Слово как основная типологическая единица словарного состава языка

Слово — эта основная двусторонняя цельнооформленная и самостоятельно существующая единица языка — уже с давних пор привлекало к себе внимание языковедов. В от­личие от единиц других уровней, слово может включать в свой состав различные морфемы — корневые и аффиксаль­ные. Аффиксальные морфемы, в свою .очередь, делятся на словоизменительные и словообразовательные. Словообра­зовательные морфемы могут быть различными как по своему содержанию, так и по своей форме, а также и по положению в слове—дрефиксы и суффиксы. Способы присоединения морфем в слове могут быть также различными. Это способ агглютинации, когда аффиксальные морфемы" присоеди­няются к корню или основе механически, без изменения их фонемного состава, и способ фузии, когда присоединение аффиксальных морфем сопровождается изменением их фо­немного состава.

Способность слова в ряде языков присоединять к себе словоизменительные и словообразовательные морфемы по­служила предметом наблюдений и выводов о типах языков. Так, в индоевропейских языках слово способно присоеди­нять словоизменительные многозначные морфемы, содер­жащие семы чигсла, рода и падежа. В русском языке, на­пример, морфема -а совмещает в себе семы именительного падежа, единственного числа, женского рода, например: голов-а, улиц-а и т. д., а также семы родительного падежа, единственного числа, мужского или среднего рода, напри­мер: гдрод-а, дёрев-а и т. д. Морфема -ем включает, кроме семы «действие» и семы настоящего времени, еще семы первого лица, множественного числа. Такого рода много-семные аффиксальные морфемы носят название флексий

или флективных морфем. Языки, в которых слова изме­няются с помощью флексий, были отнесены к числу флек­тивных языков, или языков флективного строи.

Кроме рассмотренных выше типов структуры слов, существуют также и такие типы слов, которые допускают присоединение нескольких словоизменительных морфем в линейном порядке. Эта способность объясняется тем, что каждая такая морфема выражает лишь одно грамматиче­ское значение — числа, или падежа, или принадлежности. Поэтому если в процессе высказывания требуется выразить несколько грамматических значений, то к основе слова прибавляется соответствующее число морфем, как, напри­мер, в тюркских языках; ср.: тур. koy 4- ler + imiz + de — в наших деревнях: (-ler — морфема множественного числа, imiz- — морфема притяжательности, -de — морфема мест­ного падежа). Как можно видеть из приведенного примера, морфемы в этих языках как бы приклеиваются одна к дру­гой в линейном порядке. Это свойство слов изменяться ука­занным выше образом получило название агглютинации, то есть склеивания, -а языки, в которых существуют слова с указанной выше способностью, получили название язы­ков агглютинативных или языков агглютинативного строя. Это тюркские языки, монгольские, тунгусо-маньчжурские, финно-угорские, японский.

Наконец, существуют и такие языки, в которых слова фактически лишены способности присоединять какие-либо словоизменительные морфемы. Эти слова оказываются, по существу, неизменяемыми, аморфными. Языки, для кото­рых характерны слова названной структуры, получили название аморфных или, по другой терминологии, изоли­рующих языков.

Рассмотренные выше свойства слова послужили основ­ным критерием создания одной из первых типологических классификаций, как ее называл А. Шлейхер, морфологиче­ской классификации языков, основанной не на генетиче­ском родстве, а на общности свойств слова. Эта классифи­кация с некоторыми дополнениями и уточнениями просуществовала в течение XIX в. и была заменена класси­фикацией, в которой, кроме типологических свойств слова, были учтены признаки и свойства, относящиеся к другим уровням языка.

Тем не менее слово как основная единица языка и как единица словарного состава языка продолжает сохранять

свое значение в типологической характеристике языка, но не как основной и единственный показатель его типологии, а как один из ее основных компонентов.

Как уже отмечалось выше, слово состоит в чисто струк­турном плане из корневой морфемы и аффиксальных мор­фем, которые, в зависимости от своих функций, делятся на морфемы словоизменительные и морфемы словообразова­тельные. Словоизменительные морфемы, иногда также назы­ваемые флективными или реляционными, выражают грам­матическое значение, например: дордг-а, дорог-ой, дорбг-и. Словообразовательные морфемы, называемые также дери­вационными, используются для образования производных слов.

Но, как известно, слово представляет собой единство структуры, или формы, и содержания, то есть значения. В процессе развития языка многие корневые морфемы при­обретают новые значения, что приводит к образованию достаточно сложной семантической структуры. Словообра­зовательные морфемы, имеющие свое обобщенное значение, присоединяясь к корневой морфеме, образуют новое семан­тическое целое, отличающееся от исходного значения. Так, например, русская морфема -ик, присоединяясь к корневой морфеме имени, придает новому образованию дополнитель­ное значение уменьшительности. Английская словообразо­вательная морфема -ness, присоединяясь к корневой мор­феме прилагательных, образует существительные с общим значением состояния или качества. Таким образом, как корневая, так и производная единица имеет свои собствен­ные значения, и притом, как правило, не одно.

Такая совокупность значений как простой, непроизвод­ной, так и производной лексической единицы получила название лексемы. Таким образом, слово во всей совокуп­ности своих лексических значений составляет лексему Ч

Не следует все же отождествлять слово и лексему.

В слове объединяются как лексические, так и граммати­ческие значения. Так, в русском слове работница, кроме лексического значения работающего человека женского пола, содержится указание на отношение этого слова к дру­гим словам в предложении. Если мы отбросим морфему единственного числа -а, то получим, с одной стороны, мор-

фему работниц-, которая имеет то же лексическое содержа­ние, что в самостоятельном слове. С другой — это будет одна из словоформ этого слова, в котором сочетаются как лексическое, так и грамматическое значение, выраженное нулевой формой слова, или нулевой морфемой.

Все вышесказанное заставляет нас отказаться принять определение лексемы как слова в совокупности всех его словоизменительных форм, которое мы находим, например, у А. А. Реформатского ^х, поскольку это понимание лексемы подчеркивает ее грамматическую природу. Понимание лек­семы как слова в совокупности его лексических значений представляется нам более соответствующим лексической природе слова как одной из его неотъемлемых сторон. В дальнейшем изложении мы и будем пользоваться тем пониманием термина лексема, которое было изложено выше.