Проблематика оснований априорных правил во II – ом издании

Возможность получения знания, по Канту, зиждется на синтетических суждениях, которые лежат в основе всего опыта в целом. Разделяя все наше знание на аналитические и синтетические суждения, Кант утверждает, что аналитическое единство возможно при предположении наличия синтетического единства (В. 132). По отношению к рассудку и его применению вообще, во II – ом издании это проявляется в том, что именно единство мышления как основание возможности познания позволяет оправдать использование логической системы правил в априорном познании.

Рассудок, выступая как единство, обосновывает правила общей логики, как аналитического единства, а в качестве спонтанности использует ее в отношении познания предметов.[3]

Такое обоснование, имеет односторонний характер, обратное обоснование от общей логики как аналитического единства к рассудку как к синтетическому единству проблематично, т.к. в таком случае аналитическое единство становится тождественно синтетическому.

Попробуем окончательно разобраться в этой проблеме.Прежде всего следует коротко обрисовать обоснование категорий, опираясь на «Критику чистого разума» II – ого издания, т.к. категории должны быть познаны как априорные условия возможности опыта (В. 126) «...Это понятия о предмете вообще, благодаря которым наглядное представление рассматривается как определенное в отношении логической функции в суждениях.» (В. 125). У Канта наблюдается следующая последовательность: доказательство априорного происхождения категорий через логические функции суждения, доказательство категорий как единственных условийпри которых многообразное всех чувственных созерцаний может соединятся в одно сознаниеи доказательство возможности a priori познавать с помощью категорий все предметы которые только могут нам являться, т.е. возможности рассматривать категории как понятия a priori предписывающие законы явлениям. (В. 159, §26)

Доказательство об априорном происхождении категорий Кант обосновывает их тождеством с логическими функциями суждений. По Канту,если взять одну лишь форму суждений, то совершенно очевидно, что она (форма) не зависит от содержания этих суждений и есть лишь априорное правило мышления вообще, обоснованное общей логикой (§ 9).

Кант говорит, что если мы докажем тождество функций рассудка в суждениях, как априорных логических правил, с категориями, как основополагающими рассудочными понятиями, то мы тем самым докажем априорное происхождение категорий, т.к. априорное не может происходить из эмпирического по определению. Само определение тождественности, по Канту, достаточно просто доказывается единством деятельности рассудка: «Та же самая функция, которая дает единство различным представлениям в одном суждении, сообщает так же единство чистому синтезу различных представлений в одном созерцании; ...» (В. 105). Синтетическое единство категорий, если мы говорим об априорном познании, всегда будет опираться на условия чувственной способности и отсюда ими же ограничиваться в отношении познания предметов, что и делает очевидным по Канту решение вопроса об ограничении логических правил областью чувственного.

Доказательство категорий как условий единственно при которых многообразное всех чувственных созерцаний может соединяться в односознание Кант строит следующим образом:

§ 17) все представления, данные нам в созерцании, должны иметь возможность быть связанными по отношению к объекту, такое объединение представлений не возможно без единства сознания как основания всякого синтеза;

§ 19) познание предметов рассудком всегда есть познание через понятия, посредством них (понятий) рассудок составляет суждения, а суждения есть способ подводить понятия посредством функций единства к объективному единству апперцепции;

§ 20, 21) функции единства, согласно которым многообразное в данных представлениях (созерцаниях или понятиях) подводится под апперцепцию, есть логическая функция суждений. Логические функции суждения ранее были определены как тождественные категориям и поэтому многообразное во всяком созерцании «необходимо подчинено категориям».

Доказательство возможности a priori познавать, при помощи категорий, все предметы, которые могут нам являться, основывается на законах их связи и представляется II изд. через обоснование единства синтеза многообразного. Само единство синтеза многообразного, а следовательно, и связь представлений этого многообразного даны a priori к этим созерцаниям, а не в них. Это априорное синтетическое единство связи может быть только единством чистого рассудка (§ 17), и опирается на категории как априорные знания о предметах созерцания (см. выше). «Следовательно, весь синтез, посредством которого становится возможным само восприятие, подчинен категориям, и так как опыт есть познание через связанные между собой восприятия, то категории суть условия возможности опыта и поэтому a priori применимы ко всем предметам опыта.» (В. 161). Что согласно II изданию и требовалось доказать.

