованиями, в том числе следующими:

1. с готовностью самому овладеть предложенной стратегией, а также более общим интеллектуальным контекстом (например, системами представления и паттернами движения глаз), позволяющим убедиться, что проверяется именно то, что предлагают моделировщики стратегии произношения НЛП;

2. со здоровым скептицизмом, систематически стремящимся устранить фильтры сознания (например, системы верований), слишком часто сопровождающие восприятие новых и революционных притязаний – то есть с установкой, активно избегающей «эффекта экспериментатора» Розенталя.

Сильное притязание стратегии произношения НЛП заключается в том, что люди, обученные и тренированные в этой стратегии, должны превосходно произносить. Менее требовательное притязание состоит в том, что люди, применяющие стратегию произношения НЛП, должны правильно произносить больше слов, чем люди, применяющие какую-нибудь иную явную стратегию, или никакой определенной стратегии вообще. Предположим, что наш дисциплинированный экспериментатор принимает следующий план: он намерен испытать действенность стратегии произношения НЛП, и в частности ее относительную эффективность, сравнивая ее с контрольной группой и группой, тренированной в некоторой альтернативной стратегии произношения и использующей эту стратегию; такой стратегией может быть, например, фоника (phonics), несомненно, самая популярная и широко распространенная альтернатива стратегии произношения НЛП. Таким образом, пред нами три группы:

Группа произношения

НЛП Группа фоники

Контрольная группа

Каждая группа получает предварительную тренировку – группа произношения НЛП проходит тренировку в стратегии произношения НЛП, группа фоники – тренировку в стратегии фоники. Контрольная группа проводит то же время предварительной подготовки в присутствии экспериментатора, так что контакт с ним играет роль отдельной переменной.

Экспериментатор может предвидеть, что члены группы произношения НЛП будут произносить все слова совершенным образом. Он может придерживаться и той позиции, что любой индивид, использующий стратегию произношения НЛП (то есть любой член группы произношения НЛП) будет правильно произносить больше слов, чем любой член двух других групп. Далее, на уровне совокупного исполнения группы он может предсказать, что члены группы произношения НЛП будут как группа правильно произносить больше слов, чем каждая из двух других групп в совокупности. Чтобы подчеркнуть эффекты (иными словами, чтобы создать контекст, где вероятнее всего отчетливо проявятся различия между группами), экспериментатор может воспользоваться списками слов, составляемыми существующей в Соединенных Штатах ассоциацией, которая ежегодно устраивает в этой стране национальные соревнования в произношении.²⁷

Представим себе, что наш бесстрашный исследователь производит этот опыт. Он получает любопытные смешанные результаты, в том числе,

а. что члены группы произношения НЛП правильно произносят не все слова,

б. что есть отдельные члены группы фоники и контрольной группы, правильно произносящие больше слов, чем некоторые члены группы произношения НЛП.

Пусть при этом группа произношения НЛП как группа правильно произносит больше слов, чем каждая из двух других групп как группа.

На первый взгляд можно подумать, что все это приводит к следующим результатам:

1. что оказывается опровергнутой сильная форма притязания НЛП – утверждение, что индивидуальные члены группы произношения НЛП будут в совершенстве произносить все слова. Конкретные свидетельства такого опровержения сильной формы притязания НЛП двояки: это результаты, приведенные выше в пунктах а и б. Каждый из этих результатов достаточен, чтобы опровергнуть сильное притязание, а оба вместе, по-видимому, устраняют всякую возможность поддерживать это сильное притязание;

2. что между группами имеется различие в исполнении, и, в частности, группа, использующая стратегию НЛП, показала как группа лучшее исполнение, чем другие две группы. Таким образом, оказывается подтвержденным более слабое притязание, что члены группы произношения НЛП как группа будут правильно произносить больше слов, чем каждая из двух других групп.

Насколько мы понимаем, в этот момент наш бесстрашный исследователь, как правило, просто опубликует эти результаты, а затем свернет свои пожитки и исчезнет в зыбучих песках учености, в поисках другого предмета исследования.

Мы приведем некоторые комментарии по поводу того, как исследователь мог бы в идеальном случае реагировать на эти результаты. Прежде всего, он был бы заинтригован: в самом деле, на уровне группы имеется эффект, указывающий на некоторое превосходство стратегии произношения НЛП по сравнению с альтернативной стратегией произношения (фоникой) и бесструктурной контрольной группой. Отсюда видно, что имелось достаточно основательное различие, способное пережить усреднение результатов, применяемое при статистических измерениях.

Во-вторых, наш исследователь внимательно рассмотрел бы, что могли бы означать обнаруженные различия, сосредоточив особое внимание на сильном притязании моделировщика НЛП. Думая в этом направлении, он особенно заинтересовался бы определенными классами результатов. Так, он проявил бы особую чувствительность к наименее предсказуемым результатам и сосредоточил бы на них свои исследования. Например, он рассмотрел бы видеосъемки всех индивидов, правильно произносивших все слова, независимо от группы, в которую они вошли. Во время этого просмотра он следил бы за отчетливыми движениями глаз, указывающими, что субъект производит визуализацию – то есть спонтанно использует стратегию произношения НЛП. В идеальном случае он в самом деле обнаружил бы, что все индивиды, правильно произнесшие все слова, использовали стратегию произношения, обозначенную в НЛП в виде Vⁱ→ Kⁱ → A^d, – либо применяя заранее усвоенную в группе НЛП стратегию произношения, либо спонтанно (то есть без тренировки). В случае какого-либо сомнения можно предложить испытываемому субъекту новый набор слов, трудных для произношения. Во время этой второй сессии тщательное выявление стратегии субъекта доставит подтверждение или опровержение того, какую конкретную стратегию успешно применяет этот субъект.