Подводя итоги, имеем: Кант строит все свои доказательства в дедукции категорий II издания, опираясь только на ...единство рассудка (?!). Проверим еще раз вышеприведенные доказательства: та же самая функция единства рассудка, которая обосновывает логическую таблицу суждений, обосновывает точно так же своим единством априорное происхождение категорий, и эта та же самая функция единства является так же и обоснованием категорий как условий соединения многообразного в одном сознании. Что касается доказательства априорного познания при помощи категорий, то оно определяется, используя терминологию Канта, «единством ... в первоначальном сознании...» (В. 161), а т.к. функции единства, на которые Кант опирается в указанных доказательствах и есть выражение (действие) чистого рассудка (В. 93), то следовательно вся дедукция категорий II – ого издания и выводится из понятия единства чистого рассудка.

Наглядное подтверждение этого вывода демонстрируется в самих названиях параграфов. Например, §17 «Основоположение синтетического единства апперцепции (курсив мой — В.Б.) есть высший принцип всего применения рассудка»; § 18 «Что такое объективное единство самосознания»; § 19 «Логическая форма всех суждений состоит в объективном единстве апперцепции, содержащихся в них понятий».

Вернемся к идее трансцендентальной логики, которая определена Кантом II – ом издании как правила мышления о предмете познания, где правила дает общая логика. Выше было сказано, что дедукция категорий II – ого издания, раскрываемая Кантом в отделе «Трансцендентальная аналитика», исходит из единства чистого рассудка и полностью обоснована этим единством по отношению к предметам познания. Таким образом, трансцендентальная логика II – ого издания представлена в виде правил познания (данных общей логикой), дедукцированных трансцендентальным единством рассудка в отношении к чувственному созерцанию.

Но во что превратится определение трансцендентальной логики II – ого издания если позволить себе предположить, что общая логика не может дать описания правил мышления и есть только наука? (Вопрос стоит о правомерности тождества правил рассудка — законам логики, а не о предмете изучения этой науки) Кризис общей логики, имевший в начале XX века дает достаточно оснований для разделения пониманий между формальной логикой и мышлением как предметом ее изучения.

Отношение Канта к общей логики вполне объяснимо, достаточно обратиться к приводимым определениям этой науки.

Кант называет общую логику наукой о правилах рассудка вообще (В 76), которая «отвлекается» от всякого содержания познания и «рассматривает только логическую форму в отношении знаний друг к другу» (В 79, 102, 104, 170, 171, 172). «Общая логика разлагает всю формальную деятельность рассудка и разума на элементы» (В 84, 115), «которые совпадают со способностями познания и есть – рассудок, способность суждения и разум» (В 169, 174, 193), кроме того (здесь следует обратить особое внимание на ход кантовской мысли) общая логика излагает всеобщие и необходимые правила рассудка, которые и есть форма мышления (В 76, 77, 78, 79, 84, 97, 170, 824).

Таким образом, Кант исходит из того, что логика есть наука, а выводит ее как изложение всеобщих, необходимых правил рассудка, т.е. как форму мышления вообще, которая иопределяет всю формальную деятельность рассудка. Именно поэтому, трансцендентальная логика во II – ом издании, как логика истины в своем отношении к предмету познания, полностью должна опираться, по Канту, на общую логику, тем самым превращая логические правила мышления в правила познания[4].

Принятая нами исходная посылка по отношению к логике тоже не отрицает ее как науку о правилах рассудка, она лишь отрицает тождественность этой науки всеобщим правилам (принципам) мышления.

Получается, что если мы не принимаем исходную кантовскую посылку по отношению к общей логике за аксиому (логика есть форма мышления о предметах вообще), то она (логика) становится лишь конкретным действием единства рассудка[5] в чувственности, рассматриваемым Кантом на примере ее (логики) аналитического единства. Следовательно трансцендентальная логика II – ого издания через обоснование правил единством чистого рассудка, не может обосновывать сами правила познания.

4. Дедукция категорий в I– ом издании

Обратимся к первому изданию «Критики чистого разума», к изначальной формулировки Кантом дедукции категорий: «Есть три первоначальных источника (способности души), содержащие в себе условия возможности всего опыта и не выводимые ни из какой другой способности души, именно чувственность, воображение и апперцепция» (А 94). В первом издании условия познания предметов соответствуют нашим априорным способностям, несоответствие между ними появляется только во втором издании, где рассудок лишь в чувственности обретает способность воображения. В первом издании рассудок как одна из двух основных способностей познания раскрывается в виде двух условий (форм) возможности познания — трансцендентальной апперцепции и трансцендентального воображения.

В предварительном замечании (А. 98) Кант указывает, что систематическое исследование элементов рассудка дано в третьей секции дедукции чистых понятий рассудка, где оно заключается в определении отношения рассудка к предметам вообще и в объяснении возможности познавать их a priori.

Определение отношения рассудка к предметам вообще основывается на трех субъективных источниках: чувстве, способности воображения и апперцепции. А priori в основе этих восприятий по Канту лежит: чистое наглядное представление (время), чистый синтез воображения и чистая апперцепция, т.е. они являются априорными элементами, создающими возможность эмпирического познания. Наше априорное постоянное тождество в отношении всех представлений является необходимым условием возможности этих представлений. «Все наглядные представления суть для нас ничто и не имели бы для нас ни малейшего значения, если они не могут быть восприняты в сознание...» (А. 116). Следовательно, Кант говорит, что этот принцип единого сознания должен быть условием a priori и есть чистая апперцепция.

Единство представлений в субъекте к многообразному вообще есть синтетическое единство и предполагает синтез этого многообразного. Само единство априорно, поэтому и синтез должен быть априорным. В первом издании по Канту, любой синтез многообразного есть действие способности воображения. Отсюда, априорный синтез способности воображения выступает как условие возможности многообразия в одном знании по отношению к трансцендентальной апперцепции, т.е. в первом издании Кант разъясняет проблему единства в его отношении к многообразному через трансцендентальное воображение (А. 118). Более того, именно посредством воображения он объясняет возможность получения представлений a priori обо всех предметах опыта. «Трансцендентальное единство синтеза способности воображения есть чистая форма всякого возможного знания и через нее, следовательно, должны быть представлены a priori все предметы возможного опыта...» (А. 118).

Дедукция категорий, которая во втором издании уступила место доказательству логических правил познания, в первом издании раскрывается Кантом как возможность (структура) познания, которая и позволяет обосновать категории. Чистый рассудок определяется как отношение трансцендентальной апперцепции к трансцендентальному синтезу способности воображения. Сам трансцендентальный синтез воображения, по Канту, есть чистая форма всякого возможного знания, следовательно, в чистом рассудке содержатся чистые априорные знания, как формы синтеза, определенные трансцендентальным воображением ко всем возможным явлениям. Отсюда Кант делает вывод, что данные априорные знания есть категории, т.е. чистые понятия рассудка. Поэтому, отношение рассудка к предметам опыта вообще возможно лишь посредством чистой формы способности воображения (как единства синтеза), которая выражена категориями, это и есть формальный и синтетический принцип всякого опыта.

Возможность познавать предметы a priori Кант объясняет следующим образом: согласно Канту, явление содержит в себе многообразие, а раз мы можем воспринимать это многообразие, то должны обладать способностью синтеза этого многообразия, которое и есть воображение. Такая деятельность воображения по отношению к восприятиям является схватыванием, что позволяет сводить в один образ многообразие наглядного представления. Однако, само схватывание многообразного не может дать нам никакого образа без определенных правил, согласно которым в воображении представления вступают в связь между собой. Субъективное основание этих правил есть ассоциация представлений.

Ассоциации должны иметь как субъективное, так и объективное основание, в противном случае, по Канту, соединение явлений в виде знаний было бы совершенно случайным. «Найти это [основание] можно не иначе как в основоположении единства апперцепции в отношении всех знаний, которые должны принадлежать мне» (А 122). Отсюда следует, что все явления должны согласовываться с единством апперцепции через синтетическое единство в их соединении, т.е. объективное единство апперцепции определяет объективность синтетического единства способности воображения, которое a priori обладает правилами согласования явлений. Таким образом, рассудок можно характеризовать как «способность» правил (А 126), благодаря которым «порядок и законосообразность вносятся нами в явления», а сам рассудок выступает как «источник законов природы» (А 127). «Итак, все явления как возможный опыт содержатся a priori в рассудке и от него получают свою формальную возможность (А 127).

Следовательно, в первом издании именно определение Кантом способности чистого рассудка в виде трансцендентальной апперцепции и трансцендентального воображения позволяет вывести дедукцию категорий и обосновать идею трансцендентальной логики. В этом случае принятая нами посылка о не всеобщности правил логики не влияет на результат дедукции категорий, т.к. трансцендентальная структура познания, изложенная в первом издании, не опирается на логические функции мышления, а выводит любую возможность (по)знания из синтетического единства своих способностей — апперцепции и воображения. Чувственность и апперцепция соединяются только при помощи способности воображения, определяемой Кантом как «основная способность человеческой души»: «У нас есть чистая способность воображения как основная способность человеческой души, лежащая в основании всех априорных знаний» (А 124).