Наш исследователь мог бы произвести анализ ошибок – подразделить список трудных слов с помощью простого вопроса метамодели: «трудно, но в чем трудность?». Это привело бы к подразделению первоначального списка на слова, явным образом трудные вследствие расхождения между звуком и орфографией (отображением разговорной речи в письменную), и другие слова, не представляющие таких трудностей; иначе говоря, исследователь мог бы предсказать, что группа фоники гораздо хуже действовала бы на подмножестве трудных слов, чем на всем списке в целом.

Далее, наш исследователь мог бы заново просмотреть звукозаписи всех индивидов группы произношения НЛП, которые не сумели правильно произнести все слова, и особенно тех индивидов этой группы, исполнение которых было хуже среднего двух других групп. Опять-таки, в идеальном случае он мог бы предвидеть, что члены группы стратегии произношения НЛП, не сумевшие правильно произнести все слова, продемонстрируют своими движениями глаз, что они не применяют последовательно процедуру

Vⁱ → Kⁱ → A^d ,

представляющую стратегию произношения НЛП. При этом было бы особенно важно заново рассмотреть подмножество тех несовершенных исполнителей, которые в действительности показали худшие результаты, чем средние двух других групп, поскольку анализ их исполнения мог бы выявить очевидные отклонения от последовательности произношения НЛП.²⁸

Еще более убедительно было бы продемонстрировать использованием видеосъемок, что буквально в каждом случае, когда члены группы НЛП не сумели правильно произнести слово, можно было увидеть на снимке, что исполнитель не воспользовался требуемой последовательностью. Опять-таки, дальнейшие сессии могли бы устранить неоднозначность ситуации и определить, какую стратегию субъект использует в случаях успеха или неудачи.²⁹

Наш исследователь мог бы принять решение заново рассмотреть видеозаписи субъектов, относящиеся к тем случаям, когда субъект неправильно произнес слово – он мог бы, проверяя сильную форму притязания моделировщиков НЛП, предсказать, что во всех случаях неправильно произнесенного слова примененная стратегия произношения НИКОГДА не была стратегией произношения НЛП. В случае этих индивидов – тренированных в стратегии произношения НЛП, но проявивших плохие результаты – наш исследователь проверил бы с помощью заданий и прямого наблюдения, действительно ли эти индивиды правильно научились стратегии произношения НЛП и способны ли они к визуализации.

Вся эта тщательная проверочная работа позволяет изучить разрыв между сильной формой притязания моделировщиков НЛП и первоначальными результатами. Притязание само по себе устанавливает точку отсчета, и все отклонения от предсказанного им исполнения составляют в точности ряд различий, подлежащих более тщательному рассмотрению. Все дело в изучении этого ряда различий. Заметим, что вся эта проверочная работа должна вестись с использованием в качестве материала первоначального множества различий, подлежащего исследованию, причем выявление индивидуальных различий служит для тщательной оценки стратегий, в действительности примененных отдельными субъектами в меняющихся условиях (как в первоначальном испытании правильного или неправильного произношения, так и в более утонченных способах испытания, учитывающих различные факторы).

В этих расширенных формах эксперимента неявно присутствует следующее предположение: если стратегия НЛП работает так, как утверждает сильное притязание, то каждый использующий эту стратегию должен получать лучшие результаты, чем каждый член других групп. В самом деле, любые «ошибки» членов группы произношения НЛП должны быть тем более тщательно исследованы, чем ближе они подходят к контрпримерам, опровергающим притязания моделировщиков НЛП.³⁰

В конце этой проверочной работы исследователь сможет предложить набор основательных данных. Он сможет либо подтвердить сильное притязание стратегии произношения НЛП, либо в точности установить, при каких условия это притязание не оправдывается. Заметим, что в этом частном примере единственная роль статистических средств (основанных на вероятностной модели) – это использование средних и, может быть, оценок, характеризующих тип распределения, как например стандартного отклонения, которые могли бы доставить исследователю некоторую уверенность, что в смешанных данных (результатах всей группы) имеется некоторый скрытый паттерн. Ободренный этим первоначальным результатом, он мог бы приступить к более утонченному исследованию стратегии и связанных с ней сильных притязаний.

За исключением этой первоначальной фильтрации для выявления образования паттернов, использование статистических мер не играет здесь никакой роли. Нам остается решить вопрос:

Могут ли статистические средства играть какую-либо другую необходимую и полезную роль в фазе подтверждения или опровержения паттернов (кроме того, что они дают исследователю уверенность в том, что дальнейшее более утонченное исследование по-видимому обнаружит паттерны)?

Мы не уверены, что эти средства могут сыграть такую роль. С нашей точки зрения в качестве моделировщиков, применение таких средств ограничивается главным образом описанным выше контекстом – тем, что они дают исследователю предварительные указания на скрывающийся в данных паттерн.

В самом деле, мы можем представить себе чисто качественный анализ того же сильного притязания стратегии произношения НЛП, вовсе не пользующийся такими средствами, без какой-либо потери в общности и достоверности. Достаточно просто обучить людей стратегии произношения НЛП, а затем заставить их произнести трудные слова из предварительно заготовленного списка, с тщательным выявлением особенностей сопровождающими исследованиями, что должно привести к тому же ряду основательных результатов. Нам было бы приятно, если бы исследователи, более опытные в таких вопросах, объяснили нам, каким образом применение статистических моделей могло бы что-нибудь прибавить к анализу и оценке того класса паттернов, на котором определено моделирование НЛП.³¹